Военно-уголовное право России: состояние и перспективы
Автор: Рарог А.И.
Журнал: Правовое государство: теория и практика @pravgos
Рубрика: Грани науки уголовного права
Статья в выпуске: 3 (73), 2023 года.
Бесплатный доступ
С принятием УК РФ 1996 г. законодатель, исходя из содержания ч. 3 ст. 331, отвел военно-уголовному законодательству роль чрезвычайного закона, который должен действовать только в период военного времени. Неоправданность этого решения стала очевидной после начала специальной военной операции на территории Украины. Поэтому Федеральным законом от 24 сентября 2022 г. № 365-ФЗ ч. 3 ст. 331 УК РФ была отменена, а гл. 33 «Преступления против военной службы» дополнена целым рядом преступлений, совершаемых военнослужащими в связи с выполнением боевой задачи в военное время, в условиях вооруженного конфликта или ведения боевых действий, в период мобилизации или военного положения. Тем самым, на взгляд автора, военно-уголовное законодательство вернуло себе статус подотрасли уголовного права. Цель настоящей публикации - определить статус и место военно-уголовного права в системе российского права и его внутреннюю систему, охарактеризовать современное состояние и выделить перспективные направления его развития.
Военно-уголовное право, институт права, подотрасль права, военнослужащий, военное время, вооруженный конфликт, боевые действия, мобилизация
Короткий адрес: https://sciup.org/142240123
IDR: 142240123 | DOI: 10.33184/pravgos-2023.3.5
Текст научной статьи Военно-уголовное право России: состояние и перспективы
29 марта 2023 г. моему другу Владимиру Сергеевичу Комиссарову исполнилось бы 70 лет. Мы долго и плодотворно взаимодействовали по линии сотрудничества между кафедрами уголовного права МГУ и МГЮА, по линии секции уголовного права и криминологии Учебно-методического объединения по юридическому образованию высших учебных заведений страны, по совместной работе в диссертационном совете МГУ и по другим направлениям. Владимир Сергеевич обладал огромным организаторским талантом, нестандартными научными взглядами и личным обаянием, его притягательная сила была неотразимой. Вспоминая наши дискуссии о качестве российского уголовного законодательства, могу себе представить его замечания по поводу моих взглядов на военно-уголовное законодательство России и перспективы его развития, но Владимир Сергеевич, конечно, поддержал бы мое негативное отношение к декодификации уголовного законодательства путем создания законов, действующих вне Уголовного кодекса РФ.
Становление и развитие военноуголовного права
Основы российского военно-уголовного законодательства были заложены Петром I. К разработке Воинского и Морского уставов император привлек выдающихся военных руководителей – А. Вейде, Я. Брюса, А. Вини-уса и др., и лично принимал участие в этой работе. Подготовленный с использованием имевшегося на то время зарубежного опыта (преимущественно шведского, венгерского, саксонского и французского) Устав воинский был утвержден 30 марта 1916 г. [1, с. 155–231]. Его составной частью стал подписанный Петром I еще 26 апреля 1715 г. Артикул воинский [1, с. 751–792] – систематизированный свод военно-уголовных норм, состоящий из 24 глав, включающих 209 статей (артикулов). Вторым шагом Петра I стал утвержденный им 13 января 1720 г. Морской устав [1, с. 232–384]. Главы 8–12 кн. 5 этого документа посвящены преступлениям, совершаемым военными чинами при боевых столкновениях с неприятелем.
Военно-уголовное законодательство Российской империи продолжало развиваться в XIX в. Это нашло отражение в Полевом уголовном уложении для большой действующей армии 1912 г., а затем – в Своде военных постановлений 1859 г., ч. VI которого включала Военно-уголовный, Дисциплинарный и Военно-судебный уставы.
С начала второй половины XIX в. в ряде стан Европы были приняты военно-уголовные законы в форме самостоятельных кодифицированных нормативных правовых актов: в 1955 г. в Австрии, в 1957 г. во Франции, в 1872 г. в Германии, в 1881 г. в Дании, в 1881 г. в Швеции. Процесс принятия и реформирования военно-уголовного законодательства продолжался в течение последующих полутора веков, и теперь военно-уголовные кодексы (кодексы военной юстиции, военноуголовные уложения) существуют в большинстве стран, причем в некоторых – по родам войск (например, в Пакистане – Акт об армии 1952 г. и Акт о воздушных силах 1953 г., в Индии – Акт об армии 1950 г., Акт о воздушных силах 1950 г. и Акт о флоте 1957 г.).
Развитие военно-уголовного законодательства вызвало необходимость теоретической разработки различных аспектов военноуголовного права, начало которой положила публикация в 1962 г. в Баварском юридическом журнале статьи австрийского военного юриста М. Дамяновича «Учение о военном уголовном праве в свете австрийского Военно-уголовного кодекса 1855 года». В России военно-уголовное право приобрело статус самостоятельной учебной дисциплины, преподаваемой сначала в столичной Военно-юридической академии [2; 3], а потом и в других военных учебных заведениях.
Место военно-уголовного права в системе российского права и его внутренняя система
Несмотря на достижения теории военноуголовного законодательства, вопрос о его месте в системе российского права до сих пор остается дискуссионным.
Некоторые ученые пытались доказать, что военно-уголовное право – самостоятельная отрасль [4; 5]. Другие (Х.М. Ахметшин, О.К. Зателепин и др.) полагают, что военноуголовное законодательство «является одновременно составной частью уголовного права и военного права как комплексной отрасли российского права» [6, с. 11]. Третья группа специалистов придерживается мнения, что «совокупность уголовно-правовых норм, регулирующих уголовную ответственность военнослужащих, может быть объединена в подотрасль уголовного и военного права – военно-уголовное право», то есть придают указанной совокупности норм значение подотрасли сразу двух отраслей права [7; 8]. С.Н. Шараповым высказано суждение, что военно-уголовное законодательство «не тянет» на роль подотрасли права и что «объединение сложившихся в уголовном праве институтов «преступления против военной службы» и «особенности уголовной ответственности и наказания военнослужащих» образуют единый уголовно-правовой институт – военноуголовное право [9, с. 51].
Не вдаваясь в глубину анализа вопроса об отраслевой принадлежности военно-уголовного права, примем за аксиому, что при его решении следует исходить из предмета и метода военно-уголовного права. Именно из этого исходит С.Н. Шарапов, полагающий, что «исследуемая система правовых норм представляет собой подотрасль уголовного законодательства (или увеличенный институт законодательства), ее содержание несколько уже содержания отрасли законодательства и шире содержания обычного института законодательства, что проявляется в объеме предмета правового регулирования этого нормативного образования» [9, с. 58].
Представление о военно-уголовном праве как о подотрасли российского уголовного права [10, с. 4; 11; 12] видится наиболее обоснованным.
Советские уголовные кодексы последовательно включали главу о воинских преступлениях. К ним относились: 1) совершаемые в мирное время воинские преступления небольшой общественной опасности (например, оскорбление, неявка в срок на службу); 2) преступления, которые могли бы совершаться как в мирное, так и в военное время или в боевой обстановке (что признавалось квалифицирующим или особо квалифицирующим признаком); 3) преступления, совершаемых исключительно в военное время или в боевой обстановке (например, сдача или оставление противнику средств ведения войны, добровольная сдача в плен и др.).
В УК РСФСР 1922 г. глава о воинских преступлениях включала 15 статей, в УК 1926 г. – 19 статей, однако постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 9 января 1928 г. она была дополнена ст. 193.20–193.311, поскольку ЦИК и СНК СССР 27 июля 1927 г. приняли постановление о введении в действие Положения о воинских преступлениях2.
УК РСФСР 1960 г. содержал главу о воинских преступлениях, включающую 39 ста-тей3. Этот Кодекс отличался от предыдущих, во-первых, более полным перечнем составов воинских преступлений, а во-вторых, тем, что нормы о военных преступлениях, то есть деяниях, совершаемых исключительно в обстановке вооруженных боестолкновений, составляли компактную группу (ст. 261–269), тогда как в остальных статьях (причем не во всех) военному времени или боевой обстановке придавалось значение квалифицирующих признаков состава.
Помещение военно-уголовного законодательства в структуру уголовных кодексов давало достаточные основания для признания военно-уголовного права подотраслью российского уголовного права.
После распада Советского Союза формировалась правовая система Российской Федерации. В конце 80-х – начале 90-х годов прошлого столетия Россия и страны Запада постоянно обменивались взаимными реверансами и обещаниями, которым политическая элита и простые россияне наивно и охотно верили, допуская возможность равноправного и взаимовыгодного сотрудничества в экономической, политической, дипломатической, культурной и других сферах. В такой обстановке создавался и обсуждался проект УК РФ. Благодушные заблуждения относительно возможности безмятежного мирного сосуществования с Западом, видимо, послужили главной причиной отказа от военноуголовного законодательства в мирное время. Принятый в 1996 г. УК РФ содержит гл. 33, в которой первоначально ответственность военнослужащих регламентировалась только в мирное время. Тем самым военно-уголовное законодательство трансформировалось в законодательство о служебных преступлениях военнослужащих, совершаемых исключительно в мирное время.
Такое решение еще больше осложнило вопрос о месте военно-уголовного права в российской правовой системе. Отсутствие в Особенной части УК РФ норм о преступлениях военнослужащих в связи с выполнением боевых задач при сохранении в Общей части УК РФ положений об уголовной ответственности военнослужащих (ч. 3 ст. 11, ч. 2 ст. 12, ст. 42 (в части приказа военачальника), ст. 51, ч. 3 ст. 54, ч. 3 ст. 81 и др.) породило неопределенность в отраслевой принадлежности военно-уголовного права. Эта неопределенность существовала не только в науке, но и в паспорте научных специальностей Высшей аттестационной комиссии. Достаточно вспомнить мытарства судьи Верховного Суда РФ О.К. За-телепина, закончившиеся тем, что кандидатскую диссертацию на тему «Объект преступления против военной службы» он защитил в 1999 г. по специальности 20.02.03 – Военное право. Военные проблемы международного права (правда, с присвоением ученой степени кандидата юридических наук), а докторскую диссертацию на тему «Уголовно-правовая охрана военной безопасности Российской Федерации» – в 2013 г. по специальности 12.00.08 – Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право.
В первоначальной редакции ч. 3 ст. 331 УК РФ устанавливала, что уголовная ответственность за преступления против военной службы, совершенные в военное время или в боевой обстановке, должна регламентироваться российским законодательством военного времени. Это законоположение некоторыми учеными было встречено с одобрением [13; 14, с. 168–169]. Однако вряд ли можно признать удачным решением установление ответственности за преступления против военной службы, совершенные в военное время или в боевой обстановке, на основе нормативного правового акта, который еще не создан и при наступлении соответствующих условий должен действовать наряду с УК РФ.
Во-первых, ч. 3 ст. 331 УК РФ противоречила ч. 1 ст. 1 этого же закона, согласно которой «уголовное законодательство Российской Федерации состоит из настоящего Кодекса», без упоминания каких-либо чрезвычайных законов, в том числе военно-уголовного законодательства.
Во-вторых, уголовное законодательство военного времени должно быть заранее подготовлено и лежать «в запаснике», чтобы в момент наступления военного времени безотлагательно начать действовать. На самом деле такого уголовно-правового средства страна в своих правовых закромах не имела и работа по подготовке военно-уголовного кодекса не велась.
В-третьих, как уже говорилось, УК РФ готовился в расчете на отсутствие вооруженных международных конфликтов, поэтому его Особенная часть не была ориентирована на преступления, которые были известны еще законодательству Петра Великого и, с учетом модернизации технических средств, стратегии и тактики ведения боевых действий в современном мире, являются либо могут стать распространенными или, по крайней мере, вероятными при проведении военных операций.
С учетом высказанных соображений многие специалисты в области военно-уголовного права отнеслись критически к исключению из УК РФ норм о преступлениях, совершаемых военнослужащими не только в мирное, но и военное время [15, с. 142–149; 16; 17, с. 91– 103; 18; 19]. Время подтвердило их правоту.
Современное состояние российского военно-уголовного права
Начало специальной военной операции на территории Украины как раз и означает возникновение оснований для применения военно-уголовного права в его узком значении. Однако такого средства в правовом арсенале России не оказалось, поэтому возникла необходимость срочного восполнения уголовноправового вакуума.
Решение этой задачи заняло 7 месяцев: 20 сентября 2022 г. Государственная Дума сразу во втором и третьем чтении приняла Федеральный закон «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» (далее – Федеральный закон № 365-ФЗ), на следующий день его одобрил Совет Федерации, а 24 сентября он был подписан Президентом РФ. Основные положения закона состоят в следующем.
-
1. Расширено содержание отягчающего обстоятельства, предусмотренного п. «л» ч. 1 ст. 63 УК РФ (слова «в условиях вооруженного конфликта или военных действий» заменены словами «в период мобилизации или военного положения, в военное время либо в условиях вооруженного конфликта или ведения боевых действий»).
-
2. Утратила силу ч. 3 ст. 331 УК РФ.
-
3. В большинство статей гл. 33 УК РФ в качестве квалифицирующего (особо квалифицирующего) признака состава включено совершение преступления в период мобилизации (в ч. 21 ст. 332, ч. 3 ст. 346, ч. 2 ст. 347, ч. 2 ст. 348 УК РФ этот период не упоминается) или военного положения, в военное время либо в условиях вооруженного конфликта или ведения боевых действий.
-
4. Глава 33 УК РФ дополнена ст. 3521 «Добровольная сдача в плен».
-
5. Глава 34 УК РФ дополнена ст. 3561 «Мародерство», причем в отличие от УК РСФСР 1960 г., определявшего это преступление только как похищение на поле сражения вещей, находящихся у убитых и раненых (ст. 266), законодатель вернулся к широкому пониманию мародерства, закрепленному в ст. 214 УК РСФСР 1922 г. (противозаконное отобрание при боевой обстановке у граждан-
- ского населения принадлежащего последнему имущества, с употреблением угрозы военным оружием и под предлогом необходимости сего отобрания для военных целей, а также снятие с корыстной целью с убитых и раненых находящихся у них вещей)4.
Возвращение в УК РФ норм об ответственности военнослужащих за преступления, совершаемые при боевых столкновениях с неприятелем, означает, что российское военноуголовное право, которое с января 1997 г. по 24 сентября 2022 г. пребывало в статусе уголовно-правового института, возвращает себе статус подотрасли уголовного права. Она включает уголовно-правовые нормы и нормативные предписания, содержащиеся в ч. 3 ст. 11 (в части ответственности за совершение преступления на военном корабле или военном воздушном судне Российской Федерации), ч. 2 ст. 12, ч. 4 ст. 34, ст. 42, п. «в», «е», «и» и «к» ст. 44, ч. 1 ст. 45, ст. 48, 51, 54, 55, п. «л» ч. 1 ст. 63, ст. 71–74, 79, 80, ч. 3 ст. 81, ст. 331–3521 и 3561 УК РФ. Огромное позитивное значение Федерального закона № 365-ФЗ заключается в том, что российское уголовное законодательство вновь стало полностью кодифицированным.
Однако Федеральный закон от 24 июня 2023 г. № 270-ФЗ «Об особенностях уголовной ответственности лиц, привлекаемых к участию в специальной военной операции» (далее – Федеральный закон № 270-ФЗ) нанес серьезный удар по принципу полной кодификации уголовного законодательства, закрепленному в самом УК РФ: «Уголовное законодательство Российской Федерации состоит из настоящего Кодекса» (ч. 1 ст. 1); «Преступность деяния, а также его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия определяются только настоящим Кодексом» (ч. 1 ст. 3). Вопреки приведенным положениям УК РФ, Федеральный закон № 270-ФЗ ввел новые основания освобождения от уголовной ответственности и от наказания и новые условия погашения судимости, которые находятся за пределами УК РФ.
Так, в отношении лица, совершившего преступление небольшой или средней тяже- сти, уголовное преследование приостанавливается в связи с призывом на военную службу по мобилизации или в военное время либо заключением в период мобилизации, в период военного положения или в военное время контракта о прохождении военной службы, а со дня присвоения государственной награды, полученной в период прохождения военной службы, либо со дня увольнения с военной службы по любому из трех указанных в законе оснований лицо освобождается от уголовной ответственности (ст. 3).
Если в отношении военнослужащего осуществляется предварительное расследование в период мобилизации, в период военного положения или в военное время, уголовное дело (уголовное преследование) приостанавливается, а со дня присвоения государственной награды, полученной в период прохождения военной службы, либо со дня увольнения с военной службы по любому из трех указанных в законе оснований лицо освобождается от уголовной ответственности (ст. 4).
Статья 5 предусматривает условное освобождение от наказания осужденных в связи с призывом на военную службу по мобилизации или в военное время либо заключением в период мобилизации, в период военного положения или в военное время контракта о прохождении военной службы (ч. 1). Освобождение становится окончательным со дня присвоения государственной награды, полученной в период прохождения военной службы, либо со дня увольнения с военной службы по любому из трех указанных в законе оснований (ч. 2).
Статья 6 устанавливает условия погашения судимости в отношении лиц, отбывших наказание или условно-досрочно освобожденных от отбывания наказания, имеющих судимость, призванных на военную службу по мобилизации или в военное время в Вооруженные Силы РФ либо заключивших в период мобилизации, в период военного положения или в военное время контракт о прохождении военной службы в Вооруженных Силах РФ.
По содержанию Федеральный закон № 270-ФЗ никаких нареканий не вызывает, однако его принятие вне УК РФ представляет- ся необоснованным. Советское законодательство тоже знало уголовные законы, действующие вне Уголовного кодекса (например, указы Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г. «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества»5 и «Об усилении охраны личной собственности граждан»6), но, заметим, они действовали во всех союзных республиках как общесоюзные законы.
Впоследствии от принятия уголовных законов, действующих вне уголовных кодексов, российский законодатель принципиально отказался. Так, норма об отсрочке исполнения приговора военнослужащему или военнообя-занномув военное время органично вписалась в текст УК РСФСР 1960 г. И сейчас нет видимых препятствий к тому, чтобы нормы Федерального закона № 270-ФЗ поместить в УК РФ. Так, нормы, закрепленные в ст. 3 и 4 названного закона, поместить в гл. 11 УК (скажем, под номерами 763 и 764), ст. 5 Закона – в гл. 12 УК РФ (например, под номером 811), а ст. 6 Закона – в гл. 13 УК РФ (может быть, под номером 861).
Перспективные направления развития российского военно-уголовного права
Принятием Федерального закона № 365 ФЗ развитие кодифицированного российского военно-уголовного законодательства, разумеется, не завершается. Ориентирами для его совершенствования могут быть, в частности, следующие направления.
-
1. Дополнить ч. 3 ст. 81 УК РФ указанием на освобождение от дальнейшего отбывания наказания в виде ограничения по военной службе в случае заболевания, делающего осужденного негодным к военной службе.
-
2. Использовать исторический опыт установления уголовной ответственности за сдачу противнику военных сил, укреплений, боевой техники и других средств ведения военных действий (гл. 15 Воинского устава Петра I, кн. 5 Морского устава, ст. 261 УК РСФСР 1960 г.), оставление погибающего военного корабля (ст. 262 УК РСФСР 1960 г.), выдачу
-
3. Восполнить пробел, связанный с отсутствием нормы об уголовной ответственности за уклонение от призыва на военную службу по мобилизации.
-
4. Дополнить УК РФ нормами, закрепленными в настоящее время в ст. 3, 4, 5 и 6 Федерального закона № 270-ФЗ, привязав их к институтам освобождения от уголовной ответственности, наказания и судимости. Федеральный закон № 270-ФЗ признать утратившим силу.
противнику военной тайны, жестокое обращение с военнопленными и др.
Заключение
Конечно, указанные направления не исчерпывают возможности совершенствования российского военно-уголовного законодательства и не могут гарантировать его безупречное качество. Но высказанные автором пожелания и рекомендации могут быть приняты во внимание законодателем в процессе дальнейшей работы над гл. 33 УК РФ и другими составными частями подотрасли, что было бы высшей формой признания практической полезности данной публикации.
Список литературы Военно-уголовное право России: состояние и перспективы
- Законодательство Петра I / отв. ред.: А.А. Преображенский, Т.Е. Новицкая. - Москва: Юридическая литература, 1997. - 880 с.
- Неелов Я.А. Курс военно-уголовного права. Лекции, читанные в Военно-юридической академии в 1884/1885 академич. году / Я.А. Неелов. - Санкт-Петербург, 1885. - 125 с.
- Кузьмин-Караваев В.Д. Военно-уголовное право. Часть Общая / В.Д. Кузьмин-Караваев. - Санкт-Петербург, 1895. - 316 с.
- Чхиквадзе В.М. К вопросу о предмете советского военно-уголовного права / В.М. Чхиквадзе // Советское государство и право. - 1940. - № 12. - С. 46-53.
- Бражник Ф.С. К вопросу о военно-уголовном праве / Ф.С. Бражник // Российский военно-правовой сб. -2004. - № 1. - С. 90-94.
- Военно-уголовное законодательство Российской Федерации: научно-практический комментарий / под общ. ред. Н.А. Петухова. - Москва, 2004. - 303 с.
- Ермолович Я.Н. Военно-уголовное право как подотрасль военного права: практические вопросы реализации подхода / Я.Н. Ермолович // Право в Вооруженных Силах - Военно-правовое обозрение. - 2021. - № 12. - С. 64-73.
- Батырь В.А. Право военного времени как подотрасль военного права / В.А. Батырь // Lex Russica. - 2022. -Т 75, № 3 (184). - С. 88-104.
- Шарапов С.Н. Современное военно-уголовное право в системе права: проблемы институциализации / С.Н. Шарапов // Право в Вооруженных Силах - Военно-правовое обозрение. - 2021. - № 9. - С. 47-56.
- Солнцев К.И. Воинские преступления / К.И. Солнцев. - Москва, 1938. - 68 с.
- Данилов П.С. Место преступлений против военной службы в уголовном законодательстве / П.С. Данилов // Новый юридический вестник. - 2019. - № 1 (8). - С. 44-48.
- Бодаевский В.П. Характеристика и функциональное назначение системы уголовно-правовых норм, обеспечивающих охрану воинского правопорядка / В.П. Бодаевский // Lex Ressica. - 2021. - Т. 74, № 4 (173). - С. 44-60.
- Горелик В.Я. Декриминализация воинских преступлений: предварительные выводы и проблемы / В.Я. Горелик // Информационный бюллетень Главной военной прокуратуры. - 1998. - № 2 (150). - С. 3-5.
- Кудинов М.А. Теоретические и правовые основы уголовной ответственности за преступления против военной службы, совершаемые в военное время и в боевой обстановке: дис. ... канд. юрид. наук: 20.02 03 / М.А. Кудинов. - Москва, 2004. - 194 с.
- Шулепов Н.А. Теоретические основы реализации уголовной ответ-ственности военнослужащих: дис. ... д-ра юрид. наук: 12.00.08 / Н.А. Шулепов. - Москва, 2001. - 365 с.
- Шилов А.И. Проблемы уголовной политики России в отношении военнослужащих в военное время и в боевой обстановке / А.И. Шилов // Уголовно-исполнительное право. - 2007. - № 1. - С. 35-39.
- Зателепин О.К. Уголовно-правовая охрана военной безопасности Российской Федерации: дис. ... д-ра юрид. наук: 12.00.08 / О.К. Зателепин. - Москва, 2013. - 540 с.
- Загорский Г.И. Действие российского уголовного закона в венное время либо в боевой обстановке / Г.И. Загорский, Ю.А. Зюбанов // Военная юстиция в России: история и современность / под ред. В.В. Ершова и В.В. Хом-чика. - Москва, 2017. - С. 449-473.
- Бодаевский В.П. Формирование уголовного права военного времени / В.П. Бодаевский // Труды Института государства и права РАН. - 2022. - Т. 17, № 2. -С. 130-131.