Военные комиссариаты - органы военного управления и воспитания красноармейцев

Подписав 3 марта 1918 года Брестский мир, Советская Россия вышла из войны. Но сложившаяся обстановка требовала срочно организовать защиту государства от внутренней оппозиции и внешнего врага. Успех в решении данной проблемы во многом зависел от того, на какие вооруженные силы могло опереться советское правительство.

Заполыхавшая повсеместно гражданская война и начавшаяся интервенция потребовали стремительного завершения начального периода строительства Красной Армии. Нужны были специальные, подчиненные центру органы, которые занялись бы учетом и призывом годного к военной службе населения. Взвесив все это, руководство страны приступило к поиску новых форм и методов военного строительства.

8 апреля 1918 года Совет Народных Комиссаров издал декрет об учреждении волостных, уездных, губернских и окружных комиссариатов по военным делам. Этот важнейший документ установил четкую систему централизованного управления военными органами и местными войсками «…для проведения в жизнь мероприятий по учету годного к военной службе населения, по призыву, формированию вооруженной силы Российской Советской республики, обучению поголовно всех рабочих и не эксплуатирующих чужого труда крестьян военному делу, управлению войсками, предназначенными для обслуживания местных нужд и удовлетворения материальных потребностей военного снабжения» [1].

На важность повсеместного быстрого создания военных комиссариатов указывалось и в декрете Совета Народных Комиссаров от 4 мая 1918 года «Об учреждении военных округов», где предписывалось: «В губерниях всех военных округов немедленно сформировать губернские, уездные и волостные военные комиссариаты на основании декрета о волостных, губернских и окружных комиссариатах по военным делам» [2].

В мае 1918 года все местные Советы получили Предписание ВЦИК и СНК о проведении в жизнь в недельный срок декрета об организации на местах комиссариатов по военным делам, в котором отмечалось: «…до настоящего времени большинство Советов не провело в жизнь указанного декрета. Во мно- гих местах существуют бесформенные военные отделы, до сих пор не введенные в рамки военных комиссариатов. Немало и таких мест, где задачи местного военного управления не выделены из советских органов общего управления. При этих условиях работа над формированием Красной Армии по единому плану абсолютно невыполнима» [3].

Настоящим распоряжением председателям местных Советов и председателям местных военных отделов, где такие имелись, вменялось в обязанность провести в жизнь в недельный срок декрет от 8 апреля об организации местных военных комиссариатов. «Всякое промедление, – указывалось в предписании, – будет рассматриваться как невыполнение декрета Советской власти, и непосредственная ответственность за такое невыполнение возлагается на председателей соответствующих губернских, уездных и волостных Советов» [4]. Все ежедневные органы печати на территории всей Российской Советской республики обязаны были в трех последовательных номерах на первой странице напечатать настоящее предписание.

В Приволжском военном округе формирование местных военных комиссариатов, как и окружного, проходило в трудных условиях. В большинстве губерний округа шли боевые действия, остальные же уезды и волости находились в районе прифронтовой полосы. Поэтому формирование военных комиссариатов, уездов и волостей затянулось на многие месяцы. Губернские военные комиссариаты были сформированы и развернули свою деятельность в апреле – июне 1918 года.

Формированию губернских военных комиссариатов местные органы власти придавали большое значение и уделяли этому вопросу повседневное внимание. В основу подбора кадров на посты губернских военных комиссаров был положен не только военный профессионализм, как этого всегда требовала воинская служба, но и партийная принадлежность или, как минимум, лояльность к новой власти.

По штатам в губернском военном комиссариате, кроме двух комиссаров и военного руководителя (со специальной подготовкой), должны были быть отделы: общий, агитационно-вербовочный, учетный, формирования и обучения, инструкторский, санитарный, снабжения и транспортный.

В уездном военном комиссариате также имелись отделы: общий, агитационновербовочный, учетный, формирования и обучения, снабжения.

Окружному военному комиссару подчинялись на территории Приволжского военного округа все губернские, уездные и волостные военкоматы, а также другие военные учреждения и все войска, предназначенные для местных нужд; в его распоряжении находились все склады, базы и арсеналы.

На волосные комиссариаты возлагалось ведение учета людских и транспортных ресурсов, обучение на местах военному делу, разверстки мобилизационных нарядов, оборудование сборных пунктов, сбор и обработка сведений, необходимых для составления мобилизационных планов волости. Вместе с тем за ними в полном объеме сохранялись обязанности ранее существовавших военных отделов: организация вербовочных пунктов, агитация и вербовка добровольцев в Красную Армию.

Уездные комиссариаты объединяли и направляли деятельность волостных военных комиссариатов. На них возлагались: учет годного для службы населения, конского состава, перевозочных и прочих средств, выполнение общегарнизонных обязанностей в пунктах своего расположения, руководство всеми военными учреждениями и складами, формирование боевых частей, их материальное обеспечение, расквартирование, удовлетворение культурно-просветительских нужд войск, обучение военному делу населения и ряд других задач.

На губернские военные комиссариаты возлагалось руководство уездными комиссариатами, контроль и инспектирование всех нижестоящих комиссариатов, военное обучение населения губернии и многие другие задачи. В подчинении губернских комиссариатов находились также все воинские части и учреждения, дислоцированные на территории губернии.

Как правило, губернских военных комиссаров назначал Народный комиссариат по военным делам. Приказом № 428 от 6 июня 1918 года Наркомвоен назначил ряд губернских комиссаров Приволжского военного округа: Симбирского – К. Иванова, П. Гладышева; Саратовского – Блинова, Шварцмана; Самарского – Буданова, Гинтера. Другим прика- зом были назначены губернскими военными комиссарами: в Пензе – Фридрихсон, Серебренников; в Казани – Ямагулин; в Астрахани – Студиев. По разным причинам, на местах военные комиссары часто менялись, и некоторых из них даже не успевали утверждать в центре.

Самарский губернский военный комиссариат окончательно оформился к концу мая 1918 года, и все отделы приступили к работе.

Одновременно формировались уездные и волостные комиссариаты Самарской губернии. Ставропольский (ныне г. Тольятти) уездный военный комиссариат стал функционировать еще с 15 апреля, а с 25 апреля был реорганизован на основании декрета от 8 апреля. Военный комиссариат состоял из трех лиц, назначенных уездным исполкомом. Комиссариат развернул работу по набору добровольцев в Красную Армию.

Работа Самарского губернского военного комиссариата была прервана захватом Самары белочехами. Однако уже через несколько дней после падения Самары, 16 июня, в Симбирской газете «Известия» было сообщено: «Комиссар по военным делам Самарской губернии Гинтер сообщает, что комиссариат временно эвакуировался в Симбирский кадетский корпус» [5].

В Симбирске 1 февраля 1918 года на заседании губисполкома учреждается должность военного комиссара, им был избран Комиссаров [6]. Губернский военный комиссариат формально был образован в марте 1918 года, но губернским его назвать было нельзя, так как круг его деятельности ограничивался исключительно городом. Главная работа комиссариата (Приказ Совнаркома № 230 от 21 марта 1918 года) заключалась в расформировании и ликвидации полков старой армии, дислоцирующихся в местном гарнизоне, и частей и штабов, прибывших с фронта (около 40) [7], а затем уже были предприняты шаги к созданию новых воинских частей на добровольческих началах. С течением времени функции и сфера влияния Губвоенкомата расширяются, но планомерная работа не налаживалась. Связи с уездами почти не было, уездные военные комиссариаты не существовали ввиду отсутствия подготовленных работников. Начавшиеся в мае боевые действия с чехословацкими войсками, когда на комиссариат было возложено спеш- ное формирование и отправка на фронт частей Красной Армии, замедлили переорганизацию губвоенкомата, к которой приступили только в середине июня: завязалась связь с центром и уездами, началось формирование в первую очередь уездных военных комиссариатов, а затем и волостных. Работа стала налаживаться, но в связи с приближением фронта к Симбирску комиссариат превратился в тыловое учреждение, снабжающее всем необходимым фронт, что не могло не сказаться на ходе его работы.

В конце июля Симбирск пал, и губвоен-комат передислоцировался в Алатырь, куда переехала лишь незначительная часть сотрудников (всего 10 человек), и поэтому не было никакой возможности продолжать работу в прежнем масштабе. Тем не менее, началось формирование отделов: работали – общий, снабжения, санитарный, инструкторский, учетный и формирования были соединены в один. Транспортный и ветеринарный числились только на бумаге. Была восстановлена связь с уездами, не занятыми неприятелем, с округом связь не налаживалась. Проводилась мобилизация. Был сформирован пехотный полк и две батареи. Отдел снабжения занимался заготовкой продовольствия для 5-й армии.

С передислокацией губвоенкомата обратно в Симбирск пришлось все организовывать заново, причем в самых неблагоприятных условиях. Все было разрушено. Особенно ощущался недостаток в опытных работниках и отсутствие руководящих директив. В силу этого комиссариат не мог расширить круг своей деятельности. В очередной раз приступили к организации отделов губвоенкомата, которые и были созданы. Сформированы все уездные военные комиссариаты: Карсунский, Сенгилеевский, Сызранский, Ардатовский, Буинский, Курмышский, Алатырский. Волостные военные комиссариаты в это время были сформированы не все. В Карсунском уезде было организовано 22 волостных военных комиссариата, Курмышском – 13, Ардатов-ском – 27, Алатырском – 14. В Сызранском и Сенгилеевском уездах ввиду занятия территории войсками неприятеля волостные военные комиссариаты только начали формироваться [8].

Руководство Симбирского губернского военного комиссариата в течение июня – ию- ля 1918 года несколько раз менялось. Приказом Наркомвоена 6 июня были назначены губвоенкомами К. Иванов и П. Гладышев. Оба они были членами партии левых эсеров. П. Гладышев сформировал отряд добровольцев-красноармейцев, и в момент, когда шли бои за Самару, отправился на фронт. Он героически сражался, но попал в плен к бело-чехам, затем был увезен в Сибирь, где и погиб.

Губвоенком К. Иванов с самого начала вел себя подозрительно. После ликвидации авантюры изменника, бывшего главнокомандующего Восточным фронтом Муравьева, К. Иванов был арестован по делу Муравьева. Губернским военкомом стал В. Фрейман.

Во второй половине апреля 1918 года в Симбирске состоялся съезд уездных военных комиссаров. Как сообщала местная газета, съезд комиссаров по военным делам обсуждал весьма важный вопрос текущей жизни, а именно дело организации Красной Армии в селах и деревнях Симбирской губернии.

2 января 1918 года исполком Пензенского губернского Совета образовал 8 коллегий для управления жизнью губернии. Среди них была и военная. Однако начало планомерной работы военного аппарата Пензенской губернии можно отнести к концу марта 1918 года, когда на 1-м губернском съезде Советов был создан местный Совет Народных Комиссаров. На должность военного комиссара был избран А. Коржинский, а его заместителем – И. Полозков.

Одновременно 20 марта для непосредственного строительства добровольческих отрядов был создан Пензенский центральный штаб Рабоче-крестьянской Красной Армии (РККА) [9]. В него был включен Центральный штаб Красной Гвардии под названием «Отдел военной коллегии по заведыванию резервом РККА» [10]. Этот отдел в дальнейшем был включен в состав губернского военкомата. На должность начальника Пензенского центрального штаба РККА 26 марта был назначен В. Коган.

Пензенский губернский военный комиссариат был сформирован 25 мая 1918 года. Основой для формирования Губвоенкомата явился Центральный штаб РККА. Уездные военные комиссариаты были сформированы и начали функционировать: Пензенский – 1 июля, Рузаевский – 10 июля, Инсарский – 1 ию- ня, Наровчатский – 17 мая, Керенский – 21 мая, Саранский – 3 июня, Н. Ломовский – 10 июля, Краснослободский – 11 июня, Мокшанский – 11 июня, Городищенский – 1 июля, Чембарский – 10 июля 1918 года [11].

Уездными комиссариатами в период их собственного формирования организовывались волостные комиссариаты. В Пензенской губернии за период с 1 июня 1918 года по 1 сентября 1919 года были сформированы и работали 11 уездных и 271 волостной военный комиссариат.

В Саратове после установления Советской власти при губернском Совете был создан военный отдел. В феврале 1918 года военный отдел приступил к формированию красноармейских частей. В мае 1918 года был сформирован губернский военный комиссариат, который стал функционировать с 1 июня 1918 года.

В Казани губернский военный комиссариат был создан местным Советом 26 февраля 1918 года, а в апреле военный комиссариат был реорганизован в соответствии с декретом Совнаркома от 8 апреля 1918 года.

В апреле 1918 года в Казани состоялся съезд губернских военных комиссаров Приволжского военного округа, на котором были обсуждены вопросы практической работы военкоматов.

Таким образом, в середине 1918 года сформировались все губернские военные комиссариаты и большинство уездных комиссариатов Приволжского военного округа.

Из-за отсутствия указаний из центра работа местных органов военного управления весной 1918 года налаживалась с большим трудом. Например, 9 мая 1918 года начальник Пензенского центрального штаба РККА докладывал, что из-за отсутствия инструкций из Наркомвоена работа данного штаба сводится к нулю [12].

У Губвоенкоматов порой не было связи не только с центральными органами военного управления, но с нижестоящими звеньями [13]. Поэтому большие трудности возникали при организации уездного военного аппарата. Во многих случаях местные работники не принимали в расчет рекомендации Всероссийской коллегии и создавали такой аппарат, который, по их мнению, лучше обеспечивал решение военной задачи. В уездных Советах были организованы всевозможные отделы без определенных функций. Например, в Рузаевском Совете Пензенской губернии был создан отдел по борьбе с контрреволюцией [14].

Сложно проходил процесс поиска новых форм организации местных органов управления и в других губерниях России. Отсутствие распоряжений из центра заставляло в каждом уезде проявлять инициативу и формировать местные органы военного управления по-разному. Во многих случаях единственным средством получения информации были газеты. В Сердобске Саратовской губернии 14 марта 1918 года. Коллегия военного комиссариата сформировала для «правильной и плодотворной работы Штаб Красной Армии», в который входили отделы: мобилизационный, строевой, финансовый, хозяйственный, арсенальный и медицинский. Это также не соответствовало предлагаемой Наркомвоеном структуре местных органов военного управления. Из-за нехватки грамотных людей приходилось ставить одного человека на руководство 2-3 отделами [15]. Так, в связи с эвакуацией в Алатырь, зав. отделом формирования Симбирского губвоенкомата с 4-5 сотрудниками в течение двух месяцев исполнял работу трех отделов: формирования, инструкторского и учетного [16]. Для «демократизации» местных органов военного управления в них делегировались по несколько солдат от воинских подразделении гарнизона [17].

Как видно из этого далеко не полного перечня, структура местного военного аппарата на первой стадии военного строительства отличалась большой пестротой. Вряд ли следует считать такое разнообразие недостатком военного строительства. На первых порах нельзя было учесть из центра все особенности обстановки и местные условия в том или ином районе. Жизнь выдвигала свои задачи, и поэтому на местах вносились коррективы в указания центра. В этом состояла одна из особенностей не только военного, но и государственного строительства. Разнообразие в построении местного военного аппарата вызывалось сложностью той многогранной работы, которая ложилась на Советы и их военные отделы. Они вербовали добровольцев, вели работу среди военнопленных, развертывали агитацию, формировали воинские подразделения и обучали солдат, занимались вопросами демобилизации армии, а также решали десятки других задач.

Эффективность работы данных структур можно оценить по докладу Высшей военной инспекции (ВВИ), которая констатировала, что на многих должностях в этих отделах находились лица, совершенно не подготовленные, не могущие справиться с лежащей на них тяжелой задачей по формированию армии и руководству всеми управлениями и учреждениями. Создание существующих военных отделов Советов было произведено поспешно, без обдуманного и строго разработанного плана, без руководящих и объединяющих указаний центральной власти. Новый режим для укрепления своих позиций на местах при назначении на должности считался главным образом с партийностью, не придавая значения подготовке и опыту назначенных лиц, возможности выполнять налагаемые на них обязанности. Часто ответственные лица в военных отделах прилагали все усилия и энергию, чтобы успешнее выполнить возложенные на них обязанности. Тем не менее, отсутствие общего развития, должного образования и соответствующего опыта, особенно в вопросах требующих специального военнотехнического образования, делало их работу не только малоэффективной, но и вредной.

Часто во многих губерниях такие должности, как комиссар и заведующие отделами, замещались малограмотными лицами из бывших солдат, причем многие из них ни разу за всю войну на фронте не были. Все это, несмотря на проявленную энергию, усердие и полную готовность работать, давало отрицательные результаты. Аппарат формирования в некоторых губерниях налажен не был, из-за чего снабжение частей находилось в хаотическом состоянии [18].

Отсутствие специалистов, которые могли бы организовать весь военный аппарат и наладить его работу, сильно осложняло работу Всероссийской коллегии. К концу марта в целом по России в строительстве уездных органов военного аппарата удалось достигнуть незначительных успехов. Из 304-х уездных центров, имевшихся в 33-х губерниях Европейской части России, органы военного аппарата удалось создать только в 70 [19].

Таким образом, зимой и в начале весны 1918 года государство начало трансформировать органы управления регулярной армии. Заслуга правительства в том, что прежние институты управления Вооруженными Сила- ми, только под другими названиями, были в основном сохранены. Но отсутствие централизации в государственной системе управления в начале 1918 года негативно сказывалось на становлении военных отделов и их руководстве подчиненными воинскими подразделениями. В то же время работа военных отделов Советов позволила правительству и Наркомвоену успешно решить одну из труднейших задач военного строительства – организовать местный военный аппарат, который мог бы создать Вооруженные Силы.

• 1.    Декреты Советской власти. Т. 2. 17 марта – 10 июля 1918 г. М., 1959. С. 63.

• 2.    Там же. С. 235.

• 3.    Там же. С. 287.

• 4.    Там же. С. 288.

• 5.    Передовица // Известия Симбирского Совдепа. 1918. 16 июня.

• 6.    Центр документации новейшей истории Ульяновской области (ЦДНИУО). Ф. 1. Оп. 1. Д. 72-А. Л. 9.

• 7.    Государственный архив Ульяновской области (ГАУО). Ф. Р-212. Оп. 1. Д. 3. Л. 25.

• 8.    ГАУО. Ф. Р-212. Оп. 1. Д. 3. Л. 28.

• 9.    Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 25889. Оп. 1. Д. 46. Л. 1; Государственный архив Пензенской области (ГАПО). Ф. 1159. Оп. 1. Д. 12. Л. 68.

• 10.    ГАПО. Ф. 1159. Оп. 1. Д. 5. Л. 4.

• 11.    РГВА. Ф. 25889. Оп. 1. Д. 46. Л. 1; ГАПО. Ф. 2. Оп. 4. Д. 6. Л. 2-10; Ф. 718. Оп. 1. Д. 1. Л. 1.

• 12.    Отдел фондов общественно-политических организаций ГАПО. Ф. 132. Оп. 1. Д. 4. Л. 4.

• 13.    РГВА. Ф. 8. Оп. 1. Д. 37. Л. 157; ГАУО. Ф. Р-212. Оп. 1. Д. 3. Л. 24.

• 14.    ГАПО. Ф. 1159. Оп. 4. Д. 31. Л. 27.

• 15.    ГАПО. Ф. 1827. Оп. 1. Д. 4. Л. 2.

• 16.    ГАУО. Ф. Р-212. Оп. 1. Д. 3. Л. 25.

• 17.    ГАПО. Ф. 1897. Оп. 1. Д. 8. Л. 55,56.

• 18.    ГАПО. Ф. 1159. Оп. 4. Д. 18. Л. 34.

• 19.    Кляцкий С. М. На защите Октября. Организация регулярной армии и милиционное строительство в Советской республике 1917 – 1920. М., 1965. С. 34.