Вопросы "устойчивого развития" на примере ПАО "Татнефть"

ПАО «Татнефть» имени В.Д. Шашина -одна из крупнейших компаний России, занимающихся добычей нефти, переработкой и реализацией углеводородов в Республике Татарстан и за ее пределами. Согласно утвержденной в 2022 году «Политике в области устойчивого развития и взаимодействия с заинтересованными сторонами», ПАО «Татнефть» является участником Глобального договора ООН с 2019 года, придерживается 10 его принципов и 17 целей устойчивого развития [1], принятых в 2015 году резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН «Преобразование нашего мира: повестка дня в области устойчивого развития на период до 2030 года»; и проч. ПАО «Татнефть» придерживается основных принципов международных деклараций по охране окружающей среды, Рио-де-Жанейрской декларации по окружающей среде и развитию и др. Компания также учитывает ESG-факторы (англ. environmental - экология, social - социальное развитие, governance -корпоративное управление), встраивая их в корпоративную бизнес-стратегию и последовательно переходя к углеродной нейтральности к 2050 году в рамках Парижского соглашения по климату [1].

Нормального определения ESG не существует, но на деле ESG требует от компаний и стран закрывать свои самые про- дуктивные секторы во имя изменяющегося климата и справедливости. В 8-й Рио-де-Жанейрской декларации по окружающей среде и развитию 1992 года говорится: «Для достижения устойчивого развития и более высокого качества жизни государства должны ограничить и ликвидировать нежизнеспособные модели производства и потребления и поощрять соответствующую демографическую политику» [2]. В 1995 году в докладе Комиссии по глобальному управлению и сотрудничеству «Наше глобальное соседство» конкретизируется [3]: «Для достижения устойчивого развития необходимо сокращать не только численность населения, но и снижать уровень потребления».

Термин «Sustainable development» был переведен на русский язык как оксюморон «Устойчивое развитие», по-английски означает «самоподдерживающее развитие», не нарушающее природного баланса, что не может соответствовать действительности, т.к. в условиях сегодняшнего технологического уклада невозможно не нарушать баланс, и так по всему миру. Однако человеческая деятельность не в состоянии повлиять на происходящие глобальные процессы. Развитие человечества отменить нельзя, поэтому существуют экологические нормы для ограничения загрязнений и проводятся восстановитель- ные мероприятия. И только в единственном случае этим вопросом может заниматься ООН, а не государство или местные власти, на территории которых и существуют экологические проблемы – в случае полного отсутствия суверенитета у такой страны. Поэтому «устойчивое развитие» – это идеологический инструмент глобального управления как экономическими, так и политическими процессами [4]. «Устойчивое развитие» и «Миростроительство» являются основными программами фонда Rockefeller Brothers Fund и размещены на главное странице сайта [5].

В 2022 году Шри-Ланка объявила дефолт после проведения «зеленой» политики, при этом в момент дефолта страна демонстрировала близкий к идеальному показатель ESG равный 98, вдвое выше показателя США. При дефолте в Гане в 2022 году после «зеленой» повестки индекс ESG был 97,7.

В рамках перехода к углеродной нейтральности к 2050 году, ПАО «Татнефть» планирует строить ветропарки в трех районах Республики Татарстан (Спасском, Камско-Устьинском и Рыбно-Слободском), при этом компания намерена разработать собственное ноу-хау и запросила у властей субсидию на НИОКР [6]. С одной стороны, собственное производство оборудования, собственное сырье и элементная база, из которых оно собирается – это хорошо. С другой стороны, будет ли «Татнефть» вкладывать деньги или просить субсидии на НИОКР по вопросам утилизации лопастей? Этот вопрос возникнет менее чем через срок их выработки, т.е. менее чем через 15 лет, видя имеющийся опыт Евросоюза, где они выходят из строя до срока окупаемости и, по оценке WindEurope.org, к 2025 году будет выводиться из эксплуатации около 25000 т лопастей ежегодно. Поэтому уже в 2030-е годы потребуются предприятия по эффективной утилизации этих лопастей.

В отчете AEI Spotlight [7] особое внимание уделено шумовому воздействию ветряных турбин и электростанций. Современные ветряные турбины представляют собой массивные сооружения высо- той в сотни футов, сооружаемые на крупных ветряных электростанциях, которые фактически индустриализируют сельские ландшафты. Однако стоит упомянуть некоторые другие опасения, которые высказали сельские жители по поводу внезапного появления промышленных ветряных электростанций в их общинах. Помимо очевидного упадка, который многие жители, в конце концов, готовы принять в качестве компромисса для производства чистой энергии, наиболее распространенным аргументом против энергии ветра является то, что ветряные электростанции, как известно, неэффективны, редко достигая даже половины своей номинальной мощности из-за колебаний ветра, с которыми также связана необходимость аккумулирования больших запасов энергии. Более важная долгосрочная проблема, которая по большей части остается незамеченной, заключается в том, что соглашения об аренде между землевладельцами и энергетическими компаниями создают вполне реальный призрак того, что гряды и пастбища со временем превращаются в заброшенные свалки массивных металлических корпусов, ржавеющих и разрушающихся десятилетиями. Однако по мере того, как шумовое воздействие приобретает все большее общественное признание, становится ясно, что нынешний бум в развитии ветряных электростанций вполне может иметь неприятные последствия как для отрасли, так и для будущего чистой энергетики, если турбины будут расположены слишком близко к жилым домам: поступала масса жалоб как на шум и вибрацию, так и на массовую гибель птиц.

Согласно отчёту Turbine Group за 2021 год [8], при эрозии лопастей ветряков выделяется большое количество высококанцерогенного бисфенола-А, который загрязняет окружающие водотоки и почву. По оценкам отчета, каждая ветряная турбина выбрасывает 62 кг остатков эпоксидной смолы в год, т.е. масса остатков эпоксидной смолы составляет 1,2 тонны в год для ветряной электростанции из 20 турбин, т.е. 31 тонна за 25 лет. Эпоксидная смола содержит 33% бисфенола-А. В отчете говорится, что 1 кг бисфенола-А хватит, чтобы загрязнить 10 миллиардов литров воды, т.е. 10 миллионов кубометров. Ветряные турбины, солнечные панели и электрические автомобили сегодня очень хо- рошо продаются, но на деле они оказались настоящими «грязными» бомбами для окружающей среды, причем с очень низкой производительностью.

В свете обострившейся в 2022 году геополитической напряженности, с развитием ситуации в мире, вопрос суверенитета страны становится жизненно важным. «Или страна является суверенной, или колонией, промежуточного статуса быть не может», – заявил российский президент

Владимир Путин [9]. Колонии не принимают самостоятельных решений и не выживут в геополитической борьбе. Основой суверенитета российский президент назвал самодостаточность страны во всех ключе вых областях [10].

Поэтому в условиях изменяющейся об становки в мире, мирового кризиса и вос становления суверенитета России на осно ве ее самодостаточности, необходима кри тическая переоценка всех предлагаемых извне принципов «устойчивого развития», на основании уже имеющегося негативного опыта других стран.