Воспитание духовно-нравственных начал в правосознании как основа эффективности государственного управления

Тюменский юридический институт МВД России

Особенности всех изменений в сфере государственного управления напрямую связаны с личностными особенностями тех, кто профессионально занимается организацией управления. Под государственным управлением нами понимается «…распорядительная деятельность административных органов и лиц, называемых органами государственного управления, действующих от имени и по поручению государства и наделенных необходимыми властными полномочиями в отношении физических и юридических лиц, подпадающих под юрисдикцию данного государства и обязанных в силу этого исполнять все их распоряжения» (11, 39-40). По мере развития и совершенствования государственного управления растет негативное отношение общества ко всему, что связано с ним. Bсе отрицательные моменты так или иначе увязываются с понятием «бюрократизм».

Такое явление, как «бюрократизм», для российского государственного управления исторически законо-мeрно. Это положение в той или иной степени обосновано всеми исследователями данного проявления бюрократии (2; 3; 7; 12).

Всеобъемлющее проникновение бюрократии практически во все сферы жизни общества, характерное для современного этапа развития, подняло значение следующих проблем, взаимно вытекающих друг из друга и требующих оперативного реагирования всей системы управления на текущие изменения социальной среды:

– уничтожение привычных социальных систем;

– возникновение новых, ранее неизвестных, подсистем со свойственными им особенностями, достоинствами и недостатками;

– необходимость постоянной переоценки шкалы общественных ценностей и, соответственно, изменения систем управления и координации с другими подсистемами;

– ограничение деятельности государства, которое берет все больше функций контроля и регулирования общественной жизни.

Необходимость ограничения роли государства в общественной жизни является важнейшим фактором преодоления опасности полной «бюрократизации» общества, так как в стремлении структур государственного управления контролировать все заложена основная причина масштабных злоупотреблений бюрократии. И сами «…злоупотребления будут тем более масштабными, чем большим будет вмешательство государства в частные дела, поскольку расширится почва для эксплуатации» (9, 300).

На современном этапе развития усиление роли государства тем опаснее, это «…дает в руки чиновника не только большие лицензионно-разрешительные полномочия, но и усиливает eго влияние на политику посредством банков и торгового капитала» (10, 51). В результате бюрократия из слуги народа, коей она должна являться, по сути своей превращается в господина. Дальнейшее развитие общества при такой метаморфозе происходит в интересах только управляющей элиты.

Подобный сценарий общественного обустройства противоречит основным законам развития. Противодействие начинается сразу же, и не в последнюю очередь – в социальной среде управленцев. Как правило, первым проявлением сопротивления общественного сознания «дискреционизму»* государственных органов и институтов власти является eго криминализация. Hа беззаконие властей общество отвечает своим беззаконием. Последствием такого положения дел становится деформация массового сознания, которая приводит к снижению порога нетерпимости «по отношению к деформациям морального и правового поведения» (2, 26).

В свою очередь, такая реакция сознания создает предпосылки для усиления социального потенциала и профессионализма преступности как в обществе, так и в среде бюрократов. Для бюрократии это становится основой морального оправдания коррупции: «...наш человек не ворует, он возмещает ущерб, нанесенный ему государством».

Постепенно для российской бюрократии становится характерным то, что «…сам факт злоупотребления как нeпременного свойства государственного управленческого деятеля прочно въелся в обыденное сознание, что не исчезло и поныне... чиновники – люди, взращенные на общем культурном поле, – приходят в управление с подобными же представлениями, а оставшись, всемерно поддерживают сложившийся стереотип практического действия» (1, 116). Вместо действенных государственных механизмов управления в итоге можно получить полностью коммерциализированную и коррумпированную элиту, действующую исключительно в своих интересах.

В условиях, когда рынок доминирует над заявленными приоритетами правового порядка, основа последнего подрывается, что составляет угрозу самому существованию государства. Hо бюрократия существует для государства, и ее существование вне государственных структур весьма затруднительно. Когда такому симбиозу угрожает непосредственная опасность, здоровые силы в политической элите вынуждены реагировать путем принятия соответствующих мер и значительных уступок чаяниям народа. Успех поворота от политики защиты собственных интересов в сторону служения народу зависит от того, насколько сильны духовно-нравственные установки в групповом сознании бюрократии. Вопрос морального воспитания чиновников в науке рассматривается давно.

Еще М. Вебер, рассматривая патримониальное государство и патримониальную бюрократию, указал на различные способы, с помощью которых патримониальные государи пытались обуздать притязания чиновничества:

• 1)    ограничение срока пребывания чиновников в должности;

• 2)    назначение чиновников в регионы, где они не имели земельной собственности и влиятельных родственников;

• 3)    запрет объединения военной и гражданской власти в руках одних и тех же лиц;

• 4)    систематический контроль деятельности чиновников через доверенных людей;

• 5)    использование чиновников, которые не происходили из социально привилегированных слоев или были иностранцами и, соответственно, не обладали своими собственными властью и престижем, но полностью зависели в этом отношении от господина. Последнее, по мнению М. Вебера, было универсальным средством, гарантирующим лояльность чиновников.

С течением времени стало понятно, что для искоренения негативных тенденций в среде бюрократии одних мер контроля недостаточно. Постепенно внимание исследователей привлекли ценностные ориентиры и духовно-нравственные составляющие сферы государственного управления. Первое место в данном вопросе принадлежит престижу.

Первоначально понятие престижа государственной службы нашло свое оформление в среде высших (в основном придворного и служилого) сословий. При этом престиж службы в групповом сознании управленцев долгое время доминировал в виде «родовой чести». Hовые понятия «о родовой чести до такой степени укоренились в обычном праве, что распределение важнейших должностей в приказах и провинциях, а равно и командование полками как самостоятельными крупными единицами, в военное время непосредственно определялись не заслугами или личным достоинством, а старшинством родов в Отечестве» (5, 5).

Таким образом, родовая честь стала привилегией и одновременно основой для злоупотреблений служилого дворянства, так как никакие преступления против государства и народа не шли в сравнение с нарушением кодекса чести. Ответственности за первое можно было избежать (благодаря своему положению, связям и т. д.), а вот за второе необходимо стоять насмерть – малейшее отступление наносило непоправимый ущерб престижу рода (клана, семьи).

Hо трансформация престижа происходит одновременно с осмыслением общественным сознанием значения нравственных ценностей для формирования облика государственного чиновника. Первоначально осознание необходимости перемен в данном направлении происходит в среде тех, кто осуществляет верховную власть. Первенство в вопросе упорядочения государственной деятельности и регламентации деятельности чиновников приписывают шведскому королю Густаву II Адольфу.

Изменения, введенные Густавом II Адольфом, касались переустройства армии и легли в основу явления, получившего в современных условиях наименование законов ведения войны. Тем не менее новшества, введенные талантливым королем, дали комплекс мер, развившихся в более позднее время в кодекс поведения государственного служащего, наполнивших новым смыслом понятие престижа.

Первоначально шведским королем были проведены мероприятия по обеспечению высокой дисциплины войск путем установления соответствующего законодательства, неукоснительного исполнения законов и достаточно хорошего материального обеспечения (6, 7-8). Все перечисленное подкреплялось высокой образованностью и моральным обликом военачальника и его окружения.

Тот факт, что во главе шведских войск стоял глубоко образованный и высоконравственный военачальник, имеет определенное, но не решающее значение. Знание военного дела на рубеже средних веков и Hового времени требовало разностороннего, едва ли не самого лучшего, образования. Да и люди с высокими нравственными принципами и крепкими моральными устоями среди военных руководителей того времени не редкость. Hо все они, как правило, руководили вооруженными, одетыми в военную форму бандами отпетых разбойников, навербованных частью насильно, из отбросов общества. И в это время на полях сражений Тридцатилетней войны появляется шведская армия, обученная, дисциплинированная, подчиняющаяся полководцу и неукоснительно соблюдающая, установленные им законы. Шведские войска представляли собой прямую противоположность войсковым объединениям Тилли и Валленштейна.

В чем причина такого контраста, вопреки обычаям и традициям, процветающим в обществе на тот момент развития?

«Как в военном искусстве, так и в военном праве, особенно в области преступлений и наказания, во вре- мя военных действий, Густав Адольф опирался на такие новые элементы, какие ему доставило состояние цивилизации в начале XVII в.; пользуясь опытом своих современников, работами своих ближних предшественников, равно как указаниям бывшим на его службе просвещенных офицеров и юристов (достаточно назвать Гуго-Гроция), он умело черпал прекрасные образцы и примеры у древних народов, особенно у римлян, в военном деле, в военных законах. И, во всем заботливо поднимая нравственный и религиозный дух солдат в армии и улучшая их материальный быт, он мог требовать взамен беспрекословного повиновения своей воле, при таких условиях только и мог быть устранен в шведском войске варварский обычай награждать войска добычею посредством разграбления взятого приступом города» (6, 7-8).

Как видим, создание новых принципов поведения солдата в районе военных действий и по отношению к мирному населению происходило на прочном фундаменте мирового опыта, краеугольными камнями которого были донесение до солдат положительного исторического опыта и меры по подъему и укреплению нравственного и религиозного духа.

Hо такое стало возможным только при соблюдении ряда условий. Прежде всего это нашло свое выражение в осознании того, что честь солдата заключается не в размере его денежного содержания, а в доблестном исполнении им своего долга по защите своей страны. Соблюдалось уважительное отношение к солдату как к должностному лицу, имеющему обязанности и права соответственно занимаемой должности.

В результате всего этого появились зачатки основных направлений, определивших авторитет власти и уважение в обществе к ее представителям:

• –    уважение свободы личности и ее неприкосновенности (8, 67) со стороны власти;

• –    правовая регламентация прав и обязанностей чиновников;

• –    строгое следование закону при исполнении служебных обязанностей;

• –    неотвратимость наказания за нарушение установленных законов и правил;

• –    нравственное воспитание чиновников.

Для России традиционно сильно влияние нравственных начал в сфере государственного управления. Это не только было обусловлено престижностью «царевой» (государственной) службы и послужило основой для формирования своеобразного кодекса чести, само состояние всей системы государственности всегда зависит от нравственности ее чиновников. Как видим, воспитание и развитие духовно-нравственных основ у чиновника любого ранга на современном этапе развития Российского государства является одной из приоритетных задач. Это актуально и для органов внутренних дел, сотрудники которых, находясь под пристальным вниманием общественности, олицетворяют собой лицо «служивого» человека. По его поведению и отношению к служебному долгу в общественном сознании формируется отношение ко всей государственной власти.