Воспитание перед «Вызовами» и «Искушениями» современного мира

Вместо введения. О том, как важна доброжелательная и радостная атмосфера окружающей детей жизни, свидетельствует тот бесспорный факт, что улыбка у ребенка становится возможной только под воздействием улыбки окружающих людей. Если вокруг ребенка никто не улыбается, то и он не научится улыбаться.

Виктор Петрович Астафьев хорошо сказал о хаосе, рвачестве, волчьих законах, убогом прозябании,унаследованных современностью: «И все злей, все неистовей, все вороватей делаются российские люди» («Так хочется жить», 1995) [Астафьев]. Но преодоление зла верой и творчеством возможно. Николай Александрович Бердяев (1874-1948) очень убедителен,утверждая, что страданию, рабству,злу противостоите мире другое начало - творчество [Бердяев 2011].Творя, человек вбирает этот мир в себя, включает его в свою внутреннюю жизнь, открытую для свободы и духа.Только добро в душе человека позволяет укреплять те нравственные принципы, которые способствуют установлению и развитию гражданского общества и более справедливого политического устройства.

Вот почему так велика желательность такого поведения, когда человек уклоняется от зла и от общения с дурными людьми, но при этом не позволяет себе не видеть в этих людях и добрых задатков, и каких-то хороших качеств, не позволяет себе презрительного возвышения себя над миром.

Хороший метод укрепления человека в добром - беседы на житейские и теоретические темы. Пример дает Иммануил Кант:

«Учитель. Если бы ты обладал всем возможным в мире счастьем,™ бы держал его для себя или поделился бы со своими ближними?

Ученик. Я бы поделился им, чтобы сделать и других счастливыми и довольными.

Учитель. Это показывает, что у тебя довольно доброе сердце; но покажи, правилен ли также и твой рассудок. Станешь ли ты давать лентяю мягкие подушки, чтобы он проводил жизнь в сладостном ничегонеделании, или обеспечивать пьяницу вином, придавать лжецу приятный облик и манеры, чтобы он тем легче мог провести других, или же насильнику - храбрость и силу, дабы одолевать его жертв? Ведь все это средства, которых желает каждый, чтобы быть счастливым на свой лад.

Ученик. Нет, этого я не стану делать.

Учитель. Значит, если бы у тебя и было все счастье и к тому же самая добрая воля, ты все-таки не должен был бы без рассуждения награждать этим счастьем каждого, кто протягивает к нему руку, а должен был сначала исследовать, насколько каждый достоин счастья» [Кант 1980: 422]

Вот некоторые идеи, вокруг которых будет выстроен дальнейший текст:

• 1.    Поощрять слабости нельзя, попустительствовать глупости нельзя,укоренять ошибки нельзя. Обязательно злу необходимо противостоять, но не силой, а доброжелательным разъяснением, и ни в коем случае не стоит клеймить, обличать, гневно осуждать. Мы все - все! - слишком мало можем знать для того, чтобы выносить приговор. И при этом мы просто обязаны сопротивляться злу.

• 2.    Не бойтесь быть добрыми и не ждите благодарности за свои благодеяния.

О природе и сущности воспитания. Воспитание людей - наука и искусство настолько многосложные, что овладение ими требует многих лет напряженных усилий. Совсем не меньших, чем подготовка хирургов или дирижеров. Родителей у нас науке воспитания вообще не обучают и в искусстве его не стажируют. Учителя же в основном постигают те премудрости, основы которых готовятся преподавать в школе, а сведения о воспитании, которые они получают, как правило, недостаточные.

Между тем ни один человек не может своим умом и опытом превзойти достижения и завоевания тысячелетий, давшихся человечеству ценой многих ошибок, горьких потерь, равно как и накоплением многообразных блестящих благотворных результатов. Ибо «искусство долго, а жизнь коротка», как говорили древние, и наука необходима потому, что она «сокращает нам опыты быстротекущей жизни» (Александр Сергеевич Пушкин).

Что же делать, чтобы в ходе воспитания люди ответственные и доброжелательные не брели бы наугад, не действовали методом проб и ошибок? Или не пытались бы просто вспомнить то, как их самих воспитывали? Или не всегда верили бы случайным советам, как иногда верят новомодным диетам? Думаю, что их вниманию можно предложить некую систему простых идей о природе и сущности воспитания, то неизменное ядро любой и всякой теории и практики воспитания, действенность коих надежно проверена и перепроверена не только с помощью исследовательских рассуждений и научных экспериментов, но и благодаря широкому успешному опыту.

Ясно представляя себе первоначальную сущность воспитания, каждый думающий и чувствующий человек в силах выстроить свою собственную методу, которая не отклонялась бы сколько-нибудь опасно от природы этого весьма сложного процесса.

Начнем с анализа представленности феномена воспитания в практике живого русского языка. В русском языке воспитывать - «поить и кормить», пока новый житель Земли не обретет самостоятельности. Владимир Иванович Даль конкретизирует: воспитывать - вскармливать, взращивать, одевать до возраста. «Вспоили, вскормили и в люди благословили, а живите сами», - говорит отец, благословляя дочь. «Что вспоено, что вскормлено,то и выросло» [Словарь Даля].

Но вспоить, вскормить мало: «Не тот отец, что вспоил, вскормил, а тот отец, что уму-разуму научил»; «Не тот отец-мать, кто родил, а кто добру научил». Поэтому воспитывать - это еще и заботиться о нравственных потребностях малолетнего; научать, наставлять, обучать всему, что нужно для жизни.

Воспитанный человек - это человек, выросший в правилах приличия и обычаев, а также образованный, обогащенный сведениями. «Дай Бог вспоить, вскормить, на коня посадить, а если дочь, за пряслицу посадить».

В русском словоупотреблении зафиксирована главная особенность воспитания: его цель - стать ненужным, ибо оно устремлено к самостоятельности человека. Воспитание заключено именно в том, чтобы укреплять «малолетнего» в «самостоянии», сначала в прямом, а затем и в переносном смысле. Конечный итог воспитания - превращение его в феномен самовоспитания личности, и это ответ на глубинные и важнейшие потребности и интересы воспитанника.

Но несовершеннолетний человек или, как говорили раньше, малолетний обладает противоречивой природой: он то ждет помощи и руководства со стороны близких и сверстников, то предпочитает действовать самостоятельно. Поэтому, главное в воспитании как помощи в возрастании, взрослении человека заключено в том, чтобы улавливать моменты «самости», «самостийности» («Я сам...») и всё ослаблять и ослаблять содействие. Таким образом, воспитание состоит в постепенном ослаблении воспитания и одновременно - в постоянном возрастании трудностей, которые приходится преодолевать закаливающимся в жизни детям.

От преждевременной и потому опасной самостоятельности воспитатель ограждает подопечного, а к полезной - даже подталкивает. Как ограждает и как способствует? Одобрением и его отсутствием, поощрением и его лишением. Стало быть, главнейшими средствами воспитания выступают не запрет и наказание, а одобрение и поощрение в паре с их противоположностью.

Репрессивная педагогика порождает героизацию нарушителя норм, - осмелившегося преступить нормы, нарушение коих запрещено под страхом наказания, - как преодолевшего страх. Романтизация бунта - неизбежное следствие запретов, гарантом соблюдения которых выступает страх. Родители, виновные в оскорбительном и негуманном обращении с детьми, обычно сами жестоко наказывались в детстве и страдали от дефицита любви к себе. Для наказываемого, страдающего, как правило, от чувства неполноценности, невыполненное требование - это не вызов и не возможность проявить свои способности, а угроза унижения.

Ребенок, уверенный в доброжелательности, спокойствии и искренности воспитателя, не нуждается ни в «дрессировке ремнем», ни в угрозах, нотациях, праведном гневе. Ему достаточно тихого «молодец». Или же - сдержанного молчания. Одобрение и неодобрение воспитателя чаще всего проявляется в спокойно высказанных оценках: «правильно - неправильно».

С содержательной точки зрения воспитание есть деятельность воспитателей и воспитанников по ознакомлению с нормами, по усвоению норм и подчинению им. Воспитание полностью находится в пространстве культурных норм даже в тех случаях, когда выходит за их рамки, - например, при неправильном воспитании, ошибках или проступках детей. В этих ситуациях возвращение к норме, более полное ее усвоение происходит в соответствии с тем или иным стандартом, который разделяет или которого придерживается воспитатель.

Мир законосообразен, ориентирование в мире есть сообразование с его нормами. Нормы суть отражение законосообразности мира и потому закономерны сами. Так, обычаи - это совокупность норм поведения, сложившихся в обществе в результате их традиционного применения. Признанный обязательным порядок, узаконенные установления типичны для юридических норм, норм литературного языка, правил уличного движения ит. п. Даже игры, спорт абсолютно невозможны без правил. Человек без политических и нравственных норм есть человек без чести. Михаил Никифорович Катков, знаменитый литератор XIX века, говорит о таком человеке: он «должен быть готов на всякую мерзость, подлог, обман, грабеж, убийство и предательство. Ему разрешается быть предателем даже своих соумышленников и товарищей. Это ужасная теснина между умопомешательством и мошенничеством» [Катков 1862].

Ближайшим и непосредственным образом норма проявляет себя в нормальности. Этот факт зафиксирован в обыденном языке: «У меня нормальная температура», «Нормальная обстановка», «Как себя чувствуете? - Нормально!». Нормальный - читай: благополучный, естественный, привычный, не странный, правильный.Уравновешенный. Не чрезмерный. Не деланный, не уродливый, не безобразный. (Сравните: «уродливое воспитание», «уродливый вкус».) А также - не ущербный, достаточный (о характере, психике, мироощущении). Гармоничный, согласованный, стройный (в сочетании звуков, красок, душевных сил, интересов). Слаженный. Без проблем, без крайностей, справедливый. Неподдельный, непритворный, открытый.

Но нельзя забывать, что существуют и «нормальные колебания». Например, колебания настроения, чувств, отношений, поведения. Один и тот же ребенок может быть и жертвой избиений дома или в школе, и тираном, и хулиганом. Воспитуемый легко переходит от одной роли к другой.

Личные нормы должны проистекать из понимания человеком сути вещей и дел.У человека волевое отношение к себе и к жизни может определяться общими и постоянными принципами действия. Человек может подчинять свои желания идее. Но есть и вредное соблюдение должного - бездумное и негибкое упрямство. Нормы не должны становиться догмами, принимаемыми за истину, неизменную при всех обстоятельствах.

Нарушение некоторых норм создает чувство вины. Чувство вины играет важную роль в индивидуальной и общественной жизни. На всем существовании человека и жизни общества лежит печать той или иной трактовки вины и ее последствий. Вот почему так полезно поощрять растущего человека к воспитанию в себе здоровой совести и стремления к искуплению вины.

Природа воспитания такова, что предотвращение серьезных отклонений от нормы, поддержание и упрочение полученных результатов пронизывает собой все воспитательные взаимодействия. Именно в целях профилактики, а не только исправления действий воспитанников осуществляется педагогическое вмешательство в их жизнь. Задачей воспитания, в частности, является предупреждение преступного образа мыслей и опасных деяний.

В воспитании усвоить - значит сделать норму свойственной, привычной для себя. Важно «воспитательно прочное» знание принципов и упражнение в применении этих принципов к решению жизненных задач.

Неусвоение нормы воспитуемым проявляется в ошибках. Сократ ясно показал, что никто не ошибается преднамеренно [Нерсесянц 1996]. Человеку свойственно ошибаться. Исправляя ошибки, наставник приводит воспитуемого в соответствие с нормами. И здесь профилактика эффективнее терапии: лучше предупреждать ошибки, чем исправлять уже совершенные. Ведь человек рождается и долго остается пластичным, гибким, воспитуемым, и этого достаточно, чтобы стать и пребывать нормальным.

Как вырастают беспомощные люди? Открытие выученной беспомощности. Почти полвека назад Мартином Селигманом было экспериментально установлено, что беспомощности довольно легко научиться, что человек довольно быстро приобретает неуверенность в своих силах [Seligman 1972].

Беспомощность вызывают не сами по себе неприятные события, а неконтролируе-мостьэтих событий. Существо становится беспомощным, если оно привыкает к тому, что отего активных действий ничего не зависит, что неприятности происходят сами по себе и на их возникновение влиять никак нельзя.

Если человеку постоянно говорить: «ты глуп», «у тебя нет способностей к тому-то и тому-то», то он поверит, «сложит крылышки», найдет кучу удовольствий в ничегонеделании, станет профессиональным неудачником и расслабленным во всех отношениях человеком.У него ослабляется мотивация к деятельности,теряется способность к научению, появляются телесные расстройства. Выученная беспомощность, возникнув в одной сфере жизнедеятельности, переносится на другие - происходит отказ от попыток решения задач, которые могут быть решены на основе внутренних ресурсов. Часто возникают депрессии.

В психодиагностике неоднократно фиксировался феномен последующего снижения тестовых достижений в тех случаях, когда испытуемому сообщался ложный результат- ниже его реального уровня и ниже уровня его притязаний. Такова же психология социальной и экономической беспомощности людей без поддержки власти. Люди ищут знаков внимания от власти, рассчитывают на ее ресурсы, они не готовы морально и экономически работать как партнеры власти.

Наукой открыты этапы деградации личности. На первом - формирование «пешки», ощущения своей полной зависимости от других сил. На втором - создание дефицита благ, в результате ведущими становятся первичные потребности в пище и выживаемости. На третьем - возникновение чувства вины, ярости и стыда. На четвертом - сохранение

«священных основ»: человек запрещает себе даже задумываться об основополагающих посылках своей идеологии; картина мира упрощается: сложные проблемы спрессовываются до коротких, очень простых, легко запоминающихся неизменных формул.

Открытие преимуществ и благ «умного оптимизма». Что представляет собой альтернатива беспомощности, какое качество делает людей более устойчивыми к неблагоприятным событиям? Мартин Селигман позже назовет это качество оптимизмом [Seligman 1972].

Именно приобретенный в успешной борьбе с трудностями оптимизм служит причиной того, что временные непреодолимые трудности не снижают мотивации к активным действиям, точнее - снижают ее в меньшей степени, чем это происходит у пессимистичных персон, более склонных к формированию выученной беспомощности. По убеждению М. Селигмана, суть оптимизма состоит в определенном способе атрибуции - особом стиле объяснения причин неудач или успехов: оптимист приписывает неудачу случайному неблагоприятному стечению обстоятельств, объясняет своей ошибкой, которую можно исправить [Селигман 2014].

Влияние оптимизма на личную, профессиональную деятельность людей и даже на жизнь целых стран представляется бесспорным, хотя и не достаточно изученным.

В 90-е годы XX века оптимизм осмыслили как «оптимальную жизненную стратегию» [Дементий, Купченко 2010]. Выделю три основных компонента «разумного оптимизма»:

• 1)    субъективное ощущение счастья (позитивные эмоции - наслаждение, удовлетворение жизнью, чувство близости, конструктивные мысли о себе и своем будущем, уверенность в себе, наполненность энергией, «жизненной силой»);

• 2)    высшие индивидуально-психологические качества (мудрость, любовь, духовность, честность, смелость, доброта,творчество, чувство реальности, поиск смысла жизни, прощение и сочувствие, юмор, щедрость, альтруизм, эмпатия);

• 5)    позитивные социальные институты (демократия, здоровая семья, свободные средства массовой информации, здоровая среда на рабочем месте, здоровые локальные социальные сообщества) [Бим-Бад 2017].

Важно понять, что человеческое счастье не является результатом «работы генов» или «работы судьбы» - человек может жить счастливо, используя присущие ему и составляющие его специфику сильные качества. Понимание (а не просто знание) и адекватное использование их может действительно помочь человеку достичь удовлетворения жизнью. Высшие человеческие качества составляют также необходимый ресурс для преодоления негативных психических состояний (например, депрессии).

Как помочь человеку обрести и сохранить в себе жизненную силу и волю к будущему? Вот несколько советов:

Помогите человеку поверить, что на самом деле у него все только начинается.

Обучать надо «заработанным успехом», за который необходимо честно похвалить.

Одобрение трудно заработанного результата должно следовать как можно скорее, желательно - немедленно по совершении «подвига».

Учить надо на высшем доступном уровне трудностей, как неоспоримо доказал Леонид Владимирович Занков [Занков 1960] [Занков 1999].

Учить нужно с юмором, без сарказма и без «крайностей»: захваливание опасно, «недохваленность»губительна.

Поощрение должно быть только конкретным. Не спешите с обобщениями. Нельзя обобщать ни хорошего, ни дурного. И порицание тоже должно быть конкретным.

Есть ещё один очень важный аспект проблемы. Поисковая активность успешнее стимулируется задачами, не имеющими однозначного решения, а не задачами, ответ на которые полностью предопределен исходными условиями. Чем более «открыта» задача, чем ближе она к творческой и чем дальше от однозначной формальной логики, тем важнее для ее решения поисковая активность. В статье «Позитивная психология» (Энциклопедия «Кругосвет») Александр Шапиро справедливо утверждает, что выученную беспомощность гораздо легче предупредить, чем лечить: родители должны показать ребенку возможности контроля над внешней средой, должны предоставлять ему синхронную и разнообразную обратную связь (разную в ответ на разные его действия).

Правила по профилактике выученной беспомощности по А. Шапиро:

«(1) Последствия должны быть. Если жизнь стала однообразна и скучна, то зачем же она нам такая? Познакомьтесь сами и познакомьте партнера с разными сторонами реальности, покажите ему, что именно он (она) может жить и по-другому. Предоставьте возможность другому самому найти нужные ему последствия. Не только окружающая среда, но и вы сами создаете последствия. Постарайтесь чаще бывать с ребенком, мужем, женой, сотрудниками, чтобы самим собой и своей речью восполнить дефицит последствий.

• (2)    Последствия должны быть разнообразными. В ответ на разное поведение ваших сотрудников, вашего ребенка или супруга, вы теперь ведете себя разным способом. Вы злитесь, если он что-то сделал неправильно, радуетесь, если поступки партнера вам приятны, и проявляете свою радость или злость, все многообразие ваших чувств, стараясь указывать точно, с каким именно поведением эти чувства связаны. Не ограничивайтесь обнародованием взысканий, пусть даже и разнообразных взысканий. Дополните „перечень штрафов”„перечнем поощрений”. Старайтесь уравновесить баланс хороших и плохих действий балансом хороших и плохих последствий.

• (5)    Промежуток времени между поведением и последствиями должен быть минимальным. Не оттягивайте с реакцией, реагируйте тотчас же и разнообразно. Особенно это важно в случае экстремального поведения, необычно хорошего или необычно плохого.

• (4)    Случайные реакции лучше постоянных. Действительно, глупо выглядят попытки постоянно сопровождать любое поведение партнера своими реакциями. Это и не нужно. Множество специально организованных исследований показали, что несистематические и случайные последствия лучше действуют, чем постоянные. Спустя некоторое время ваш партнер сам научится видеть последствия, без вашей помощи. Помогайте ему в этом время от времени. И ваш партнер, ребенок, ваши сотрудники приобретут веру в себя, инициативу и оптимизм» [Позитивная психология].

Наиболее благоприятная для воспитания окружающая обстановка / среда / атмосфера. Я убежден, что не политические потрясения, не переход власти ко всё новым и новым правящим и господствующим группам, не сопутствующие революциям крайности и хаос нужны нашим растущим детям. Им необходима уверенность в прочности, надежности жизни. Они нуждаются в хорошем образовании, рабочих местах и приличном жилье. В достойных зарплатах. В любви и мире. В душевном богатстве. И менее всего, потребна подросткам и юношам вовлеченность в какое бы то ни было насилие.

Между тем правые и неправые, левые и центральные, правящие и еще не правящие, единые и не совсем единые, другие и чуть-чуть другие, согласные и несогласные очень часто склоняют нашу молодежь к опасной и не созидательной активности. Активная рекрутская деятельность (легальных и запрещенных) политических организаций способствует формированию в среде нашей молодёжи национальной и религиозной нетерпимости. Рвущиеся к власти популисты «дарят» неискушенным в политической деятельности юношам и девушкам упрощенное мировоззрение, сужают кругозор до нескольких точек зрения, внедряют упрямый фанатизм, поощряют разрушительные мотивы и зовут к ненависти вплоть до смертоубийства.

Что же нужно? В стране должны быть созданы условия, стимулы и культурные навыки для равного участия граждан в свободной социальной конкуренции на рынке труда и таланта, чтобы не возникали сомнения в эффективности законных способов обретения социальных благ (материального достатка, престижного статуса, необходимых медицинских и реабилитационных услуг, уважения со стороны тех, кого уважаешь сам).

Молодежь обостренно реагирует на коррумпированность власти в её высших эшелонах и структурах. Укореняется устойчиво негативное отношение к институтам государственной власти, убежденность в невозможности изменить ход политических событий. Государство пытается направлять молодежные движения, оставаясь в рамках управленческой модели, не предусматривающей альтернативы и не одобряющей инициативу. А так как доступ в политику затруднен, то для молодого поколения становится актуальной индивидуальная самореализация. Недоверие к государству побуждает молодежь в силу природного максимализма реализовать свои амбиции через политические организации, в их числе и нелегальные.

В основе роста экстремистского и противоправного поведения в молодежной среде лежит низкий уровень культуры, дефицит правильных жизненных ориентиров, недостаток внимания к молодежи со стороны государства, стадный инстинкт, свойственное молодым стремление к экстремальным ситуациям. Проявления агрессивности и ксе-нофобных настроений у части молодежи связаны как с деформациями ценностных ориентаций и установок, так и с отсутствием чувства безопасности в социальной среде.

Давно и хорошо известно, какими возрастными особенностями молодости пользуются недобросовестные политики, вербующие сторонников своих «партий». Для подросткового возраста характерны эмоциональная возбудимость, неумение сдерживаться, отсутствие навыков в разрешении даже несложных конфликтных ситуаций. Подростковому периоду в развитии человека свойственно стремление к независимости, чувство «взрослости» и нигилизм. Демонстрируя самостоятельность, отрицая все, что пытаются передать ему взрослые, подросток хочет доказать себе и окружающим свою готовность решать социальные проблемы. Но в обществе отсутствуют социальные институты, позволяющие подростку удовлетворить его потребность в социальной активности. Кружки, прежде интересовавшие подростка, теперь кажутся ему не соответствующими его «взрослому статусу».Учтем также, что «платные» спортивные секции оказываются за пределами экономических возможностей многих российских семей. А в политических организациях разного толка подростку предоставляется возможность проявить свою взрослость, предлагаются пути «эффективного», быстрого и кардинального решения проблем.

Большую роль играют также личностные факторы. Такие, как деформация системы ценностей, преобладание досуговых ориентаций над социально полезными, нездоровая среда общения, отсутствие жизненных планов или привычки их вырабатывать.

Дмитрий Иванович Писарев тонко заметил, что самые ярые фанатики -дети и юноши. Это его наблюдение требует серьезного осмысления. Стремление растущего человека к самосохранению не проявляется автоматически. Оно как бы вызревает, да и то при совершенно определенном сочетании обстоятельств, внешних и внутренних факторов. «Мальчику жизни не жалко, гибель ему нипочем», - уверяет нас поэт. Молодая жизньдалеко не всегда знает цену жизни. Но невысоко ценящему свою жизнь человеку весьма трудно с благоговением относиться к чужой жизни, к жизни как таковой. Кроме того, именно у подростков и юношей «напряжение противоречий жизни» достигает максимального накала [Ильенков 1968]. Молодая душа нетерпелива: она жаждет и требует разрешения вековечных проблем бытия немедленно - «здесь и теперь». Смысл своей жизни вступающему в нее человеку легче всего усмотреть в борьбе, разумеется, за самые высокие идеалы, в чем бы они ни заключались. Постепенно весь мир сужается для такого человека до границ этих идеалов. Отсюда - фанатическая им приверженность. Умопомрачительная сложность мира, тяжесть его познания настолько угнетают человека «на заре туманной юности», что он втайне от себя ищет предлога для гибели, и чем «благороднее» этот предлог, тем с большим фанатизмом испытывается судьба. Наконец, есть молодые, исступленно боящиеся смерти, а пуще того - старости. Из страха перед ними они бегут навстречу гибели.

В основе фанатизма лежит подсознательный страх и жизни, и смерти. Отсюда -жажда смерти как избавления от труда жить и одновременно как залога бессмертия. В тесной связи с этим фундаментальным феноменом человеческой природы находится более или менее сублимированный «коктейль из некрофилии и садизма». Навредить себе и за счет этого почувствовать себя особенным - это очень тяжелый комплекс. Молодой человек самоутверждается за счет воображаемого или актуального «могущества» - власти над жизнью и смертью других людей, власти, которую он присваивает, разумеется, насильственным путем.

Но ни один человек на свете никогда не мог и не сможет предаваться тайным порочным стремлениям без самооправданий. Без того, чтобы, как формулировал это Ф.М. Достоевский, не успокоить своей совести. Поэтому молодость хватается за любую внешне красивую идею, оправдывающую фанатичное стремление к своей гибели и к разрушению мира. Конечно же, ради самых «великих» целей. Вот почему не дать подросткам и юношам шанса правильно определиться в этом огромном и таком противоречивом мире - значит подвергнуть его опасности варварского разрушения. Если педагогика желает помочь выжить человеку и миру, то ей предстоит научить молодые поколения «правильному смыслу жизни».

«Неправильный смысл жизни» «дарит» молодежи нигилизм. Это - теория разрушения мира с предполагаемой целью его последующего усовершенствования. Легче и скорее всего она формируется у недоученных молодых людей, спешащих найти, кому бы и чему поклониться. Мощной разрушительной силой обладает и цинизм. Не менее опасна самоуверенность в области мысли - именно она постоянно подпитывает фанатизм.

Растущему человеку необходимо научиться здоровому недоверию себе, не переходящему в крайность, и здесь самое главное - овладение научным методом сомнения. Человек бунтующий - всегда человек некритически, не рефлекторно, «беспроверочно» самоуверенный.

Важность профилактики. Семья и школа многое в силах изменить к лучшему. Воспитатели и учителя существенно способствуют спасению молодежи от крайностей и опасностей политической жизни. Дело в том, что, как только личность оказывается в тисках кружка «наших» (слово из «Бесов» Ф.М. Достоевского) [Достоевский 2011], так сила этой группы и его организационная психология начинают все больше подавлять личность. Тогда вмешательство практически бесполезно: поздно. Отказ от «ценностей» общности означал бы для ее члена потерю смысла жизни.

В детях нужно поощрять неприятие насилия в любой его форме и подавать пример мирного разрешения конфликтов. Важно отказаться от пренебрежения к человеку. Отказаться от бытовой ксенофобии. Так, насмешка над чужим языком на том единственном основании, что он чужой, а не твой родной, и есть яркий пример бытовой ксенофобии.Уровень низовой ксенофобии («понаехали эти...», «человеческого языка не понимают» и т.п.) жизненно важно свести к нулю.

В основу культуры личности следует положить идею благотворного разнообразия, множественности. Именно эта идея стимулирует этническую и культурную самоидентификацию.

Развить в растущем человеке сознательный самоконтроль - значит дать ему силу избегать поступков предосудительных и наказуемых, сохранять хорошее самочувствие, самоуважение и радостное ощущение эмоциональной свободы, независимости от чужой ненависти.