Восприятие будущего и биографический проект индивида

На современном этапе социальной эволюции происходит ослабление преемственности культурных традиций, классовой, семейной, гендерной детерминации [1], что позволяет говорить о дестандартизации жизненного пути индивида [26]. Дестандартизация, в частности, характеризуется отсутствием жесткой сцепки между социальными ролями и основными фазами жизненного цикла, которая была характерна для обществ предшествующего Позднему модерну этапа.

Процесс дестандартизации жизненного пути стал отмечаться исследователями в 1980-х годах. Актуализировавшаяся в то время научная проблема заключалась в том, что существовавшая ранее модель трехэтапного жизненного цикла, которая выделяла, в качестве самостоятельных этапов, детство, юность, взрослость и старость с жестко определенными за ними статусами и ролями, перестала соответствовать меняющейся социальной реальности. Для описания новых явлений социологами были предложены уточненные модели, учитывающие возвратно-поступательную траекторию жизненного пути, характеризующуюся совмещением и сменой индивидами различных социальных ролей на протяжении всего жизненного цикла [28].

Имеющая место в эпоху Позднего модерна возрастающая индивидуализация, сопряженная с бо́льшей, чем в предыдущие эпох, размытостью и условностью традиционных социальных рамок, предполагает развитие рефлексивности и актуализирует проблему выбора жизненной траектории, конструирования идентичности из набора доступных вариантов. Социальная идентичность индивида определяется рефлексивным самосознанием, и одной из основных задач человека является разработка и уточнение траектории собственной жизни на основе свершившегося прошлого и предвосхищаемого будущего [11, p. 75–81]. В силу этого биографизация жизненного пути становится одной из отличительных черт общества Позднего модерна [26]. Биографизация связана с биографической рефлексией, проблемой выбора из возможных, на разных этапах личной истории, вариантов построения жизни. Биографическая работа и забота индивидов связаны с корректировкой и пересмотром собственной траектории, с поиском наиболее подходящих, более желаемых, оптимальных сценариев развертывания жизни.

Изменения, вызванные, в первую очередь, дестандартизацией жизненного пути, заставляют по-новому смотреть на проблему социализации личности – ее интеграции в общество. Если раньше интеграция в общество была ключевым фактором для социальной идентификации, то в современных условиях особое внимание уделяется раскрытию индивидом собственного Я. Такое смещение акцента – следствие того, что собственная идентичность для современного человека оказывается наиболее стабильным элементом социального порядка в быстроизменяющемся мире, тогда как работа, семейные и личные отношения становятся всё более гибкими и нестабильными.

Рефлексия над собственной идентичностью выражается и в том, что индивиду требуется постоянно отслеживать собственные мотивы, желания, поведение, то, как они соотносятся с собственным внутренним Я. В этом плане биографический проект как целостное представление индивида о самом себе и своей жизненной траектории оказывается не только достаточно проработанной, но и открытой для пересмотра системой. Индивид, реагируя на новые вызовы и события, нарушающие повседневную рутину, вносит корректировки в свой биографический проект для того, чтобы они могли быть органически интегрированы в него.

Биографическое проектирование связано с формированием когнитивных конструкций на основе имеющегося личного и интерсубъективного жизненного опыта, которые оказывают определенное влияние на восприятие и интерпретацию собственной жизни. Образ будущего, мечты, планирование собственной жизни – все те аспекты биографического проекта, касающиеся будущего, формируются прошлым и настоящим: биографически детерминированной ситуацией (А. Шюц), в которой находится индивид, структурным и культурным контекстом. С социологической точки зрения, фиксация изменений в жизненных планах, ожиданиях, целях и средствах их достижения позволяет проследить фундаментальные социокультурные трансформации.

Несмотря на то, что процесс дестандартизации и биографизации касается людей, находящихся на различных этапах жизненного пути, часто в фокусе внимания социальных исследователей оказывается молодежь как наиболее восприимчивое к изменениям поколение. В исследованиях молодежи особое внимание уделяется анализу взаимосвязи и взаимодействию индивидуальной активности и социальной структуры в конкретных жизненных ситуациях, анализируются отдельные аспекты биографического проектирования: изменения жизненных целей представителей различных групп молодежи, их планов, устремлений [3].

Следует отметить, что еще до формального увеличения возраста молодежи до 35 лет, связанного с проводимой в России молодежной политикой (Федеральный закон от 30.12.2020 № 489-ФЗ «О молодежной политике в Российской Федерации»), отмечалась сильная неоднородность этой возрастной группы, определяемая как социальноэкономическими, так и культурными факторами [4, с. 17]. Выделение «молодых взрослых» (18-25 лет, либо 20-30 лет) как особой группы молодежи хоть и остается дискуссионным, но и имеет под собой вполне веские основания. Так, увеличение времени для получения образования, изменение моделей занятости, увеличение брачного возраста и возраста рождения первенцев формируют особый статус молодых взрослых, определяемый их переходным или пограничным состоянием. Отмечается, что этот возрастной период характеризируется тем, что для индивидов наиболее релевантными становятся различные социальные роли [5]. В этом возрасте молодые люди активно размышляют над своей жизнью и идентичностью, ставят вопросы о собственном будущем, принимают решения о собственной образовательной и профессиональной траектории, приватной сфере. В силу этих обстоятельств, как правило, именно молодые взрослые при изучении представлений о будущем оказываются в поле зрения исследователей.

Ряд эмпирических исследований роли представлений о будущем в биографическом проекте индивида опирается на концепцию «возможных Я» (possible selves), предложенную и Х. Р. Маркус и П. С. Нуриус [16]. Возможные Я представляют собой набор субъективно значимых представлений индивида о том, кем они могли бы быть, кем хотели бы быть, или, напротив, кем опасаются стать. Причем, возможные Я суть не просто множество потенциальных ролей, а именно конкретные, субъективно значимые переживания – надежды, страхи, фантазии – порожденные прошлым жизненным опытом индивида, его опытом социального взаимодействия, транслируемыми СМИ моделями и образцами и тем общим социокультурным контекстом, в котором живет индивид. Несмотря на то, что возможные Я – весьма изменчивые представления человека о самом себе, данный феномен, как показывают различные исследования, обладает мотивационной силой и является значимым компонентом самодетерминации личности [2]. Возможные Я анализируются в качестве неотъемлемой части общей самоконцепции личности, что позволяет рассматривать идентичность не как точку, а как вектор [29].

Позитивные представления о будущем являются фактором субъективного благополучия [8], а также одной из детерминант, влияющих на уровень образовательных достижений [15]. Вместе с тем, показано, что представления людей о своем будущем Я зависят и от личностных характеристик [22]. В отдельных исследованиях анализируется также влияние гендерного измерения на восприятие будущего [10; 17; 18]. Как привило исследователи, при изучении восприятия будущего сосредотачиваются на жизненных целях, восприятии доступных возможностей и ожиданий от будущей жизни, а также влиянии культурного фактора. В частности, показано, что если в западных странах восприятие будущего обусловлено большей ориентацией на индивидуализм и личный успех, то в восточных – на референтную группу или (со)общество [6]. Кроме того, при изучении восприятия будущего анализируется временной горизонт, когнитивное и эмоциональное восприятие будущего (степень ясности/определенности будущего, эмоции, возникающие при размышлении о нем), структура будущей жизни по планируемым социальным ролям или областям (доменам) жизни [9;19].

Небезынтересны результаты исследований восприятия будущих событий по сравнению с событиями прошлого. Так, подтверждено, что события будущего воспринимаются как более близкие, чем события прошлого (находящиеся на одном и том же расстоянии от настоящего) [7; 25]. Эта временная асимметрия обусловлена различными психологическими механизмами восприятия будущего и прошлого, воображения и памяти соответственно. Вместе с тем, события предполагаемого будущего воспринимаются более эмоционально, соответственно, имеют большую субъективную значимость.

Отдельные исследования восприятия будущего опираются на теорию карьерного развития Д. Сьюпера [24, p. 151], вполне согласующуюся с особенностями биографического проектирования в ситуации Позднего модерна. Согласно этой теории, у современного человека не профессиональное развитие формирует образ самого себя, а, напротив, представления человека о самом себе определяют его профессиональное развитие. Карьерную траекторию определяет не только сугубо профессиональная сфера, но более широкий жизненный контекст, связанный с различными статусами и ролями индивида в семье, различных сферах жизни. Я-концепция (представление человека о самом себе) формируется у индивида под действием различных факторов, как объективных (социальная среда, интеракция), так и субъективного личного опыта. Профессиональное становление осуществляется благодаря принятию тех или иных ролей, которые близки самоконцепции индивида, и достижению соответствия между представлениями и выбранной ролью. В контексте этой теории важным понятием является «карьерная адаптируемость» (career adaptability) как готовность справляться с трудностями в профессии, адаптироваться к новой работе, подчас непредвиденными изменениями в карьерное сфере и умение использовать их для собственной пользы [23, p. 254–255]. Как отмечается в ряде исследований, карьерная адаптируемость определяется оптимизмом, социальной поддержкой, субъективным благополучием, удовлетворенностью работой и позитивным восприятием будущего [21]. Ориентация на будущее является важной переменной для изучения особенностей профессиональной ориентации (career decision-making), влияющей на позитивное восприятия будущей работы [27].

Для изучения восприятия будущего используется довольно широкий набор методов и инструментов. Так, одним из способов изучения возможных Я является опросник Д. Ойзерман и Х. Р. Маркус, предлагающий респондентам представить себя через год и обозначить по три варианта для желаемого Я, ожидаемого Я и того Я, которое вызывает опасение [20]. Другой опросник, нацеленный на анализ ожиданий от будущей жизни (future expectations), предполагает оценку респондентами вероятности того или иного события в собственной будущей жизни (через десять лет). Пункты группируются в отдельные шкалы, характеризующие события в личной, образовательной и профессиональной областях [17]. Еще одной методикой изучения представлений о будущем является полуструктурированный опросник, состоящий из двух вопросов: «Когда Вы думаете о своем будущем, через сколько лет Вы можете себя представить (например, 7 или 10 лет)?» и «Подумайте о том, времени, которое Вы только что отметили и постарайтесь описать свою жизнь. Постарайтесь отметить как можно больше жизненных сфер (например, работа, семья)» [18]. Наконец, для решения более специфических задач, связанных с восприятием будущей работы, предложена шкала для измерения у молодых людей их восприятия возможного трудоустройства в будущем (Perceived Future Employability Scale) [12] на основе представлений респондентов о своей профессиональной деятельности после завершения учебы. В качестве факторов, способствующих трудоустройству молодых людей и их благополучию, рассматриваются восприятие ими своих будущих навыков, ожидаемого опыта, личных качеств, социальных связей, знания рынка труда, и понимания ими престижности учебного заведения.

Исследование представлений о будущей жизни может осуществляться и с помощью качественных методов (интервью, эссе). Анализ данных в этих дескриптивных исследования проводится в рамках интерпретативного феноменологического анализа [13], тематического анализа [6; 18; 19]. Как правило, результаты такого рода исследований представляют собой описание доменов (областей) будущей жизни и позволяют выявить типический опыт или типы представлений о будущем.

Говоря о качественных методах в изучении будущего, нельзя не упомянуть о мониторинговом исследовании представлений студентов Университета Кейптауна о будущем Южно-Африканской Республики. Для этого испытуемым необходимо было предложено написать небольшое эссе (2-3 страницы) о будущем ЮАР через 50 лет. Опираясь на идеи Карла Манхейма о социальной нестабильности, порождающей различные утопии и идеологии будущего, исследователи выявили различные типы воспроизводимой студентами идеологии. Повторные замеры по аналогичной методике позволили уточнить содержание отдельных типов и выявить связи с другими независимыми переменными [14].

Подводя итог, следует отметить, что будущее, представления о нем, занимают значимое место в психической жизни человека. Это область надежд, планов, целей, устремлений, ожиданий, касающихся как весьма конкретных эпизодов, так и жизни в целом. Возрастающая индивидуализация, дестандартизация и биографизация жизненного пути, связанная с изменением традиционных социальных институтов, определяет развитие рефлексивного самосознания и актуализацию будущего для конструирования индивидами их идентичности, биографического проектирования и корректировки своей жизненной траектории.

Современное понимание идентичности как вектора предполагает рассмотрение не только и не столько status quo индивида в настоящем, сформированного благодаря прошлому жизненному опыту и определяемого его социальной интегрированностью, но и того, кем он планирует быть, или наоборот опасается стать. Индивид черпает представления о будущей жизни из настоящего и прошлого, выбирая то, что ему ближе, на что он готов согласиться. При всем разнообразии, специфичности и даже непостоянстве индивидуальных представлений о собственной будущей жизни, за ними стоит контекстуальное интерсубъективное основание, укорененное в культуре. Благодаря этой особенности, изучение представлений о будущем приоткрывает понимание социальной среды, в которой живет человек, набора воспринятых им извне образцов, символов, идеологий.

В ряде исследований восприятия людьми собственного будущего убедительно показано, что их временная ориентация – одна из важных детерминант в целеполагании, мотивации, принятии решений, профессиональном развитии, адаптируемости, в совладании с трудными жизненными ситуациями. Подобного рода исследования имеют и практическую значимость: позволяют решать определенные задачи в управлении персоналом, в профессиональной ориентации и карьерном консультировании. Результаты ряда исследований свидетельствуют, что в условиях современной быстроменяющейся экономики необходимо не только ставить акцент на формировании профессиональных компетенций, но и обращать внимание на личностный потенциал молодых людей (их субъективное благополучие, жизнестойкость, представления о будущем), который играет значимую роль в адаптации к жизненным, профессиональным, карьерным переходам: школа – среднее/высшее учебное заведение, вуз – работа, работа – работа. Рефлексивный потенциал методик, ориентированных на изучение представлений о возможных, будущих Я, актуализирует размышления респондентов о дальнейшей жизни и их планах, помогая тем самым подойти более осмысленно к проблеме выбора и предупредить о возможных вызовах в будущем.