Вторые думские выборы в дореволюционной России: устная агитация в фокусе наблюдения

П роблема электорального выбора, актуализировавшаяся в России в период думских избирательных кампаний начала ХХв., стимулировала развитие эмпирических исследований, в т.ч. и социологической направленности. Наряду с активным применением количественных (в первую очередь, статистических) методов сбора и анализа фактологической информации, апробировались и качественные методики. Одним из общенаучных приемов, позволяющих изучать поведение участников массовых мероприятий (митингов, демонстраций и т.д.), является наблюдение.

КАЖАНОВ Олег

Попытки применения этого метода в российских электоральных исследованиях начала XX столетия встречаются при изучении официально установленной процедуры избирательного процесса – предвыборной агитационной кампании. Раскрывая специфику устной агитации в период выборов депутатов Второй Государственной думы, политик и публицист Алексей Васильевич Пешехонов использовал наблюдение для осмысления института предвыборных собраний как механизма формирования электоральных настроений. В 1898 г. Пешехонов был приглашен на постоянную работу в журнал «Русское богатство», главным редактором которого был один из основоположников субъективной социологии в России Н.К. Михайловский. А.В. Пешехонов – один из создателей Трудовой народно-социалистической партии (ТНСП) в 1906 г., принимал активное участие в избирательной кампании по выборам депутатов Второй Государственной думы как кандидат от ТНСП.

В качестве объекта исследования институт предвыборных собраний был выбран не случайно. Жесткая государственная цензура любой пропагандистской печатной продукции оппозиционных политических партий заставляла их представителей искать новые способы воздействия на избирателей. «Если и можно говорить о свободе агитации, – указывал А. Пешехонов, – то лишь устной, на собраниях»1. Исследователь хорошо понимал относительность этой свободы и очерчивал территориальные границы своего исследова- ния предвыборными собраниями, проводившимися в столице Российской империи. Здесь, по его мнению, было больше возможностей для прямых контактов агитаторов от левых партий и публики.

Рассматривая динамику изменений электоральных настроений горожан под воздействием устной агитации и влияние этого процесса на соотношение политических сил, борющихся за голоса избирателей, исследователь отмечал рост популярности такого рода предвыборной агитации у столичных избирателей. Фиксацию этой тенденции А. Пешехонов осуществлял на основе ряда показателей. Во-первых, его интересовала интенсивность проводимых мероприятий и их посещаемость, которая значительно выросла в конце декабря 1906 – начале января 1907 г. Во-вторых, анализируя социальный состав публики, А. Пешехонов отмечал, что на первые предвыборные собрания приходили в основном люди, близкие партиям, или, говоря современным языком, «твердые избиратели». Интерес к предвыборным собраниям выказывали и лица, лишенные избирательных прав, например женщины. Подобные выводы А. Пешехонов делает, наблюдая за тем, кто приходит за пригласительными билетами («повестками») на такие мероприятия. Растущий интерес «низов» к собраниям такого рода автор объясняет остротой критических выступлений левых партий. В-третьих, описывалась реакция публики на попытки властей сорвать проведение «нежелательных» предвыборных мероприятий1. В период проведения предвыборной кампании Министерство внутренних дел указало губернаторам строго следить за тем, что происходит на предвыборных собраниях. 27 декабря 1906 г. петербургский градоначальник предписал чинам полиции обязательно присутствовать на предвыборных собраниях в целях контроля за их проведением. Если в начале предвыборного оживления достаточно было полицейскому приставу объявить собрание закрытым, как публика тотчас же бросалась к выходу, то впоследствии поведение участников начало меняться. Довольно показательными в этом плане, по мнению А. Пешехонова, являются строки газетных отчетов того времени: «…устроителям с трудом удалось уговорить публику разойтись».

Присутствие на собраниях, наряду с агитаторами и публикой, третьего участника – представителя власти формировало определенный тип вербальной социальной коммуникации, который, согласно описанию А. Пешехонова, можно условно определить как практику «эзопова языка».

Рассматривая роль предвыборных собраний в политическом просвещении столичных жителей, А. Пешехонов в определенной степени предвосхищает те закономерности, которые позднее нашли свое научное обоснование в теории «спирали молчания» немецкого социолога Э. Ноэль-Нойман2. Суть ее состоит в том, что средства массовой коммуникации могут манипулировать общественным мнением за счет предоставления слова меньшинству вместо большинства.

Результаты проведенного наблюдения позволили А. Пешехонову спрогнозировать расстановку политических сил на выборах и предсказать конкуренцию двух списков – кадетского и социалистического. Избирательная практика подтвердила этот прогноз. В городах особенно острой была предвыборная борьба между партией Народной свободы и левым блоком (социал-демократами, трудовиками, эсерами, народными социалистами)3.

Подводя итог, отметим, что наблюдение, в котором автор опирался на личный жизненный опыт, носило у Пешехонова скорее стихийный, чем профессиональный социологический характер. Однако сам факт его использования демонстрирует поиски разнообразных методов сбора и анализа фактологической информации в начале прошлого века и расширяет наши представления об особенностях формирования института устной агитации в период первых российских парламентских избирательных кампаний.