Выборы во Всероссийское учредительное собрание на территории белорусских губерний: электоральная статистика и новые горизонты изучения

В вышедшем в 2010 г. фундаментальном исследовании В. П. Булдакова «Хаос и этнос...» содержится масса данных о том, сколь значимую дестабилизирующую роль в России времен революции и Гражданской войны играли этнонациональные и конфессиональные проблемы1. В этом отношении белорусские губернии, отличавшиеся выраженной полиэтничностью и конфессиональной пестротой их населения, представляют интереснейший объект изучения как общих для страны процессов и явлений, так и региональных, свойственных именно Белоруссии. В самом деле, в конце XIX - начале XX вв. в 47 уездах пяти западных губерний - Минской, Могилевской, Витебской, Гродненской и Виленской (территория современной Республики Беларусь включает в себя 35 из 47 уездов этих губерний) - проживало, кроме 5 млн 408 тыс. белорусов и 1 млн 202 тыс. евреев, 492 921 русских (5,8 %), 424 236 поляков (5 %), 377 487 украинцев (4,4 %), 288 921 литовец (3,4 %), 272 775 латышей (3,2 %) и 55 417 представителей других национальностей2.

Белорусские губернии на пути к выборам в Учредительное собрание

Начинать, однако, приходится с констатации того, что самый важный и уникальный по эвристическому потенциалу на этот предмет источник - электоральная статистика по выборам 1917 г. во Всероссийское Учредительное собрание - до сих пор используется исследователями очень мало.

Как известно, после того как произошла Февральская революция, вопрос о месте и роли Учредительного собрания стал со всей очевидностью одним из наиважнейших для «бунташного» 1917 г. и последовавшей за ним Гражданской войны в России.

В работе Особого Совещания, созванного Временным правительством для решения совокупности проблем статуса Учредительного собрания, законодательства о выборах в него и последующего созыва, приняли участие наиболее видные правоведы России, представители многих партий (от большевиков и эсеров до кадетов, октябристов и прогрессистов), беспартийные специалисты.

В итоге более чем полугодовой работы (с марта до конца сентября 1917 г), Особым Совещанием было выработано «Положение о выборах в Учредительное собрание». Современные историки называют это «Положение», при разработке которого использовался и соответствующий законодательный опыт других стран, «блестящим юридическим документом» той переломной для России и мира эпохи, значимость которого «еще не оценена в полной мере и в наше время»3.

С середины июня 1917 г. практически начинается избирательная кампания по выборам в Учредительное собрание. В белорусских губерниях она проходила с большей интенсивностью и отличалась более бескомпромиссным характером, нежели в других регионах страны. В целом, в условиях постфевральской политической плюрализации в Белоруссии в этот период действовали уже более трех десятков политических партий и организаций. В их числе пять общероссийских - кадеты, энесы, меньшевики, эсеры, большевики. Свои подходы к будущим избирателям искали также более десяти белорусских и полтора десятка других национальных партий и организаций - еврейских, польских, латгальских, латышских, литовских.

Решение Временного правительства о переносе даты выборов и созыва Учредительного собрания с 17 и 30 сентября на 12 и 29 ноября 1917 г. удлинило предвыборную кампанию почти на два месяца. Чтобы расположить к себе избирателей, партии не считались со значительными расходами на массовую агитацию и пропаганду своих программных документов. Так, в частности, по данным белорусского историка А.А. Урбановича, одна только минская организация РСДРП(б) выпустила 23 наименования посвященных выборам в Учредительное собрание листовок, плакатов, брошюр общим тиражом в 20 тыс. экземпляров4. Минский же комитет меньшевиков издал 15-тысячным тиражом избирательную платформу меньшевистской партии5. А организации Бунда (являющегося лишь одной из нескольких еврейских партий, действовавших в Белоруссии) провели более 200 предвыборных митингов, число присутствовавших на которых достигло 127 тыс. человек6.

Национально-этническая и конфессиональная пестрота белорусского края безусловно усиливали установленную В.П. Булдаковым в его капитальном труде «Хаос и этнос...» взаимную «накачку» общего социально-политического хаоса и этнической хаотизации. Количественным выражением этого в Белоруссии стал соответствующий процент проголосовавших на выборах в Учредительное собрание. В рассматриваемом регионе в среднем приняло участие в голосовании более 60 % всех зарегистрированных избирателей, то есть заметно больше, чем аналогичный средний показатель в целом по России7.

Этноконфессиональные кандидатские списки в гражданских белорусских округах и на Западном фронте

Согласно опубликованным белорусским историком А.А. Воробьевым данным, в общей сложности в Минской (а также в не оккупированной германскими войсками части Виленской губернии), Могилевской и Витебской окружных избирательных комиссиях по выборам в Учредительное собрание, а также в избирательной комиссии Западного фронта были утверждены 45 кандидатских списков. В них в итоге оказались внесенными фамилии 546 кандидатов в депутаты (число кандидатов в депутаты получено нами в итоге подсчетов по всем избирательным спискам, опубликованным в монографии А.А. Воробьева8).

26 из общего количества избирательных списков представляли либо отдельно взятые национальные партии и организации, либо избирательные блоки таковых. Четыре избирательных списка (в том числе два - в рамках блоков с другими партиями) были белорусскими. Еврейских же было целых 11 списков (в том числе четыре - в рамках блоков и блоковых соглашений). Кроме того, к выборам получили допуск три латгальских и латышских избирательных списка (в их числе один - в рамках блокового соглашения). Зарегистрированы были также три польских списка (в том числе два - в рамках блоков и блоковых соглашений) и один украинский (в составе блока).

В соответствии с блоковым соглашением между РСДРП(б) и Социал-демократией королевства Польского и Литвы (СДКПиЛ) несколько членов ЦК СДКПиЛ были включены в большевистский избирательный список по Минской губернии. Однако, среди них при этом не оказалось ни одного литовца9. Из чего вытекает, что указанное соглашение между РСДРП(б) и СДКПиЛ литовцев де-факто не коснулось.

Большевистские и эсеровские списки в каждой из белорусских губерний и на Западном фронте по количеству поданных в итоге выборов голосов опережали с очень большим отрывом избирательные списки всех вместе взятых остальных партий и организаций. С учетом этого и блоковые соглашения этих партий-лидеров (то есть большевиков и эсеров) с «аутсайдерами» не несут ясной информации о том вкладе, который внесли последние в электоральные успехи первых.

Приведем конкретизирующие примеры.

Наряду с упоминавшейся выше СДКПиЛ, в официальный предвыборный блок РСДРП(б) по Минскому избирательному округу (включающему также и не оккупированную германскими войсками часть Виленской губернии) входили также польская ППС-левица и Латышская социал-демократия10. Кроме того, отколовшееся от Бунда его левое крыло (впоследствии получившее название «Комбунд») призвало своих сторонников голосовать на выборах за большевистский список11.

Как уже отмечалось, в свой избирательный список по Минско-Ви-ленскому округу большевики включили фамилии нескольких членов ЦК СДКПиЛ (по всей очевидности, в знак признательности за достиг- нутое блоковое соглашение). Однако в данном списке не оказалось ни одного представителя ни от ППС-левицы, ни от социал-демократов Латвии (не говоря уже о раскольниках из Бунда). А в свете того, что большевистский список в Минской губернии получил на выборах 63,1 % всех голосов избирателей, совершенно понятно, какая сила в этом блоке была ведущей, а какая - ведомой. Но поскольку по отдельности ни одна из указанных партий-партнеров по блоковому соглашению с РСДРП(б) своих собственных кандидатских списков не имела, то и невозможно говорить более определенно, каким был конкретно вклад этих младших партнеров в победу большевиков по Минско-Виленскому избирательному округу.

Аналогичным образом обстоит дело с избирательным блоком РСДРП(б) и «гражданами Болецкой волости Городокского уезда» по Витебскому избирательному округу. Здесь главная интрига заключалась в следующем. В большевистском избирательном списке фигурировали четыре кандидата из Витебска и Витебского уезда, два кандидата из Двинска, два кандидата из Велижа и один кандидат из Режицы. Однако в нем не оказалось вообще ни одного кандидата из Городокского уезда, где как раз и находилась волость-участница блокового соглашения с РСДРП(б). В самом же утвержденном окружной комиссией кандидатском списке «граждан Болецкой волости» фигурировала, как явствует из монографии А.А. Воробьева, лишь одна-единственная фамилия крестьянина д. Рябы Поташенской волости Городокского уезда Кузьминского И.И. (!)¹².

А поскольку РСДРП(б) в Витебском избирательном округе набрала в итоге выборов, по скорректированным белорусским историком А.А. Воробьевым данным, 46,3 % голосов избирателей, то в итоге вклад Болецкой волости в эту победу большевиков оказался исключительно скромным13. Можно сказать, просто микроскопическим - 0,1 % голосов избирателей, принявших участие в выборах14.

Отсутствием достаточной транспарентности характеризуется и ситуация с общим кандидатским списком от Могилевского губернского Совета крестьянских депутатов и губернской организации партии эсеров на выборах в Учредительное собрание по Могилевскому избирательному округу. В результате выборов этот общий список получил без малого три четверти голосов (70,6 %), а эсерам в итоге досталось 12 депутатских мест, тогда как большевикам - всего лишь два15. Но совершенно неясно при этом, сколь существенный вклад в столь безусловную победу эсеров внес другой партнер по общему кандидатскому списку - Могилевский губернский Совет крестьянских депутатов.

Представляется, что в отличие от блоковых соглашений с большевиками и эсерами, то есть с партиями, всецело доминировавшими на выборах в Учредительное собрание, аналогичные соглашения между примерно равновесными по политическому влиянию в тогдашнем белорусском обществе партиями и организациями дают эвристически чрезвычайно ценную информацию о той электоральной поддержке, ко- 38

торую оказали избиратели каждого из округов национально и/или конфессионально ориентированным политическим силам.

По избирательным округам Западного фронта, Минской (и не оккупированной немцами части Виленской), Могилевской и Витебской губерний к участию в выборах избирательными комиссиями было в общей сложности допущено 11 блоков и блоковых объединений, в которых так или иначе были представлены национально и/или конфессионально ориентированные политические партии, организации, ассоциации, органы местного самоуправления и отдельные группы жителей края (по изложенным выше причинам, три блока и блоковых объединения большевиков и эсеров с «ведомыми» ими партнерами по Минско-Виленскому, Витебскому и Могилевскому избирательным округам мы во внимание не принимаем).

Различия между блоками и блоковыми соглашениями заключались в следующем. Блоки составляли согласованные между их субъектами кандидатские списки, которые представлялись в избирательные комиссии. Последние, в случае соответствия списков рамочным процедурным требованиям, регистрировали их и в итоге допускали эти блоки к участию в выборах.

Другое дело - блоковые соглашения. В соответствии с «Положением о выборах в Учредительное собрание», по заявлению в окружную избирательную комиссию, но не позднее, чем за 15 дней до даты выборов, кандидатские списки разрешалось объединять. Однако с непременным условием: один и тот же кандидатский список не мог входить в состав более чем одного объединения¹⁶.

Из 11 вышеупомянутых блоков и блоковых объединений два блока были зарегистрированы избирательной комиссией Западного фронта. Это были: список № 1, представленный блоком партий украинских эсеров и украинских меньшевиков, и список № 4, выдвинутый Белорусской социалистической громадой (БСГ) и I съездом воинов-белорусов Западного фронта. Окружная избирательная комиссия Минской и не оккупированной германскими войсками части Виленской губернии зарегистрировала единый список № 5 - Бунда и Объединенной РСДРП (меньшевики, меньшевики-интернационалисты, объединенцы), а также список № 8 - Польского избирательного комитета и список № 3 - Всероссийского союза земельных собственников, заключившими перед выборами блоковое соглашение17. Могилевская окружная избирательная комиссия допустила к участию в выборах два блоковых кандидатских списка: № 2, от Бунда и партии меньшевиков, и № 7, от Идише фолкспартей и Внепартийного еврейского демократического комитета18.

Гораздо больше блоковых списков было зарегистрировано в Витебском избирательном округе. В двух из них присутствовала конфессиональная компонента. Так, список № 8 был представлен от Витебского губернского союза земельных собственников и Общества старообрядцев Витебской губернии19. Единый список, зарегистрированный под №

6, выдвинул и блок Витебского белорусского народного союза и Союза православных и единоверческих приходов Полоцкой епархии20. Блоковый кандидатский список под № 9 был представлен партией РСДРП объединенной (то есть меньшевиками) и Бундом21. Зарегистрированный окружной комиссией единый список № 11 от Социалистов-федералистов и Крестьян Латгалии перед выборами создал блоковое объединение с «Латышами демократами-националистами» (список № 12)22. Объединенные польские организации, будучи зарегистрированными под № 10, вступили перед выборами в блоковое объединение с партией кадетов (№ 3), а также с блоком Витебского губернского союза земельных собственников и Общества старообрядцев Витебской губернии23.

По всем белорусским губернским избирательным округам, а также по избирательному округу Западного фронта, успешно прошли регистрацию также более десятка и «внеблоковых» национально и/или конфессионально ориентированных кандидатских списков. По Минской губернии (во избежание терминологической громоздкости, для Минской и не оккупированной германскими войсками части Виленской губернии мы ввели термин «Минско-Виленский избирательный округ») это были список № 11 - от Русской демократической партии (РДД), № 13 - от Белорусской социалистической громады, № 2 - от Еврейского национального избирательного комитета (ЕНИК), № 1 - от Объединенной еврейской социалистической рабочей партии (ОЕСРП) и № 10 - от Еврейской социал-демократической рабочей партии (ЕСДРП) «Поалей-Цион», причем последние два списка (№ 1 и № 10) перед выборами создали блоковое объединение24. По Могилевскому избирательному округу ОЕСРП, ЕНИК, ЕСДРП «Поалей-Пцон», БСГ, как и в Минской губернии, выдвинули свои внеблоковые кандидатские списки, которые были зарегистрированы соответственно под номерами 3, 9, 4 и 8. А под №10 регистрацию получил кандидатский список Могилевской губернской польской рады25.

Ввиду того, что, как уже выше отмечалось, в Витебском губернском избирательном округе доминирующими стали блоки и блоковые объединения кандидатских списков, то там зарегистрировано было лишь два внеблоковых списка: от Латгальской социалистической партии трудового народа (№ 4) и от Еврейского национального избирательного комитета (№ 7)26. Два внеблоковых кандидатских списка получили регистрацию и в окружной избирательной комиссии Западного фронта. Это список № 2, представленный военнослужащими мусульманами-социалистами и список № 6 от Русской демократической партии27.

«Усреднение» картины выборов в гражданских и военных округах: к чему оно ведет?

В совокупности национально и/или конфессионально ориентированные политические партии, организации, ассоциации, органы мест- 40

ного самоуправления и отдельные группы граждан выдвинули по Мин-ско-Виленскому, Витебскому, Могилевскому избирательным округам, а также по избирательному округу Западного фронта 26 кандидатских списков. Они в установленном порядке были зарегистрированы избирательными комиссиями перечисленных округов и допущены к выборам в Учредительное собрание. В общей сложности в этих 26 списках фигурировало 255 кандидатов (подсчитано по монографии А.А. Воробьева28). Таким образом, относительно общего числа кандидатских списков (45) указанные 26 национально и/или конфессионально ориентированных списков составили 57,8 %, а по количеству кандидатов - 46,7 % (255 из 546). Эти цифры вполне определенно коррелируют с отмеченной выше этноконфессиональной пестротой населения края.

11 из утвержденных избирательными комиссиями кандидатских списков были выдвинуты еврейскими партиями и организациями. В них в общей сложности фигурировало 87 кандидатов. Евреи, таким образом, выдвинули более двух пятых (42,3 %) всех списков и более трети (34,1 %) от общего количества кандидатов. От белорусов были выдвинуты три списка от «незалежницкой» Белорусской социалистической громады, которая в конце 1917 - начале 1918 гг. сделала ставку на обретение Белоруссией независимости, и один - от правоцентристского Витебского белорусского народного союза, вступившего в блок с Союзом православных и единоверческих приходов Полоцкой епархии. В этих четырех списках наличествовали фамилии 50 кандидатов, то есть почти пятая часть (19,6 %) от общего их количества.

Три списка были зарегистрированы от различных польских организаций. Общее количество кандидатов в польских списках -33 или 12,9 % от 255. Русская демократическая партия представила два кандидатских списка, один из которых получил регистрацию в Минско-Виленской окружной избирательной комиссии, а второй - в Западнофронтовой. В них фигурировали фамилии 22 кандидатов, что составляло 8,6 %. В Витебской окружной избирательной комиссии прошли регистрацию два кандидатских списка от латгальских политических организаций и один - от латышской. Общее количество кандидатов в этих трех списках - также 22.

Имела место регистрация и конфессионально (в той или иной мере) ориентированных кандидатских списков. Так, Западно-фронтовая избирательная комиссия зарегистрировала внеблоковый кандидатский список «мусульман-социалистов». Из девяти кандидатов, фигурировавших в нем, четверо были представителями Всероссийского мусульманского военного шуро (совета), двое - членами армейских мусульманских комитетов и двое - членами комитетов мусульман-социалистов Казани и Уфы.

А в Витебской окружной избирательной комиссии получили регистрацию два блоковых кандидатских списка: Витебского губернского союза земельных собственников и Общества старообрядцев Витебской губернии, а также упоминавшегося уже Союза православных и еди- новерческих приходов Полоцкой епархии и Витебского белорусского народного союза. Общее количество кандидатов в указанных трех списках - 28, что составляло 11 % от 255.

Прежде чем обратиться к анализу показателей электоральной поддержки кандидатских списков, выдвинутых национально и/или конфессионально ориентированных партий, необходимо, по нашему убеждению, заострить внимание на некоторых индивидуально-неповторимых характеристиках времени проведения в крае выборов в Учредительное собрание.

Первое. Как нам представляется, белорусский историк А.А. Воробьев вполне правомерно выступил против введенной еще в советские времена практики присоединения Западно-фронтового избирательного округа к гражданским белорусским округам, ибо практика эта имела целью «искусственно увеличить количество голосов, полученных большевиками на территории Беларуси»29.

Второе. Однако, речь нужно вести не только об этой специфической заинтересованности идейно «поднадзорной» советской историографии. Дело-то в том, что электорат Западно-фронтового избирательного округа отнюдь не представлял собой сколок, то есть какое-то подобие электората Минско-Виленского, Витебского и Могилевского избирательных округов. Это ведь совершенно очевидно!

Из чего вытекает - и это третье, - что усреднение показателей голосования за те или иные кандидатские списки по фронтовому и гражданским избирательным округам методологически и методически просто-напросто некорректно. Положим, если списки от еврейских, польских, латгальско-латвийских партий и организаций, православных, единоверческих приходов и старообрядцев, блокировавшихся с Витебским белорусским народным союзом и Витебским губернским союзом земельных собственников, были выдвинуты только по гражданским губернским округам, то и проценты проголосовавших за них не должны, условно говоря, «размазываться» по всей совокупности округов.

Совсем другое дело - кандидатские списки Белорусской социалистической громады, блокировавшейся с I съездом воинов-белорусов Западного фронта, и Русской демократической партии. Они были выдвинуты как по Западно-фронтовому так и по гражданским округам³⁰. И поскольку «усреднение» военного электората и электората гражданских округов методологически просто-напросто некорректно, то и показатели электоральной поддержки кандидатских списков от названных партий нужно рассматривать отдельно по Западно-фронтовому округу и отдельно - по гражданским белорусским округам.

Вместо заключения: как воздействовали форсмажорные факторы Первой мировой войны на этноконфес-сиональный состав населения белорусских губерний?

На что рассчитывали общественно-политические силы, выдвинув- шие на выборы в Учредительное собрание десятки внеблоковых и блоковых кандидатских списков, значительная часть которых перед самими выборами вступила в блоковые объединения?

Разумеется, они претендовали на электоральную поддержку населения обширного края. А поскольку население это в национальном и конфессиональном отношении было весьма неоднородным, то внимательный анализ электоральных результатов в данном ракурсе и представляется нам эвристически чрезвычайно важным. Такой анализ должен послужить также и преодолению ставшей уже традиционной «деривации» внимания историков в сторону результатов, полученных большевиками и эсерами на выборах в Учредительное собрание. Как уже выше оговаривалось, к статистическому анализу результатов мы не привлекаем показатели голосования за самих большевиков и эсеров, а используем лишь соответствующие результаты голосования за кандидатские списки, которые состояли в блоковых соглашениях с указанными партиями. Если таковые соглашения вообще были зарегистрированы избирательными комиссиями.

И еще одно необходимое пояснение. Приводившиеся выше количественные показатели многонациональности состава населения края (согласно опубликованным в 1903-1904 гг. результатам Первой всеобщей переписи населения 1897 г.) - это данные, относящиеся ко всем 47 уездам Виленской, Витебской, Гродненской, Минской и Могилевской губерний31. Но нельзя упускать из виду, что в результате летне-осеннего отступления русских армий в 1915 г. германскими войсками была полностью оккупирована Гродненская губерния, а также Виленский, Трокский и Лидский уезды Виленской губернии. Почти полностью оккупированы были Новогрудский уезд Минской губернии и Свенцян-ский уезд Виленской губернии. Частично оккупированными оказались Пинский и Слуцкий уезды Минской губернии, равно как Вилейский, Дисненский и Ошмянский уезды Виленской губернии32.

Первое. В этноконфессиональном отношении оккупированная германскими войсками территория весьма существенно отличалась от не-оккупированных Минской, Могилевской и Витебской губерний. Так, на юге Гродненской губернии проживало подавляющее большинство белорусских украинцев. По своей численности украинцы находились в этой губернии на втором месте, сразу после белорусов. В Виленской губернии проживало большинство белорусских литовцев, а в Гродненской и Виленской - основная часть поляков.

Второе. Напротив, латгальское и латышское население почти в полном составе проживало на не оккупированной германскими войсками территории, по большей части в Режицком, Двинском и Люцинском уездах Витебской губернии. Оно, таким образом, имело возможность принять участие в выборах в Учредительное собрание.

Третье. По конфессиональной принадлежности литовцы и поляки были католиками. Кроме того, католичество исповедовала и часть белорусов Виленщины и Гродненщины. В силу этих причин абсолютное большинство католиков края проживало как раз на оккупированных германскими войсками территориях Гродненской и Виленской губерний.

Четвертое. На этнокофессиональную структуру населения края не мог не повлиять, в большей или меньшей степени, невообразимый полуторамиллионный поток беженцев из Польши, Лифляндии, Курляндии, Волыни, западных уездов Гродненской и Виленской губерний³³, направившихся в 1915 г. перед отступающими российскими войсками вглубь Белоруссии. Основная часть этих беженцев впоследствии была направлена властями в различные внутренние губернии России, но довольно значительное их число - от 250 до 340 тыс. - осело в Минской, Витебской и Могилевской губерниях³⁴.

Пятое. Еще большее воздействие на этноконфессиональный состав населения края оказало то обстоятельство, что в целом в годы Первой мировой войны одних только беженцев-уроженцев Белоруссии было зарегистрировано, по разным данным, от 1 миллиона 130 тыс. до 1 миллиона 320 тыс.35

Можно выразить уверенность, что в действительности беженское движение в Белоруссию и из Белоруссии было еще более массовым. Что, конечно, повлекло за собой достаточно существенные изменения в этноконфессиональном составе ее населения. Понятно, что сбор более или менее валидных статистических данных об изменениях в этнокон-фессиональной структуре населения под воздействием форсмажорных факторов мировой войны был в тогдашних условиях практически невозможен.

Остается только условно экстраполировать на 1917 г. вышеприведенные общие данные, ибо столь огромные потоки беженцев просто не могли не отразиться на этноконфессиональном составе населения края.