Взаимоотношения засулакских феодальных владений с обществами Северного Дагестана и Северо-Восточной Чечни в XVIII веке

В XVIII в. на территории Северного Дагестана между реками Терек и Сулак имелось три феодальных владения: Эндиреевское, Ак-саевское и Костековское.

В исторической литературе Кумыкская плоскость получила название Засулакская Ку-мыкия. Так, по сообщению Н.Ф. Дубровина, «эта кумыцкая земля граничит на севере южным рукавом дельты Терека, с востока – западным берегом Аграханского залива, с юга р. Сулаком и подошвою Андийского хребта, известного под именем Салатавских и Ауховских гор, и с запада Аксаем, землями Чечни и Тереком. Эта равнина имеет наклон с юго-запада на северо-восток. По ней протекают реки Аксай, Яман-Су,

Ярык-Су и Акташ» [7, с. 619]. П. Гаврилов писал: «По народным преданиям, сын шамхала Тарковского Султан-Мут – от которого ведут свою родословную все существующие ныне кумыкские фамилии Кумыкского округа – получив во второй половине ХVI столетия удел из владения шамхалов и поселившись в нынешнем Кумыкском округе, управлял населением этого округа» [6, с. 38].

Согласно имеющимся данным, Султан-Мут захватил «земли между реками Сулаком и Тереком с нижней частью Мичикича и Сала-тавского округа до горы Керхи, что на границе Гумбета. На востоке его владение омывалось водами Каспия. Эндиреевское владение (резиденция Эндирей) на западе граничило с Сала-тавским союзом сельских общин» [3, с. 170].

«Со смертью Султан-Мута владения его перешли к двум его сыновьям – Айдемиру и

Казаналипу, – писал Н. Семенов. – Внуки и правнуки их, получившие в свои уделы земли, лежавшие вдали от Эндирея, покинули резиденцию своих отцов и переселились – одни в Яхсай (Аксай. – М.-П. А. ), другие в Костек и Кази-юрт» [8, с. 244–245].

«Представителями княжеского рода Султан-Мута на Кумыкской плоскости являются одиннадцать фамилий: Казаналиповы, Теми-ровы, Айдемировы, Муртузали-Аджиевы, Каплановы, Хамзаевы, Уцмиевы, Эльдаровы, Махтиевы, Алибековы и Арсланбековы», – сообщает Н. Семенов [там же, с. 245].

Поселившись на Кумыкской плоскости в качестве полноправных владетелей ее, потомки шамхалов Тарковских внесли многие аристократические нормы сперва в жизнь, а потом и в правовые обычаи народа. Сами они представили собой первое, высшее сословие населения [1, с. 73].

Расширение феодальных прав кумыкских князей начинается с первой половины XVIII в., с присоединения кумыков к России. Царское правительство за «верность» жаловало феодалов деньгами, чинами, назначало некоторых из них своими «воеводами» в их же уделах, то есть рассматривало князей как своих администраторов и представителей [9, с. 125]. Так, говоря о князьях эндиреевских, А.И. Ахвердов писал: «Из сих владельцев есть имеющие чины наши, как-то: майоры Мурта-зали и Устерхан Алишев, из коих первый имеет медаль, данную при коронации, золотую с бриллиантами, капитаны Арсланбек Айдемиров, Ибрагим Альбор Аджиев и Шефи Темиров, который имеет за Персидский поход медаль большую золотую на голубой ленте с портретом Екатерины II и с надписью “за храбрость и усердие”» [4, с. 214]. Далее А.И. Ахвердов продолжает, что аксаевские князья «имеют нашей службы чины, подполковник – Муртазали Капланов, имеющий золотую медаль с бриллиантами, майор – Биарслан Эльдаров» [там же].

В зависимости от засулакских князей находились Карабулак, Аух, Качкалык, часть Чечни и Салатавия [1, с. 73]. «Они (салатавцы. – М.-П. А.) до прибытия кумыков в настоящую Кумыцкую область уже на сих местах сидели, но питаясь большей частью овечьими стадами, кои зимой в горах не находят пастьбы, и будучи кумыками как заперты, сии причины упо- вательно принудили их по завоевании кумыками низовьев покориться сим последним, так что ныне андреевские (эндиреевские. – М.-П. А.) и костюковские (костековские. – М.-П. А.) князья, коим они подвластны, и земли их своими почитают», – писал А.М. Буцковский [5, с. 243]. Далее он отмечает, что «Сим князьям платят они дань баранами и хлебом и обязаны по вызову сопровождать оных в воинственных походах и всегдашней быть готовности к посылкам, платя сверх того за землю малую часть деньгами» [там же].

Земли Салатавии принадлежали разным княжеским фамилиям. Поэтому и подати разные общества платили разным князьям. Чир-кеевцы платили засулакским князьям с каждого дома по одной корзине винограда или по 20 копеек серебром, от 50 баранов – по одному барану. Аналогичные подати зурамкент-цы платили князьям Темировым; жители Гос-тала, Иха, Гуни и Бавтугая платили подати бию Муртузали Аджиеву; жители селений Инчхе, Хубар, Зубутли, Алмак и Дылым – биям Казаналиповым; миатлинцы – Хамзаевым и Паштовым; жители Чирюрта – Уцмие-вым и Алибековым; буртунаевцы вместе с рядом чеченских селений – Каплановым и старшему эндиреевскому князю [11, л. 33].

Ценные сведения о взаимоотношениях за-сулакских феодальных владетелей с Салатави-ей содержатся в документах XVIII века. Так, в ответном письме кизлярскому коменданту Л.И. Дебеугобрию в октябре 1751 г. эндиреевс-кий владетель Алиш Хамзаев сообщает: «А оная Чирковская (Чиркеевская. – М.-П. А.) деревня осталась после отцов наших нам и берем с них как отцы наши брали, так и мы, как с скота, так и со всего подати, потому что они подданные... наши и вам за них стараца не надлежит, или об них есть Е.И.В. указ, то прошу мне объявить, а если указу нет, то б за них вам старания никакого не предлагать» [10, д. 228, л. 21]. Данный документ свидетельствует, что чиркеевцы находились в зависимости от эндиреевских князей и платили им подати. Иногда из-за них между эн-диреевскими и аксаевскими владетелями происходили ссоры. В целях предотвращения возможных междоусобиц, российские власти часто вмешивались во взаимоотношения засулакс-ких князей с зависимыми обществами. Так, в своем письме от 29 апреля 1782 г. кизлярский комендант А.М. Куроедов рекомендует чиркеев-ским старшинам и всему народу оставаться по-прежнему под властью эндиреевских владельцев: «С крайним неудовольствием я слышу, чтоб отступя от повиновения из коих над вами начальствуют Андреевские владельцы приступили к крайним им до самым пристать к стороне владельцев аксаевских на делание противностей стороне Андреевской, а как предприятие аксаевцев зависимо от междоусобия и противностей Е.И.В. в таком случае и писано такового предприятия оставить и ехать к аксаевским и Андреевским владельцам ко мне в Кизляр для разбирания и обидам удовольствия для чего и послать нарочные вам предписываю от повиновения андреевских владельцев ни как не отступать, а всегда пребывать в послушании, так как предки ваши находились паче же и с противней им стороны не приставать под опасением не упустительно-го от Е.И.В. гнева... дабы впредь подобного делать никому повода не было, а кроме по долгу моему меря чинить к мщению за противности ваши не оставлю, да и не думайте, чтоб вы из-под власти андреевских владельцев выйти могли в рассуждении... При сем том чиркеевцам, как старшинам, так и народу, быть в повиновении у андреевских владельцев, ни, как и нам, а так как и предки их находились положенные подати платить, как искони определено...» [10, д. 1183, л. 24 об., 25, 52, 52 об., 55].

Российские власти запрещали кумыкским владетелям вовлекать в свои междоусобицы подвластных горцев. По поводу этого в своем письме от 11 декабря 1764 г. кизлярский комендант Н.А. Потапов эндиреевским владельцам Темиру Хамзину, Бамату Айдемирову и Аджи Муртазали Чопанову пишет следующее: «Уве-домился я, что аксайской владелец Султанбек Магомед Уцмиев за смертью его жены взял за себя в жену вдову андреевскую владелицу, но вы в том ему воспрещаете и намерены ак-саевские деревни его владения разорить, и в помощь себе призываете тавлинцев, то вам таковые междоусобные ссоры, как все вы в одном Е.И.В. подданстве состоите чинить отнюдь не следует, и накрепко запрещается важное всего горским тавлинцов на помощь в ваши ссоры призывать, накрепко воспрещаю...» [там же, д. 565, л. 165].

Отношения между засулакскими владетелями и Салатавским союзом сельских об- щин строились на основе договора об одиначе-стве – союзе. Так, в апреле 1746 г. эндиреевс-кие владетели заключили договор с гумбетов-цами, салатавцами и «протчими горскими всеми поблизости их жителями», по которому «ежели какое будет нападение на андреевцев от персиян или от других сторон, то им всем неотменно споможение чинить» [2, с. 185].

Следует отметить, что засулакские князья выступали посредниками в рассмотрении спорных дел между владетелями Дагестана и сельскими общинами. Так, в письме от 12 сентября 1767 г. эндиреевский владетель Темир Хамзин обращается с просьбой к кизлярскому коменданту Н.А. Потапову позволить ему помирить аварского владельца с ун-цукульцами: «Сим вашему превосходительству уведомляю, унцукульские тавлинцы состоят множество народы во время отцов и дед нашего Айдемира имели оные народы с нами присяги, чтоб их всегда нам помоществовать, аварской владелец состоит нам родней... а вышеписанные унцукульцы с аварским владельцем иногда жили, согласны, а иногда без согласия пред сим... А ныне аварской владелец с оными унцукульцами имеет неприятель-ство, и между собою друг другу многие обиды причиняли, хотя показанные унцукульцы просили меня, чтоб их с аварским владельцем примирить, токмо я без позволения вашего не вступился....Також и ныне они просили меня, якобы я в кумыки старшей владелец, чтоб для мирения их и посредство ехал к ним, ...ежели от вас в том дозволено будет для мирения их ехать намерение имею...» [10, д. 656, л. 90, 90 об., 97, 97 об.].

В ответном письме от 18 сентября 1767 г. кизлярский комендант Н.А. Потапов поощряет желание Темира Хамзина стать посредником для примирения унцукульцев с аварским владельцем: «...для примирения унцукульских тавлинцев с аварским владельцем, ехать к ним и быть посредником от меня не возбраняется. Затем что оное состоит между вами соседственное и к вашей пользе принадлежащее ...то на себя подолгу обхождения вашего с ними приемлите...» [там же, д. 675, л. 38 об.].

Документы свидетельствуют, что взаимоотношения засулакских владетелей с зависимыми обществами не всегда носили мирный характер. В рапорте подполковника Расланбе-

КРАТКИЕ НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ ка Шеидякова кизлярскому коменданту князю В.Е. Оболенскому от 27 апреля 1744 г. говорится о приготовлениях кумыкских князей к войне с тавлинцами: «...шамхал с андреевскими и с аксаевскими князьями намерение положили сего мая к 3 числу быть на Косе реку на совет к лучшему нападению на тавлинцев, ...андреевской князь Адиль-Гирей ...объявили, что де срок нам сошел съезжаться на совет к Косе реке к разорению на тавлинцев на наших салатов (салатавцев. – М.-П. А. ), которые шамхалу Казбулату обиду учинили...» [10, д. 74, л. 33 и об., 35 и об.].

Иногда из-за стремления некоторых сельских общин Салатавии выйти из-под влияния засулакских князей происходили военные столкновения. Так, в письме Алиша Хамзаева кизлярскому коменданту А.П. Девицу (июнь 1749 г.) говорится о совместном выступлении эндиреевских и аксаевских владетелей против буртунаевцев: «...и означенных смиря всех, возвратно в свои жилища приехали благополучно» [2, с. 185]. Спустя некоторое время (август 1749 г.), Алиш Хамзаев снова доносит в Кизляр, что он, «собравши своих подвластных, наехал на тавлинскую деревню Буртуну» (Буртунай. – М.-П. А. ), где у них была «драка», которая для эндиреевских князей закончилась менее удачно [там же].

Согласно имеющимся документам, в рассматриваемый период засулакские феодальные владетели пользовались заметным влиянием в андийских сельских обществах. Так, в письме жителей Андийской деревни кизлярскому коменданту генерал-майору А.А. Ступишину от 15 февраля 1763 г. говорится: «...А в Дагестане владельцев состоит много; хотя и много, токмо мы кроме Алиш бека и покойного Каплангирея и детей его Ахметханбека и Алхас бека и брата их Иль-дархан бека никаким владельцам не верим; и прежде сего мы в ваших послушностях были по их словам и рекомендациям быть послушными, а что же имеете с нами говорить, то извольте с ними говорить, владельцами нашими, что им угодно будет, то и нам угодно будет» [1, с. 74].

В рассматриваемый период в зависимости от засулакских князей находились ногайцы. Так, по свидетельству А.М. Буцковского, «ногайцы, остатки Большого и Малого Ногая, кочевную жизнь ведущие, коих аксаевским князьям принадлежащих 500, а андреевским (эндиреевским. – М.-П. А.) и костековским около 600 кибиток» [5, с. 244]. Далее он продолжает: «Андреевские во всем достаточнее ак-саевских. Даней князьям никаких не платят, кроме налагаемых на них штрафных за убийство, драку и воровство, кои старшие князья собирают; засим дают вспомогательных воинов. Ногайцы сии кочуют на низовьях около устья реки Аксая, Ямансу и Казмы» [там же].

Князьям Засулакской Кумыкии кроме ногайцев были подвластны и чеченцы, известные как ауховцы. По сообщениям А.М. Буц-ковского: «Аухи, так называются поселившиеся на землях кумыцких около вершин рек Агташа и Ярухсу карабулакские и частию чеченские выходцы, кои кумыкам дань платят баранами и в обязанности давать вспомогательных воинов» [там же, с. 243].

В первой четверти XVIII в. засулакские князья Айдемир Хамзаев и Мусал Чопалов владели «знатною частью чеченцев». В первой половине XVIII в. влияние аксаевских и эндиреевских князей постепенно распространяется на жителей Малого Ауха [2, с. 283].

Выше было сказано, что Качкалык находился в зависимости от засулакских владетелей. В «Записи устного доклада ротмистра Мансурова М.», составленной 26 июня 1762 г., перечисляются селения, подвластные аксаев-ским князьям во главе с Каплангиреем Ах-матхановым: «Кошкельды, Курчилау, Науруз, Амир-аул, Нинберда, Осунгур, Малый Осун-гур, Исысу..., Кихы» [там же, с. 284].

Определенный интерес представляет письмо кизлярского коменданта А.М. Куроедова от 17 июня 1782 г. аксаевским владельцам Эльдархану Султанмамутову и Султанбеку Магомед Уцмиеву, где говорится о том, что качкалыковцы должны подчиняться всем аксаевским владельцам: «...владельцам Ах-медхану и Алхасу Каплановым за качкалы-ковцам Ахмедхану в его бытность здесь словесно, а Алхасу и качкалыковцам через письмо строго подтверждено, дабы они владельцы Качкалыковцам приказали быть и сами качкалыковцы были бы в совершенном послушании не у одних у них Каплановых, но и у вас с прочими аксаевскими владельцами, а паче качкалыковцы послушествовали, и во всем должном они бы качкалыковцы вам и прочим аксаевским владельцам повиновались...» [10, д. 1183, л. 38 об., 39].

Как свидетельствуют документы, акса-евские и эндиреевские владетели, которые не жили в Чечне, а управляли подвластными им «мичкизами», ауховцами и карабулаками через посредство выборных людей, собирали подати с населения путем полюдья, то есть сами приезжали для сбора дани.

В свою очередь, кумыкские князья имели и ряд обязанностей по отношению к зависимым чеченцам: ограждать подвластное население от посягательств соседних феодалов, участвовать в разрешении сложных внутриоб-щинных дел, представлять вверенные им джамааты в делах, связанных с российскими властями [2, с. 286].

Подводя итог вышесказанному, необходимо отметить и научную новизну статьи, заключающуюся в том, что в ней на основе архивного и историко-этнографического материала впервые предпринята попытка рассмотреть политические взаимоотношения засулак-ских феодальных владений с обществами Северного Дагестана и Северо-Восточной Чечни в XVIII веке. Можно констатировать, что в рассматриваемый период власть и влияние засулакских феодальных владетелей не ограничивались рамками их владений, а распространялись на некоторые общества Северного Дагестана и Северо-Восточной Чечни: Сала-тавию, Анди, Карабулак, Качкалык, Аух и Ми-чикич.