Взаимосвязь диспозиций насильственного экстремизма у студенческой молодежи с параметрами личностной агрессивности: концептуальный анализ проблемы

Введение. Проблема экстремизма в современном мире является одной из наиболее серьезных и актуальных. Угроза распространения идеологии экстремизма не обошла стороной и Россию. В частности, по данным Министерства внутренних дел Российской Федерации, ежегодно наблюдается рост преступлений экстремистского характера [5]. Обозначенная тенденция находит подтверждение в «Стратегии противодействия экстремизму в Российской Федерации до 2025 года», в которой отмечается, что экстремистская деятельность является одним из основных источников угроз национальной безопасности Российской Федерации [8].

Особую тревогу вызывает вовлечение в экстремистские движения молодежи, в том числе студентов высших учебных заведений. Данная категория населения находится в стадии активного формирования мировоззрения, ценностных ориентаций и социальных установок [10], что делает ее наиболее уязвимой для воздействия деструктивных идеологий [2].

Для эффективной профилактики экстремизма крайне важным является изучение и раскрытие причин возникновения и разви-

тия у человека экстремистских идей и наклонностей. Факт наличия подобных наклонностей также предполагает и возможность их диагностики, с целью осуществления которой, как отмечают Д.Г. Давыдов и К.Д. Хломов, необходима ориентация на поведенческие проявления и введение ключевого признака «насильственный», по аналогии со сложившейся в зарубежных исследованиях традицией (violent extremism). В общем виде насильственный экстремизм ав- торы определяют как использование и пропаганду использования крайних средств (прежде всего, насилия) для достижения каких-либо целей [3, с. 80].

Мы рассматриваем насильственный экстремизм как социальнопсихологический феномен, который связан с возникновением деструктивных диспозиций на уровне потребностно-мотивацион-ной, ценностно-смысловой, эмоционально-аффективной и коммуникативной сфер личности, проявля-

* Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда (проект № 24-28-20482).

МАДЖУГА АНАТОЛИЙ ГЕННАДЬЕВИЧ

Российская Федерация, город Уфа

ANATOLY G. MADZHUGA

Ufa, Russian Federation

САИДОВ АСЛАНБЕК АРБИЕВИЧ

Российская Федерация, город Грозный

ASLANBEK A. SAIDOV

Grozny, Russian Federation

ющийся, в том числе,в повышении уровня личностной агрессивности и конфликтности. Обозначенные деструктивные проявления личности определяют применение агрессии и насилия по отношению к другим людям для достижения радикальных идеологических, политических, религиозных целей, а также направлены на пропаганду и оправдание таких действий.

Относительно склонности к насильственному экстремизму необходимо отметить,что на протяжении многих лет психологи и психиатры пытались раскрыть его психологические основы на индивидуально-личностном уровне. Однако ранние попытки, основанные на психопатологии, поиске психического заболевания, однозначно показали, что психические заболевания и аномалии, как правило, не являются основными причинами экстремистского поведения. Идею о том, что большинство экстремистских и террористических поступков вызвано психическим заболеванием или личностными особенностями террориста опровергает R. Borum [14]. В статье о психологической уязвимо- сти и склонности к вовлечению в насильственный экстремизм он предлагает альтернативное направление исследования – индивидуальную психологию терроризма, исследующее как в остальном нормальные психические состояния и процессы, основанные на характерных установках, диспозициях, склонностях и намерениях, могут повлиять на склонность человека к участию в насильственных экстремистских группах и действиях. Автор определяет менталитет (относительно устойчивый набор установок, предрасположенностей

ВЗАИМОСВЯЗЬ ДИСПОЗИЦИЙ НАСИЛЬСТВЕННОГО ЭКСТРЕМИЗМА У СТУДЕНЧЕСКОЙ МОЛОДЕЖИ С ПАРАМЕТРАМИ ЛИЧНОСТНОЙ АГРЕССИВНОСТИ: КОНЦЕПТУАЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ПРОБЛЕМЫ*

и склонностей) и мировоззрение в качестве основы психологического «климата», в рамках которого различные уязвимости и склонности формируют идеи и поведение таким образом, что могут увеличить вероятность вовлечения человека в насильственный экстремизм [14].

Причины склонности личности к экстремизму не всегда очевидны и могут быть связаны с социально-психологическими факторами, такими как социальное неравенство и дискриминация [6], ощущение беспомощности [13; 17], стремление к принадлежности к группе [23] и многими другими.

На сложность системы социально-психологических детерминант, влияющих на возникновение насильственного экстремизма, указывают в своем исследовании L. Pauwels и N. Schils. Они отмечают роль социального окружения и экстремистского контента в социальных сетях в формировании склонности к насильственному экстремизму среди молодежи. Влияние информационного воздействия опосредуется реальными межличностными отношениями [20].

Исследования, проведенные А.А. Апремовой, М.П. Литвиненко и В.В. Волковым, указывают на важность анализа мотивационно-личностной сферы студентов и идентификации факторов риска экстремистского поведения, включая склонность к девиантным формам поведения и дезинтеграцию мотивационной сферы [1].

В контексте влияния микросо-циального окружения значимым фактором является взаимодействие подростков с различными социальными группами, в том числе участие в буллинге. По данным В.С. Собкина и А.А. Мкртычяна, это может влиять на формирование экстремистских взглядов и поведения, особенно у лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам или испытывающих социокультурную дискриминацию [7].

Исследования A. Kruglanski, J. Fernandez, A. Factor и E. Szumowska показывают, что мотивационный дисбаланс и стремление к личной значимости, реализуемое через агрессивные действия, могут служить катализаторами для вовлечения в насильственный экстремизм [18]. Результаты исследования, проведенного J. Troian и его коллегами, свидетельствуют о том, что экзистенциальные мотивы, такие как стремление к значимости после пережитого остракизма или унижения, могут способствовать склонности к насильственному экстремизму. Аномия, выражающаяся в чувствах бессмысленности и изоляции, может служить медиатором между потерей значимости и принятием экстремистских взглядов [24].

В свете представленных данных А. Harpviken подчеркивает, что психические заболевания, травматический опыт, особенности ранней социализации, воспринимаемая дискриминация, социальный капитал и делинквентность являются важными факторами, способствующими формированию психологической уязвимости и, как следствие, склонности к экстремизму среди молодежи [16].

R. Agnew в разработанной им общей теории деформации утверждает, что рост насильственного экстремизма в обществе более вероятен, когда возникает так называемое «групповое напряжение». Оно может быть следствием действий в отношении группы, с которой человек идентифицирует себя, воспринимаемых как дискриминация; чувства несправедливости; опосредованной или прямой травмы от войны и гражданских беспорядков [12]. A. Nivette, M. Eisner и D. Ribeaud обнаружили, что напряжение в детстве и подростковом возрасте предвещает насильственные экстремистские взгляды в юности, особенно у тех, кто сталкивался с образовательными трудностями, семейными конфликтами и отторжением со стороны сверстников [19].

По мнению Т. Kharroub, основными социально-психологическими факторами насильственного экстремизма являются групповые процессы и дегуманизация жертв [17]. Дегуманизация происходит, когда чужая группа определяется как недостойная моральных норм, соблюдаемых по отношению к членам своей группы. Таким образом, дегуманизация рассматривается как необходимая предпосылка для совершения жестоких нападений на членов чужой группы [21]. Процессы, ведущие к дегуманизации и насилию, развиваются постепенно. Первым шагом является повышение значимости социальной идентичности (к примеру, этнической или религиозной) [22].

Основываясь на результатах рассмотренных выше исследований, можно утверждать, что проблема насильственного экстремизма среди студенческой молодежи требует комплексного подхода в изучении. Важно учитывать множество факторов, включая индивидуальные психологические характеристики, социокультурные и социально-экономические условия, а также влияние микросоциаль-ного окружения и информационного пространства. Только такой подход позволит разработать эффективные стратегии профилактики и коррекции, направленные на снижение риска вовлечения молодежи в экстремистскую деятельность и повышение уровня социальной адаптации и психологического благополучия данной группы населения. Однако, несмотря на наличие многочисленных исследований проблем экстремизма, вопрос о социально-психологических детерминантах склонности личности к насильственному экстремизму до сих пор остается дискуссионным и открытым.

В этой связи актуально проведенное нами исследование, целью которого стало изучение влияния личностной агрессивности и конфликтности на склонность к насильственному экстремизму у представителей студенческой молодежи.

Материал и методы исследования. Эмпирическое исследование проводилось среди студенческой молодежи Чеченской Республики. В нем приняли участие студенты 1–2 курсов Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего образования «Чеченский государственный педагогический университет» (город Грозный) в возрасте от 17 до 23 лет (средний возраст – 19 лет). Общее количество респондентов – 100 человек.

Для учета социально-демографических характеристик опрошенная на констатирующем этапе исследования выборка респондентов была разделена на следующие группы: по половому признаку – женская выборка (выборка девушек) – 57 % и юношеская выборка – 43 %; по месту жительства: 49 % – представители села и 51 % – из городской местности.

Специфика выборки состоит в том,что она была сформирована из студентов, постоянно проживающих в Чеченской Республике – регионе, население которого было подвержено воздействию психотравмирующих событий в результате длительной чрезвычайной ситуации. В ходе подобной ситуации антропогенного (военного) характера большинство населения, проживавшего на территории Чеченской Республики, подверглось воздействию различных психотравмирующих событий, способных существенно повлиять на психическое здоровье и вызвать значительные психопатологические и эмоционально-личностные нарушения.

В качестве исследовательского инструментария были использованы: методика диагностики диспозиций насильственного экстремизма (Violent Extremism Attitude Scales, далее – VEAS) Д.Г. Давыдова и К.Д. Хломова [3], направленная на выявление диспозиций к насильственному экстремизму среди подростков и молодежи; методика Е.П. Ильина «Личностная агрессивность и конфликтность» [11], предназначенная для выявления склонности к конфликтности и агрессивности как личностных характеристик.

Количественная математико-статистическая обработка осуществлялась на персональном компьютере с использованием программных комплексов Microsoft Office Excel и IBM SPSS Statistics 27. Анализ эмпирических данных производился с помощью следующих методов: частотный анализ; при сравнении значений независимых выборок – критерий t-Стьюдента; расчет связей между переменными с использованием метода ранговой корреляции по Ч. Спирмену.

Результаты исследования и их обсуждение. Для изучения склонностей студенческой молодежи Чеченской Республики к насильственному экстремизму нами было проведено исследование с использованием методики диагностики диспозиций склонности к насильственному экстремизму [3]. Она позволяет дать оценку по 11 шкалам: «Культ силы», «Допустимость агрессии», «Интолерантность», «Конвенциональное принуждение», «Социальный пессимизм», «Мистичность», «Деструктивностъ и цинизм», «Протестная активность», «Нормативный нигилизм», «Антиинтрацепция», «Конформизм». Описательная статистика для каждой диспозиции представлены в Таблице 1.

Из эмпирических данных, представленных в Таблице 1, видно, что наибольшее среднее значение во всей выборке имеет конвенциональное принуждение, которое, как утверждает Д.Г. Давыдов, состоит в стремлении выявлять людей, не уважающих общепринятые нормы и ценности, с последующим их наказанием, в запретах и жестких требованиях к другим и себе ради восстановления справедливости и отказа от гуманистических ценностей [3, с. 85].

На втором месте по выраженности стоит антиинтрацепция как показатель неприятия субъективных переживаний личности. Третье место занимает мистичность, проявляющаяся в стремлении к уклонению от ответственности и потребности в защите от страха перед реальностью через простые, но эмоционально насыщенные объяснения мироустройства. Наименьшее среднее значение демонстрирует показатель нормативного нигилизма (пренебрежительное отношение к социальным нормам, правилам и законам).

В то же время, исходя из средних значений,мы не наблюдаем высокую степень выраженности какого-либо из показателей, позволяющую включить всю вы-

ВЗАИМОСВЯЗЬ ДИСПОЗИЦИЙ НАСИЛЬСТВЕННОГО ЭКСТРЕМИЗМА У СТУДЕНЧЕСКОЙ МОЛОДЕЖИ С ПАРАМЕТРАМИ ЛИЧНОСТНОЙ АГРЕССИВНОСТИ: КОНЦЕПТУАЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ПРОБЛЕМЫ*

борку в группу риска (показатель выше 21). Далее, для выявления структуры выборки по показателям диспозиций насильственного экстремизма нами был проведен частотный анализ уровней выраженности для каждой диспозиции. Его результаты представлены в Таблице 2.

Согласно данным частотного анализа диспозиций насильственного экстремизма, по всем показателям большинство опрошенных имеет средний уровень выраженности. Однако имеется достаточно большая доля респондентов, продемонстрировавших высокие зна- чения диспозиций, что позволяет отнести данную категорию к группе риска.

В экспериментальной выборке 15 % опрошенных демонстрирует высокий уровень антиинтрацеп-ции, 9 % – имеет высокие уровни культа силы и конвенционального принуждения, у 7 % наблюдается высокий уровень интоле-рантности,у 6 % – мистичности, а также деструктивности и циниз-ма,у 5 % – протестной активности и конформизма, у 4 % – допустимости агрессии и социального пессимизма,у 2 % – нормативного нигилизма.

Из всей выборки 39 % респондентов продемонстрировали высокий уровень хотя бы по одному показателю, а 7 % характеризуются высокими показателями по 3 и более диспозициям, что позволяет отнести их к группе риска.

На основе полученных данных можно сделать вывод о наличии среди опрошенных студентов значимой доли людей,имеющих такой показатель диспозиций насильственного экстремизма, который позволяет отнести их к группе риска, а также констатировать наличие у них склонности к насильственному экстремизму.

Таблица 1

Описательная статистика диспозиций насильственного экстремизма

Диспозиции насильственного экстремизма	N	Минимум	Максимум	Среднее	Стандартное отклонение
Культ силы	100	10	25	17,08	3,174
Допустимость агрессии	100	7	24	16,48	3,307
Интолерантность	100	7	26	16,79	3,494
Конвенциональное принуждение	100	12	29	18,73	2,774
Социальный пессимизм	100	10	24	16,66	2,938
Мистичность	100	7	24	17,50	2,754
Деструктивностъ и цинизм	100	7	24	17,14	3,200
Протестная активность	100	11	24	17,40	2,523
Нормативный нигилизм	100	7	23	16,10	2,736
Антиинтрацепция	100	11	26	18,56	2,564
Конформизм	100	11	26	17,43	2,524

Таблица 2

Частотное распределение уровней выраженности диспозиций насильственного экстремизма, %

Диспозиция	Уровни выраженности (%)			Пропущенные ответы
	Низкий	Средний	Высокий
Культ силы	14,0	77,0	9,0	0
Допустимость агрессии	16,0	80,0	4,0	0
Интолерантность	15,0	78,0	7,0	0
Конвенциональное принуждение	1,0	90,0	9,0	0
Социальный пессимизм	18,0	78,0	4,0	0
Мистичность	9,0	85,0	6,0	0
Деструктивность и цинизм	13,0	81,0	6,0	0
Протестная активность	7,0	88,0	5,0	0
Нормативный нигилизм	18,0	80,0	2,0	0
Антиинтрацепция	4,0	81,0	15,0	0
Конформизм	7,0	88,0	5,0	0

Для изучения влияния гендерного фактора на показатели склонности к насильственному экстремизму нами был проведен сравнительный анализ значений диспозиций насильственного экстремизма между мужской и женской выборками. Результаты сравнительного анализа приведены в Таблице 3.

Результаты сравнительного анализа по гендерному признаку позволили выявить статистически значимые различия лишь по трем показателям. Так, у мужчин в среднем отмечаются более высокие показатели культа силы, допустимости агрессии и нормативного нигилизма. Исходя из данных результатов, можно сделать вывод о некотором влиянии гендерного фактора на формирование склонности к насильственному экстремизму. Мужчины в данном случае демонстрируют более высокую вероятность вовлечения в насильственную экстремистскую деятельность.

При выявлении зависимости показателей насильственного экстремизма от места проживания респондентов мы не наблюдали значимых различий по большинству шкал (см. Таблицу 4). Из одиннадцати показателей только один –

«нормативный нигилизм» – имеет обусловленность городской или сельской средой (p ≤ 0,05).

Городские жители, как мы видим из эмпирических данных, представленных в Таблице 4, более критично относятся к соблюдению общественных законов и социальных норм.Они с большей вероятности пойдут на нарушение правил и законов для достижения своих целей.

Для изучения влияния личностной агрессивности на склонность к насильственному экстремизму нами был проведен корреляционный анализ с использованием ме-

Таблица 3

Сравнение средних значений диспозиций насильственного экстремизма по половому признаку

Диспозиция насильственного экстремизма	Среднее (женщины, n = 57)	Среднее (мужчины, n = 43)	t-знач.	p
Культ силы	16,386	18,000	–2,589	0,011
Допустимость агрессии	15,807	17,372	–2,398	0,018
Интолерантность	16,421	17,279	–1,219	0,226
Конвенциональное принуждение	18,386	19,186	–1,436	0,154
Социальный пессимизм	16,456	16,930	–0,797	0,427
Мистичность	17,632	17,326	0,548	0,585
Деструктивностъ и цинизм	17,246	17,000	0,378	0,706
Протестная активность	17,140	17,744	–1,188	0,238
Нормативный нигилизм	15,544	16,837	–2,396	0,018
Антиинтрацепция	18,421	18,744	–0,622	0,535
Конформизм	17,088	17,884	–1,573	0,119

Таблица 4

Сравнение средних значений диспозиций насильственного экстремизма по признаку места жительства

Диспозиция насильственного экстремизма	Среднее (сельские, n = 49)	Среднее (городские, n = 51)	t-знач.	p
Культ силы	17,224	16,941	0,444	0,658
Допустимость агрессии	15,857	17,078	–1,869	0,065
Интолерантность	17,122	16,471	0,932	0,354
Конвенциональное принуждение	18,571	18,882	–0,558	0,578
Социальный пессимизм	16,755	16,569	0,316	0,753
Мистичность	17,551	17,451	0,181	0,857
Деструктивностъ и цинизм	17,020	17,255	–0,365	0,716
Протестная активность	17,224	17,569	–0,680	0,498
Нормативный нигилизм	15,429	16,745	–2,467	0,015
Антиинтрацепция	18,408	18,706	–0,579	0,564
Конформизм	17,327	17,529	–0,400	0,690

ВЗАИМОСВЯЗЬ ДИСПОЗИЦИЙ НАСИЛЬСТВЕННОГО ЭКСТРЕМИЗМА У СТУДЕНЧЕСКОЙ МОЛОДЕЖИ С ПАРАМЕТРАМИ ЛИЧНОСТНОЙ АГРЕССИВНОСТИ: КОНЦЕПТУАЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ПРОБЛЕМЫ*

тода ранговой корреляции Ч. Спирмена. Результаты анализа представлены в Таблице 5.

Корреляционный анализ диспозиций насильственного экстремизма с параметрами личностной агрессивности показал, что наблюдается положительная связь культа силы с напористостью (r 0,374, p ≤ 0,001), неуступчивостью (r 0,365, p ≤ 0,001), а также отрицательная связь с бескомпромиссностью (r –0,337, p ≤ 0,001). Допустимость агрессии имеет положительную корреляцию с напо- ристостью (r 0,330, p ≤ 0,001), неуступчивостью (r 0,361, p ≤ 0,001), мстительностью (r 0,425, p ≤ 0,001), отрицательную корреляцию с бескомпромиссностью (r –0,382, p ≤ 0,001). Интолерантность положительно связана с обидчивостью (r 0,296, p ≤ 0,01) и неуступчивостью (r 0,201, p ≤ 0,05). Конвенциональное принуждение положительно связано с напористостью (r 0,205, p ≤ 0,05), обидчивостью (r 0,235, p ≤ 0,05) неуступчивостью (r 0,258, p ≤ 0,01) и мстительностью (r 0,272, p ≤ 0,01).

Социальный пессимизм положительно связан с напористостью (r 0,258, p ≤ 0,01), обидчивостью (r 0,231, p ≤ 0,05), неуступчивостью (r 0,353, p ≤ 0,001), нетерпимостью к мнению других (r 0,233, p ≤ 0,05), подозрительностью (r 0,312, p ≤ 0,01) и отрицательно с бескомпромиссностью (r –0,224, p ≤ 0,05). Мистичность показывает отрицательную связь с бескомпромиссностью (r –0,208, p ≤ 0,05). Деструктивность и цинизм имеют положительную корреляцию с напористостью (r 0,202, p ≤ 0,05),

Таблица 5

Матрица корреляций диспозиций насильственного экстремизма с параметрами личностной агрессивности и конфликтности

Переменные л и и 0 д В л S д в и Й д н и о и и в л о в rt К д и О д в « В х© О д н д в В >1 ^ я д и к в В д н д в н в н S Д S 8 и е s и д н д в н в к Культ силы r 0,014 0,374 0,040 0,365 –0,337 0,173 0,190 0,140 p 0,893 0,000 0,693 0,000 0,001 0,084 0,058 0,164 Допустимость агрессии r 0,165 0,330 0,118 0,361 –0,382 0,425 0,150 0,151 p 0,101 0,001 0,241 0,000 0,000 0,000 0,136 0,134 Интолерантность r 0,048 0,158 0,296 0,201 –0,151 0,045 0,196 0,123 p 0,632 0,117 0,003 0,045 0,135 0,657 0,051 0,223 Конвенциональное принуждение r –0,001 0,205 0,235 0,258 –0,083 0,272 0,059 0,133 p 0,992 0,041 0,018 0,009 0,412 0,006 0,559 0,188 Социальный пессимизм r 0,052 0,258 0,231 0,353 –0,224 0,170 0,233 0,312 p 0,607 0,009 0,021 0,000 0,025 0,090 0,020 0,002 Мистичность r 0,109 –0,015 0,191 0,137 –0,208 0,093 0,095 0,107 p 0,281 0,879 0,057 0,175 0,038 0,360 0,349 0,291 Деструктивностъ и цинизм r 0,076 0,202 0,330 0,155 –0,205 0,200 0,180 0,371 p 0,453 0,044 0,001 0,124 0,041 0,046 0,074 0,000 Протестная активность r –0,092 0,150 0,222 0,205 –0,058 0,123 0,174 0,189 p 0,361 0,135 0,027 0,040 0,568 0,223 0,084 0,060 Нормативный нигилизм r –0,049 0,130 0,278 0,210 –0,247 0,227 0,184 0,100 p 0,628 0,196 0,005 0,036 0,013 0,023 0,066 0,320 Антиинтрацепция r –0,139 –0,073 0,035 –0,084 0,199 –0,199 –0,027 0,110 p 0,168 0,472 0,727 0,407 0,047 0,048 0,786 0,277 Конформизм r –0,017 0,244 0,198 0,315 –0,263 0,293 0,197 0,148 p 0,870 0,014 0,048 0,001 0,008 0,003 0,050 0,143 Склонность к насильственному экстремизму r 0,063 0,309 0,333 0,358 –0,306 0,281 0,198 0,216 p 0,532 0,002 0,001 0,000 0,002 0,005 0,048 0,031 обидчивостью (r 0,330, p ≤ 0,001), мстительностью (r 0,2, p ≤ 0,05), подозрительностью (r 0,371, p ≤ 0,001) и отрицательную с бескомпромиссностью (r –0,205, p ≤ 0,05). Протестная активность положительно связана с обидчивостью (r 0,222, p ≤ 0,05) и неуступчивостью (r 0,205, p ≤ 0,05). Нормативный нигилизм имеет положительную связь с обидчивостью (r 0,278, p ≤ 0,01), неуступчивостью (r 0,210, p ≤ 0,05), мстительностью (r 0,227, p ≤ 0,05) и отрицательную с бескомпромиссностью (r –0,247, p ≤ 0,05). Антиинтра-цепция положительно связана с бескомпромиссностью (r 0,199, p ≤ 0,05). Конформизм положительно связан с напористостью (r 0,244, p ≤ 0,05), обидчивостью (r 0,198, p ≤ 0,05), неуступчивостью (r 0,315, p ≤ 0,001), мстительностью (r 0,293, p ≤ 0,01), нетерпимостью к мнению других (r 0,197, p ≤ 0,05), при этом имеет отрицательную связь с бескомпромиссностью (r –0,263, p 0,01).

Суммарная шкала предрасположенности к экстремистскому поведению (вычисляется сложением значений всех 11 диспозиций) положительно связана с напористостью (r 0,309, p ≤ 0,01), обидчивостью (r 0,333, p ≤ 0,001), неуступчивостью (r 0,358, p ≤ 0,001), мстительностью (r 0,281, p ≤ 0,01), нетерпимостью к мнению других (r 0,198, p ≤ 0,05), подозрительностью (r 0,216, p ≤ 0,05) и отри- цательно с бескомпромиссностью (r –0,306, p ≤ 0,01).

Таким образом, анализ корреляционной связи между различными проявлениями личностной агрессивности и предрасположенностью к насильственному экстремизму позволяет сделать вывод о наличии статистически значимых положительных корреляций. Эти данные свидетельствуют о том, что агрессивное поведение, проявляемое в формах напористости, обидчивости, неуступчивости, мстительности, нетерпимости к чужому мнению и подозрительности, может служить предиктором склонности к экстремистским действиям. Из вышесказанного следует, что чем выше уровень личностной агрессивности, тем больше проявляется склонность к экстремистским взглядам и поведению у студенческой молодежи.

Итак, обнаруженные связи подчеркивают сложность феномена экстремизма и указывают на множество социально-психологических детерминант, которые могут влиять на его проявление.Зна-ние этих детерминант дает возможность определить правильный вектор для разработки профилактических мер и программ, направленных на снижение риска экстремистского поведения среди молодежи.

Заключение. Согласно результатам частотного анализа уровней выраженности диспозиций насиль- ственного экстремизма у студенческой молодежи, большинство респондентов имеет средний уровень выраженности всех показателей (культ силы, допустимость агрессии, интолерантность, конвенциональное принуждение, социальный пессимизм, мистичность, деструктивность и цинизм, протестная активность, нормативный нигилизм, антиинтрацепция). Также выявлена значительная доля респондентов с высокими их значениями, что позволяет отнести их к группе риска. В экспериментальной выборке от 2 до 15 % опрошенных имеет высокий уровень различных показателей диспозиций, что указывает на наличие у них склонности к насильственному экстремизму.

Кроме того, было выявлено влияние семейных и социально-демографических факторов на формирование склонности молодежи к насильственному экстремизму. Так, лица мужского пола демонстрируют более высокую вероятность вовлечения в насильственную экстремистскую деятельность, чем женского.У жителей городской местности отмечается более высокий уровень нормативного нигилизма.

В ходе корреляционного анализа было доказано, что агрессивность как личностная характеристика может стать одним из факторов склонности личности к насильственному экстремизму.