За что наказали Ставра Годиновича

Первая половина XII в. чрезвычайно важный этап в истории древнего Новгорода. Это был период превращения Новгородского княжества в боярскую республику. В связи с этим чрезвычайную важность представляет собой реконструкция исторических событий, непосредственно предшествующих становлению вечего строя в древнем Новгороде.

Источники, относящиеся к данной эпохе чрезвычайно скупы и многие детали тех далеких событий нам неизвестны. В связи с этим огромную роль играет реконструкция биографий исторических деятелей той эпохи. В частности, большой интерес вызывает образ новгородского сотского Ставра, жившего в первой половине XII в., упоминания о котором можно найти в Новгородской первой летописи, берестяных грамотах и даже тексте одной из древнерусских былин.

и боярского клана Гюратовичей Роговичей

Владимирович, князь Владимир Всеволодо-

Подавляющее большинство отечественных исследователей в дореволюционный период видело в Ставре Годиновиче лишь фольклорного персонажа, не имеющего исторического прототипа. Так, в то время была довольно популярна концепция заимствования авторами древнерусских былин иноземных мифов и преданий (а также различных бродячих сюжетов). В рамках данной концепции, Стасов В. В., например, предположил, что сюжет былины о русском богатыре Ставре Го-диновиче и его находчивой жене был заимствован из фольклора сибирских народов1. Схожей точки зрения придерживался Потанин Г. Н.2.

Майков Л.Н. первым предположил существование у былинного богатыря Ставра Годиновича исторического прототипа. Исследователь пришел к выводу о том, что былинный сюжет о Ставре Го-диновиче возник в XII в. после заточения новгородского сотского Ставра, упоминаемого в Новгородской первой летописи3. Позднее данную гипотезу поддержал Миллер О.Ф.4.

Гипотезу Майкова О.Ф. и Миллера О.Ф. вполне разделяли советские ученые Аникин В.П. и Рыбаков Б.А.5.

Предположение о том, что историческим прототипом былинного богатыря был новгородский боярин Ставр вполне разделяют и современные исследователи6.

Вместе с тем, несмотря на значительный интерес отечественных ученых к образу былинного богатыря Ставра Годиновича детального исследования биографии его исторического прототипа в настоящее время не существует. В частности, до сих пор надежно не установлены причины конфликта между новгородским сотским и князем Владимиром Мономахом. Установить причины ареста сотского Ставра в Киеве — основная цель данной статьи.

Источники, в которых упоминаются люди, с близкими к былинному богатырю именами немногочисленны. Так, в Новгородской первой летописи под 1118 годом среди бояр, посаженных киевским князем Владимиром Мономахом «в по-руб» упоминается сотский Ставр7. Имя Ставра можно найти также в берестяной грамоте № 613 относящейся к первой половине XII в. и на граф- фити со стены Софийского собора в Киеве8. Некий Ставок Гордячич упоминается также в «Поучении Владимира Мономаха»9.

По мнению Рыбакова Б. А. Исторический прототип былинного Ставра Годиновича упоминается не только в Новгородской первой летописи, но также в тексте надписи на стене Софийского собора и Поучении Владимира Мономаха10.

Можно согласиться с тем, что первые два вышеуказанных источника могут содержать упоминание об одном и том же человеке — прототипе былинного Ставра Годиновича, поскольку они оба относятся к первой половине XII в.

Однако вывод ученого о том, что летописный сотский Ставр и Ставок из «Поучения Владимира Мономаха» это один и тот же человек вызывает серьезные сомнения. Так, согласно тексту «Поучения», воевода Ставок Гордячич сопровождал Владимира Мономаха в походе, когда князь еще был подростком (в источнике указывается возраст 13 лет, а значит, поход состоялся приблизительно в 1066 году). Воеводе в то время не могло быть меньше 20 лет. Значит в 1018 году ему должно было быть как минимум 72 года. Сотские в древнем Новгороде принимали участие в судебных заседаниях и дипломатических миссиях, следили за порядком в своих районах и участвовали в наборе ополчения. Это были полные сил молодые люди из знатных семей11. Таким образом, воевода Ставок Гордячич из «Поучения Владимира Мономаха» и сотский Ставр из Новгородской первой летописи это разные люди.

Вместе с тем, близкое сочетание слов Ставок Гордячич и Ставр Городятинич из «Поучения Владимира Мономаха» и граффити начала XII в. на стене Софиевского собора не могло быть простым совпадением. В данном случае, мы, скорее всего, имеем дело с распространенной среди дружинного сословия в Древней Руси традицией передавать своим потомкам имена умерших предков. Так, в истории Древней Руси есть несколько Святославов Всеволодовичей и Всеславов Мстиславичей и т.д. Ставр Городянитич скорее всего, был потомком Ставка Гордячича.

Ставок это, скорее всего, уменьшительное от греческого имени Ставрос, а Гордячич (Горо-дянитич) означает «сын Гордея». Оба этих имени имеют греческое происхождение, и возможно, что воевода князя Владимира Мономаха был греком. В 1046 году состоялось бракосочетание князя Всеволода Ярославича и византийской принцессы. В свите принцессы на Русь попало немало знатных византийцев. Среди них мог быть и Ставрос сын Гордея — профессиональный военный. Судя по тому, что он сопровождал подростка Владимира Мономаха в его первом походе, Ставок Го-родятинич был его военным воспитателем (дядькой), раннее приставленным отцом Владимира Мономаха для обучения его тонкостям воинского искусства.

Дальнейшая судьба Ставроса сына Гордея нам неизвестна, однако появление нового Ставра Городянитича в Новгороде свидетельствует о том, что греческий воевода смог создать здесь семью. Возможно, что сотский Ставр был потомком греческого воеводы Ставроса.

Сотские, наряду с князем, тысячским и посадником составляли гражданскую и военную администрацию Древнего Новгорода и набирались из знатных новгородских боярских семей.

В Новгородской первой летописи сообщается о том, Владимир Мономах приказал посадить в поруб некоторых новгородских бояр, одним из которых был сотский Ставр. Таким образом, исторический прототип былинного богатыря сочетал в себе боярское происхождение и должность сотского. О том, что Ставр Годинович был богатым боярином сообщается во всех вариантах былины «Про Ставра-боярина». В данном источнике главный герой обычно хвастает, что у него дом не хуже княжеского дворца и слуг много и добра всякого12.

По мнению Янина В. Л., отцом Ставра был Хотен — боярин и сборщик налогов (мечник), неоднократно упоминающийся в берестяных грамотах13.

Отчество «Хотенович», действительно, схоже с отчеством фольклорного Ставра Годиновича, но в исторических источниках Ставр обычно называется «Гордячичем» или «Городянитичем», что указывает скорее на отчество «Гордеевич», чем «Ходотович». Характерно, что и в некоторых вариантах былины «О боярине Ставре» у главного героя отчество «Гордеевич»14.

Собственно о событиях, предшествующих аресту Ставра Годиновича в 1118 году мы знаем очень мало. Так, период с 1117 по 1125 гг. XII в. отражен в новгородских летописях фрагментарно. Кто-то вычеркнул из них все события, произошедшие после ухода из Новгорода князя Мстислава Владимировича. Новгородские летописцы лишь с недоумением констатируют частую смерть местных посадников.

В 1117 году внезапно Мстислав Владимирович оставляет Новгород и уезжает в Киев, а на свое место отправляет сына Всеволода Мстиславича: «Иде Мьстилавъ Кыеву на столъ изъ Новагорода, марта въ 17, а сынъ посади Новъгородъ Всеволода на столъ».15

Не ясно, на какой киевский стол сел князь Мстислав Владимирович, если его отец князь Владимир Мономах был в то время жив и здоров. Из летописных рассказов 1117–1125 годов мы узнаем о том, что он продолжил железной рукой править не только в Киеве, но и многих других восточнославянских землях.

Ермолинская летопись сообщает о том, что: «Володимиръ сына своего Мстислава посади в Белгородъ»16. Если учесть тот факт, что летописный рассказ из Новгородской первой летописи о событиях 1117–1122 гг. явно подвергся позднейшей обработке (многие события этого промежутка времени были вычеркнуты из летописи), то сообщение из поздней Ермолинской летописи вызывает в данном случае больше доверия.

Возможно, что Владимир Мономах отозвал князя Мстислава из за какого-то конфликта его с местными боярами. Так, под 1115 годом Новгородская первая летопись сообщает внезапно: «А в Новъгородъ измьроша коня вся у Мьстисла-ва и у дружины его»17. Янин В.Л. видит в данной фразе свидетельство эпидемии заразной болезни у лошадей в тогдашнем Новгороде18. Однако летописец в данном случае о гибели коней только в дружине Мстислава а не в новгородской земле в целом. Все это напоминает целенаправленную диверсию, направленную на ослабление местного князя.

Сразу после отъезда князя Мстислава Владимировича из Новгорода началась череда смертей новгородских посадников. Так, вскоре после смены князя внезапно умирает активный сторонник Мстислава Владимировича его бывший воевода Добрыня. Сменивший его на посту новгородского посадника Дмитр Завидец не долго оставался на посту. Он скончался через 7 месяцев после смерти Добрыни. Дмитр был также как и Добры-ня активным сторонником Мстислава Владимировича. Не случайно черезнесколько лет в 1121 году князь женился на его дочери: «В лъто 6629 оженился Мьстиславъ, вся Дмитровну Новъго-родъ Завидиця19.

Добрыня и Дмитр Завидец, судя по всему, были не единственными жертвами недругов князя Мстислава Владимировича. Согласно Новгородской первой летописи поводом для вызова новгородских бояр в Киев стал грабеж усадеб знатных бояр Даньслава и Ноздрьчи20.

После смерти Дмитра Завидца (и, возможно, расправы над другими боярами — союзниками Всеволода Мстиславича) новгородцы изгнали сына Мстислава Владимировича из Новгорода и стали править самостоятельно. При этом все важные административные должности в городе заняли потомки новгородского посадника Гюра-ты Роговича. Бояре из данного влиятельного рода оставались у власти в древнем Новгороде вплоть до второй половины XV в. Возможно, что к ним примкнул и бывший посадник Микула, непосредственный предшественник Добрыни на посту посадника.

Янин В. Л. презентовал в 2005 году берестяную грамоту №954 и предположил, что содержание проясняет причины конфликта между новгородскими боярами и киевским князем Владимиром Мономахом. Представляем ее текст: «Грамота от Жирочка и от Тъшька къ Въдъвиноу. Млви Шильцеви: цемоу пошибаеши свиньъ цюжъ. А пънесла Нъдрька. А еси посо-ромилъ коньць въхъ Людинъ. Со оного полоу грамота про къни же: та быс(ть) еже еси тако сътворилъ»21.

По мнению исследователя, жители Людина конца Новгорода, обиженные сплетнями, которые распускали жены некоторых бояр (в их числе Ноздрка — жена Ноздречи) о том, что житель их района Шильце наводит порчу на свиней и коней, разграбили усадьбы бояр-сплетников. Об этом событии, якобы узнал Владимир Мономах и вызвал всех виновных в грабеже в Киев22.

Версия, представленная Яниным В.Л. достаточно остроумна, но, к сожалению, текст берестяной грамоты № 954 ничего кроме факта о том, что у жены боярина Ноздречи был острый язык не доказывает. Скорее всего, причиной грабежа боярских усадеб Даньслава и Ноздречи были не сплетни о порче скота, а травля сторонников князя Мстислава и его сына Ярополка. Не случайно, в отрывке летописи, в котором говорится об аресте сотского Ставра, сообщается о том, что вместе с князем Владимиром Мономахом на судилище присутствовал и его сын Мстислав Владимирович. Его жалобы, скорее всего, стали причиной вызова новгородских бояр в Киев. Так, в данном источнике находим следующие строки: «Томъ же лътъ приведе Володимиръ съ Мьстиславомъ вся бояры Новгородьскыя кыеву, и заводи я къ честьному хресту, и пусти домовь, а иныя у себе остави; и разгнъвался на ты, оже то грабили Даньслава и Ноздрьчю, и на сочьска-го на Ставра, и затоци я вся23.

О том, что Ставр действительно был в Киеве, и опасался за свою жизнь, свидетельствует надпись на стене Софийского собора, относящаяся к первой половине XII: «Господи, помози рабу Своему Ставрови, недостойному рабу твоему. Писал Ставр Городятинич»24.

Почему Владимир Мономах разгневался более других именно на сотского Ставра? Если предположить, что имя Гюрата это сокращенный вариант имени не «Григорий», а Гордей, то тогда все становится на свои места. Ставр Годино-вич мог быть сыном бывшего посадника и главы заговорщиков Гюраты Роговича. Учитывая тот факт, что доказать травлю лошадей или умышленное убийство посадников Завида и Добрыни было в то время невозможно, формальным поводом для обвинения новгородских бояр стал грабеж нескольких сторонников Мстислава. Таким образом, на суде должны были принять решение о денежной компенсации в пользу семей пострадавших. Часть бояр во главе со Ставром оставили в Киеве в качестве заложников.

В таком случае достаточно логично представляется приезд жены Ставра Годиновича в Киев с последующим спасением его из плена. Василиса Микулишна привезла выкуп за арестованных новгородцев, который собрали бояре, причастные к грабежам.

Интересно, что сочетание имен Ставр Годи-нович и Василиса Микулишна уникальны и более не упоминаются не в одной из летописей. Данный факт свидетельствует о том, что в тексте былины «Ставр Годинович», возможно, содержатся отголоски реальных событий, произошедших в Древней Руси начала XII в.

Женское имя Василиса довольно редкое для Древней Руси начала XII в. В берестяных грамотах оно не фигурирует. Упоминание первых Василис в древнерусских летописях относятся лишь ко второй половине XIII в.25. В некоторых вари- антах былины «О боярине Ставре» главную героиню зовут не Василиса, а Настасья Микулишна26.

Возможно, что в процессе создания былины о Ставре Годиновиче какое-то древнее женское имя сказители заменили на более привычное сказочно-былинное. Больший интерес вызывает отчество жены Ставра. В древнем Новгороде конца XI — первой половины XII в. жил знатный боярин Микула. Согласно Новгородской первой летописи он был восьмым новгородским посадником и непосредственным предшественником ставленника Мстислава Добрыни. Таким образом, оппозиционность боярина Микулы и его союз с Гюра-товичами не случайны.

Вполне возможно, что Василиса Микули-шна была дочерью восьмого новгородского посадника Микулы. Таким образом, боярин Ставр Годи-нович мог быть сыном Гюраты Роговича и зятем боярина Микулы. Князь Владимир Мономах арестовал его как важного представителя боярского клана Гюратовичей, чтобы гарантировать выплату потерпевшим боярам денежной компенсации.

О том, что Ставр Годинович не погиб в плену, а смог вернуться в Новгород свидетельствует текст берестяной грамоты №613, относящейся к 30-е — 50-е гг. XI в. Согласно данному источнику, некто Воинег обращается к Ставру с просьбой прислать несколько ногат, чтобы откуда-то уйти: «грамота ѿ вонѣга къ с[т]ав[ъро](ви) — и ногате в[ъ боръзѣ] а добръ сътвори хъчоу и[т]и²⁷.

Ставр — имя редкое не только для Новгорода, но и в целом для Древней Руси той эпохи. Скорее всего, в данной грамоте упоминается тот самый сотский, которого арестовал некогда князь Владимир Мономах. Данный факт означает, что Ставр Годинович благополучно пережил арест и вернулся в Новгород.

Таким образом, можно предположить, что новгородский сотский Ставр Гордеевич был «посажен в поруб» в качестве заложника от боярского рода, организовавшего беспорядки в Новгороде. После того, как его жена привезла в Киев денежную компенсацию для пострадавших бояр, он благополучно вернулся в Новгород.