Закономерности возникновения и развития политических рисков в системе функционирования органов государственной власти

подчинены общей логике) не только позволяет своевременно идентифицировать их, но и способствует формированию репрезентативных прогнозов развития ситуации. Что немаловажно, на различных стадиях одного и того же процесса могут кардинальным образом меняться доступные способы воздействия на него. Это связано с представлениями о различии в качественно-количественной определенности объекта на этапах его «жизненного цикла» (Нехамкин, 2020).

Таким образом, динамическая теория, отражающая закономерности возникновения и развития политических рисков, не только глубоко и адекватно отражает их природу, но и способствует более эффективному управлению ими.

Теоретическую и методологическую базу исследования составляют: системный подход и метод исторической аналогии, который позволяет перенести принимаемые в прошлом политические решения и возникшие при этом риски на современные тенденции развития общества. По результатам проведенного исследования определено, что в методологическом плане оно близко к номиналистическому подходу, делающему акцент на нетождественном отношении различных объектов (и процессов) и в силу этого - на проблематичном статусе обобщающих суждений. Существующие наработки в области исследования политических рисков свидетельствуют в пользу того, что существует ряд неблагоприятных процессов в политической сфере, несущих угрозу политической стабильности и при этом реализуемых по сходному сценарию.

Цель исследования - определить закономерности возникновения и развития политических рисков в системе функционирования органов государственной власти, что позволяет реализовать принятые решения на более высоком качественном уровне.

Задачами исследования являются: определение устойчивых стратегий в реализации предпосылок и развертывании политических рисков в системе функционирования органов государственной власти; внесение предложений по ее совершенствованию.

Результаты исследования . На протяжении столетий с момента зарождения гуманитарного знания оно прошло длительный путь в развитии, одним из ключевых аспектов которого стал переход от идеально-статического, универсалистского рассмотрения социальных явлений к их отображению в качестве процессов, характеризующихся внутренней сложностью и динамикой. Эти системные методологические сдвиги, как отмечает В.А. Нехамкин, связаны с переходом сферы гуманитарного знания на методологический базис неклассической науки, для которой характерны такие признаки, как «полифундаментальность, синергизм, дополнительность, интегра-лизм, релятивизм, нелинейность и т. д.» (Нехамкин, 2020: 19). Построение теории политических рисков, которая может быть использована для своевременной их идентификации и выработки эффективных мер по управлению требует применения теоретических установок, основанных на отражении их сложности и динамической природы, на что указал еще Н. Луман в рамках рассмотрения проблематики рисков с позиции системного подхода (Луман, 1994). И здесь проявляется классическое затруднение, связанное с теоретическим отражением изменчивого (в силу своей процессуальности) объекта исследования: любой зафиксированный факт отражает стадию или этап становления изучаемого процесса, в связи с чем сведение политических рисков к их проявлениям на уровне социальной практики имеет характер теоретической редукции. Типичным примером зафиксированного социального факта является отражение низкого уровня доверия к власти, или, например, высокого уровня правового нигилизма, однако рассмотрение ситуации в динамике может существенным образом изменить ее оценку. Так, например, выявленные неблагоприятные показатели могут оцениваться негативно при их восприятии в абсолютных величинах, однако демонстрировать положительную динамику по отношению к тем социальным фактам, которые были зафиксированы ранее. Это наглядно иллюстрирует, что оценка ситуации, основанная на статическом подходе может кардинально отличаться от учитывающей динамику социальных процессов. Как следствие, дифференцируются и практические выводы, связанные с воздействием на ситуацию. В контексте разработки теории управления политическими рисками это означает необходимость осмысления всякой ситуации, сопряженной с ними, как процесса. Более того, необходимо совершенствование теоретического аппарата, ориентированное на рассмотрение политических рисков с точки зрения выявления логики процесса их возникновения и реализации на практике. Это позволит рассмотреть закономерности возникновения и развития политических рисков как объективные, устойчивые, повторяющиеся связи между явлениями и процессами в социально-политической сфере, характерные для ситуаций политического риска.

В контексте сказанного формирование компетенций в области управления политическими рисками требует понимания закономерностей, которым подвержены их возникновение, проявление и реализация. Более того, сам вопрос о возможностях управления политическими рисками со стороны органов государственной власти так или иначе упирается в осмысление их процессуального аспекта. Все это в совокупности определяет целесообразность детализированного анализа закономерностей возникновения и развития политических рисков.

Прежде чем приступить к нему, следует концептуализировать методологический подход, направленный на выявление структурных особенностей процессуальных явлений. Аналитически можно выделить два ключевых подхода к их анализу:

– рассмотрение общих принципов, определяющих динамику конкретного процесса и вариативность его развития;

– изучение процессов определенного рода в качестве сходных по своей структуре, единообразных (и в силу этого – предсказуемых).

Разница между данными подходами заключается прежде всего в том, вводится ли в категориальный аппарат науки представление о целостности и воспроизводимости процесса1 либо конкретный процесс рассматривается в качестве производного от уникальной суммы случайных факторов (Ларшина, 2015; Анарбек, 2020; Захарова и др., 2016; Ситников и др., 2021).

Примером реализации первого подхода является физика, в которой движение материальных объектов рассматривается с точки зрения воздействующих на них сил, а также физических принципов, в рамках которых становятся возможными разнообразные комбинации. Применение такого подхода позволяет рассмотреть практически любую динамическую ситуацию при помощи математического аппарата и посредством соотнесения действующих сил и известных принципов, определяющих их действие и взаимодействие.

Второй подход основывается на представлении о единообразном характере конкретных процессов, их внутреннем сходстве. В таком случае каждый из них рассматривается как нечто целостное, имеющее определенную структуру. Наиболее широко такого рода подход применяется в тех случаях, когда имеют место процессы, сходство которых первоначально задано на системном уровне. Наиболее очевидным примером может выступить жизненный цикл организма, который обусловлен генетически и имеет сходный характер у представителей одного вида: налицо воспроизводимый и потому повторяющийся процесс.

Для гуманитарного знания имеет значение то, что воспроизводимые процессы реализуются не только в природе, но и на уровне социальных систем: по сути, длительное сохранение общественной структуры реализуется за счет механизмов социального воспроизводства, сущность которых состоит в воссоздании процессов и отношений, обеспечивающих функциональность системы общества (Боровик, 2016). Иными словами, в основе существования общества лежат циклические процессы, обладающие определенным набором структурно-динамических характеристик.

Описанное выше свойство общества легло в основу теории структурного функционализма, в рамках которой объединяются принципы общественной динамики и процессуальности, с одной стороны; стабильности и единообразия – с другой. Выделение функциональных подсистем общества, а также отражение принципа институциализации конкретных процессов, связей и отношений заложили основу понимания циклов, определяющих состояние общества (Парсонс, 1997; Мертон, 2006).

Особенность и главное преимущество данного подхода к рассмотрению отдельно взятых процессов состоят в том, что он предполагает момент родового сходства наблюдаемых процессов и сходных с ними – тех, которые уже были хорошо изучены.

Применительно к проблематике политических рисков существует еще одна значимая особенность этого подхода: он позволяет рассмотреть их как воспроизводимое явление и, соответственно, выявить социальные механизмы, которые лежат в основе возникновения конкретных рисков (Орлова, 2017)2.

Ключевой вопрос, который актуализируется на данной стадии, состоит в том, какой из рассмотренных подходов соответствует социальной природе политических рисков и, соответственно, применим для их исследования. Аналитически можно выделить следующие варианты:

– все политические риски возникают как результат суммы факторов, действующих независимо друг от друга, однако в совокупности определяющих возникновение угрозы политической стабильности;

– динамика политических рисков подчинена общей логике, что связано с их воспроизводимым характером;

– существуют как типовые, воспроизводимые (и, соответственно, подчиненные определенным закономерностям и сценариям развития) риски, так и те, которые вызваны сочетанием уникальных факторов, в совокупности порождающих угрозу политической стабильности общества. В последнем варианте для анализа динамической определенности политических рисков применимы оба репрезентированных выше подхода в зависимости от того, какова природа конкретного политического риска.

Определение возможности их использования функционально близко к разделению интегративного и суммативного подходов к рассмотрению сложных явлений (Основы системного анализа …, 2022). Основное различие между ними состоит в установлении того, меняется ли характер воздействия конкретного фактора, если помимо него воздействие на процесс оказывают другие факторы и обстоятельства. Это также определяет различие между системой и совокупностью факторов (Основы системного анализа …, 2022). Однако было бы ошибкой считать, что политические риски, спонтанно возникающие в результате сочетания уникальных обстоятельств, с необходимостью должны осмысляться в рамках суммативного подхода. В качестве примера можно привести дискредитацию власти, вызванную нарушениями здоровья политического лидера: сочетание медицинского (нарушение здоровья) и медийного факторов (распространение записи, в которой поведение политического лидера отклоняется от ожидаемого) нельзя свести к сумме воздействий, которые действуют автономно и в совокупности приводят к изменению общественного мнения1. Значение медицинского нарушения как политического фактора меняется при условии его медийного освещения, а роль средств массовой информации в формировании политического сознания определяется содержанием распространяемой ими медиапродукции. При этом, несмотря на то, что в истории не единожды имели место факты имиджевых потерь политического лидера, связанных с его состоянием здоровья2, данное явление не подпадает под определение воспроизводимых. Здесь речь идет, скорее, о незапланированном (и не обусловленном институционально) явлении, которое обладает определенной статистической вероятностью и потому может повторяться.

Воспроизводство политических рисков – это процесс, в ходе которого создаются социальные предпосылки для возникновения неблагоприятных процессов в социально-политической сфере (Бондарев, 2013)3. В качестве примера воспроизводимых политических рисков можно выделить военный конфликт, попытку государственного переворота, дискредитацию власти посредством агрессивной информационной политики, осуществление экстремистской и террористической деятельности на территории государства, применение экономических санкций в отношении другой страны, а также любые иные институционализированные формы политического давления.

Ключевым моментом в рассмотрении процессов воспроизводства политических рисков является целенаправленное осуществление типовых действий, влекущих за собой обострение общественной обстановки и нарушение целостности социально-политической системы4.

При этом следует различать целенаправленное создание угрозы стабильности социуму и наличие целеполагания, связанного с причинением ущерба государству и обществу. В отдельных случаях обострение политической ситуации является побочным следствием определенной деятельности, цели которой лежат вне сферы политических отношений. В качестве примера можно привести коррупционную деятельность, цели которой связаны с личным обогащением недобросовестного должностного лица, в то время как последствия распространяются на общественную сферу. В условиях глобальной цифровой доступности управление информационными потоками является актуальным инструментом манипулирования политическими рисками. В этой связи реализация государственной информационной политики на всех уровнях должна учитывать возможные угрозы (Железняков и др., 2016).

Воспроизводимые политические риски характеризуются периодическим возникновением, что позволяет проводить их углубленное изучение и осуществлять меры, направленные на противодействие тем механизмам и принципам воспроизводства, которые лежат в их основе. Так, например, экстремизм относится к числу воспроизводимых политических рисков, поскольку распространение экстремистской идеологии (и в том числе – вербовка новых носителей экстремистских установок) происходит посредством ряда социальных практик, начиная с распространения информационных материалов экстремистской направленности и заканчивая целенаправленной деятельностью по привлечению новых людей в экстремистскую организацию (Балашова, 2023; Кельдасов, 2022). При этом процессы развития экстремистских и террористических организаций могут курироваться и поддерживаться извне.

Следует отметить, что не всякий случай возникновения политических рисков свидетельствует о наличии механизмов его воспроизводства: так, возникновение радикальных взглядов у отдельно взятого человека может произойти спонтанно. Вместе с тем понимание того, какого рода социальные механизмы обеспечивают воспроизводство конкретного типа политических рисков, позволяет не только своевременно выявлять предпосылки обострения политических рисков, но и осуществлять эффективное противодействие им. Так, применительно к рассмотренному примеру с вовлечением в экстремистскую и террористическую деятельность, обнаружение и ограничение доступа к информационным ресурсам, на уровне которых производится распространение деструктивной идеологии, может в значительной степени способствовать преодолению существующей угрозы (Тарчоков, 2022).

Здесь следует сделать важное замечание, характеризующее значение и специфику механизмов воспроизводства социально-политических рисков. В рамках проводимого теоретического анализа была осуществлена их первичная концептуализация в контексте анализа стадии возникновения политических рисков. Однако механизмы воспроизводства последних действуют практически на всех стадиях их существования, что характеризует сложность и значимость данного объекта для дальнейшего исследования.

С момента зарождения политического риска принято говорить о процессе его существования, то есть о промежутке времени, на протяжении которого существует возможность причинения определенного (в зависимости от типа риска) ущерба целостности и стабильности социальнополитической системы. На протяжении этого периода может реализовываться один из двух возможных сценариев:

– сохранение качественно-количественных характеристик политического риска;

– его трансформация.

Рассмотрим их по порядку. Ситуация, когда имеет место сохранение качественно-количественных характеристик политического риска, возможна в том случае, когда возникшая угроза характеризуется на протяжении рассматриваемого отрезка времени сравнительно одинаковым уровнем интенсивности и вероятности реализации. Под интенсивностью угрозы подразумевается предполагаемый уровень ущерба, который возникнет при условии реализации риска. В качестве примера такого рода статической угрозы может выступить размещение военной базы недружественного государства (или военного блока) на территории соседнего государства в условиях, когда отсутствуют предпосылки эскалации внешнеполитической напряженности и ее перехода в «горячую фазу». Наличие такого рода военной базы вблизи границ государства влияет на уровень безопасности последнего, что и позволяет рассматривать подобного рода ситуацию как пример политического риска, однако в условиях мирного времени речь идет о статическом риске, уровень которого может сохраняться в пределах одних и тех же показателей на протяжении длительного времени.

Следует отметить, что суждение о статическом или динамически изменчивом характере конкретного политического риска опирается на оценочную деятельность, реализуемую по множеству параметров. Поскольку социально-политическая система подвержена существенной динамике, при которой значение одних и тех же обстоятельств может со временем в значительной степени меняться, суждение о статическом характере конкретного политического риска носит, преимущественно, приблизительный характер в пределах тех величин, которые признаются в качестве незначительных для оценки ситуации.

Трансформация политического риска – это процесс, в ходе которого меняются его качественно-количественные характеристики. По большей части в процессе политического регулирования органы государственной власти имеют дело именно с процессами трансформации (динамического изменения) длительное время существующих политических рисков. Это связано с тем, что большинство из них, в той или иной степени выраженности, присутствует на уровне социально-политической практики. Безусловно, здесь имеет значение масштаб рассмотрения (так, например, на локальном уровне может практически полностью отсутствовать проблема межэтнической конфликтности, в то время как в масштабах многонационального государства она может характеризоваться значительной степенью остроты). Здесь имеет место важный принцип:

то, что на локальном уровне выражается в процессах возникновения, обострения, реализации или преодоления политических рисков, в масштабах социально-политической системы проявляется в изменении их качественно-количественных показателей при сохранении риска как такового. Релевантным примером трансформации политического риска может служить вариативность политической активности электората, которая проявляется в зависимости от эффективности использования инструментов манипулирования или динамики социально-экономических показателей, значимых для общества (Новосельский и др., 2017).

Изменение количественных характеристик политического риска связано, во-первых, с уровнем угрозы, а, во-вторых, с вероятностью ее реализации на практике. Так, например, эскалация межгруппового конфликта в межэтнической среде влечет за собой, с одной стороны, вовлечение в конфликт значительного количества новых участников, а с другой - обострение противоречий и рост вероятности перехода ситуации в стадию открытого противостояния.

Обращая внимание на динамику межэтнических конфликтов, О.В. Степанищенко отмечает высокий мобилизационный потенциал этнических групп: «Существующие методы манипуляции общественным сознанием позволяют “включать” и в максимально возможной степени использовать разрушительный ресурс этничности» (Степанищенко, 2015: 179). В совокупности речь идет об интенсификации политического риска.

Когда наблюдается значительное изменение характеристик ситуации (объектности риска, формы угрозы и т. д.), имеет место качественная трансформация политического риска. Так, в рассмотренном примере с интенсификацией межэтнического конфликта возникновение экстремистских организаций, осуществляющих радикальную деятельность на почве национальных противоречий или возникновение сепаратистских настроений в отдельном регионе представляют собой пример значительного качественного изменения характеристик политического риска. Оно может быть выражено в изменении объектности рисков, характера угрозы, факторов и условий их реализации на практике и т. д. По сути, качественное изменение означает, что речь уже идет о другом риске, либо что уже известный риск дополнился новыми угрозами политической стабильности.

На практике качественный и количественный аспекты политического риска тесно связаны между собой, и процессы их трансформации имеют выраженный качественно-количественный характер. При изменении формы угрозы одновременно происходит и уточнение степени интенсивности ее воздействия. При этом изменение количественных показателей риска зачастую связано с накопительным эффектом уже происходящих в локальном обществе или в системе внешнеполитического взаимодействия деструктивных процессов.

Здесь проявляется принцип, который можно выразить как взаимосвязь политических рисков. Одна из ключевых проблем их теоретического осмысления состоит в том, что различные негативные процессы в социально-политической системе находятся в тесной взаимосвязи, поэтому рост вероятности одних социально-политических проблем и нарушений в ряде случаев выступает в качестве следствия реализации другого риска. Примером может послужить снижение уровня доверия к власти как фактор вовлечения членов общества в радикальную деятельность. Его следует отнести к числу политических рисков, поскольку речь идет о нарушении системы взаимодействия между органами государственной власти и населением (Кривопусков, 2020)1. При этом доверие к власти определяет готовность членов общества следовать тому политическому курсу, который выстраивается ее носителями. Вместе с тем одним из признаков радикальной экстремистской деятельности является взятие на себя функций власти, предпосылкой чего может быть признание неспособности ее институтов решить конкретные актуальные социальные проблемы.

Все это наглядно иллюстрирует то, что обострение одних политических рисков тесно связано с проявлением, реализацией других. Справедливо и обратное: снижение уровня одного социально-политического риска может являться следствием преодоления другого.

Системная взаимосвязь различных политических рисков свидетельствует о том, что эффективное управление ими требует координации усилий представителей власти, в чью область ответственности входят различные связанные между собой социально-политические процессы.

Заключение . Таким образом, пока политический риск представляет собой только потенциальную угрозу, его процессуальное существование проявляется в одной из трех форм:

• -    сохранении в неизменном виде;

• -    развитии политического риска (что представляет собой его трансформацию, сопряженную с возрастанием уровня угрозы);

• -    деактуализации политического риска (что предполагает положительную динамику, связанную со снижением уровня угрозы).

Вместе с тем, помимо существования риска как потенциала дестабилизации социальнополитической системы и нарушения ее целостности, в динамике политических рисков присутствуют два важных момента:

• –    реализация политического риска;

• –    его устранение или преодоление.

Одним из ключевых выводов наших рассуждений является то, что политические риски в большинстве своем имеют воспроизводимый характер, что определяет их генетическое отношение либо к области системных противоречий общества, либо к проявлению политических сил и социальных механизмов, ориентированных на воспроизводство и интенсификацию конкретных форм политического риска.

В контексте достигнутого ранее понимания того, что управление политическими рисками – процесс, осуществляемый не только со стороны государственной власти и в отдельных случаях имеющий целью дестабилизацию ситуации, осознание воспроизводимой природы политических рисков открывает новые горизонты для определения ключевых факторов, действию которых они подвержены. Тот факт, что политические риски возникают не только в виде естественной реакции на социальные нарушения и ошибки носителей власти, но также выступают в роли управляемого со стороны недружественно настроенных политических сил процесса, свидетельствует о необходимости построения надежной системы властных институтов, способных обеспечить эффективное динамическое противодействие нарождающимся факторам риска.

Установление закономерностей появления и развития политических рисков способствует существенному повышению устойчивости российского общества к рискогенным факторам. На стадии их проявления (реализации) меры ограничения дополняются прямыми регулятивными действиями, направленными на устранение последствий возникшего неблагоприятного процесса.