Заработная плата как социальная форма труда

Величина заработной платы представляет собой неугасающий источник дискуссий и социальных конфликтов.

В современной науке до сих пор высказываются весьма противоречивые предложения по вопросу о роли зарплаты и способах её повышения для улучшения уровня и качества жизни работников.

До сих пор большинство авторов указывают на следующие способы, которые могут серьёзно повлиять на рост заработной платы:

• •    совершенствование технико-технологических условий трудового процесса;

• •    рост производительности труда;

• •    развитие эффективности производства;

• •    техническое совершенствование средств производства, научно-технический прогресс. В России до конца XX в. и ныне часто выдвигается в качестве основной точки зрения положение о вторичности и зависимости величины заработной платы от уровня развития средств производства, орудий труда, техники;

• •    удлинение рабочего дня, рабочей недели и др.

Действительно ли величина заработной платы рабочего зависит от производительности труда, от технического прогресса?

Данный вопрос подробно и специально исследован ещё в трудовой теории стоимости. Однако в современных работах этот анализ зачастую не учитывается и не используется. И те заблуждения, которые представители трудовой теории стоимости преодолели сами и пришли к другой концепции, у многих современных авторов сохраняются без попыток их преодолеть.

Значительная часть современных авторов считает, что с ростом производительности труда продукты труда дешевеют, и поэтому рабочий выигрывает от роста производительности труда. Этой точки зрения придерживался ещё А. Смит.

Д. Рикардо критикует А. Смита за данную позицию. Д. Рикардо показал, что с ростом производительности труда заработная плата рабочего закономерно должна снижаться и снижается. А. Смит же, наоборот, считал, что, так как каждый рабочий день рабочий может потратить одинаковое количество труда, то он и получит одинаковую зарплату за этот труд. И при удешевлении продуктов труда на рынке (с ростом производительности труда) рабочий получит за эту зарплату большее количество продуктов, то есть можно сказать, что увеличилась зарплата рабочего. Однако данная ситуация возможна лишь при одном условии: если на рынке обмениваются продуктами равные товаропроизводители между собой своими товарами в соответствии с количеством затраченного на них труда. Данное условие возможно только при простом товарном обращении, когда на рынке выступает со своим товаром одно лицо, соединяющее в себе 1) собственника средств производства, 2) исполнителя труда и 3) собственника продуктов своего труда.

При капитализме совершенно другое положение участников производства. Единый товаропроизводитель раздваивается. На рынок выходят уже два лица:

• 1)    капиталист как продавец и собственник продукта труда и как собственник средств производства, а также как распорядитель чужого труда (труда рабочих),

• 2)    рабочий – исполнитель труда, – непосредственный производитель, надеющийся на рынке приобрести продукты на свою зарплату.

Здесь каждый продавец продуктов труда (он же собственник средств производства) находится с другими товаропроизводителями в равных рыночных отношениях своими товарами (в отношениях по пропорциональному количеству затраченного на них труда). Но в условиях буржуазного производства второй участник рынка (рабочий) с самого начала вступает на рынок по другому критерию, но не по затраченному им труду.

В разнице отношений 1) между продавцами товаров (собственников товаров и средств производства), с одной стороны, и 2) между рабочим и этими продавцами товаров на рынке товаров, с другой стороны, заключён ответ на вопрос: выигрывает ли рабочий в оплате труда от роста производительности труда, от технического прогресса, от развития средств производства, орудий труда.

Нет, не выигрывает, пишет Д. Рикардо. Если рабочий произвёл больше товаров, то это не значит, что он получит соответственно больше вещей на рынке за свою зарплату. Зарплата рабочего, по Д. Рикардо, не пропорциональна тому, сколько он произвёл. Рабочий не получит за свой труд вдвое больше прежнего, если труд его стал вдвое производительнее и рабочий поэтому может выработать вдвое больше товара [1, с. 35].

То есть рабочий не получает ничего от увеличения производства продуктов своего труда, роста богатства и производительности труда, его интенсификации, введения машин и т. п. Стоимость рабочей силы от этого не увеличивается, следова- тельно, рабочий не получает больше продуктов при уменьшении содержания затрат труда в каждом продукте труда, то есть с ростом производительности труда. Этим процессом управляют не законы равного товарообмена по количеству затрат труда рабочим (как это господствует на рынке при обмене продуктами труда при простом товарном обращении), а совсем другие законы.

Д. Рикардо считает, что не может оставаться неизменной оплата рабочего при одной и той же продолжительности рабочего дня и одной и той же затрате рабочей силы, так как заработная плата складывается не из количества затраченного рабочим труда и оплачивается не за затраченный труд рабочего и даже не его часть, пропорциональная затратам труда в течение определённого количества рабочего времени. Оплачивается лишь поддержание существования рабочего. Рабочий получает только стоимость средств жизненной необходимости [1, с. 37], а не оплату за количество его труда. Следовательно, стоимость труда колеблется в зависимости от стоимости средств существования для рабочего, а не от количества его труда. Рабочий может работать больше, а получать меньше.

Д. Рикардо категорически возражает утверждению А. Смита о том, что «один лишь труд, стоимость которого никогда не меняется, является единственным и действительным мерилом, при помощи которого во все времена и во всех местах можно было расценивать и сравнивать стоимость всех товаров» [1, с. 37]. Д. Рикардо, напротив, не считает труд рабочего постоянным и неизменным масштабом отсчёта для измерения всех товаров на рынке, так как по отношению к зарплате на рынке труда господствует социальная форма труда, социальные роли рабочего и хозяина, а не затраты труда как таковые. Затраты труда и их оплата подчинены социальной форме труда.

Критикуя непоследовательность А. Смита в его понимании соотношения затрат труда рабочим и затрат труда на те товары, которые он купил на свою зарплату, Д. Рикардо противопоставляет это отношение другому отношению – между товарами на рынке. И с пониманием этого другого отношения у А. Смита (между товарами на рынке) Д. Рикардо подчеркивает своё согласие: «Зато совершенно правильно прежнее положение Адама Смита о том, что «соотношение между количеством труда, необходимым для приобретения различных предметов, является, по-видимому, единственным основанием для выработки правил, ре- гулирующих обмен одних товаров на другие», или, другими словами, что настоящую или прошедшую относительную стоимость товаров определяет сравнительно небольшое количество их, которое производит труд, а не сравнительные количества, которые даются рабочему в обмен на труд» [1, с. 37–38].

Д. Рикардо настойчиво выступает против того, что на рынок выставляется рабочим в форме заработной платы то количество труда, которое он реально затратил, или что зарплата может дать ему больше продуктов с ростом производительности труда и богатства общества. Стоимость товаров, существующих на рынке (стоимость продуктов труда), не определяет сравнительные количества продуктов, которые даются рабочему в обмен на его труд (так как рабочий выставляет на рынке не затраченный им труд) [1, с. 38]. Другими словами, стоимость рабочей силы, оплата труда рабочего, то есть количество продуктов, которые он может купить, определяется не его трудом, не количеством затраченного им труда и не частью труда, пропорциональной его затратам, а чисто социальными законами. Если рассматривать зарплату с точки зрения её величины, то на рынок для обмена на продукты питания рабочий выносит не то количество труда, которое он затратил, и не с этим количеством труда соотносятся (по содержащемуся в них труду) различные продукты труда на рынке. Рабочий постоянно приносит на рынок лишь такую стоимость, которая равна стоимости самых необходимых продуктов питания и одежды для поддержания своего существования на срок работы у хозяина. С падением стоимости продуктов питания и одежды, стоимость труда, по Д. Рикардо, снижается: стоимость труда падает вследствие большей легкости прокормить рабочего, так как понижается стоимость хлеба и других предметов первой необходимости вследствие уменьшения количества труда, необходимого для их производства [1, с. 39], хотя рабочий в течение рабочего дня не уменьшает затраты своего труда и продолжает работать с не меньшей интенсивностью.

Таким образом, как стоимость 1) между товарами на рынке (хлеб, рыба, сапоги и т. п.), так и 2) стоимость труда являются, прежде всего, общественным отношением по производству и обмену: 1) между производителями – собственниками продуктов труда, 2) непосредственными производителями (рабочими) и собственниками средств производства. Однако, это разные отношения. Если первое (обмен продуктами труда между соб- ственниками этих продуктов) – это отношение внутри одного и того же класса собственников (по принципу равенства отношений обмена товарами по затратам труда), то стоимость труда – это принципиально другое общественное отношение: отношение между двумя противоположными и противостоящими классами (отношение по принципу социального неравенства). Когда Д. Рикардо подчеркивал, что величиной оплаты труда рабочего и, соответственно, тем, сколько он получает продуктов на рынке труда за свою зарплату, руководят не законы рынка, а совсем другие законы, то из его анализа следует непреложный вывод: величина заработной платы и прибыли определяется отношением между классами (собственниками средств производства и рабочими).

Д. Рикардо неоднократно останавливался на противопоставлении двух различных отношений: 1) стоимость товаров на рынке, обмен товаров и 2) отношение между величиной зарплаты и величиной прибыли как отношение между рабочими и хозяевами.

Но он специально обращал внимание и на соотношение этих двух форм отношений. В его время, как и ныне, активно дебатировался вопрос о том, повышаются ли цены на товары с ростом зарплаты рабочих. Д. Рикардо выступил против тех, кто считал, что не нужно повышать оплату рабочим, так как это вызовет рост цен. Он отмечал, что пропорция между зарплатой и прибылью «нисколько не повлияет на относительную стоимость рыбы и дичи» [1, с. 48] или других товаров на рынке, так как предметы труда на рынке регулируются разделением труда в производстве, пропорциями производства и социально равным положением товаропроизводителей в качестве продавцов и покупателей; а стоимость труда определяется отношениями между двумя классами: собственниками средств производства, с одной стороны, и пролетариями, с другой. Стоимость труда наёмного рабочего у Д. Рикардо – это чисто социальное объективное отношение между двумя антагонистическими классами. «Заработная плата может повыситься на 20%, и прибыль вследствие этого может упасть в большей или меньшей пропорции,не вызывая ни малейшего изменения в относительной стоимости этих товаров» [1, с. 48] на рынке (рыбы, дичи, хлеба и т. п.).

Поэтому, замечает Д. Рикардо, меновая стоимость продуктов труда на рынке остаётся независимой, «равнодушной» к тому, как изменяется соотношение зарплаты и прибыли между собой [9, с.

• 48]. Зарплата и прибыль – это другое отношение, чем меновая стоимость продуктов труда на рынке (Т – Д – Т). Зарплата не влияет на отношение (стоимость) предметов труда (товаров) между собой при обмене: Т₁– Т₂– Т₃–.. Т_n.

Рост заработной платы, пишет Д. Рикардо, не увеличил бы стоимость товаров на рынке ни относительно денег, ни относительно всех других товаров, если для их производства не требовался добавочный труд. Стоимость товара не связана, по его мнению, с зарплатой рабочего, так как стоимость товара зависит «от относительного количества труда, которое необходимо для его производства» [1, с. 33, 52], а не отношения между капиталистами и рабочими.

Однако, если эти два различных типа отношений (между товарами, с одной стороны, и между зарплатой и прибылью, с другой) не ставят стоимость товаров между собой в зависимость от отношения между рабочим и хозяином (от зарплаты рабочего), то снижение стоимости товаров (от снижения затрат труда на их производство и т. п.) влияет на снижение заработной платы. Поэтому, пишет Д. Рикардо, зарплата понизится при росте товаров и снижении их цены; то есть со снижением стоимости товаров потребления, снизится и стоимость труда [1, с. 37]. Следовательно, стоимость труда меняется (вопреки утверждениям А. Смита).

При анализе заработной платы Д. Рикардо с различных сторон освещает главное, социальное содержание оплаты труда . Поэтому он всячески подчёркивает, что стоимость труда рабочего не определяется так же, как стоимость других товаров на рынке (из соотношения реально затраченного на них труда). Все вопросы с величиной заработной платы решены до того, как рабочий пришёл на рынок купить продукты. На рынке рабочий лишь обменивает на продукты питания и одежды полученную им часть затраченного труда. И истинную причину того, почему рабочему никогда не выплачивается стоимость всего затраченного им труда, а лишь стоимость необходимых средств существования, надо, по Д. Рикардо, искать не на рынке, а в отношениях между наёмными рабочими и собственниками средств производства, интересом хозяев в получении прибыли.

Данный вопрос при изучении формирования богатства и получения прибыли как цели капиталистического производства имеет для него решающее значение.

В связи с этим Д. Рикардо подчёркивал: «Какая доля продукта уплачивается в форме заработной платы – вопрос в высшей степени важный при изучении прибыли» [1, с. 46], так как прибыль «будет высока или низка в той же самой пропорции, в какой будет низка или высока заработная плата» [1, с. 46]; или повышение зарплаты одно и то же, что падение прибыли [1, с. 56].

Обратно пропорциональная зависимость между зарплатой и прибылью хозяина рассматривается как одинаково имеющая место в сельском хозяйстве и в промышленности. «Если хлеб подлежит разделу между фермером и рабочим, то чем больше доля последнего, тем меньше остаётся первому. Точно также если сукно или хлопчатобумажные ткани делятся между рабочими и их хозяевами, то, чем большая доля даётся первым, тем меньше остаётся последним» [1, с. 52]. Обратно пропорциональную зависимость между заработной платой и прибылью видели и физиократы. Ф. Кенэ считал, что уменьшение расходов на заработную плату позволяет увеличить доходы собственника [2, с. 489–490]. Д. Рикардо подчёркивает, что «повышение стоимости труда невозможно без соответствующего падения прибыли» [1, с. 52] и что при прочих равных условиях единственной подлинной причиной падения является повышение заработной платы [1, с. 244].

По существу Д. Рикардо сформулировал сущность отношения между классами буржуазного производства: неизбежное противостояние рабочего класса и капиталистов (как собственников средств производства и продуктов труда). Это противостояние не может быть разрешено в рамках буржуазного производства, так как оно и составляет суть этого способа накопления богатства, роста капитала. Продолжая линию Ф. Кенэ и А. Смита о роли труда и распределении продуктов труда между классами, о классовом характере вопроса о доходах, о богатстве, Д. Рикардо очистил классовый вопрос о прибыли и зарплате от второстепенных и привходящих моментов. За взаимным отрицанием и полаганием противостоящих друг другу зарплаты и прибыли он показал противостояние интересов и положения классов: рабочего класса и хозяев.

Полемика Д. Рикардо с А.Смитом по существу характеризует различный метод анализа заработной платы, стоимости товаров и т.п.

У Д. Рикардо превалировало понимание и анализ социальной формы труда, зарплаты, стоимости (их общественной формы). У А. Смита наряду с пониманием заработной платы как социального, классового отношения имеются чисто «натурали- стические» и «физические» трактовки проблемы заработной платы, когда он считает оплату труда соответствующей или пропорциональной количеству затраченного труда.

В отличие от этого Д. Рикардо не только заработную плату рассматривает как отношение между классом рабочих и классом капиталистов, но и понятие стоимости товаров (продуктов труда) он считает не только количеством затраченного труда как такового.

Прежде всего, он понимает, что стоимость, деньги и т. п. были не всегда в обществе, хотя затраты труда были всегда. В известном смысле всем представителям трудовой теории стоимости не был чужд исторический подход к анализу заработной платы, стоимости, частной собственности. А так как по времени продукты труда (содержащие затраты труда) существовали задолго до обмена, до стоимости, до денег, то, следовательно, стоимость – это нечто другое, чем просто затраты труда.

Д. Рикардо склонялся к тому, что и величина стоимости товара не есть количество труда как таковое, затраченное на производство товара. В определенном смысле не только заработная плата, но и стоимость товаров не равны затраченному труду как таковому, так как затраченный труд не всегда создаёт товары, но всегда создаёт продукты труда, лишь при определенных условиях приобретающие свойства товаров, стоимость. Д. Рикардо считает стоимость отношением между товарами, между затраченным на них трудом, а не затраченным трудом как таковым. Поэтому, полемизируя с А. Смитом, он поддерживает те его высказывания, где А. Смит говорит, что стоимость и величина стоимость – есть «соотношение между количествами труда, необходимыми для приобретения различных предметов» [1, с. 37–38], то есть это отношение между людьми, затратившими труд, через их товары, отношение между товаропроизводителями.

Это «соотношение … является, по-видимому, единственным основанием для выработки правил, регулирующих обмен одних товаров на другие» [1, с. 37–38].

Подчеркивая определение стоимости как соотношение между продуктами труда по количеству труда, Д. Рикардо считает, что стоимость товаров определяет сравнительное количество их, которое производит труд» [1, с. 38], то есть является стихийным способом установления определенных пропорций в производстве товаров, определённым регулятором отношений производителей, выражаясь современным языком. Стоимость – не просто количество труда, а отношение одного количества труда (в одном товаре) к другому количеству труда (в другом товаре). Это пропорция, где «сняты» реальные количества затраченного труда, хотя источником и масштабом соотношения является труд. А отношение затрат труда – это отношение уровней, стоимостей производства, степени развития производительности труда у одного собственника продаваемого товара по отношению к другому собственнику производства и его товару.

Поэтому Д. Рикардо и подчеркивает, что стоимость двух товаров может не меняться, если в одинаковой пропорции изменяются затраты труда на их производство (одновременно и одинаково уменьшаются или увеличиваются).

Таким образом, для представителей трудовой теории стоимости характерно усиление эволюции анализа производства в сторону рассмотрения его как общественных отношений труда.

Возвращаясь к анализу величины заработной платы у Д. Рикардо, важно обратить внимание на следующую особенность его анализа. Хотя Д. Рикардо и рассматривает заработную плату как отношение классов и определение ее величины лишь насущно необходимыми продуктами труда, он видит также как напряженность отношений между рабочими и хозяевами, так и отражение этой напряженности в колебаниях заработной платы.

В связи с этим Д. Рикардо различает две формы величины заработной платы: естественную и рыночную. «Труд имеет свою естественную и свою рыночную цену» [1, с. 85]. Этот вопрос также является выражением социальных отношений. У А. Тюрго имеются аналогичные характеристики заработной платы: основная цена заработной платы и текущая цена заработной платы [3, с. 164].

Естественной ценой труда Д. Рикардо считает тот физический минимум продуктов труда, который позволил бы рабочему жить; это естественная норма заработной платы [1, с. 85, 86]. «Естественной ценой труда является та, которая необходима, чтобы рабочие имели возможность существовать и продолжать свой род без увеличения или уменьшения их числа» [1, с. 85]. Эта цена труда измеряется в пище и предметах насущной необходимости, она не является абсолютно неподвижной и постоянной. «Она изменяется в разные времена в одной и той же стране и очень существенно различается в разных странах» [1, с. 86].

Рыночная же цена, с точки зрения Д. Рикардо, обычно ниже ее естественной цены, так как рыночная цена поднимается до естественной только тогда, когда число рабочих (и населения) сокращается из-за условий жизни, когда увеличивается на них спрос. «Лишь после того, как лишения сократят их число или спрос на труд увеличится, рыночная цена труда поднимается до его естественной цены, и рабочий будет пользоваться умеренным комфортом, который доставляет ему естественная норма заработной платы» [1, с. 86].

Д. Рикардо в связи с этим открыл закон, регулирующий численность населения в условиях капиталистического производства, хотя связь численности населения с обеспеченностью насущными средствами существования (трудом, необходимой заработной платой) видели все представители трудовой теории стоимости (В. Петти, Ф. Кенэ, А. Смит и др.).

Д. Рикардо пишет, что, так как заработная плата обеспечивает только жизненные средства рабочего (пища, одежда), то она непосредственно связана с численностью населения. Население у него – зависимая переменная капиталистических производственных отношений, когда работник не имеет никаких средств труда для производства средств существования и целиком зависит от получения работы у капиталиста. В этот период «население регулируется фондом, назначенным на доставление ему занятий, и, следовательно, всегда увеличивается или уменьшается с увеличением или уменьшением капитала» [1, с. 73]. Тем самым капитал выступает регулятором численности населения, рождаемости и смертности, продолжительности жизни и т. п.

В. Петти, Ф. Кенэ, А. Тюрго, А. Смит, Д. Рикардо и другие экономисты также связывают колебания заработной платы с численностью населения, его составом, численностью занятых и безработных, с числом произведенных в обществе товаров, числом потребленных товаров, стоимостью продуктов земледелия и т. д. Все эти характеристики общества увязываются в определенного рода баланс, «экономическое равновесие» [3, с. 165], когда общество и производство рассматриваются как одно взаимозависимое целое.

Пропорции, степень «сбалансированности» и «равновесия» зависит, по их мнению, главным образом, от места и роли классов и их взаимоотношения. Ф. Кенэ и другие исследователи хорошо это понимали. Особенный акцент на целостной картине общественного труда делал Ф. Кенэ, который описывал это, беря за исходное социально-экономическую роль классов, а не буржуазное производство, представленное объективистски, как абстрагированное от субъекта движения производства.

Хотя представители трудовой теории стоимости и пишут о необходимости физиологического минимума, который должен обеспечиваться заработной платой, однако реальная практика и их работы говорят о другом: считалось неизбежным обнищание, нищенство, безработица, незащищенность детей и немощных и т.п. Например, В. Петти говорит, как об обычном явлении, о заработках детей с 6 лет [4, с. 200], о том, что 6 ирландцев из 8 живут в лачугах без дымовых труб, дверей, окон и что три четверти всей земли, пять шестых всех домов, девять десятых всех домов в городах, окруженных стеной, и две трети всей внешней торговли в Ирландии принадлежат не ирландцам, а британским протестантам и церкви [5, с. 103]. В то же время наёмных рабочих В. Петти называет еще плебеями и грубыми, распутными, невежественными, дикими и нищими негодяями, когда они поднимают мятеж против беспросветной жизни [6, с. 317]. В. Петти считает возможным сокращение необходимого физиологического минимума рабочих для роста капитала и выплаты налогов. Он пишет: «Трудящиеся люди работают по десять часов в день и едят двадцать раз в неделю, а именно три раза в день в будни и два раза в воскресенье, отсюда ясно, что если бы они могли воздержаться от еды по пятницам вечером и тратить на обед полтора часа, между тем, как сейчас они тратят два, … то в результате этого увеличения труда и уменьшения расходов на двадцатую часть могла бы быть собрана вышеупомянутая десятая часть; во всяком случае, это было бы легче, чем взяться за оружие для борьбы против взимания этого налога» [7, с. 83].

В противоположность В. Петти и большинству сторонников капитализма физиократ Ф. Кенэ возражал им по вопросу «необходимости» обнищания рабочих. Он выступил против утверждения, «что низшие классы общества нужно довести до нужды, чтобы заставить их работать» [8, с. 179]. «Если правительство, – пишет Ф. Кенэ, – лишает богатства того источника, который их постоянно воспроизводит, то оно разрушает богатства и губит людей» [8, с. 181]. Представители трудовой теории стоимости говорили о естественных природных барьерах уменьшения заработной платы, пренебрежение которыми грозит разрушением такой производительной силы, как рабочие. «Если работник не может жить своим трудом, он становится нищим или покидает свою родину» [3, с. 164].

Мальтус, опираясь на закономерную зависи- мость увеличения прибыли от снижения зарплаты рабочих, а численности населения от фонда заработной платы, констатирует то же самое: «Почти во всех странах для низшего класса народа существует предел нищеты, за которым прекращаются браки и продолжение рода… Деспотизм и невежество понижают этот предел» [9, с. 79]. Он делает вывод о том, что нельзя создавать для рабочих классов «непроизводительное потребление», «превышающее то, что им необходимо как для работы, так и для размножения…» [10, с. 118]. Мальтус указывает и на причину этого: увеличение оплаты труда рабочего уменьшает высокие прибыли капиталистов и земледельцев, непроизводительное потребление которых «является абсолютно необходимым…» [10, с. 118]. Он отмечает, «такое чрезвычайное возрастание числа нищих, что это даже трудно представить себе среди благоденствующей и хорошо управляемой нации» [9, с. 70]. Мальтус настаивает на том, что «необходимо открыто отказаться от признания за бедными воображаемого права содержаться на общественный счёт» [9, с. 71].

Выводы Мальтусу о необходимости сокращения населения, о естественном отборе цинично, но вполне логично высказывают открытую наукой объективную закономерность буржуазного производства по отношению к трудящемуся классу, пролетариату.

Таким образом, величина заработной платы – чисто классовое отношение таких исторически специфических классов, как наемные рабочие и капиталисты. Это отношение выражается в различной терминологии: «торговля» между классами (Ф. Кенэ), «соглашение» между ними (А. Тюрго), «договор» (А. Смит). В других текстах работ В. Петти, А. Тюрго, А. Смит и другие говорят о борьбе трудящихся со своими хозяевами. Это наиболее острая форма отношений между классами, в которой решаются вопросы заработной платы и прибыли.

В работах классиков буржуазной политической экономии содержится и ответ на вопрос о том, почему рабочий не может подняться выше того уровня заработной платы, который ему обеспечивает лишь минимальный физиологический уровень (и то на время работы у хозяина), что является объективно существующим средством, позволяющим удерживать его в этом положении. Ответ на этот вопрос заключён в их учении о классах буржуазного общества, их характеристиках и механизме, позволяющем присваивать собственнику средств производства чужой труд (прибыль).

Целесообразно обратить внимание на то, счи- тают ли представители трудовой теории стоимости достаточными перечисленные выше условия для сведения оплаты труда рабочего к стоимости одной рабочей силы, к стоимости средств существования работника.

При анализе величины заработной платы они отмечали и другие проявления общественных, социальных отношений, влияющих на уровень заработной платы. Так, А. Тюрго прямо указывает на конкуренцию среди рабочих, которая влияет на снижение их заработной платы. Он подчеркивает, что «имея для выбора значительное количество рабочих, наниматель предпочитает того, кто соглашается работать за самую низкую цену. Рабочие должны поэтому один перед другим понижать цену за свой труд» [11, с. 98]. В письме к Юму А. Тюрго пишет, что уровень заработной платы определяется «исключительно отношением предложения к спросу» [3, с. 164].

Конкуренция как неизбежная форма разобщения и соперничества внутри рабочего класса в социальных отношениях рыночного типа, действительно, является важным социальным фактором снижения жизненного уровня трудящихся, так как умело используется хозяевами.

Следует отметить, что признание политико-экономами влияния конкуренции между рабочими на размеры заработной платы, а, следовательно, наличия юридически свободного работника, не теряет своего значения. Для развития капитализма работник должен был быть свободен как от крепостной зависимости, так и от добровольного принятия на себя условий труда по уставу цеховой организации. Цехи не только аккумулировали в себе свободных работников. Они противостояли владельцам капиталистической мануфактуры как противоположная социальная организация производства, как производственная организация сплоченных работников с целью коллективной защиты и организация социального равенства, защиты человека труда, организации высокого престижа труда, защиты и организации получения равного дохода за равный труд. Цехи и капиталистическое производство были антиподами по всем вопросам социально-экономической организации.

Расчищая дорогу капиталу, А. Тюрго, будучи на посту министра финансов, издал указ о ликвидации цехов. Метод ликвидации цехов указом не имеет ничего общего с экономическими методами. Однако последствия внеэкономических, принудительных методов были экономическими. Ликвида- ция цехов решала сразу несколько задач в пользу капиталистической формы предпринимательства:

• 1)    высвобождение развитой рабочей силы для мануфактур и фабрикантов;

• 2)    удешевление рабочей силы из-за ликвидации организованного и сплоченного сопротивления хозяину, что обеспечивалось цеховыми уставами, а также из-за увеличения численности рабочей силы и, следовательно, конкуренции внутри неё;

• 3)    с ликвидацией цехов предполагалось снятие причин социальной напряженности в производстве и обществе из-за бесконечных конфликтов подмастерьев с мастерами, превращающимися в хозяев.

Конфликты подмастерьев с мастерами происходили на самом деле из-за нарушения мастерами принципов работы цеха, то есть из-за нарушения равенства социального положения членов цеха, а не из-за нарушения цеховой формы. Мастера превратились в особый привилегированный слой, который присвоил себе право распоряжаться трудом подмастерьев и доходом, вместо прежнего самоуправления и равного участия членов цеха через общее собрание в управлении трудом, производством, куплей-продажей сырья и продуктов труда, распределением дохода. То есть подмастерья, на самом деле, боролись с капитализацией отношений внутри цеха при использовании мастерами жестких цеховых регламентов, против эксплуатации подмастерьев мастерами.

Однако подмастерья понимали это совершенно по-другому, как это часто бывает в истории общества. Они считали источником их угнетённого положения не нарушение принципов цехов, а, напротив, цехи. Правда, они знали лишь те цехи, которые были уже значительно деформированы и которые утеряли свой демократический характер. Поэтому подмастерья приветствовали отмену цехов.

Указ А. Тюрго о ликвидации цехов означал, по существу, узаконивание появившихся отношений эксплуатации работника внутри предприятия и «облегчения» этой эксплуатации видимостью свободного найма работника любым хозяином. Работники потеряли свою социально-трудовую организацию (цех) и их ассоциации как специфическую форму производственно-общественной структуры, обеспечивающей рабочее место, социально-экономическое равенство труда и его оплаты, отсутствие эксплуатации труда, социальные и экономические гарантии.

В связи с указом А. Тюрго о ликвидации цехов целесообразно обратить внимание на следующий вопрос.

Можно ли рассматривать указ о ликвидации цехов в большей степени как последнее звено в цепи юридического освобождения работника, что имеет исключительно значение для капитала, так как наличие юридически свободного работника – обязательное социальное и экономическое условие буржуазного производства? Или же юридически свободный работник уже имел место не только до капитализма, но и до цехов, так как в цехи добровольно объединялись юридически свободные работники; и в этом случае указ А. Тюрго в большей степени играет роль борьбы с другой формой социальной организации производства, с другой формой собственности, конкурентной по отношению к буржуазной форме собственности? Примеры, противоположные буржуазной форме отношений к работникам, то есть цехи (где в той или иной степени еще сохранилась социальная защита, самоуправление, равенство членов цеха), в обществе имелись и подогревали протест в тех мануфактурах, где нарушалась социальная справедливость людей труда, рабочих.

Так как уставы цехов в период их возникновения и расцвета принимались свободными работниками на общем собрании цеха, то роль указа А. Тюрго, видимо, в большей степени отвечает второму варианту ответа. То есть указ был направлен, главным образом, против практики и обычая организованности трудового коллектива, его взаимной поруки и сплоченности внутри цеха и между цехами, то есть против взаимосвязанности и солидарности работников, против коллективной собственности. Хозяину мануфактурного и фабричного периода более подходили разъединенные и конкурирующие между собой работники, каждого из которых в отдельности нанимает хозяин; и рабочий зависит только от него (индивидуальная организация труда).

Нарождающаяся капиталистическая форма организации производства строит свою деятельность ради получения прибыли именно на разобщении работников, на борьбе с их существующими или возникающими объединениями. Поэтому, по существу, требование мастеров (превращающихся в предпринимателей-капиталистов) об отмене цеховой формы управления производством и объединение предпринимателей – буржуа с государственной властью в борьбе против цехов (указ А. Тюрго) представляет собой борьбу новых собственников (буржуа) с другой формой собственности (коллективной, общественной), с организацией другого полюса, другого класса – работников, людей непосредственного труда, с их социальными принципами организации производства и труда.

Все представители трудовой теории стоимости после А. Тюрго также постоянно указывали на роль конкуренции между рабочими в понижении их заработной платы, на роль численности населения, на рынок труда и цену рабочей силы.

Значение указа А. Тюрго в отмене и разрушении цеховой организации и коллективного управления трудом и производством, для развития капиталистического подчинения труда капиталу – мера вполне адекватная сущности буржуазных социальных отношений между хозяином и работниками.

Таким образом, конкуренция между рабочими – не стихийно возникшее явление и не присущее от природы свойство, а созданное и поддерживаемое капиталом социальное средство, выгодное не конкурирующим рабочим, а собственникам и хозяевам производства. Конкуренция вызвана классовым отношением между буржуа и рабочими и представляет собой специфическую форму проявления этого отношения.

Понимание величины заработной платы как результата отношения между классами (работодатель – собственник, с одной стороны, и наемный работник, с другой) характеризуется представителями трудовой теории стоимости не только как такие внеэкономические условия, как «договор» [12, с. 64] или «соглашение» [13, с. 38] между классами или как стремление нанимателя заплатить рабочему подешевле и т. п.; и не только как понимание безвыходности положения рабочего, вынуждающего его соглашаться на любую низкую оплату. Политэкономы обращают внимание и на такую форму внеэкономического отношения между классами, как «сговор»: сговор хозяев, чтобы понизить заработную плату: плату рабочим; и попытки рабочих также сговориться, чтобы поднять её [12, с. 38]. «Положение наёмных рабочих было очень тяжелым. Заработная плата в конце XVI в. и начале XVII в. была в среднем ниже, чем стоимость средств существования рабочих» [13, с. 38].

Однако экономисты не питали иллюзии по поводу перспектив рабочего движения. А. Смит пишет: «Нетрудно, однако, предвидеть, какая из двух сторон должна при обычных условиях иметь преимущество в этом споре и вынудить другую подчиниться своим условиям. Хозяева – предприниматели, будучи менее многочисленны, гораздо легче могут сговориться между собою…». Во всех таких спорах и столкновениях, отмечает А. Смит, хозяева могут держаться гораздо дольше, а многие рабочие не могут просуществовать месяц, и вряд ли хотя бы один из них может прожить год, не имея работы. Соглашениям хозяев «часто противопоставляется оборонительное соглашение рабочих…Стремясь привести дело к быстрому решению, рабочие всегда поднимают большой шум, а иногда прибегают даже к неприличным буйствам и насилиям. Они находятся в отчаянном положении и действуют с безумием отчаявшихся людей, вынужденных или помирать с голоду или нагнать страх на своих хозяев, чтобы заставить немедленно удовлетворить их требования» [12, с. 64–65]. А. Смит делает вывод о том, что хозяева обыкновенно имеют преимущества в своих столкновениях с рабочими.

Что же является решающей причиной выгодного для хозяев исхода борьбы по мнению экономистов? Победу хозяев, как показала история, обеспечивает государственная власть. В эдикте А. Тюрго об упразднении цехов «запрещались какие бы то ни было объединения и союзы мастеров, подмастерьев, рабочих, учеников» [14, с. 17].

У того же А. Смита фиксируется, что хозяева, также поднимают шум и «требуют вмешательства гражданских властей, а также строгого применения тех суровых законов, которые были изданы против соглашений слуг, рабочих и поденщиков. Ввиду этого рабочие очень редко что-либо выигрывают… отчасти вследствие необходимости для большинства рабочих сдаться, чтобы получить кусок хлеба…» [12, с. 65].

Итак, решающую роль в поражении рабочих в их борьбе за средства существования играет государственная власть, законы. Закон разрешает хозяевам входить между собою в сговор, между тем как закон запрещает это делать рабочим [12, с. 64]. Если бы закон, считает А. Смит, относился беспристрастно к каждому из классов, то «он должен был бы таким же образом поступать и по отношению к хозяевам» [12, с. 119].

«В Англии, – пишет А.Смит, – нет ни одного парламентского акта против соглашений о понижении цены труда, но имеется много таких актов, которые направлены против соглашений о повышении её» [12, с. 64].

• А. Смит понимает, что на стороне буржуазии сила собственности, солидарность хозяев и бур-

• жуазное государство с его аппаратом насилия.

• С. Топер в своей работе о В. Петти пишет: «Изданные при Елизавете статуты о заработной плате … устанавливают даже штраф и тюремное наказание для рабочих, получающих заработную плату свыше установленной таксы. Особенной жестокостью отличаются законодательные постановления Тюдоров о бедных, в которых все безработные, нищие и бродяги рассматриваются как преступный элемент» [13, с. 39].

О причинах массового нищенства, бродяжничества и безработицы экономисты и парламентарии XVI в. говорили и писали очень много. Нищими и бездомными были согнанные со своих земель крестьяне и разоренные мастерами ремесленники. Они «должны были соглашаться на самые тяжелые условия работы, – иначе им угрожала либо голодная смерить, либо жестокие законы против бродяжничества» [13, с. 39], вплоть до смертной казни. Государственная власть жестоко преследовала незанятое население. Согласно закону 1530 г. работоспособные бродяги карались плетьми и тюрьмой, а закон 1547 г. предписывал отдавать в рабство того, кто отказывался работать, лицу, донесшему на него [13, с. 39] (это в условиях, когда заработная плата часто была ниже средств существования).

Оценка С. Топером сущности данной законодательной деятельности государства вполне определена: законами, нормирующими заработную плату, и жесткими мерами против бродяжничества правительство стремилось к тому, чтобы превратить ограбленное, согнанное с земли крестьянство в послушный наёмный пролетариат, вынужденный отдавать за нищенское вознаграждение свой труд нарождающемуся капиталу. Жестокость мер против масс обездоленных крестьян, а также запрещение соглашений и самоорганизации рабочих выдаёт карательную функцию государственной власти, её мощную внеэкономическую функцию в становлении нового способа производства, в формировании и укреплении новых классов принудительными методами (насилием), в том числе при помощи законодательства о труде.

«Законодательство о труде начала капиталистической эпохи в Англии характеризуется изданием многочисленных законов, направленных против зарождающегося рабочего класса. Эти законы ставили себе целью удлинить рабочий день и сократить, насколько возможно, заработную плату… В. Петти намекает на это законодательство» [15, с. 334].

Подчинение работника социальному положению рабочей силы (и, насколько удастся, с оплатой ниже стоимости рабочей силы) осуществлялось государством по различным направлениям. «В эпоху Тюдоров были изданы многочисленные акты, предусматривавшие во всех подробностях отношения между трудом и капиталом. В них нормируется продолжительность рабочего дня: от восхода солнца до заката (летом от 5 до 6 часов вечера), распределение рабочих по отдельным производствам, обязательный срок ученичества, нормы заработной платы и т. д. и т. п.» [13, с. 39].

Все эти направления представляют собой реальный механизм становления нового собственника, нового господствующего класса, способ отношения между буржуа и рабочими, формирование капиталистических классов.

В то же время В. Петти, А. Тюрго, А. Смит и другие видели, что положение рабочих настолько тяжело, что его можно сравнивать с положением раба.

Но А. Смит отмечает, что рабы по ряду вопросов невыгодны хозяевам по сравнению с рабочими. Так, труд рабов обходится дороже, чем труд рабочих в связи с тем, что при использовании рабов «обычно требуется больше труда для выполнения того же самого количества работы, чем в предприятиях, где применяется труд свободных рабочих» [12, с. 495]. А. Смит ссылается и на Монтескье, который также заметил это и писал, что венгерские рудники, хотя они и не богаче расположенных по соседству турецких рудников, всегда разрабатывались с меньшими издержками, то есть применяли меньшее число рабочих для выполнения того же количества труда, чем турецкие, а потому и с большей прибылью, чем турецкие [12, с. 495]. А. Смит объясняет это тем, что рабы не проявляют изобретательность, не улучшают орудия труда, распределение работ, которые облегчают и уменьшают труд, делая его более дешевым. Все эти усовершенствования в труде, по мнению А. Смита, могут быть лишь деятельностью свободных людей. И «труд свободных людей обходится в конечном счёте дешевле труда рабов» ещё и потому, – как признаёт А. Смит, – что «утрата трудоспособности раба происходит за счёт его хозяина, утрата трудоспособности свободного работника – за его собственный счёт» [12, с. 74]. Хозяева рабов вынуждены кормить рабов всегда, на протяжении всей их жизни. Правда, «чрезмерный труд, к которому алчные хозяева принуждают рабов, губит значительное число их» [16, с. 105], замечает А.

Тюрго, а рабочему хозяин оплачивает существование только за срок его работы. Кроме того, А. Смит понимает и роль конкуренции среди рабочих как стимулятора труда.

Капиталистическая система наемного труда, поддерживаемая законодательными актами и государственной машиной, представляет собой общественную систему непрерывной экспроприации труда рабочих в условиях юридически не закрепленного пожизненно работника к владельцу средств производства, в условиях, когда продается и покупается не человека, а лишь его рабочая сила на то или иное время. Это не значит, что с экономической точки зрения данное условие облегчает положение работника. В связи с безразличием, незаинтересованностью хозяев не только в личности рабочего, но и в его жизни, справедливы слова исследователя работ А.Р. Тюрго С.Муравьева применительно к рабочему: «класс людей, располагающих для своего существования единственно трудом, стоит как будто вне закона» [17, с. 157]. В то же время законы этого периода разрешали превращать людей в рабов, стремясь уменьшить полчища бродяг (из экспроприированных бывших крестьян и ремесленников), становящихся опасными для новых собственников.

Борьба между хозяевами и работниками вокруг цены рабочей силы принимала не только форму законов, закрепляющих их неравное положение и охраняемых государственной машиной, но и таких репрессий со стороны государственной власти, как война, подавление мятежей (например, война в Ирландии).

Работники восставали (чомпи, левеллеры, диггеры, рабочие стачки 50–60 гг. XVIII в., а также лионских ткачей 40–80 гг. XIX в. и др.). Они боролись против лишения их средств производства (земли) и, следовательно, средств существования.

Жестокое подавление сопротивления трудящихся государственной машиной, в том числе военной (армией), буржуа считали нормой. В. Петти приводит данные о гибели ирландцев за 11 лет такой войны: погибло 504 тыс. человек из бывших 1100 тыс. ирландцев. С учётом возможного обычного прироста населения Ирландии В. Петти считает потерю населения Ирландии еще большей: в 689 тыс. человек [5, с. 99, 100]. Он приводит мнение других экспертов, считающих, что от населения Ирландии осталось не более одной восьмой части. Однако набирающий силу капитал склонялся на дальнейшее уничтожение ирландцев.

«Некоторые неистовые умы, – писал В. Пет- ти, – выражали желание, чтобы ирландцы восстали вновь, и их можно было бы предать мечу» [5, с. 103]. В. Петти приводит и отношение со стороны собственников к непокорным ирландцам: это распутные, невежественные, дикие и нищие негодяи мятежного 1642 г. [6, с. 317]. Такую же оценку получали и крестьяне общин при колонизации Индии, Америки, Африки за то, что они сопротивлялись приватизации их общинных земель.

Признание активной роли государственной власти в разрушении старых и становлении капиталистических социальных отношений сохранялось на протяжении всех столетий существования капитализма. Правительство вмешивалось в торговлю и промышленность страны, желая придать им то или другое направление в интересах буржуазии [13, с. 31]. Исследователи данного периода отмечают, что «эта политика … являлась характерной чертой хозяйственной жизни эпохи раннего капитализма» [13, с. 31]. Государственная власть укреплялась. В ней нуждалась еще не окрепшая буржуазия, которая имела деньги, платила налоги, господствовала на рынке.

Таким образом, представители трудовой теории стоимости исследовали специфически буржуазное социальное содержание заработной платы как по выбору предмета изучении, так и по вскрытым ими закономерностям.

Прежде всего, выбор понятия заработной платы для анализа и ее характеристика в качестве стоимости рабочей силы говорят о верном понимании центральной проблемы буржуазного производства. Содержание заработной платы рабочего и прибыли капиталиста в обратной пропорции как основы роста капитала – объективная закономерность, на которой, по мнению политэкономов, базируется рост богатства. Обнаружена закономерность, определяющая величину заработной платы на уровне насущных средств существования на период работы наёмного работника у хозяина. Выявлено соотношение величины стоимости рабочей силы и величины затраченного рабочим труда.

Исключительное значение имеет четкое разграничение двух типов общественных отношений: одно, когда рабочий выступает на рынке в качестве покупателя средств существования, и другое, когда рабочий вступает в классовое, социальное отношение с работодателем по вопросу о величине заработной платы. В трудовой теории стоимости убедительно показано, что оплата рабочих на уровне стоимости средств существования опреде- ляется только отношением классов (капиталистов и рабочих), только характером их противостояния и возможностями каждого класса в этом противостоянии. Политэкономами показан механизм классовых отношений буржуа и рабочего, позволяющий свести стоимость рабочей силы к самым необходимым средствам существования на время найма у предпринимателя. К этому механизму относится система социального неравенства в производстве и обществе:

• •    отсутствие средств производства у работников и сосредоточение средств производства на другом полюсе, у предпринимателей;

• •    специфически капиталистическое разделение труда, закрепляющее за рабочими изнурительные, монотонные, примитивные операции труда при отделении от них содержательных, особенно социально-управленческих и организационных функций в производстве; закрепление этих функций (функции собственника) за другим классом, за предпринимателями;

• •    отделение рабочих от собственности на продукты их труда, от распоряжения и распределения продуктов своего труда, в том числе от деления их на заработную плату рабочих и прибыль капиталиста;

• •    роль государства и законодательства в удержании и закреплении неравного социального положения классов в их противостоянии друг другу.

Тем самым система социального неравенства в производстве в специфически капиталистической форме противостояния классов, а также буржуазное государство как звено этой системы, выступает подлинным субъектом движения производства и общества.

Поэтому при анализе уровня жизни, величины и формы оплаты труда в условиях наёмной рабочей силы необходимо сосредоточить внимание на механизме классовых отношений, на организационных структурах удержания господства одного человека над другим, работодателя над работником, в том числе на роли законодательства, государства и государственной машины в удержании социально неравного положения носителей этих социальных ролей. В связи с этим стоимость рабочей силы, уровень оплаты труда (экономическая характеристика) выступает лишь следствием и опредмечиванием специфического социального неравенства, то есть результатом внеэкономических социально-политических отношений.

******

• 1.    Рикардо Д. Начала политической экономии и налогового обложения. Соч., М., 1955, Т.1.

• 2.    Кенэ Франсуа Рикардо Давид… О ремесленном труде // Кенэ Ф. Избранные экономические произведения. – М., 1960.

• 3.    Тюрго А. Письмо Юму // Тюрго А.Р. Избранные экономические произведения. – М., 1961.

• 4.    Петти В. Политическая арифметика 1676 г. // Петти Вильям. Экономические и статистические работы. – М., 1940 г.

• 5.    Петти В. Политическая анатомия Ирландии 1672 г. // Петти Вильям. Экономические и статистические работы. – М., 1940 г.

• 6.    Петти В. Трактат об Ирландии. 1687 г. // Петти Вильям. Экономические и статистические работы. – М., 1940 г.

• 7.    Петти В. Слово мудрым // Петти Вильям. Экономические и статистические работы. – М., 1940 г.

• 8.    Кенэ Ф. // Кенэ Франсуа. Избранные экономиче-

  ские произведения. – М., 1960.

• 9.    Мальтус Т. Опыт о законе народонаселения // Антология экономической классики. – М., 1991, Т.1.

• 10.    Мальтус Т. Примечание к письму Д.Рикардо от 21 июля 1821 г.// Рикардо Д. Соч. – М., 1961. Т.V.

• 11.    Тюрго А. Размышления о создании и распределении богатств. // Тюрго А.Р. Избранные экономические произведения. – М., 1961 г.

• 12.    Смит А. Исследование о природе и причинах богатств народов. – М., 1962.

• 13.    Топер С. Вильям Петти. – М.-Л., 1929.

• 14.    Тюрго как экономист // Тюрго А.Р. Избранные экономические произведения. – М., 1961.

• 15.    Меркантилизм. – М.-Л., 1936.

• 16.    Тюрго А. Размышления о создании и распределении богатств // Тюрго А.Р. Избранные экономические произведения. – М., 1961.

• 17.    Муравьев С. Тюрго. Его ученая и административная деятельность. – М., 1858.