Зарождение и становление социально-правовой функции адвокатуры колониального Вьетнама в период 1864-1945 гг

разному. Она была наполнена рядом исторических событий, определявших облик колониальной адвокатуры, её становление и развитие, социально-правовую функцию, функциональное предназначение в обществе. На протяжении всей истории своего развития адвокатура колониального Вьетнама оказывала юридические услуги на возмездной основе, а также бесплатную юридическую помощь нуждающимся гражданам и организациям с низкими доходами. Однако французские колониальные власти Индокитая не сразу пришли к пониманию необходимости оказания юридической помощи на безвозмездной основе нуждающимся и малоимущим гражданам, а только после череды социальных протестов коренного населения.

Обсуждение . В 1858 г. французские колонизаторы начали захват территории Юга Вьетнама, которая тогда называлась Кохинхина. К 1882 г. французы также оккупировали вьетнамские регионы Аннам (Центральный Вьетнам) и Тонкин (Северный Вьетнам) и до 1945 г. территория современного Вьетнама находилась в колониальной зависимости Франции, поэтому первыми адвокатами на территории колониального Вьетнама были этнические французы¹. До этого в стране не было института адвокатуры в его привычном европейском понимании. Вместо этого осуществляли свою деятельность частные деловые агенты, которые от имени сторон устраивали судебные тяжбы, доводившие до разорения их доверителей (Cabanis et al., 2012: 199–200).

Желание колониальной власти навести порядок в судебных делах, поднять имидж французского колониального правосудия подтолкнуло к выработке мер, регулирующих вопросы судебного представительства и профессиональной защиты. Так, Указом от 25 июля 1864 г. «Об установлении французского гражданского правосудия» была начата судебная реформа в колониальном Индокитае. Этим Указом вводился институт защитников, которые участвовали при рассмотрении дел во французских судах.

Следует учесть, что защитник не являлся адвокатом, поскольку коллегий адвокатов в тот период времени на территории Индокитая ещё не было создано. Роль защитников была ограничена текстом Указа. Они представляли стороны в суде, составляли, заключали, подписывали все акты, необходимые для рассмотрения гражданских и коммерческих дел, а также для приведения в исполнение судебных решений и постановлений, несли ответственность за свои действия.

По уголовным делам защитники наделялись правом представлять интересы обвиняемых и подсудимых в уголовном или исправительном суде. Однако участие защитника ограничивалось консультативными и совещательными функциями – в судебных прениях он не участвовал. В делах о тяжких преступлениях, если обвиняемый не выбрал себе защитника, то его назначали в обязательном порядке – ex officio. Под термином «ex officio» подразумевается адвокат, который назначается для представления интересов неимущего или имеющего право на юридическую помощь по иным основаниям обвиняемого по уголовному делу2.

В тексте Указа от 25 июля 1864 г. говорилось, что защитник «может быть установлен по распоряжению губернатора», что делало этот институт гипотетическим, поскольку получить такое разрешение было очень трудно. Здесь ещё следует учесть, что фундаментальным характером судебной системы колониального Индокитая было упрощение судебной процедуры, поэтому в Указе от 25 июля 1864 г. устанавливалось, что участие защитников не является обязательным, а стороны могут представлять свои интересы самостоятельно. Это в конечном итоге приводило к рассмотрению большинства дел без участия защитника.

Для коренных народов была создана специальная служба, которая занималась отправлением правосудия, где не было предусмотрено участие защитника. Стороны должны были явиться в суд для коренных народов лично, но их интересы могли представлять только близкие родственники, интересы несовершеннолетних представляли их опекуны, а замужние женщины представлялись своими мужьями (Cabanis et al., 2012: 108, 117, 119, 163, 173, 261, 262, 328, 329, 661). Такое дискриминационное положение коренного народа существовало вплоть до свержения колониальной власти в августе 1945 г.

Вместе с тем Указ от 25 июля 1864 г. не был исполнен, и введение института защитников откладывалось. Это явилось следствием колониального менталитета французских чиновников, находящихся к тому же в сговоре с частными деловыми агентами, которых в то время называли «жадными и отвратительными людьми».

В 1867 г. в колониальной администрации наступило осознание необходимости «введения института защитников возле французских судов Сайгона» (Cabanis et al., 2012: 199). Так, 26 ноября 1867 г. был издан Указ «О создании органа защитников и юридической помощи». Из первой статьи следует, что только защитники имели право выступать во французском суде и давать заключения. Тем не менее стороны могли по своему усмотрению представлять себя сами или предпочесть помощь наследника, партнера и супруга (статья 2). За исключением этих случаев, в суде было запрещено выступать лицу, не имеющему титула защитника. Аналогичным образом, действия, совершаемые с целью получения какого-либо вознаграждения под видом защитника, наказывались штрафом (статья 4). Занятие профессиональной деятельностью защитника было несовместимо с оплачиваемой государственной службой или любой другой профессией, каким-либо видом бизнеса (статья 7). Количество защитников было ограничено пятью, и они одновременно вели практику в трех французских судах Сайгона (статья 8). Однако во внутренних районах страны допускалось прибегнуть к помощи уполномоченных представителей в инспекторских судах (статья 9).

Уже в этот период времени к защитникам начали предъявляться достаточно высокие требования. Так, например, для получения звания защитника претенденты должны были соответствовать определенным условиям: быть старше 25 лет, быть французом или проживать в колонии более трёх лет, проработать стажёром адвоката, защитником или советником не менее четырёх лет, доказать свою добропорядочность. Им предстояло сдать экзамен по законам, постановлениям и указам, действующим в колонии. Выпускники юридических факультетов освобождались от этого экзамена, но им необходимо было иметь опыт канцелярской работы в течение 2 лет (статья 10). Кроме того, защитники должны были внести залог (статья 12), а также приносили присягу перед Высоким судом (статья 13), проживать в Сайгоне (статья 15) и не имели права передоверять полномочия своим преемникам (статья 14) (Cabanis et al., 2012: 200).

Параллельно с институтом защитников дополнительным Указом от 26 ноября 1867 г. была создана система юридической помощи. В этом Указе тяжущимся неимущим лицам предоставлялись дополнительные гарантии на доступ к правосудию. Допуск к юридической помощи объявлялся специальной канцелярией, созданной в Сайгоне и состоящей из имперского прокурора, начальника Регистрационной службы, представителя директора внутренних дел, офицера морской полиции и видного лица.

Если юридическая помощь запрашивалась коренным жителем, выходцем из Азии или иностранцем, офис выдавал свидетельство о гражданстве заявителя. Далее запрос на юридическую помощь направлялся руководителю судебной службы с приложением документов на юридическую помощь, подтверждающих, что по причине своей бедности заявитель не может осуществлять свои права в суде. Необходимо также было указать подробный перечень средств к существованию заявителя. После выполнения этой процедуры запрос передавался в офис юридической помощи, где проверялась информация о бедности заявителя и существо дела. Офис уведомлял противную сторону о том, что она может оспорить право бедности заявителя либо дать объяснения по существу дела. В этой инстанции сотрудники офиса прилагали усилия для заключения мирового соглашения между сторонами. Решение офиса о предоставлении юридической помощи или в её отказе не подлежало обжалованию.

После положительного решения об оказании юридической помощи дело передавалось руководителю судебной службы, который, в свою очередь, направлял его судье, заседающему в суде и рассматривающему дело. Именно тогда судья назначал защитника, который должен был представлять интересы лица, нуждающегося в помощи. При этом освобождал его от выплаты сумм, причитающихся клеркам, защитникам и переводчикам.

В том случае, если лицо воспользовалось юридической помощью в первой инстанции, оно имело право продолжить пользоваться ею и при рассмотрении апелляционной жалобы, поданной против него. Однако если апелляционную жалобу подавал получатель бесплатной юридической помощи, ему необходимо было повторно подать запрос на юридическую помощь.

Отказ в предоставлении юридической помощи был возможен по разным причинам до её получения и даже после вынесения судебного решения. Например, юридическая помощь прекращалась, если получатель имел средства, признанные достаточными, а также если он ввёл в заблуждение ведомство поддельным заявлением о своей бедности. В обоих случаях прекращение юридической помощи немедленно приводило к выплате пошлин, гонораров, вознаграждений и авансов всех видов, от которых лицо, получающее помощь, было освобождено. В случае поддельной декларации ведомство могло принять решение о доставке бывшего получателя бесплатной юридической помощи в суд уголовной полиции, где на него мог быть наложен штраф (Cabanis et al., 2012: 200–202).

Рождение института адвокатуры на территории колониального Вьетнама явилось следствием развития колониальной жизни Индокитайского союза, роста торговли, расширения системы правосудия, увеличения количества гражданских, административных, коммерческих и уголовных дел, что подтолкнуло колониальную администрацию к созданию института адвокатуры. Так, Указом от 26 ноября 1876 г. колониальные власти создали коллегии адвокатов в городах Ханое и Сайгоне, в состав которых вошли адвокаты-защитники, окончившие юридические школы во Франции и имеющие французское гражданство. В этот период в коллегии адвокатов Сайгона было семь адвокатов-защитников, и они занимались всеми делами в судах Кохинхины, в том числе по назначению губернатора участвовали в защите по уголовным делам – ex officio.

Указом от 16 января 1882 г. генерал-губернатора «О реорганизации юридической помощи» были внесены изменения в Указ от 26 ноября 1867 г., которым была создана система юридической помощи. Эти изменения касались определённых исключений для коренных жителей, подавших запрос на бесплатную юридическую помощь. Так, к коллегии адвокатов прикреплялось лицо, назначенное председателем суда первой инстанции из населённого пункта заявителя. Коренной житель, подготовивший запрос, должен был приложить к нему заявление от знатных людей своей деревни, одобренное администратором и подтверждающее бедность заявителя, которая мешала ему осуществлять свои права в суде.

После урегулирования вопроса о предоставлении заявителю бесплатной правовой помощи необходимо было найти защитника, ограниченное число которых (сначала пять, а затем семь) оказалось явно недостаточным для удовлетворения возросшего числа дел, рассматриваемых французскими судами, в результате увеличения числа заявителей с прошением о бесплатной юридической помощи (Cabanis et al., 2012: 259–260).

Указом от 15 мая 1884 г. генерал-губернатора Индокитая «О реорганизации адвокатов-защитников» объединялись в одной организации адвокаты-защитники и поверенные, упрощался приём в адвокатуру, снимались ограничения на максимальное количество адвокатов-защитников, которыми могли быть только французы. Допуск в адвокатуру представителей коренных народов не был предусмотрен. Адвокаты-защитники были переданы в подчинение генеральному прокурору.

Реформа дала определённый результат, и в 1894 г. во всей Кохинхине насчитывалось 24 адвоката-защитника. Однако после коррупционного скандала, по распоряжению генерал-губернатора, их число было решено сократить, и через три года количество адвокатов-защитников было равно 19. С целью искоренения союза жадных деловых агентов и адвокатов-защитников, злоупотреблявших доверием туземцев и провоцировавших их на подачу исков, что в конечном итоге приводило к разорению коренных жителей, была создана дисциплинарная палата адвокатов-защитников, которой было поручено полностью устранить эту порочную практику и вернуть адвокатов-защитников на добросовестный путь служения интересам людей. То есть восстановить социально-правовую функцию колониальной адвокатуры (Cabanis et al., 2012: 329).

Мировое правосудие Сайгона в 1883, 1884 и 1885 г. рассматривало в среднем 1 577 дел в год, 87 % из которых являлись обычными полицейскими делами. Касаемо процедуры судебного рассмотрения дел коренных народов, здесь следует отметить, что она не предусматривала присутствие представителей сторон, то есть адвокатов-защитников, на слушаниях. Кроме того, в прецедентном праве апелляционного суда было признано, что присутствие адвоката-защитника не является обязательным в делах коренных народов (Cabanis et al., 2012: 108, 117, 119, 163, 173, 260–262, 328–329, 661).

Адвокатура колониального Вьетнама физически не могла обеспечить присутствие адвокатов-защитников во всех судах коренных народов. В тот период на территории всего колониального Индокитая ощущалась большая нехватка юристов. В целях восполнения кадрового голода Указом от 16 мая 1906 г. генерал-губернатора был создан Индокитайский университет в Ханое, где с момента его образования студенты изучали право1. Факультеты университета предназначались для выпуска младших служащих администрации, которые всю жизнь должны были работать в тени французских чиновников, охраняющих свою власть, чины и жалованье. Именно так в то время писал сайгонский журналист Поль Моне (Новакова, Кобелев, 2014а: 69–70). Многие семьи состоятельных вьетнамцев отправляли своих детей для обучения праву в университеты Франции, но этих специалистов также было явно недостаточно.

В 1908 г. начались антиналоговые восстания крестьян, которые были поддержаны студенческой средой Ханоя. Администрация Индокитая ответила массовыми репрессиями и вынесением смертных приговоров лидерам восстания. Идя навстречу революционным массам, новый генерал-губернатор, в рамках новой политики умиротворения, своим Указом от 30 января 1911 г. разрешил этническим вьетнамцам, не имеющим французского гражданства, заниматься адвокатской деятельностью2.

Другим важным документом этого периода явился Указ от 7 апреля 1911 г. генерал-губернатора Индокитая «О юридической помощи в Индокитае»3. Этим Указом регулировались условия и формы оказания юридической помощи в Индокитае. В гражданских делах она могла быть предоставлена в любом случае всем лицам, а также всем общественным или коммунальным учреждениям и частным объединениям, если из-за недостатка ресурсов они не имели возможности реализовать свои права в суде.

Расширялось право на обращение за бесплатной юридической помощью для коренных жителей или иностранцев из Азии. Лицо, обращающееся за бесплатной юридической помощью, должно было направить свой запрос в письменной форме на обычном листке бумаги или устно прокурору либо мировому судье с расширенной юрисдикцией по месту своего жительства. К заявлению необходимо было прилагать подтверждающие документы, а именно: выписку из списка взносов или справку сборщика налогов по месту жительства о том, что заявитель не облагается налогом, а также заявление, подтверждающее, что из-за нехватки средств он не может реализовать свои права в суде. При этом необходимо было подробно указывать содержание перечня средств к существованию, какими бы они ни были.

Заявитель из числа коренного населения или иностранец из Азии подавал такое же заявление через знатных людей деревни, в которой он проживает, или через главу своей общины и представлял заявление на утверждение главе провинции. Европеец или равный ему истец должен был подтвердить достоверность своего заявления у мэра муниципалитета по месту жительства, а в центрах, где нет муниципалитетов, – у главного администратора провинции. В нижней части заявления эти органы должны были указать, что все формальности выполнены. Решение ведомства о предоставлении права на получение бесплатной юридической помощи или отказ в её получении не подлежали обжалованию сторонами. Тем не менее генеральный прокурор мог обжаловать это решение в бюро, учрежденном при Апелляционном суде, для пересмотра в случае необходимости. Указ предусматривал право на отказ в юридической помощи во всех судах, даже после окончания процедур в той инстанции, в которой она была предоставлена.

Кроме того, Указ предусматривал ответственность заявителя в случае, если он сообщил ложные сведения о своей бедности. В этой ситуации заявитель доставлялся в исправительный полицейский суд, где приговаривался к крупному штрафу, но не менее 100 франков, а также к тюремному заключению по статье 463 Уголовного кодекса на срок от восьми дней до шести месяцев.

Может сложиться впечатление, что в судебной системе колониального Вьетнама в тот период существовала эффективная система правосудия, права коренных народов были защищены, а адвокатура весьма эффективно исполняла свою социально-правовую функцию. Но это было не так. Понять атмосферу судебного мира колониального Вьетнама лучше всего помогает письмо в Сенат Франции от адвоката-защитника Гурнеля (Gournelle), который в то время был членом Лиги прав человека и защитником обвиняемых по делу Тай-Нгуена.

В этом письме адвокат Гурнель сообщил о важной детали колониального менталитета – не исполнять Указы, а «в колониальных вопросах коренных жителей существует пропасть между печальной реальностью и вымыслом официальных мер защиты, на которые ссылаются в парламенте в официальных выступлениях». Адвокат привёл пример, что Указ от 1 ноября 1901 г. «Об отмене пыток» в течение десяти лет оставался неисполненным. Свои слова адвокат Гурнель подкрепил многочисленными примерами пыток, незаконного заключения под стражу, приговоров, назначаемых без каких-либо оснований (Cabanis et al., 2012: 931).

Далее, несмотря на принятый Указ от 30 января 1911 г. о разрешении коренным вьетнамцам, не имеющим французского гражданства, заниматься адвокатской деятельностью, на практике адвокаты-вьетнамцы подвергались дискриминации и не допускались в колониальные французские суды. То есть их право на занятие адвокатской деятельностью было ограничено дискриминационными мерами, а Указ от 3 января 1911 г. не исполнялся. В это время во всём колониальном Вьетнаме была нищета и бесправное положение коренного населения, бедные люди нуждались, в том числе, и в бесплатной юридической помощи для защиты своих прав (Новакова, Кобелев, 2014б: 109).

Недовольство таким положением приводило к социальным протестам. Так, в петиции в адрес генерал-губернатора, подписанной 600 членами специальной делегации богатых землевладельцев, членов Торговой и Сельскохозяйственной палат Кохинхины и муниципальных советников Сайгона – Тёлона, было одно из требований: о допуске в суды вьетнамских адвокатов и создании представительных учреждений для вьетнамцев. Аналогичные петиции были из Аннама и Тонкина (Новакова, Кобелев, 2014б: 109).

В результате оказанного политического давления 25 мая 1930 г. генерал-губернатор Индокитая подписал Указ «О создании коллегий адвокатов в Индокитае» (Mossy, 1933: 108–116), которым отменялся Указ от 30 апреля 1911 г., регламентировавший профессию адвоката в Индокитае.

Название «адвокат-защитник» упразднялось и было заменено на «адвокат в апелляционном суде Сайгона или Ханоя», в зависимости от рассматриваемого дела. Адвокатами могли быть не только граждане Франции, но и подданные Французского Индокитая или лица, которым оказывается покровительство. Создавались две отдельные коллегии адвокатов: одна в апелляционном суде Ханоя, другая – в апелляционном суде Сайгона. Только адвокаты, зарегистрированные в коллегии суда Сайгона или суда Ханоя, имели право на звание адвоката Индокитая и могли защищать клиентов в апелляционном суде и во всех французских судах, находящихся под юрисдикцией Апелляционного суда. В исключительных случаях Первый Президент юрисдикции наделялся правом уполномочить адвоката осуществлять свое служение в суде другой юрисдикции. Также этот Указ давал право сторонам на представление их интересов адвокатом или представителем в мировом суде Сайгона, но на основании специального разрешения судьи.

Адвокаты при апелляционных судах Ханоя и Сайгона защищали клиентов, имеющих французское гражданство, участвовали по назначению в апелляционном суде при рассмотрении дел по тяжким обвинениям коренных вьетнамцев, когда такие дела передавались в апелляционный суд Ханоя или Сайгона.

Статья 35 Указа от 25 мая 1930 г. предусматривала участие адвоката в защите по назначению – ex officio. Такое назначение могло состояться по решению председателя коллегии адвокатов или председателя французского суда. При этом адвокат не мог отказаться от выполнения этой обязанности без уважительной причины, одобренной судом, а также по причине препятствий, чинимых председателем коллегии адвокатов или президентом. В случае неодобрения отказа от участия и если адвокат настаивал на своём отказе от участия в деле по назначению, тогда Дисциплинарный совет назначал одно из наказаний, предусмотренных статьей 24 Указа.

Указом от 25 мая 1930 г. также было предусмотрено право сторон представлять в суде себя лично либо выступать в суде защитником своих супругов и родственников до второй степени родства включительно. Мужья могли быть представителями своих жён, опекунов, попечителей и подопечных (Mossy, 1933: 108–116), то есть сохранялся институт частных защитников.

В связи с принятием Указа от 25 мая 1930 г., многие вьетнамцы, получившие образование в области права в университетах Франции, начали возвращаться обратно во Вьетнам. Так, адвокатура колониального Вьетнама начала наполняться этническими вьетнамцами, к тому же некоторые из них были гражданами Франции и уже имели опыт работы адвокатами в Париже1.

Но, несмотря на расширение численности адвокатуры, а также закрепление права на бесплатную юридическую помощь и защиту по назначению – ex officio, деятельность адвокатуры колониального Вьетнама по оказанию бесплатной юридической помощи носила формальный характер. Это было связано с тем, что количество адвокатов было недостаточным для такой большой страны. Жители труднодоступных и горных районов Вьетнама физически не могли обратиться за помощью к адвокату в Ханое или Сайгоне, а адвокаты-французы не знали вьетнамского языка и не могли общаться со своими подзащитными из числа коренных народов, что сводило их участие в защите к простой формальности. На это указывает масштабный репрессивный процесс в отношении восставших и позже арестованных вьетнамских политзаключённых – членов «Национальной партии Вьетнама», которым во время допросов зачастую не предоставляли переводчика, а затем выносили тяжёлые приговоры в нарушение элементарных судебных процедур и норм законности (Новакова, Кобелев, 2014б: 109).

Следует учесть, что в 1939 г., с началом Второй мировой войны, власти колониального Индокитая начали проводить масштабные политические репрессии против коренных вьетнамцев. После капитуляции Франции перед гитлеровской Германией администрация колониального Индокитая окончательно переродилась в фашистский режим, который отнимал у крестьян весь урожай риса, чем обрекал народ на голод и вымирание, усилились репрессии против коренных народов, в том числе и против адвокатов.

В июне 1940 г. войска милитаристской Японии были введены в Северный Вьетнам, а уже в августе Франция подписала договор, предоставляющий Японии множество прав, что привело к полной оккупации Японией территории Индокитая. Коренные народы в условиях двоевластия подвергались репрессиям, а адвокаты колониального Вьетнама были бессильны, когда люди попадали в руки японской тайной политической полиции – Кемпейтай, являющейся аналогом немецко-фашистского Гестапо (Новакова, Кобелев, 2014б: 136). В таких условиях социально-правовая функция адвокатуры колониального Вьетнама была сведена к минимуму и могла реализовываться только во французских колониальных судах.

В то время имело место инициативное оказание вьетнамскими адвокатами, такими как Нгуен Хыу Тхо, бесплатной юридической помощи малообеспеченным гражданам, патриотам, борцам за свободу и независимость Вьетнама2.

19 августа 1945 г., в результате августовской революции под руководством Национального комитета освобождения Вьетнама во главе с Хо Ши Мином, был свергнут феодально-колониальный режим, объявлена независимость страны и создана Демократическая Республика Вьетнам (Новакова, Кобелев, 2014б: 151). В тот исторический период затяжной и ожесточенной войны были созданы только ключевые и неотложные судебные органы1.

Адвокатура колониального Вьетнама просуществовала до издания Указа 10 октября 1945 г. № 46/SL «Об учреждении коллегий адвокатов»2. Указ предусматривал, что ранее созданные Указом от 25 мая 1930 г. коллегии адвокатов должны продолжать свою деятельность, но с изменениями в организации и функционировании. Новая власть требовала, чтобы юридическая помощь оказывалась всему населению страны, в том числе трудовому народу и малоимущим, с целью своевременного обеспечения права обвиняемых на защиту по уголовным делам. Так начался новый этап строительства адвокатуры Демократической Республики Вьетнам.

Результаты. Проведён анализ зарождения адвокатуры колониального Вьетнама, входящего в состав Индокитайского союза, этапов становления адвокатской деятельности и социально-правовой функции колониальной адвокатуры.

Заключение . Адвокатура колониального Вьетнама прошла сложный путь своего зарождения и становления. Начало было положено французскими колониальными властями Индокитая, и первые коллегии адвокатов появились в городах Ханой и Сайгон (ныне Хошимин). В колониальном Вьетнаме право подсудимого и обвиняемого на защиту было закреплено в соответствующих Указах губернатора Индокитая, но это право существовало лишь гипотетически, применялось при отправлении правосудия в отношении граждан Франции и коренных народов, обвиняемых в тяжких преступлениях против европейцев, на этапе апелляционного рассмотрения дела. Участие адвоката в судах коренных народов не предусматривалось. Это говорит о том, что социально-правовая функция адвокатуры в колониальном Вьетнаме носила дискриминационный характер и практически отсутствовала.

Право на бесплатную юридическую помощь появилось на основании Указов от 26 ноября 1867 г., а после – от 7 апреля 1911 г., но процедура получения бесплатной юридической помощи была сильно бюрократизирована, что делало её получение коренными народами практически невозможным. Защита по назначению – ex officio в рамках уголовного дела в апелляционном суде являлась формальным проявлением социально-правовой функции адвокатуры колониального Вьетнама. Всё это указывает на то, что социально-правовая функция адвокатуры колониального Вьетнама была ограничена и не оказывала какого-либо влияния на состояние законности в обществе.

В период Второй мировой войны, когда Япония оккупировала Индокитай, деятельность колониальной адвокатуры была сведена к минимуму. После свержения колониальной власти и образования Демократической Республики Вьетнам была впервые создана адвокатура, которая во главу угла поставила доступность юридической помощи всем слоям населения без какой-либо дискриминации.