Зарубежные исследования международной миграции: методологические проблемы, тематические тренды

Бородкин М.А., Внутских А.Ю. Зарубежные исследования международной миграции: методологические проблемы, тематические тренды // Вестник Пермского университета. Философия. Психология. Социология. 2023. Вып. 2. С. 297–308.

Received: 01.05.2023                                           Accepted: 10.06.2023

Миграционные процессы являются существенной составляющей современного миропорядка. Конец XX – начало XXI вв. в мире стали периодом резкого усиления миграционных потоков. Согласно данным Международной организации по миграции (МОМ), в 2020 г. в мире насчитывалось около 281 млн. международных мигран- тов, что составляло 3,6 % мирового населения1. Актуальность исследований в области миграции определяется не только масштабами миграционных процессов, но и структурной и содержательной сложностью этих процессов, а также постоянной трансформацией международной миграции под влиянием современных вызовов и глобальных социальноэкономических процессов.

Задачей настоящей статьи является обзор современных зарубежных исследований международной миграции прежде всего с точки зрения методологии и направлений исследований. Актуальность данной работы определяется недостаточной информированностью относительно зарубежных исследований и их значимостью, которые отражают глобальные и региональные тренды миграционных процессов.

Методологические проблемы исследований международной миграции

На фоне исключительной важности и актуальности проблематики международной миграции исследователи этого ставшего глобальным социального явления сталкиваются с серьезными теоретическими и методологическими трудностями. В исследованиях миграции существует как минимум четыре способа концептуализации, существенно различающихся по своим эпистемологическим, онтологическим и методологическим основаниям. Исследователи могут исходить, во-первых, из теории международных отношений; во-вторых, из теории общества «всеобщего благоденствия» (welfare state); в-третьих — из принципов французской школы регулирования; в-четвертых — из теории миграционного режима, основанной на исследованиях государственности [Horvath K. et al., 2017]. Каким образом можно гармонично совместить эти столь разные подходы?

Возможно, ответ на этот вопрос можно найти, если сфокусироваться на том обстоятельстве, что современная постнеклассическая наука в существенной мере развивается в формате интердисциплинарных проектов, которые позволяют найти точки для продуктивного взаимодействия как различных социальных наук, так и более общих исследовательских подходов. Это в полной мере относится к изучению миграционных процессов. Исследователи этого феномена, представляющие разные концептуальные подходы, так или иначе сосредотачиваются на трех моментах: во-первых, на сложностях и противоречиях практик регулирования миграционных потоков; во-вторых, на нормативной и дискурсивной сторонах этого регулирования; в-третьих, на отношениях власти и неравенства. Большинство западных исследователей подчеркивают необходимость междис- циплинарного подхода в миграционных исследованиях [Bommes M., Morawska E., 2016].

Авторы подчеркивают, что, например, экономическая перспектива далеко не полностью объясняет миграционные процессы. Адаптируя концептуальную модель человеческого поведения к действительности, следует принимать во внимание принципиальную неполноту информации, определяющую экономическую мотивацию миграционного поведения, а также неэкономические мотивации и многообразные социокультурные факторы, приводящие к миграции. Следует учитывать институциональнонормативный аспект реальности, в котором действуют структуры, ограничивающие миграцию, либо, напротив, упрощающие ее. Например, индивиды не могут произвольно манипулировать миграционной политикой государств, но именно правовые, нормативные и социокультурные миграционные режимы, определяющие статус мигранта (легальный или нелегальный), в существенной мере определяют и миграционные решения.

Особая тема в поиске трансдисциплинарных оснований для исследования миграционных процессов — совмещение качественной и количественной методологии. В этой связи Л. Мюгге отмечает, что фактические данные, почерпнутые путем контент-анализа средств массовой информации (СМИ), весьма популярны в исследованиях миграции, поскольку они позволяют проводить диахроническое и межнациональное сравнение, и их получение не связано с большими затруднениями [Mügge L., 2016]. Критики предупреждают, что ценность таких данных снижается в связи с их селективностью, дескриптивным характером и необъективностью. Однако Л. Мюгге полагает, что исследование, основанное на контент-анализе СМИ, может быть улучшено за счет использования смешанных методов для дополнения и подтверждения данных, а также для анализа результатов, полученных в рамках количественной и качественной парадигм.

В целом же анализ миграционных исследований показывает, с одной стороны, достаточно широкий спектр методологических оснований, а с другой, все большее внимание к неоиститу-циональному подходу, которому имеет смысл уделить особое внимание.

Неоиституционализм как методология миграционных исследований

В отличие от классического экономического подхода, для социологии характерна интерпретация внешней миграции как многоаспектного социокультурного явления, посредством которого проводятся изменения в социальной, культурной и личностной сфере мигрантов, их обществ и сообществ, а также представителей и институций принимающих обществ. Одним из наиболее перспективным трансдисциплинарным теоретико-методологическим направлением, способным повлиять на построение целостной концепции международной миграции, является неоинституционализм. Категории «институты», «практики» и «структуры» являются универсальными для исследования внешней миграции. Например, практиками являются и социокультурно воссоздаваемые индивидуальные и коллективные действия, релевантные к внешней миграции (а также структуры восприятия и действия, функционирующие на индивидуальном и групповом уровнях, уровне сообществ и даже на социетальном уровне (речь о моральных нормах, обычаях и кодексах поведения, паттернах формирования и функционирования социальных сетей, общественных дискурсах касательно внешней миграции и представлений о потенциальных «точках назначения» мигранта, воображаемые географии)), и, например, стойкие комплексы институциональных механизмов регуляции внешней миграции (правовые рамки межправительственных соглашений в сфере внешней миграции, конкретные правила функционирования служб занятости, паспортных столов, таможни и т.д.).

В фундаментальной работе «Чужаки среди нас: политическая философия иммиграции» Д. Миллер также фокусирует внимание на исследовании миграции в контексте функционирования социальных институтов [Miller D., 2016]. Автор стремится сформировать научно обоснованные основания для иммиграционной политики, ориентированной на то, что он считает ценностями, характерными для современного политического состояния: это моральный космополитизм (иммигранты имеют права человека), национальное самоопределение (страны имеют особые обязательства перед соотечественники), справедливость (иммиграционные режимы должны находить баланс прав и обязанностей иммигрантов и граждан) и социальная интеграция (достойное общество должно быть нацелено на организацию коллективного проживания, избегать дискриминации и конфликта). На основании этих ценностей он предлагает нормативную структуру, в рамках которой политики могут ориентироваться при принятии решений в сфере миграции. Миллер обсуждает аргументы в пользу свободы передвижения с одной стороны, а также аргументы в пользу принятия одностороннего права государства на ограничение миграции, с другой. Обсуждая возможности интеграции мигрантов в принимающие сообщества, Миллер выделяет социальные, гражданские и культурные способы интеграции и утверждает, что государство может успешно реализовывать интеграцию мигрантов в рамках любого из этих способов, но только при условии, что иммигранты включены на равных условиях в экономическую и политическую жизнь государства.

В свою очередь, Н. Шиллер в исследовании «Пределы объяснения в исследованиях международной миграции: недостающая многоскалярная глобальная перспектива» обращается к исследованию транснациональных связей мигрантов, предлагая три концепции, необходимые для комплексного анализа этих связей: многоскалярная глобальная перспектива миграции; перемещение в качестве результата накопления путем лишения имущества; глобальные исторические конъюнктуры [Schiller N.G., 2015].

Традиционная проблематика миграционных исследований

Миграционная политика и миграционные режимы

В центре значительной части миграционных исследований находятся вопросы миграционной политики и миграционных режимов. А. Баучер и Дж. Джест в статье «Миграционные исследования на перепутье: критика типологии иммиграционных режимов» [Boucher A., Gest J., 2015] проводят критический анализ существующей системы классификации миграционных режимов. Они определяют три ключевых ограничения существующего подхода к классификации. Во-первых, существующие классификации в основном сосредоточены на западных государствах («европоцентризм»). Во-вторых, существующие классификации ослаблены неопределенными или слабо определенными показателями. В-третьих, существующие классификации осложняются тем, что режимы приема мигрантов, гражданства и регулирования рассматриваются независимо друг от друга при игнорировании возможной интеграции мигрантов.

М. Бин и соавторы [ Beine M. et al., 2016 ] на основании базы данных IMPALA проводят сравнительный анализ степени «жесткости» иммиграционных политик. Основываясь на выборке этих данных для девяти стран в период с 1999 по 2008 г., авторы показывают, что было бы ошибочным полагать ту или иную страну как определенно и постоянно более или менее привлекательную для приема мигрантов. Данные показывают тенденции к более сложному, в ряде отношений — к более «ограничительному» регулированию с 1990-х гг., а также к дифференциации режима миграции для представителей разных социальных групп. Это связано, например, с более низкими требованиями для высококвалифицированных трудовых мигрантов, нежели для низкоквалифицированных. Также в связи с проблематикой сравнения миграционных режимов И. Блоумрад и А. Шиарес [Bloemraad I., Sheares A., 2017] исследуют, почему законы о гражданстве различаются в разных странах и почему некоторые иммигранты приобретают гражданство, а другие — нет. Они рассматривают вопрос о том, как гражданство влияет на права, идентичность и вовлеченность в общественную жизнь. В данной работе показано, что культурная и перформативная гражданственность в определенной мере децентрализуют правовой статус и национальное государство, включая в себя участников, позиционирующихся вне диады «индивид – государство».

Безопасность и демократия в контексте международной миграции

Серьезные трудности, которые переживают многие страны Западной и Центральной Европы, в последние годы в связи с волной мигрантов и беженцев из стран Ближнего Востока, Северной Африки и Азии, что нередко провоцирует крайние оценки миграционной политики в общественном, политическом и научном дискурсе этих стран. Особый интерес в этом отношении вызывают работы Б. Фоллмера [Vollmer B.A., 2017]. Автор констатирует, что существует несоответствие между разработкой миграционной политики (и намерениями участников) и реальными политическими эффектами от миграции. Главный его вывод состоит в том, что в Европе имела место секьюритизация миграции, т.е. возведение проблем, порождаемых ею, в ранг проблем социальной безопасности, причем процесс этот начался еще около 40 лет назад. Б. Фоллмер отмечает, что между 1973 и 1999 гг. не фактические данные и систематическое применение научно обоснованных методов принятия решений, а эмоции и идеология управляли и определяли траекторию принятия решений в области европейской миграционной политики. Секьюритизация переместила явление международной миграции в область политики безопасности и расширила прежнюю концепцию государственной безопасности до социальной безопасности. Началось с того, что под категорию «врага» попали незаконные мигранты. Затем около 2015– 2016 гг. врагом стал «экономический мигрант». Категория эта еще более широкая и двусмысленная, чем «незаконный мигрант». Потенциально она охватывает огромное количество людей, вынужденных покинуть свою страну под воздействием угрозы бедности или недоедания. Этот нынешний сдвиг в политике миграции, произошедший под мощным политическим давлением, связан с демонизацией и постановкой вне закона все более многочисленных групп людей, перемещающихся через европейские границы, Фоллмер квалифицирует не иначе как «продолжающийся позор Европы». Эта ситуация вызывает тревогу и представляет собой серьезный вызов для современных европейских обществ и их демократий.

Контакты между мигрантами и представителями принимающих обществ, а также следствия этих контактов для восприятия мигрантов и изменений миграционной политики, исследуются К. Симонсен. В работе [ Simonsen K., 2018 ] констатируется, что символические границы во многих европейских странах оформлены «исключительным» образом, т.е. основаны на представлении об этнической идентичности как о несовместимой с национальной принадлежностью принимающей страны. Теоретически комбинируя определение границ и контакты, Симонсен пытается дать ответ на вопрос: может ли — в контексте «исключающего» проведения границ — контакт привести к более инклюзивному восприятию мигрантов и способствовать совместимости различных идентичностей? Для анализа используются данные опроса и интервью, которые демонстрируют пример исключающего прорисовывания гра-302

ниц. Демонстрируя как положительные эффекты, так и ограниченности возможностей контактов с мигрантами в таком контексте, автор предлагает критически оценить потенциал контакта, что способствует утончению нашего понимания макро- и микроуровней идентичности иммигрантов.

Гендерные аспекты миграции

В современных исследованиях следует подчеркнуть процесс развития самой категориальной системы исследований миграции, а также рост интереса к гендерным аспектам международной миграции. Так, исследуя историю исследований миграции на американский и европейский континенты, З. Угерик рассматривает процесс концептуализации терминов «транснационализм», «космополитизм», «исходное пространство», «целевое пространство», «страна происхождения» на протяжении последних ста лет [Uherek Z., 2017]. В свою очередь Н. Грин в статье «Смена парадигм в миграционных исследованиях: от мужчин к женщинам и гендеру» отмечает, что за последние десятилетия исследования перешли от «открытия» миграции как важной темы новейшей социальной истории к принципиально новому открытию. Дело в том, что первоначально миграция концептуализировалась как история преимущественно мужчин-рабочих, чья мобильность сформировалась и стала неотъемлемой частью современного капитализма. Только потом исследователи миграции «открыли» женщин-мигрантов. Изучение их, более пристальное внимание к гендерному составу миграционных потоков становятся все более важными аспектами современных исследований миграции [Green N.L., 2012]. М. Цедерберг подчеркивает, что международная миграция связана не только с географической, но и с социальной мобильностью, исследует, каким образом женщины-мигранты в Великобритании оценивают свои социальные «траектории» в формате автобиографических описаний. Автор исследует феномен пересечения социального класса и пола в опыте женщин-мигрантов исходя из того, что изучение субективных описаний представителей того или иного класса дает весьма полезную информацию о сложном характере осознания факта принадлежности к определенной социальной группе в контексте международной миграции [ Cederberg M., 2017 ] .

Актуальные направления исследований международной миграции

Международная миграция весьма динамична, что связано с трансформирующимся социально-политическим и экономическим контекстом. Демографические изменения, связанные с изменениями как численности, так и структуры населения, разного рода конфликты (в первую очередь военные), меняющиеся региональные и национальные политики в сфере миграции, пандемии мирового масштаба (такие как COVID-19) и иные вызовы являются теми факторами, которые существенным образом влияют на миграционные потоки, и вместе с этим на сферы исследовательских интересов в области миграции.

Влияние пандемии COVID-19 на международную миграцию

Особую актуальность в последние несколько лет приобрела тема COVID-19 и, в частности, влияние новой эпидемиологической ситуации на мобильность и миграцию. В этот период почти все государства вводили определенные ограничения на перемещение людей через государственные границы; соответственно, такие рестрикции носили глобальный характер. Отличия же заключались в специфике принимаемых мер и времени их принятия. Исследуя влияние пандемии на миграционные процессы, исследователи (например, [Piccoli L. et al., 2022]) выделяют следующие ключевые аспекты в целях анализа управления мобильностью и миграцией:

• 1)    причины ограничений на передвижение в связи с Covid-19;

• 2)    модели конвергенции и дивергенции политики;

• 3)    законность ограничений на передвижение;

• 4)    преемственность и изменения в глобальной миграционной политике;

• 5)    право на международную мобильность.

Авторы приходят к выводам, что глобальные различия в ограничениях на передвижение в связи с COVID-19 определяются рядом факторов. Это могут быть медицинские и эпидемиологические аспекты, например, количество случаев заболеваний в той или иной стране, партийная политика, (так, либеральные прави- тельства могут более неохотно ограничивать мобильность), транснациональные союзы (официальные соглашения о торговле и мобильности между страны могут ограничить введение взаимных запретов на поездки), опыт предыдущих эпидемий (опыт вируса Эбола), а также экономическая политика: зависимость от рабочих-мигрантов может подтолкнуть государства не ограничивать мобильность рабочей силы [Piccoli L. et al., 2022].

Пандемия COVID-19 нарушила глобальную динамику мобильности людей. Так, Мартин и Бергманн анализируют двусторонние связи между пандемиями и мобильностью [Martin S., Bergmann J., 2021]. Результаты проведенного ими исследования показывают, что, во-первых, ограничения на международные поездки для борьбы с распространением коронавируса сами по себе не являются панацеей. Во-вторых, пандемия, ответные меры правительств и связанные с этим экономические последствия могут привести к вынужденной неподвижности групп риска, таких как лица, ищущие убежища, т.е. лиц, находящихся в критической ситуации. Аналогичным образом меры по самоизоляции создали серьезные проблемы для тех работников, у которых нет возможности работать из дома, а также для мигрантов, живущих в нестабильных условиях. Более того, глобальный экономический спад усилил вынужденную не-мобильность, сократив как ресурсы людей для передвижения, так и спрос на рабочую силу. В-третьих, представляется значимым, что попытки людей защитить себя от вируса могут привести к изменению модели мобильности, например, к увеличению трансграничной возвратной миграции и перемещению из города в сельскую местность [Martin S., Bergmann J., 2021].

Еще одним важным аспектом, связанным с пандемией COVID-19, является тот факт, что мигранты выполняют важную роль в непрерывном функционировании многих основных услуг, в частности, услуг здравоохранения, социального обеспечения и цепочек поставок продуктов питания. Андерсон и соавторы утверждают, что эту роль следует учитывать при оценке воздействия трудящихся мигрантов при разработке государственной политики в сфере трудовой миграции [Anderson B. et al., 2021]. Рассмотрение того, как мигранты могут повлиять на системную устойчивость основных услуг в условиях пандемии или подобных кризисов, повсеместно отсутствует не только в разработке политики, но и в исследованиях. Опираясь на несколько дисциплин, предлагается концепция системной устойчивости для анализа и регулирования трудовой миграции. Авторы призывают сместить акцент с роли мигрантов в конкретных профессиях и секторах в отдельных странах на транснациональные системы производства и предоставления услуг, что критически важно в условиях таких пандемий, как COVID-19 [Anderson B. et al., 2021].

Регулирование миграционных процессов

В настоящее время регулирование международных миграционных процессов связано с деятельностью различных акторов, как государственных, так и негосударственных, что требует глубокого анализа эффективности их взаимодействия.

Римсдейк с коллегами отмечают пробелы в управлении миграции, среди которых выделяют нормативные, в частности, нератификацию многими государствами Конвенции о беженцах 1951 г., что создает ряд проблем, связанных с вопросом возвращения мигрантов в страны их происхождения [Riemsdijk M. van et al, 2021]. Еще одна управленческая проблема связана с конкуренцией между организациями, которая может препятствовать сотрудничеству по вопросам, связанным с миграцией. Например, предоставление гуманитарной и практической помощи лицам, ищущим убежища, и беженцам, примером чего служат различные мандаты и схемы финансирования управления верховного комиссара ООН по делам беженцев и международной организации по миграции. Теперь, когда МОМ стала связанной с ООН, у нее есть место за столом переговоров, однако остается открытым вопрос о том, в какой степени это улучшит управление международной миграцией.

Кроме того, из-за отсутствия единой архитектуры управления различные частные и добровольные субъекты создали пространство влияния в управлении миграцией. Среди участников можно выделить международные организации, некоммерческие организации, местные органы власти, местные организации, юристов, поставщиков технологий и частные компании. Хотя это новые «актеры», их роли могут стать более заметными и влиятельными. Мы можем увидеть новые объединения акторов миграции, как обсуждалось различными авторами в этом томе. Сложная сеть институтов и акторов требует сотрудничества, но противоположные цели и мандаты могут помешать этим усилиям [Riemsdijk M. van et al., 2021].

Глобальное управление миграционными процессами

В современной повестке миграционных исследований особое место занимает проблема формирования глобального управления миграцией с акцентом на политику миграции и развития. В этой связи отмечается маргинализация подхода к миграции, основанного на правах человека, и преобразование управления миграцией в «дружественное» для бизнеса. Также рассматривается включение миграции в дискурс глобальной политики развития, сформулированный в повестке ООН в области развития на период до 2030 г. В частности, указывается, что включение миграции в цели в области устойчивого развития (ЦУР) может способствовать защите прав трудящихся-мигрантов, поскольку некоторые из них ссылаются на универсальные инструменты в области прав человека, социальную защиту и соблюдение программы достойного труда МОТ. Однако это будет возможно только в том случае, если гражданское общество будет способствовать вовлечению влиятельных государственных и негосударственных субъектов в процесс мониторинга реализации ЦУР [Likić-Brborić B., 2018].

Гражданские войны в ряде стран в последние несколько лет и иные кризисы, вызвавшие масштабное международное перемещение людей, привели к смещению центров управления и возможностей государств управлять международной миграцией. Таким образом, традиционные связи между правительствами, международными организациями и субъектами региональной интеграции трансформируются миграционными потоками.

Современные исследователи [Panizzon M., Riemsdijk M. van, 2019] пытаются найти ответы на следующие ключевые вопросы:

• 1.    Что делает межуровневое управление (multi-level governance) актуальным для миграции? Почему необходимо вернуться к межу-

• ровневому управлению в контексте «больших потоков»?

• 2.    Кто является субъектами и институтами, участвующими в управлении «крупными потоками», т.е. массовым перемещением людей, и что отличает их способы взаимодействия и политико-правовые обязательства?

• 3.    Какие конфигурации власти и методы контроля типичны для «кризисного» управления? Какие «уровни», акторы, нормы и институты добавляются к существующим и какие механизмы выходят из употребления?

• 4.    Каково влияние межуровневого управления на легитимность и эффективность миграционного законодательства и политики? Какие пробелы в защите можно выявить?

В этом контексте становится очевидным генезис глобальных договоров. Каким образом такие глобальные обязательства взаимодействуют с более низкими уровнями принятия решений, если они пересекаются или превосходят региональные диалоги по вопросам миграции, двусторонние соглашения и национальные специальные меры помощи, далеко не ясно. Вопрос о том, как взаимодействуют, конфликтуют или разъединяются уровни принятия политических решений, часто остается открытым, поскольку меняется динамика миграционных процессов и вовлеченность в них различных акторов [Panizzon M., Riemsdijk M. van , 2019].

Продолжая тему глобальных договоров, следует обратиться к глобальному договору о безопасной, упорядоченной и легальной миграции (ГДМ), принятому в 2018 г. под эгидой Организации Объединенных Наций. В условиях, когда глобальное управление международной миграцией остается достаточно слабым и когда государства регулярно сталкиваются с кризисами, связанными с миграцией/беженцами, ГДМ дает согласованную на международном уровне оценку политических вопросов, возникающих в связи с международной миграцией, и определяет соответствующие политические рекомендации.

Авторы анализируют содержание ГДМ в свете дискуссий о миграции на международном уровне с 1990-х гг. В частности, критически рассматриваются основные аргументы и утверждается, что из-за расхождения мировоззрений и интересов правительств и других заинтересованных сторон ГДМ характеризуется серьезными внутренними противоречиями. Это приводит к деполитизированному документу и политическому языку, который скрывает дилеммы, возникающие в миграционной политике. Поэтому среди государств нет единого мнения относительно характера миграции и политических мер, регулирующих транснациональную мобильность людей. В рамках ГДМ разрабатывается согласованный нарратив, который оставляет нерешенными такие вопросы, как соответствующая роль государств и международных организаций. Именно в этом отношении ГДМ деполитизирует миграцию, избегая основных политических дилемм. Такая деполитизация является структурным следствием стремления к лучшему глобальному управлению миграцией, которое требует согласованного и объединяющего нарратива для управления многосторонним сотрудничеством [Pécoud А., 2021].

Еще одним перспективным инструментом в сфере управления миграции может быть Глобальный форум по миграции и развитию (GFMD), который стал одним из основных глобальных пространств для обсуждения миграции, но остается неформальным и не имеющим обязательной силы. GFMD можно рассматривать как стартовую площадку к многоуровневому глобальному управлению миграцией, при этом в дальнейшем он должен выйти за рамки ежегодных мероприятий и стать проектом с децентрализованной структурой. Некоторые правительства, международные организации и, в частности, активисты гражданского общества видят, что GFMD превращается в учреждение, имеющее некоторое сходство с трехсторонней структурой МОТ, с сильными региональными и тематическими уровнями. В этом сценарии такое новое учреждение могло бы решать более широкую повестку дня, чем та, с которой начинался GFMD (и из которой она уже развилась), но для этого потребуется заключить более формальные договоренности, и диалог на глобальном уровне может распространиться на региональный и национальный уровни [Rother S., 2019].

Вопросы глобального управления миграционными процессами тесно связаны с деятельностью международных организаций Исследователи отмечают, что перед государствами и системой ООН стоит задача пересмотреть традиционные иерархии власти и влияния, по- скольку односторонние действия отдельных государств не могут решить миграционные проблемы. Миграционные решения, особенно те, которые обеспечивают более надежную защиту мигрантов, находящихся в уязвимом положении, потребуют коалиционных действий между государствами, межправительственными организациями, местными органами власти и негосударственными субъектами. Такие коалиции априори взаимозависимы и их цели будут результатом переговоров между их членами. Они отражают многоуровневое управление процессами миграции, демонстрируя более сложное взаимодействие, при котором местные органы власти и негосударственные субъекты в некоторых случаях обходят вмешательство государства. ООН, вооруженная недавними институциональными изменениями, которые наделяют ее более централизованными организационными возможностями, лучше всего подходит для выполнения функции координации таких коалиций [Thouez С., 2019].

Региональные механизмы регулирования международной миграции

Отдельного внимания заслуживает вопрос о регулировании миграции на региональном уровне. Региональные учреждения, занимающиеся вопросами убежища, прав мигрантов или миграционного контроля получили широкое распространение по всему миру и занимают важное место в инициативах ООН по активизации глобального сотрудничества в сфере миграции и беженцев. В Европейском Союзе различные аспекты миграционной политики входят в компетенцию определенных структур. В свою очередь региональные инициативы в сфере миграции в других частях мира, как правило, возникают на разных форумах и не подвержены единообразию. Так, например, С. Лавенекс оценивает вклад регионализма в многоуровневое управление миграцией в двух измерениях: вертикальное взаимодействие между региональными и многосторонними институтами, с одной стороны, и горизонтальные отношения между региональными институтами, с другой стороны. В статье делается вывод о том, что региональные (экономические) интеграционные структуры, такие как АСЕАН или МЕРКОСУР, могут оказаться плодотворными площадками для более существенного регионального управления миграцией [Lavenex S., 2019].

С проблемой управления миграцией связан еще один важный аспект международной миграции — вопрос облегчения мобильности в условиях все возрастающей миграции в современном мире и наличия политического сопротивления миграции, основанного в основном на мифах, стереотипах и неправильных представлениях об «опасности», которую мигранты представляют для благосостояния, стабильность и ценности населения принимающих обществ. Меры безопасности направлены на то, чтобы блокировать нелегальных мигрантов, включая беженцев, несовершеннолетних без сопровождения взрослых и беременных женщин, а также арестовывать, задерживать и депортировать их (часто в ужасных условиях).

Как полагают некоторые зарубежные исследователи, сокращение подпольных и ненадежных рынков труда в странах назначения должно идти рука об руку с облегчением мобильности потенциальных трудящихся-мигрантов из стран их происхождения. Многие государства уже признают, что облегчение мобильности — это путь в будущее. Соглашение о миграции обеспечивает последовательную, хотя и неполную концептуальную основу для облегчения мобильности. Однако для развития политического дискурса в пользу такого содействия, а также политики и практики, обеспечивающих его эффективную реализацию, потребуется еще значительное время [Crépeau F., 2018].

Заключение

Исследования миграционных процессов имеют комплексный и динамичный характер, что определяется самой сутью международной миграции. В этой сфере остаются и активно обсуждаются методологические проблемы, при этом все больше исследователей используют неоинституциональный подход как наиболее перспективный.

Изменение проблемного поля в рассматриваемой области связано с глобальными социально-экономическими и политическими вызовами, вооруженными конфликтами, пандемией и другими факторами. В последние годы мы наблюдаем изменение масштабов международной миграции, ее структуры, в том числе гендерной; институциональные изменения в си- стеме управления миграцией, причем как на глобальном, так и на региональном уровнях. Все эти процессы отражаются и в тематике миграционных исследований за рубежом. Миграционные процессы весьма динамичны, что и актуализирует научную повестку в отношении исследований в области международной миграции.