Жанр "магтал" в калмыцкой поэзии ХХ в. Статья вторая

Фольклорная традиция магтала - величания коня из эпоса «Джангар» - в калмыцкой периодике 1930-1940-х гг. трансформировалась в стихах и стихах-песнях калмыцких поэтов, обращенных к образам собственно коня (богатырского волшебного аранзала), железного коня - трактора, позднее стального коня - поезда. Элементы магтала присутствуют в стихах с упоминанием машин / автомобилей, комбайнов, но их реже обозначают как железных коней (К. Эрендженов, Б. Буханков, Б. Дорджиев). Магтал коню (обычно аранзалу, с таким же именем) в рамках стихотворения / песни не сохраняет все структурные особенности общих мест из эпоса (описание, седлание, движение), а передает фрагментарное описание красоты, масти, бега животного, трудовых или боевых качеств (П. Джидлеев, С. Эрдюшев, Л. Хонинов). Магтал трактору как железному коню («тѳмр күлг») и трактористу / трактористке как всаднику / всаднице отражает мощь, силу, работоспособность, неприхотливость, выносливость, реже цвет механизма (красный, черный) и профессионализм водителя - богатыря / богатырской девы (М. Хонинов, М. Эрдниев). Стальному коню («болд күлг») - пассажирскому поезду - адресован магтал в послевоенных стихах Л. Инджиева и М. Хонинова, подчеркнуто превосходство стального коня над живым собратом, в том числе сюжетно (скачка). Параллелизм механического и живого передан без гиперболизации через сопоставление, сравнение, уподобление, эпитет (металл, движение, скорость, мощь, звуки). Функция живого и механического коня, как и в фольклоре, сохраняется: помощник человека в трудах и боях при построении социализма и защите родины. Такие авторские магталы-величания отличаются сюжетностью, противопоставлением прошлого и настоящего в калмыцкой степи, связью с современностью, соблюдением фольклорной традиции, в том числе в стихосложении.