Женские образы в книге Джулиана Барнса "Письма из Лондона"

альная составляющая и проблемы общественных взаимоотношений часто вызывают авторскую иронию. «Джулиан Барнс пишет точно, игриво, всегда умно, всегда изображая противоположные точки зрения, и всегда стремясь поделиться с читателем мыслями, а не ответами» [Magill 1997: 220-221].

Женские образы занимают у Барнса главенствующее положение даже там, где, казалось бы, традиционно доминируют мужчины, например в политике. Объясняется это двумя причинами. С одной стороны, общественно-политическая ситуация, сложившаяся именно в те годы, когда Барнс работал корреспондентом для The New Yorker, распространялась, конечно же, не только на него, но и на всю Англию в целом. Вся Англия переживала последние годы правления Маргарет Тэтчер, вся Англия уже много лет живет с Королевой, обожает принцессу Диану и т.д. Но это только одна сторона проблемы. С другой стороны, Барнс все-таки писатель и, несмотря на всю ангажированность, которую он демонстрирует в своих эссе, он остается писателем. Таким образом, то, как он воспринимает окружающее, в том числе женщин, принципиально отличается от того, что видит средний англичанин в политической жизни своей страны.

Женщина, занимающая самую верхнюю позицию в политической системе Британии, - это, конечно, Королева. Она и живой символ нации, и верховный правитель (хоть и чисто формальный), и объект пристального наблюдения своих соотечественников. «Все скептики в вопросе о ней сходятся в следующем: если уж мы никак не можем обойтись без монарха, то, похоже, она отвечает всем требованиям лучше, чем кто-либо другой» [Барнс 2008: 205; в дальнейшем ссылки на это издание даются в круглых скобках с указанием страниц]. В общем, Ко -ролева вполне преуспевает на своем посту и успешно олицетворяет собой символ старой доброй Англии и ее такой же старой монархической системы. Принцесса Диана же, как известно, была страстно любима народом, и на ее месте - сказочной принцессы, которая вдруг попала в когти невнимательного и нелюбящего ее принца и оказалась опутана сетями СМИ, - никто не мог вызывать больше внимания и со -чувствия чопорных англичан. Но Барнс, описывая ее образ, не может удержаться от ехидных замечаний: «Сказочная принцесса, непорочная и обворожительная. На ранних стадиях своей великосветской карьеры часто называла себя “жирной тушей”» (с.206). Однако, несмотря на его небрежный, снисходительный и ехидный тон при описании женщин королевской семьи, нельзя сказать, что он не находится под их обаянием, скорее наоборот: именно они и привлекают его внимание, в от- личие от мужчин королевского рода, которых он упоминает лишь вскользь.

Маргарет Тэтчер, первая и пока единственная женщина - премьер-министр, которая оставалась на этом посту более одиннадцати лет, является для Барнса своеобразным антиподом всему, что он хочет видеть в женщине-политике. Он с удовольствием критикует ее, все ее действия, ее манеры, поведение, речь, отношение к людям, политические взгляды. При этом ее образу удается, как и самой миссис Тэтчер, полностью завладеть вниманием как читателя, так и автора. Она, как в жизни (если верить Барнсу), так и в книге, доминирует над окружаю -щими ее мужчинами и мужскими образами соответственно. И Барнс, как талантливый сатирик, находит целый букет образов и метафор, дабы передать это ее тотальное доминирование. Во-первых, он метафорически характеризует миссис Тэтчер как надзирательницу в школе для мальчиков: «Если Палата общин, с ее беспрестанным фоновым шумом, с ее школьнической строптивостью, с ее преобладанием мужчин и невысоким уровнем остроумия, часто больше всего напоминает столовку в приготовительном отделении частной школы-интерната, то миссис Тэтчер здесь отведена роль Надзирательницы. Эго она присматривает за обедами и разносит рыбий жир; и когда Киннок-м-ладший обвиняет ее в самых чудовищных на свете преступлениях, она просто слегка хмурит брови, словно ему опять, видите ли, не понравился ее заварной крем к пудингу» (с.28).

Во-вторых, Барнс очень ярко описывает Маргарет Тэтчер как генерала на плацу: «Она приучила себя спать по четыре часа в сутки - и чуть ли не каждое утро вся страна просыпалась от барабанной дроби, а динамик, установленный на плацу, рявкал - на улице снег с дождем, на поверку ста-новись, еще р-р-раз вокруг казармы в полной выкладке бегом мар-р-рш, а не то смотрите у меня» (с.317). В своих иронических издевках над премьер-министром и ее кабинетом он использует литературные и театральные аллюзии: «Как в пьесе Жарри “Король Убю” один исполнитель иногда представляет Всю Русскую Армию, так и миссис Тэтчер, кажется, осознает, что она работает за Всю Консервативную Партию» (с.27). Замечания Барнса о том, что в миссис Тэтчер плохо все: начиная от книг, которые она читает, и заканчивая экономическим положением в стране, - сопровождаются искренним утверждением, что ни один из политических противников (а их в годы написания эссе возникало немало) не сравнится с ней ни в политической хватке, ни в лидерских качествах.

Описывая женщину изнутри в романах «Глядя на солнце» (1986) и «Англия, Англия» (1998), Барнс не придавал значения ее внешности. В

«Письмах из Лондона», наоборот, Маргарет Тэтчер описывается со стороны: «Она никогда не была великой полемисткой или великой актрисой, но внешность ее всегда производила сильное впечатление» (с.27). В некоторых случаях Барнс предпочитает взять чью-нибудь цитату, а не давать собственную характеристику, и остается только гадать, согласен ли он со сказанным или опять иронизирует, скрывая свое истинное отношение. Например, он цитирует Филипа Ларкина, который говорит о своей встрече с миссис Тэтчер: «Мне ударила в глаза вспышка синевы <...> О, что за стальное лезвие!» - или президента Миттерана: «Глаза Сталина, голос Мерилин Монро» (с.317). Барнса разделяют с миссис Тэтчер политические взгляды: она - многолетний лидер консервативной партии, он - преданный лейборист. Но насколько тоньше Барнс характеризует ее, чем можно было бы ожидать от политического противника. Портрет получается авторский, субъективный, но от этого только более интересный и сложный.

В эссе «Голосуйте за Гленду» создается образ Гленды Джексон, актрисы и обладательницы Оскара, решившей баллотироваться в Парламент и участвующей в выборах от партии лейбористов. Здесь Барнс еще больше заостряет конфликт в отношении мужского и женского. Он отмечает, что Гленда Джексон, несмотря на свою внешность и мастерство актрисы, в избирательной компании не стала пользоваться этими своими преимуществами, а постаралась максимально вникнуть в сферу мужских интересов. Пожалуй, именно это вызывает у Барнса наибольшее уважение. Он пишет: «Она не стремилась покорить меня своими женскими чарами: макияжа на лице у нее не было, волосы на ветру подрастрепались, а ярко-красные брюки под длинным коричневым пальто скорее принадлежали к гардеробу домохозяйки, чем кино-дивы» (с. 150). «Ее позиция отличается внятностью, этичностью и патриотизмом - политический эквивалент славной домашней стряпни без затей» (с. 171). В результате, именно она побеждает на выборах, обойдя своих соперников-мужчин.

Марина Уорнер, единственная женщина в Комитете по дизайну монет, медалей, печатей и орденов Королевского монетного двора, не пожелала выбирать вариант монеты, продиктованный Канцлером казначейства, и, убедившись, что Комитету не позволят принять самостоятельное решение, оставила свой пост. Барнсу нравится эта женщина и то, что она делает: «...мисс Уорнер, женщина вулканического интеллекта и апулеевской красоты, один из самых осведомленных и проницательных в стране специалистов по значениям и интерпретации культурных символов» (с.244). Он понимает, как может выглядеть со стороны поступок мисс Уорнер («Злоключения Женщины Либерала в

Мире Мужчин, консерваторов и роялистов»), но утверждает, что вопрос, который она поставила перед комитетом в своем заявлении об уходе, является «актуальным и жизненно важным» (с.252-253). Это не борьба слабой женщины против Системы, а поведение умной и сильной женщины в среде более податливых и менее принципиальных, чем она, мужчин. Барнс явно старается избежать ненужного пафоса, ведь он только принизил бы поступок мисс Уорнер.

Британия чаще всего ассоциируется с женщиной, а ее законодательный орган называют «Мать Парламентов - британцам нравится думать о своем законодательном учреждении именно в таком ключе» (с. 17). Карин Крэддок - модель, послужившая образцом для фигуры Британии на новой почтовой марке. Процесс превращения простой женщины в монументальный символ Барнс описывает с юмором и легкой иронией: «Закутанная в простыню, она сидела на доске, установленной на корзине для пикников и куче книг; трезубцем в ее правой руке служили садовые грабли, круглым щитом у левого бедра - старая столешница; коряга из палисадника в левой руке играла роль оливковой ветви» (с.238). Сначала перед нами просто женщина, чья-то жена (она была женой художника), кем-то работающая, что-то говорящая, такая среднестатистическая англичанка. Но потом эта обычная женщина на глазах обрастает символикой - сначала иронической (грабли, простыня - прямо набор домохозяйки), а потом и национально-исторической: «Тьма тьмущая набросков фиксируют эволюцию от субтильной, вертлявой, простецкой, широколицей Карин, уставившейся влево, к монументальной, величественной, государственной, римсконосой Британии, смотрящей вправо» (с.239). Но и здесь Барнс прибегает к многозначной иронии, подчеркивая, что «маленькая» женщина и «величественная» Британия смотрят в противоположные стороны.

Таким образом, женщины, по Барнсу, пронизывают все уровни общественной и политической жизни страны, причем они не только принимают участие в тех или иных видах общественной деятельности -они лидируют. В книге создается обобщенный и многозначный образ английской женщины, от королевы до манекенщицы, выходящий за собственные пределы и вырастающий в образ-символ Британии. Во многом ироничный, этот образ является определенной точкой отсчета, углом зрения, лакмусовой бумажкой, отражающей взгляд автора на собственную страну и на себя самого.