Житие св. Панкратия: к уточнению терминов и реконструкции реалий книжного дела и иконописи в X-XI веках

DOI:

Цитирование. Моругина К. С. Житие св. Панкратия: к уточнению терминов и реконструкции реалий книжного дела и иконописи в X–XI веках // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 4, История. Регионоведение. Международные отношения. – 2020. – Т. 25, № 6. – С. 243–252. – DOI: https://doi. org/10.15688/jvolsu4.2020.6.19

Введение. Исследование посвящено относительно малоизученному памятнику византийской агиографии – Житию святого Панкратия, ученика апостола Петра и епископа Тавромении [16, nos. 1410–1410m; 15, p. 155–171]. Предметом настоящего исследования являются упоминающиеся в Житии термины, обозначающие материалы для письма и иконописи. Помимо свидетельств, затрагивающих топографию, архитектуру, церковные устои, литургические обряды [30, p. 22], в Житии св. Панкратия встречается большое количество слов, обозначающих писчие и иконописные материалы и принадлежности, например « ὁ πίναξ » / (доска), « τὰ ἐγκηρότατα χρώματα » / (восковые краски) и « ὁ χάρτης » / (хартия). К отрывкам Жития в его первой редакции неоднократно обращались исследователи, поскольку эти фрагменты являются редкими свидетельствами о книжном производстве, и также, возможно, являются подтверждением того, что по приказанию апостолов создавались художественные образцы, по которым расписывали церкви [24, p. 137–138]. В настоящей статье осуществляется попытка сравнить и проанализировать переводы слов такой семантики в первой и второй редакции Жития со среднегреческого на английский и русский языки.

Методы. Методологическую основу исследования составляет метод сравнительного анализа различных редакций одного литературного памятника.

Анализ. Точная дата написания Жития неизвестна, однако существуют хронологические маркеры, позволяющие считать 680 г. самой ранней, а 814 г. – самой поздней датировкой создания текста. Обе датировки были установлены C.Дж. Столлман. Самую раннюю дату создания Жития исследовательница вы- деляет благодаря употребленному в тексте топониму «Калабрия» для древнего Бруттия, использовавшемуся около 680 г. [30, p. 12], а позднейшую – основываясь на письме Феодора Студита от 814 г., в котором он цитирует текст Жития [30, p. 11]. Некоторые исследователи считают, что легенда о святом Панкратии зародилась на Сицилии, и там же создавался текст Жития, однако окончательное формирование текста произошло в Константинополе [5, c. 388–389; 4, c. 117, 302].

В роли повествователя в Житии выступает ученик св. Панкратия Евагрий. По утверждению самого Евагрия, он сам будучи современником апостола Петра и св. Пан-кратия стал очевидцем распространения христианства на Сицилии. Иными словами, по утверждению автора текста Жития, он и его наставник св. Панкратий жили в I в. н. э. Однако из-за встречающегося в тексте анахронизма – упоминание об аварах (VI в.) [29, p. 20–23], можно допустить, что автор Жития не был современником описываемых событий [5, c. 388], или произведение могло дополняться в последующие века, то есть речь идет об эволюции текста на протяжении семи – восьми столетий.

Существуют три редакции Жития, которые были выделены С.Дж. Столлман [30, p. 23–25] на основе текстологического анализа: первая является наиболее ранней (X в.), вторая возникла на Афоне в XI в., а третья представлена в единственном манускрипте (XI в.) и значительно сокращена по сравнению с первой и второй [30, p. 23–25]. Таким образом, создание первой редакции текста Жития св. Панкратия, по-видимому, произошло приблизительно на двести или триста лет позже формирования текста, если придерживаться датировок С.Дж. Столлман: 680 или

814 годы. Исследовательница отмечала, что между рукописями первой редакции имеются разночтения лингвистического и орфографического характера, однако между ними нет расхождения по содержанию или построению. Пять манускриптов второй редакции содержат лишь незначительные разночтения [30, p. 26]. Сравнивая первую редакцию со второй, Стол-лман отметила, что вторая редакция является сокращением и значительным стилистическим улучшением первой редакции. Вторая редакция, как и третья, не были предметом специального исследования вплоть до настоящего времени, однако уже С.Дж. Столлман отмечала важность введения всех редакций Жития св. Панкратия в научный оборот, подчеркивая перспективы дальнейшего исследования второй редакции [30, p. 27]. Неизданная вторая редакция, к которой мы обратились в рамках нашего исследования, сохранилась в аутентичной рукописи под шифром ГИМ Влад. 381 [2, с. 574; 7, c. 125], созданной в 1023 г. в Ивирском монастыре на Афоне каллиграфом Феофаном Ивиритом [20, p. 42, 57]. Анализ свидетельств, касающихся книжного производства и иконописи исследуемой эпохи, проведен нами на основе сопоставления двух редакций Жития св. Панкратия: первой (изданной С.Дж. Столлман) и неизданной второй редакцией в рукописи ГИМ Влад. 381.

История переводов Жития св. Панкратия на современные языки начинается c 1986 г., когда С.Дж. Столлман в отдельной главе диссертации, посвященной вопросу создания изображений и декорированию церквей в раннюю апостольскую эпоху, рассмотрела некоторые аспекты Жития и в том числе перевела некоторые термины с греческого на английский язык [31, p. 136–156]. Ключевым моментом исследования Жития св. Панкратия стала диссертация С.Дж. Столлман. Полный перевод греческого текста Жития в его первой редакции на английский язык впервые был выполнен в 2018 г. группой австралийских исследователей под руководством Дж.Б. Берка в издании «The Life of S. Pancratius of Taormina» [30], представляющем собой диссертацию С.Дж. Столлман, которую сама исследовательница не успела опубликовать при жизни. С. Мэнго в 1986 г. в фундаментальном труде по истории византийского искусства в перечень искусствоведческих текстов также включил фрагменты Жития св. Панкратия, содержащие упоминания иконописных материалов, сопроводив их переводом на английский язык [24, p. 137–138]. Изучая вопрос о миссионерской деятельности в Византии, И. Шевченко в статье 1999 г. опубликовал отрывки на греческом языке, содержащие упоминания о писчих материалах, с переводом на русский [9, p. 317–322]. Среди перечисленных выше специалистов, занимавшихся переводом Жития на другие языки, а именно русский и английский, не было единства в передаче значения некоторых слов.

Прежде чем перейти к анализу контекстов Жития, следует сказать несколько слов о различии двух редакций, и тем самым обосновать обращение ко второй редакции, как необходимой для уточнения терминологии. Между первой и второй редакцией текста Жития св. Панкратия имеются значительные разночтения как в композиционном, так и лингвистическом плане. Вариант текста Жития, представленный в ГИМ Влад. 381, как представляется, был подвергнут литературной обработке. К такому выводу можно прийти, приняв во внимание значительные сокращения текста, с выбросом «ненужных» на взгляд средневекового редактора фрагментов, а также употребление плюсквамперфекта вместо перфекта во многих случаях и другие подобные приемы. Также обращает на себя внимание выбор лица и числа в повествовании: как правило, в первой редакции чаще встречается форма «ἡμεῖς» / (мы), в то время как во второй – «ἐγώ» / (я). Например, на л. 122 рукописи второй редакции глагол «τρέφω» / (вскармливать) употреблен в форме Futurum ind. med. 1 л. ед. ч. τρέψομαι, в первой редакции – Praesens con. act. 1 л. мн. ч. τρέψωμεν и т. п. Также имеются разночтения при употреблении имен собственных. Например, в первой редакции название города Иерусалим Ἱεροσόλυμα, во второй – Ἱερουσαλήμ; имя мужа, рукоположенного апостолом Петром в епископы, в первой редакции Μάξιμος, во второй – Μαξιμῖνος; в первой название епархии Μάγαρ, во второй – Μάγδαν и т. д. В некоторых случаях фрагменты текста первой редакции сокращены, в то время как те же фрагменты второй редакции, наоборот, расширены. Это можно констатировать на примере фрагмента на л. 146–146 об. (ГИМ Влад. 381), в котором исключительно детально, по сравнению с первой редакцией, приводится эпизод распятия Христа. В таких случаях вторая редакция уточняет или дополняет текст первой редакции. Обращение ко второй редакции текста позволило скорректировать значение некоторых терминов, семантика которых в первой редакции была не столь определенной.

Для анализа было выделено несколько фрагментов, содержащих упоминания о писчих и иконописных материалах. В конце л. 125–125 об. рукописи ГИМ Влад. 381 содержится отрывок, описывающий распоряжение апостола Петра, адресуемое живописцу Иосифу. Апостол просит Иосифа нарисовать икону Иисуса Христа: « ὁ δὲ ζωγράφος ∙ λαβὼν ἐγκηρότατα χρώματα , ἐζωγράφησε τὴν εἰκόνα τοῦ κυρίου ἡμῶν Ἰησοῦ Χριστοῦ ∙ ὁ δὲ ἀπόστολος ἔφη ∙ ζωγράφησον τέκνον καὶ τὴν ἐμὴν ∙ καὶ τὴν τοῦ ἡμετέρου ἀδελφοῦ Παγκρατίου ... ὁ οὖν παῖς ὁ ζωγράφος καὶ ταύτας ἐπετέλεσεν , ἐπιγράψας ἑκάστη εἰκόνι τὸ ἴδιον ὄνομα ... καὶ ἐκέλευσε κοσμεῖσθαι τὰς ἐκκλησίας , διὰ τῆς ἱστορίας ταῦτης ∙ ἐντεῦθεν οὖν ἐσπουδάζετο παρὰ πάντων ∙ καὶ ἐνετύπουν αὐτὰ ἐν πίναξι ἤ χαρτίοις καὶ παρεῖχον τοῖς ἐπισκόποις » / (живописец же, взяв восковые краски , написал икону Господа нашего Иисуса Христа. Апостол же сказал ему: «Чадо, напиши и мою икону, и икону брата нашего Панкратия»... Итак, раб-живописец закончил эти иконы и надписал на каждой соответствующее название... И повелел Петр расписать церкви согласно этой истории, из которой все узнавали о Нем. Переносили они сюжет на доски или папирус и передавали епископам).

Из приведенного отрывка следует, что для написания икон художник использует «ἐγκηρότατα χρώματα», то есть «восковые краски». Этот технологический прием состоял в том, что художник перед нанесением вмешивал пигменты в восковую эмульсию, надежно защищающую в основном деревянные поверхности от внешних факторов [38, p. 627]. У Анастасия Синаита, жившего около 640 г. до начала VIII в. [11, S. 442–446], то есть как раз тогда, когда происходило формирование текста Жития, в сочинении «Проповедь о субботе» (Sermo de sabbato) описывается по- добный принцип смешения красок: «Εἰκόνος οὐδὲν ἕτερον οὔσης, ἤ ξύλον, καὶ χρώματα κηρῶν μεμιγμένα καὶ κεκραμμένα» [25] / (Икона есть не что иное, как дерево и краски, при помощи воска смешанные и хорошо перемешанные). Слово «ἐγκηρότατα» – гапакс, встречается только в Житии св. Панкратия [22; 34]. В первой редакции в том же фрагменте использована другая формулировка: «λαβὼν ἐγκηρότατα χρώματα ἀνθητὰ ἐζωγράφησε τὴν εἰκόνα τοῦ κυρίου ἡμῶν Ἰησοῦ Χριστοῦ». С.Дж. Столлман переводит такое сочетание как «энкаустические краски», то есть состоящие из подогретого расплавленного воска, смол, масла (кедровое, льняное, ореховое, хлопковое) и большого количества пигмента [8, c. 47]. В качестве пигментов могли использоваться: свинцовые белила, мел, кость черная, сажа газовая, киноварь красная, понтийская красная, кармин фиолетовый, кармин красный, сурик желтый, охра светлая, охра красная, охра темная, эфесская желтая, мумия красно-коричневая, сепия (коричневая), терра-де-сиена (коричневая), ляпис-лазурь, египетская синяя, искусственная зеленая (медянка) [8, c. 47]. По-видимому, фраза «ἐγκηρότατα χρώματα» вместо «ἐγκηρότατα χρώματα ἀνθητὰ» означает, что во второй редакции Жития подразумевается техника восковой темперы, отличающейся от энкаустики яркостью красок. Можно предположить, что составители второй редакции Жития, вышедшей на столетие позже первой редакции, решили убрать эпитет «ἀνθητὰ» из приведенного фрагмента, поскольку начиная с IX в. техника исполненной кистью и красками иконы на доске – темпера [10, c. 31–39]. Темпера была дешевле, и процесс работы с ней проще, что может объяснять преобладание такого метода в дальнейшем [8, c. 14–15].

В этом же отрывке особый интерес представляет словосочетание «ἐν πίναξι ἤ χαρτίοις» / (на доски или папирусы), поскольку в первой редакции исследуемая фраза представлена в ином виде: «αὐτοὶ ἐνετύπουν αὐτὰς ἐν πίναξι χαρτῴοις». На русский язык И. Шевченко переводит сочетание «ἐν πίναξι χαρτῴοις» как «на пергаменных листах», Дж. Б. Берк – «papyrus pages» [30, p. 55]. С.Дж. Столлман в разделе диссертации, посвященном изучению создания изображе- ний и декорированию церквей, указывает: «A recurring feature of the VP is a book consisting of a number of papyrus leaves illustrated with scenes from Scripture» [31, p. 136] / (Периодически встречающийся элемент в Житии св. Панкратия – книга, состоящая из папирусных листов со сценами из Писания). То есть она, во-первых, указывает на то, что речь идет о книге, а во-вторых, обозначает писчий материал этой книги как «папирусные листы», а не «пергаменные листы», как перевел это словосочетание И. Шевченко [9, p. 318].

Слово « χαρτῷος » обычно использовалось для обозначения бумаги [22, p. 1716, s.v. “ χαρτῷος ”; 30, p. 55], и его употребление в данном контексте вынуждает датировать текст Жития периодом после VIII в., когда бумага была принесена в Византию через арабов [3, c. 23]. Однако приведенное слово употреблялось и для обозначения папирусных рукописей на Соборе 680 года [25, 11: 588Е–589D; 13, p. 1–15; 35, p. 329–330]. Папирус, после того как его вытеснил пергамен на большинстве территорий, продолжал использоваться на Сицилии и в Египте [36, p. 1–8; 32, p. 18, 102–103, 265–266, 590]. Основным центром производства папируса оставались Сиракузы [36, p. 1–8; 32, p. 5]. Сицилия являлась главным поставщиком папируса для папской канцелярии, которая использовала папирус вплоть до XI в. [14, p. 10; 28, S. 32–52], и для скрипториев в Равенне, где папирус применялся для производства рукописей до X в. [28, S. 56–61; 32, p. 5].

На наш взгляд, более подходящим вариантом перевода для словосочетания « πίναξι χαρτῴοις » было бы «папирусные кодексы», поскольку в мировой литературе, особенно в еврейской (например, в трактате Келим Миш-ны, в главе 24 строке 7, где упоминается три типа « πίνακες »: из папируса, с обработанной воском поверхностью и с полированной поверхностью) [18, p. 128], слово « ὁ πίναξ » зачастую тождественно по смыслу слову «codex» [23, p. 204], а прилагательное « χαρτῷος » (производное от « ὁ χάρτης »), встречающееся довольно редко, в первом значении переводится как «папирусный», и только позже приобрело смысл «сделанный из бумаги» [22, p. 1716 s.v. “ χαρτῷος ”]. У Плиния Старшего в его «Естественной истории» [27 (XIII, 74–82)]

для обозначения папируса используется слово « ὁ χάρτης » [17, p. 121–136; 12, p. 273–274]. Словосочетание «папирусный кодекс» не является редкостью: у Кассиодора между 551 и 562 гг. в сочинении «Institutiones divinarum et saecularium litterarum» [21, S. 278–279] встречается упоминание « codex chartaceus » в значении папирусного кодекса, содержащего текст Библии [1, c. 108]. Как явствует из дальнейшего прочтения Жития, каждый раз, когда Панкратий готовится сокрушать идолов, он просит Евагрия принести «орудия веры», перечень которых включает в себя «честной и животворящий крест, святые евангелия, иконы Иисуса Христа и апостола Петра, а также кафолические послания апостола Петра»: « καὶ λαβὼν ὁ μακάριος Παγκράτιος τὸν τίμιον καὶ ζωοποιὸν σταυρόν ∙ καὶ τὰ ἅγια εὐαγγέλια ∙ καὶ τὴν εἰκόνα τοῦ κυρίου ἡμῶν Ἰησοῦ Χριστοῦ καὶ τὴν τοῦ ἀποστόλου Πέτρου ∙ καὶ τὰς καθολικὰς αὐτοῦ δύο ἐπιστολὰς » (л. 134 рукописи ГИМ Влад. 381). Крест св. Панкратий устанавливает на земле, рядом с ним просит встать Евагрия с иконами в руках, а сам приближается к идолу. При этом святые евангелия и послания апостола Петра должны находиться у него, так как руки Евагрия заняты иконами, а поместить священные книги на землю было бы кощунством. Если учесть, что Панкратий должен осенять идолов крестным знаменем, одна рука у него должна быть свободна. Более того, во время ритуала сокрушения идолов поднимается ветер, и удержать одной рукой разрозненные листы представляется невозможным. В свободной руке у Панкратия, по-видимому, должна была быть книга в форме кодекса.

В греческом языке словосочетание « πίναξι χαρτῴοις » является исключительно редким и встречается только в Житии св. Панкратия.

В Thesaurus Linguae Graecae [33] был осуществлен поиск словосочетания «πίνακες χαρτῴοι» и его словоформ по двум периодам греческого языка (древнегреческий язык (XIV в. до н. э. – IV в. н. э.) и греческий язык византийского периода (V–XV вв.)). Выявить удалось только два случая употребления данного оборота, представляющие собой дословные выдержки из Жития св. Панкратия в его первой редакции. Искомое словосочетание встретилось в сочинении константинопольского патриарха Никифора (ок. 758–828) «Обличение и опровержения безбожного и нечестивого определения собора, бывшего в 815 г.» (Nicephori Patriarchae Constantinopolitani Refutatio et eversio definitionis synodalis anni 815) в главе 83, строке 40 [26, p. 144]: «αὐτοὶ ἐνετύπουν αὐτὰς ἐν πίναξιν χαρτῴοις καὶ παρεδίδοσαν τῷ ἐπισκόπῳ καὶ αὐτοὶ μετὰ τὴν πλήρωσιν τῆς οἰκοδομῆς ἐνετύπουν αὐτάς». В том числе в главе 83, строке 83 [26, p. 146]: «τὴν καθολικὴν ἱστορίαν τῆς ἐνανθρωπήσεως τοῦ κυρίου ἡμῶν Ἰησοῦ Χριστοῦ, ἅ καὶ ποιήσας ἦν ἐν πίναξιν χαρτῴοις». Можно сделать вывод, что патриарх Никифор в 820 г. при написании своего «Refutatio et Eversio», как и Феодор Студит в своем письме от 814 г. [29, p. 11], пользовались не дошедшей до нас рукописью, послужившей прототипом для первой редакции Жития св. Панкратия. Патриарх Никифор указывает, что кодекс, из которого он берет отрывки Жития, является древнейшим («ἀρχαιοτάτῃ» [26, p. 148]), и отмечает искажение текста Жития со стороны иконоборцев [26, p. 147–150]. По-видимому, рукопись-прототип, из которой патриарх Никифор выписывал отрывки для своего сочинения в разгар второй волны иконоборчества, в 820 г. находилась в монастыре во имя мч. Феодора близ Хрисополя (ныне Ускюдар, Турция) – место ссылки патриарха Никифора с 815 г. до его смерти в 829 г. [6, c. 724–725]. Поскольку патриарху для дословного цитирования отрывков, полностью совпадающих с отрывками первой редакции, при написании своего сочинения нужно было иметь первоисточник при себе. Отмечая искажение текста Жития со стороны иконоборцев, патриарх Никифор подразумевает текст, который в дальнейшем послужит прототипом первой редакции Жития. Возможно, рукопись первой редакции – Vat. Gr. 1591 (964 г.) была сделана непосредственно с того самого не дошедшего до нас прототипа. Вторая редакция, возникшая в XI в. и несущая в себе очевидные признаки литературной обработки, представляет собой окончательный результат корректировок афонских монахов (иконопочитателей), восстановивших текст максимально близко к исходному варианту.

Слово « ὁ πίναξ » [22, p. 1214, s.v. “ πίναξ ”] во второй редакции встречается 6 раз (на л. 125 об., 132 об., 146, 146 об., 173, 175), в то время как в первой редакции – 5 раз. И. Шевченко делает оговорку, что переводит термин « πίναξ » по-разному: как «листы» или «картинки» [9, p. 318] и добавляет, что «из контекста ясно, что πίνακες Жития – не доски или таблицы, а картинки или рисунки, изображенные на отдельных листах или свитках пергамена» [9, p. 318]. Можно лишь частично согласиться с точностью такого перевода, поскольку в отличие от приведенного выше неясного места, в других контекстах Жития слово « πίναξ » употреблено в своем основном значении. Например, ГИМ Влад. 381 на л. 173 « ἐν ἧ ἐπέκειντο οἱ πίνακες τῶν ἱερῶν εἰκόνων » / (в которой лежали доски святых икон) и на л. 175 « ἀλλὰ καὶ τὸ κιβώτιον , ἐν ὧ τῶν ἱερῶν εἰκόνων τοὺς πίνακας ἐπεφερόμεθα » / однако приносили мы и ковчежец, в котором были доски святых икон). Другой исследователь, С. Мэн-го, переводит это же слово как «panels» или «pictures» [24, p. 137–138].

На л. 132 об. рукописи ГИМ Влад. 381 фрагмент c упоминанием « πίνακες »: « καὶ λαβὼν τοὺς πίνακας ∙ οὕς ἦν ἱστορήσας ὁ Ἰωσὴφ ∙ καὶ ἀναπτύξας , ὑπεδείκνυεν αὐτοῖς » / (взяв и разложив доски , которые расписал Иосиф, он показывал их им). В первой редакции: « καὶ λαβὼν ὁ μακάριος τοὺς πίνακας , οὕς ἦν ἱστορήσας ὁ Ἰωσὴφ , ἀναπτύξας , ὑπέδειξεν αὐτοῖς ». В переводе И. Шевченко « λαβὼν τοὺς πίνακας » – «взяв картинки », в переводе Дж. Б. Берка – «took the pages ». На наш взгляд, из контекста следует, что речь идет именно о досках с изображениями, поскольку их приходилось раскладывать перед смотрящими.

Ниже, на л. 146–146 об. рукописи ГИМ Влад. 381: « οὖν ἠρξάμην ἐγὼ ἀναγνῶναι ∙ αὐτὸς κατασχὼν τὰ ἐν τοῖς πίναξιν ἐγκείμενα θεῖα μορφώματα , διηρμήνευε καὶ ἐδείκνυεν αὐτοῖς ἅπασαν τὴν ἔνσαρκον οἰκονομίαν τοῦ θεοῦ λόγου ἀπ ’ ἀρχῆς , κατὰ τὴν ῥηθεῖσαν ἀνάγνωσιν τοῦ ἁγίου εὐαγγελίου ... καὶ τὰ μὲν ἐν τοῖς πίναξιν , ὀφθαλμοφανῶς αὐτοῖς ἐδείκνυε ... ἐδείκνυεν αὐτοῖς ∙ τὸν σταυρόν ∙ τὴν λόγχην νύττουσαν τὴν ἄχραντον πλευρὰν , ἐξ ἧς ἐρρύει τὸ αἷμα καὶ τὸ ὕδωρ ∙ τὴν

ταφήν ∙ τὴν ανάστασιν » / (затем, когда я начал читать, он, держа при себе божественные образы, запечатленные на досках , толковал и показывал им все домостроительство воплощения Бога Слова с самого начала, согласно читаемому вслух тексту Святого Евангелия... он наглядно показывал им все, что было на досках ... он показывал им Распятие [19, p. 45–47], копье, пронзившее пречистое ребро, из которого истекла кровь и вода, погребение и Воскресение). В первой редакции выбранный фрагмент несколько отличается: « ὁ δὲ μακάριος κατέσχε τὰ τοῖς πίναξιν ἐγκείμενα . ὡς οὖν ἠρξάμην ἐγὼ ἀναγνῶναι , αὐτὸς ἑρμήνευεν καὶ ὑπεδείκνυεν αὐτοῖς ἅπασαν εἰκόνα τῆς ἐν σαρκὶ οἰκονομίας τοῦ θεοῦ λόγου , ἅσπερ παρέδωκεν αὐτῷ ὁ μακάριος ἀπόστολος Πέτρος ∙ ἀπ ’ ἀρχῆς ἅπαντα κατὰ τὴν ἀνάγνωσιν τοῦ ἁγίου εὐαγγελίου ὑπέδειξεν ... ∙ τὰ μὲν ἐν τοῖς πίναξιν ὑπέδειξε , τὰς δὲ παραβολὰς διερμήνευσεν αὐτοῖς ... ὑπέδειξεν αὐτοῖς ∙ τὸ πάθος , τὸν σταυρόν , τὴν ταφήν , τὴν ανάστασιν ». В данном контексте Дж.Б. Берк предлагает переводить « κατέσχε τὰ τοῖς πίναξιν » как «held the pages and their contents», а « τὰ μὲν ἐν τοῖς πίναξιν ὑπέδειξε » – «he showed them what was on the pages » [30, p. 139], в то время как перевод И. Шевченко – «удержал при себе то, что было на картинках » и «все это он показал на картинках » [9, p. 321] соответственно. В данном случае, как и в предыдущих отрывках Жития св. Панкратия, между учеными нет единства в передаче значения слова « πίναξ ». Упоминание в отрывках и первой и второй редакций сюжета Распятия говорит в пользу того, что текст Жития не мог быть оформлен ранее конца VII в., поскольку именно так датируется самое раннее упоминание о репрезентации Христа, умершего на кресте, в сочинении Анастасия Синаита [19, p. 40–57]. Самое раннее наглядное свидетельство – переносная икона с горы Синай – датируется началом – серединой VIII в. [37, p. 61–64; 19, p. 67–68]. Евагрий подразумевает, что все упоминаемые им сцены содержатся в иллюстрированном руководстве, но неясно, было ли Евангелие источником для этого списка или источником послужила конкретная, известная Евагрию, схема декорирования церкви [30, p. 14–15].

Результаты. В заключение следует отметить, что наше современное понимание специальных слов и выражений, встречающихся в изобилии в агиографических текстах, не всегда предполагает абсолютную определенность и однозначность. В частности, в Житии св. Пан-кратия встречается большое количество слов, обозначающих материалы для письма и иконописи. Некоторые исследователи обозначали материал книг, упомянутых в Житии, как папирус, другие – как пергамен. Одни исследователи считали, что Панкратий раскладывал перед новообращенными листы или картинки, переводя таким образом слово « πίνακες » / (доски). В результате нашего исследования представленных в Житии cв. Панкратия слов выбранной семантики, на основе новых данных (сравнив изданную первую редакцию с неизданной второй) можно предложить иное понимание смысла следующих понятий:

– « τὰ ἐγκηρότατα χρώματα » / (восковые краски) – вместо ранее предложенного исследователями варианта перевода «encaustic paints», «энкаустические краски»;

• –    « οἱ πίνακες χαρτῴοι » / (папирусные кодексы) – вместо «papyrus pages», «papyrus leaves», «пергаменные листы»;

• –    « οἱ πίνακες » / (доски) – вместо panels» или «pictures», «листы» или «картинки»;

• –    « ὁ χάρτης » / (папирус) – вместо «пергамен».

Согласно тексту «Жития св. Панкратия», он как миссионер раскладывал выполненные на досках восковыми красками изображения перед прозелитами, параллельно читая вслух папирусные кодексы, содержащие ветхо- и новозаветные пассажи.