Животные в обрядовой практике носителей восточного варианта пахомовской культуры
Автор: Ефремова Н.С., Молодин В.И., Дураков И.А., Васильев С.К., Селин Д.В.
Журнал: Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий @paeas
Рубрика: Археология эпохи палеометалла и средневековья
Статья в выпуске: т.XXV, 2019 года.
Бесплатный доступ
Статья посвящена всестороннему анализу остеологических материалов из ритуальных комплексов эпохи поздней бронзы памятника Тартас-1. Большое количество костей животных имело место в культурных слоях данных объектов, а также в жертвенных и столбовых ямах. Кроме того, наличие здесь многочисленных фрагментов керамики позволило говорить о ритуале жертвоприношения как о доминирующей функциональной направленности комплексов. На некоторых объектах удалось реконструировать обряд помещения мясной пищи в ямы. Материалы культовых комплексов фиксируют устойчивые составляющие ритуала: керамика - мясная пища, в ряде случаев сопровождавшиеся дополнительными прикладами (охра, единичные артефакты). Преобладают кости домашних животных (коровы, овец/коз, лошади), а кости диких зверей (лося, косули, медведя) являются редким исключением. Отличительной особенностью костных остатков животных можно считать их фрагментарность и специфический состав мясной пищи, предназначенной для ритуала: среди идентифицированных частей скелетов преобладают зубы, фрагменты челюстей и костей конечностей. Согласно этнографическим данным, многие современные традиционные общества для жертвоприношений также используют черепа и конечности животных. Значительный процент остеологического материала подвергался воздействию огня, что может свидетельствовать о существовании ритуального сжигания жертвенной пищи. Анализ видового состава животных позволяет говорить об особенностях хозяйственного уклада древнего населения региона в переходное от эпохи бронзы к раннему железному веку время. Выбор для ритуалов жертвоприношения преимущественно мяса домашних животных, несмотря на изобилие рыбных ресурсов и существование развитой присваивающей отрасли хозяйства, косвенно указывает на важную роль продуктов скотоводства в экономике носителей восточного варианта пахомовской культуры.
Эпоха поздней бронзы, восточный вариант пахомовской культуры, барабинская лесостепь, ритуальные комплексы, остеология, жертвоприношение
Короткий адрес: https://sciup.org/145145065
IDR: 145145065 | DOI: 10.17746/2658-6193.2019.25.381-387
Текст научной статьи Животные в обрядовой практике носителей восточного варианта пахомовской культуры
Ритуальные объекты эпохи поздней бронзы, относящиеся к во сточному варианту пахомовской культуры, более десяти лет исследуются на разновременном комплексе памятников, объединенных общим названием Тартас-1 и расположенных на территории Барабинской лесостепи. В настоящее время культовый комплекс локализован на довольно значительной площади западной части памятника и занимает ок. 3000 м2. По-видимому, можно уверенно говорить о том, что данное святилище исследовано практически полностью. Обнаружены следы как минимум пяти комплексов, представлявших собой каркасно-столбовые сооружения, а также иные конструкции, прокалы, внушительная серия ям различной конфигурации и заполнения; пять из них являлись объемными теплотехническими сооружениями. Рассматриваемые комплексы расположены на периферии памятника и ограничены с западной стороны старицей р. Тартас. В непосредственной близости от них расположены единокультурные погребения, что позволило предположить взаимосвязь данных объектов и интерпретировать ритуальные комплексы в т.ч. как элемент погребально-поминальной обрядности. Отдельные находки – бронзовые предметы, сплески, техническая керамика, включая обломки глиняных форм и др., – дают возможность связать некоторые конструкции с процессом литья металла.
Одной из наиболее массовых категорий находок является остеологиче ский материал. Напомним, что кроме ко стей животных, в ритуальных ямах обнаружены кости рыбы, птиц, человека, а также фрагменты керамики и, реже, другие предметы, прежде всего, связанные с металлургической деятельностью. К настоящему моменту на памятнике исследовано 556 ям, отнесенных к ритуальным комплексам. Особый интерес представляет выявленный здесь обряд помещения мясной пищи в ямы: 86 объектов содержали в заполнении костные остатки, в единичных случаях кости животных имелись в столбовых ямах сооружений (например, такие кости и каменный скребок обнаружены в яме № 597 ритуального комплекса 2). Важно и то, что в 57 ямах кости животных находились вместе с фраг-382
ментами керамики. В семи ямах (№ 1116, 1296, 1298, 1299, 1346, 1396, 1401) найдены также кусочки охры, еще в семи ямах (№ 530, 544, 1361, 1365, 1401, 1442, 1544), а также в конструкции 2 зафиксированы кости рыбы, в объекте 1 и конструкции 1 – кости человека (см. таблицу ).
Видовой состав животных достаточно однороден. Основную массу остеологического материала представляли мелкие неопределимые обломки костей, например, в ритуальном комплексе 1 обнаружен 351 неопределимый экземпляр. Четко идентифицированы кости коровы и мелкого рогатого скота (овцы/козы) (здесь и далее – определения канд. биол. наук С.К. Васильева). В ритуальном комплексе 2 обнаружены ко сти коровы, овец/коз и лошади. В расположенном вблизи комплекса скоплении определены кости коровы: обломок таза, фаланги, плюсневые, диафизы, фрагменты длинных костей (всего 37 экз.), 84 фрагмента не идентифицированы. В материалах ритуального комплекса 3 и конструкции 2 присутствовали кости овец/коз, в последнем сооружении также находились ко стные остатки лошади, коровы и косули. В яме 681 третьего ритуального комплекса, кроме костей коровы, обнаружены также четыре обломка костей птицы.
Уникальными явились материалы одной из жертвенных ям (№ 1442). В заполнении и на дне объекта зафиксировано 438 фрагментов костей животных (из них 98 – крупных), челюсть копытного, череп лося со стесанными рогами, скопления костей крупных рыб, фрагменты керамики, костяные и каменные артефакты. К сожалению, подавляющее количество остеологического материала не пригодно для определения в силу плохой сохранности и мелкого размера. Идентифицированы 26 экземпляров, частично повторяющие уже упоминавшийся ряд животных: лошадь, корова, овца. Редко встречавшимися на ритуальных комплексах ранее оказались кости диких животных – лося и медведя [Ефремова и др., 2017].
Значительный процент остеологического материала подвергался воздействию огня. Обожженные кости встречались и в культурном слое ритуальных комплексов, и в ямах-жертвенниках. Достаточно часто обжиг являлся длительным, о чем свидетельствуют
Остеологические материалы из ритуальных комплексов памятника Тартас-1
№ ямы |
Остеологический материал |
Атрибутация |
Другие находки |
1 |
2 |
3 |
4 |
РК 1 |
обожженные зубы и кости |
травоядные животные |
керамика, бронзовый наконечник копья |
Объект 1 |
121 кость (хвостовой позвонок, фрагменты длинных костей, обрубленные диафизы, фаланги, неопределимые) |
корова |
фрагмент таза человека |
529 |
1) 2-я и 3-я фаланги 2) 2 неопределимых |
1) лошадь |
— |
530 |
|
1) лось |
позвонок рыбы |
532 |
несколько костей животных |
– |
– |
532а |
фрагмент кости животного |
– |
– |
532б |
фрагменты костей животных, фрагмент кальцинированной кости |
– |
керамика |
532г |
фрагмент кости таза |
лошадь |
керамика, конкреция |
534 |
3 зуба |
» |
керамика |
535 |
несколько зубов и костей животных |
— |
» |
537 |
|
|
» |
538 |
зуб |
лошадь |
– |
540 |
|
|
керамика |
541 |
фрагменты костей животных |
– |
» |
542 |
4 кости животных |
— |
» |
543 |
фрагменты костей животных |
— |
» |
544 |
|
|
керамика, 7 жаберных крышек рыбы |
547 |
|
1) лошадь |
керамика, фрагмент тигля, отщеп |
548 |
|
1) лось |
керамика |
549 |
зуб |
лошадь |
» |
551 |
зуб верх. челюсти (s/ad) |
корова |
» |
555 |
фрагменты костей животных |
– |
» |
558 |
|
|
заготовка костяного орудия |
559 |
|
|
– |
560 |
зуб |
лошадь |
– |
562 |
|
|
керамика |
564 |
15 неопределимых |
– |
» |
565 |
зуб |
корова |
– |
572 |
|
|
– |
580 |
1 неопределимая |
– |
– |
583 |
зуб |
лошадь |
– |
593 |
2 зуба |
лось |
камень |
597 |
зубы и часть ребра крупного травоядного животного |
– |
каменный скребок |
1 |
2 |
3 |
4 |
620 |
зуб травоядного животного |
— |
— |
622 |
фрагмент кости травоядного животного |
– |
– |
Конструкция 1 |
|
|
керамика, конкреция, резец человека |
Конструкция 2 |
|
|
ребра, позвонки рыбы, керамика |
681 |
|
1) корова |
керамика, техническая керамика, конкреции, 4 кости птицы, кельт |
682 |
кость животного |
— |
— |
687 |
|
1) овца/коза |
— |
688 |
|
1) овца/коза |
– |
698 |
мелкие обожженные кости животных |
– |
– |
778 |
фаланга животного |
– |
– |
Конструкция 3 |
кости животных |
– |
техническая керамика, фрагменты литейных форм, бронзовые бусины, камень-«алтарь », охра |
Конструкция 4 |
» |
– |
бронзовый сплеск, обломки свода печи, фрагменты болотной руды |
1012 |
несколько фрагментов костей животных |
– |
керамика |
1 |
2 |
3 |
4 |
1016 |
фрагмент кости животного |
— |
керамика |
1017 |
несколько фрагментов костей животных |
– |
– |
1020 |
фрагмент кости животного |
– |
– |
1023 |
» |
– |
– |
1024 |
несколько фрагментов костей животных, в т.ч. обожженных |
– |
керамика, техническая керамика |
1047 |
фрагмент кости животного |
– |
керамика |
1050 |
несколько фрагментов кальцинированных костей |
— |
бронзовая бусина |
1051 |
фрагменты костей животных |
— |
керамика |
1059 |
» |
– |
» |
1063 |
» |
– |
» |
1071 |
кость животного |
– |
» |
1073 |
фрагмент кости животного |
– |
– |
1076 |
2 кости животных |
– |
керамика |
1087 |
фрагмент кости животного |
– |
» |
1107 |
10 фрагментов костей животных |
– |
» |
1109 |
несколько фрагментов костей животных |
– |
» |
1110 |
фрагмент кости животного |
– |
– |
1116 |
9 фрагментов костей животных |
– |
керамика, охра |
1121 |
фрагмент кости животного |
– |
– |
1136 |
несколько фрагментов костей животных |
– |
– |
1184 (печь) |
несколько фрагментов кальцинированных костей |
– |
керамика |
1185 (печь) |
» |
– |
– |
1253 |
мелкий фрагмент кальцинированной кости |
— |
— |
1254 |
» |
– |
– |
1258 |
несколько мелких фрагментов костей животных |
– |
– |
1259 |
мелкий фрагмент кости животного |
– |
– |
1262 |
» |
– |
керамика |
1263 |
» |
– |
» |
1267 |
фаланга животного |
– |
» |
1276 |
5 мелких кальцинированных костей |
– |
» |
1278 |
6 мелких фрагментов костей животных |
– |
– |
1279 |
мелкий фрагмент кальцинированной кости |
– |
– |
1290 |
7 мелких фрагментов костей животных |
– |
керамика |
1291 |
6 мелких фрагментов костей животных |
– |
» |
1292 |
мелкий фрагмент кости животного |
– |
» |
1296 |
5 мелких фрагментов костей животных |
– |
керамика, охра |
1298– 1299 |
9 мелких фрагментов кальцинированных костей животных |
– |
» |
1304 |
68 мелких фрагментов костей животных |
– |
керамика |
1306 |
3 мелких фрагмента костей животных |
– |
» |
1313 |
26 мелких фрагментов костей животных |
– |
» |
1315 |
7 мелких фрагментов костей животных |
– |
» |
1316 |
мелкий фрагмент кости животного |
– |
– |
1322 |
8 мелких фрагментов костей животных |
– |
– |
1323 |
6 мелких фрагментов кальцинированных костей животных |
– |
– |
1331 |
4 мелких фрагментов костей животных |
– |
керамика |
1341 |
мелкий фрагмент кости животного |
– |
» |
1343 |
158 мелких фрагментов костей животных, фрагмент кости конечности животного |
– |
» |
1345 |
2 мелких фрагмента костей животных |
– |
– |
Обрядовая практика, включающая сжигание животных, отмечена на памятнике Гонур-Депе. Здесь ритуальные сооружения представляли собой жертвенники-лунки, заполненные обугленными костями кремированных животных (мелкого рогатого скота). И если, как правило, сжигались неосвеже-ванные туши, то в «поминальной лунке» для кремации использовались разделанные части животного (мясные куски) [Сатаев, 2010, с. 484].
Обращает на себя внимание фрагментарность ко стных о статков. В ямы помещали небольшую часть мясной пищи, дополненную в ряде случаев несколькими обломками керамической посуды. По-видимому, повторяемость подобного действия может говорить о существовании в эпоху поздней бронзы Западной Сибири сходной с этнографически зафиксированным обрядом идеи «часть вместо целого».
Среди идентифицированных частей скелетов животных преобладают зубы, фрагменты челюстей 386
и костей конечностей, что может говорить об избирательном подходе к выбору мяса, предназначенного для ритуального использования.
Рассмотренные материалы свидетельствуют о преобладающей доле домашних животных в остеологических материалах ритуальных комплексов. Присваивающие формы ведения хозяйства играли важную роль в экономике носителей пахомовской культуры, однако скотоводство рассматривается исследователями в качестве ведущей отрасли экономики [Зимина, Костомаров, Цембалюк, 2012, с. 73]. Остеологические материалы с поселений западной части ареала пахомовской культуры свидетельствуют о преобладании домашнего скота над объектами охотничьего промысла. Так, доля костей диких животных на поселении Ново-Шадрино VII составляла ок. 22 % от общего количества костных остатков (лось, косуля, кабан, лисица, медведь, заяц и др.). Домашний скот представлен лошадью (42,7 %) и крупным рогатым скотом (36,8 %) [Корочкова, 2009, с. 80]. В Притоболье «общая специфика скотоводства проявилась в увеличении в составе ста- да мелкого рогатого скота и лошади и уменьшении количества крупного рогатого скота» [Матвеев, Костомаров, 2011, с. 50]. Вполне вероятно, что состав стада мог варьировать в соответствии с природноклиматическими условиями. Богатые биоресурсы территории Барабинской лесостепи, в т.ч. обильный травостой, могли обеспечить благоприятные условия для развития скотоводства [Молодин, 2014, с. 56]. Большая доля костей крупного рогатого скота в материалах из ритуальных комплексов (по сравнению с мелким скотом и лошадью) может свидетельствовать как о преобладании первого в стаде, так и о предпочтении его в качестве жертвенной пищи.
Таким образом, остеологический материал несет в себе уникальную разноплановую информацию и позволяет сделать выводы не только о видовом составе животных, но и об особенностях хозяйственного уклада древнего общества [Петренко, Асыл-гараева, 2008]. Материалы культовых комплексов фиксируют устойчивые составляющие ритуала: керамика – мясная пища, в ряде случаев сопровождавшиеся дополнительными прикладами (охра, единичные артефакты). Вероятнее всего, данные находки являются составляющими жертвоприношений, поскольку лишь о принесении в жертву может говорить присутствие в материалах ритуальных комплексов единичных фрагментов скелета человека. Использование в обрядовой деятельности мяса домашних животных, несмотря на изобилие на данной территории рыбных ресурсов и наличие развитой присваивающей отрасли, косвенно указывает на важную роль продуктов скотоводства в хозяйстве носителей восточного варианта пахомовской культуры.
Список литературы Животные в обрядовой практике носителей восточного варианта пахомовской культуры
- Ефремова Н.С., Мыльникова Л.Н., Молодин В.И., Васильев С.К., Дураков И.А., Селин Д.В. Ритуальные комплексы восточного варианта пахомовской культуры: новые концепции интерпретации // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. - Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2017. - Т. XXIII. - С. 314-317
- Зимина О.Ю., Костомаров В.М., Цембалюк С.И. Палеоэкономика населения Тоболо-Ишимья на рубеже бронзового и железного веков // Вестн. археологии, антропологии и этнографии. - 2012. - № 3 (18). - С. 73-81
- Корочкова О.Н. Пахомовская культура эпохи поздней бронзы // Археология, этнография и антропология Евразии. - 2009. - № 3 (39). - С. 75-84
- Матвеев А.В., Костомаров В.М. Пахомовские древности Западной Сибири // Вестн. археологии, антропологии и этнографии. - 2011. - № 1 (14). - С. 46-55
- Молодин В.И. Этнокультурная мозаика в Западной Барабе (эпоха поздней бронзы - переходное время от эпохи бронзы к железному веку. XIV-VIII века до н.э. // Археология, этнография и антропология Евразии. - 2014. -№ 4 (60). - С. 54-63.
- Петренко А.Г., Асылгараева Г.Ш. Материалы "кухонных" и ритуальных остатков животных из археологических памятников как источник для изучения древних и средневековых культур Евразии // Древние и средневековые кочевники Центральной Азии. - Барнаул: Азбука, 2008. - С. 189-192
- Сатаев Р.М. Реконструкция условий кремации животных из жертвенников-лунок Гонур Депе // На пути открытия цивилизации: сб. статей к 80-летию В.И. Сарианиди. - СПб.: Алетейя, 2010. - С. 466-484. - (Тр. Маргианской археологической экспедиции)