Злоупотребление правом на реорганизацию: концептуальный аспект и анализ судебно-арбитражной практики

Особым основанием возможного признания действий по проведению реорганизации незаконными является злоупотребление правом на её проведение.

Проблема злоупотребления правом являлась и является одной из важнейших в отечественной науке гражданского права, не раз и не два становившаяся предметом исследования ряда российских цивилистов. Ю.А. Тарасенко отмечает, что в целом в отечественной науке теория злоупотреблений представлена тремя концепциями [1, c.451].

Представители первого направления отрицают возможность употребления право во зло. Те действия, которые называют злоупотреблением, совершены за пределами права, являясь фактически противоправными (М.М. Агарков, Н.С.

Малеин, М.Н. Малеина). [2, c. 361 – 364]; [3, c.160]; [4, c. 36].

Второе направление учёных считает, что теория злоупотребления правом есть искусственная конструкция, лишённая практической значимости. Обосновать ответственность за вред, причинённый при осуществлении права, можно гораздо лучше и полнее при помощи конструкции так называемой объективной гражданско-правовой ответственности (теория профессионального риска) (В.П. Доманжо). [5, c. 5].

Третье направление представлено мнениями тех учёных, которые являются сторонниками учения о злоупотреблении правом. Здесь выработано два подхода. Первый определяет злоупотребление правом как умышленные вредоносные действия. Согласно второму подходу, злоупотреблением правом признаётся осуществ- ление субъективного права в противоречии с доброй совестью, добрыми нравами. При третьем подходе злоупотребление правом рассматривается как особый тип гражданского правонарушения, совершаемого управомоченным лицом при осуществлении им принадлежащего ему права с использованием недозволенных конкретных форм в рамках дозволенного ему общего типа поведения.

Последняя позиция была сформирована в своё время выдающимся советским цивилистом В.П. Грибановым.

Именно данная точка зрения в современной доктрине является доминирующей. Переход России от директивнопланового ведения хозяйственных отношений к рыночной экономике способствовал развитию предпринимательских отношений. Зарождение структуры коммерческих организаций, в свою очередь, сформировало в России механизм отношений корпоративного характера. Под злоупотреблением правом В.П. Грибанов понимал особый тип гражданского правонарушения, совершаемого управомоченным лицом при осуществлении им принадлежащего ему права, связанный с использованием недозволенных конкретных форм в рамках дозволенного ему законом общего типа поведения [6, c. 63].

Однако как в предпринимательских, так и в корпоративно-правовых отношениях, наряду с иными сферами жизнедеятельности общества наблюдаются случаи различных злоупотреблений правом, что делает необходимым выделить специфику злоупотреблений именно в сфере деятельности субъектов предпринимательской деятельности. Применительно к предпринимательским отношениям удачное определение понятию злоупотребление правом, на наш взгляд, дал П.А. Из-брехт, понимающий под ним осуществление предусмотренных нормами объективного права возможностей, противоречащее общим принципам правового регулирования, нарушающее интересы других лиц, не опосредованные субъективными правами и направленное на достижение общественно неприемлемых целей, указанных в законе [7, c. 410]. К отношениям, связанным с корпоративными спорами, Д.В. Ломакин предлагает следующие правила применения норм о злоупотреблении правом в этой сфере:

• 1.    Универсальность (применяется в любой сфере корпоративных правоотношений).

• 2.    Противоправность. Злоупотребление правом представляет собой особый тип правонарушения, поскольку совершение действий, подпадающих под данную квалификацию, является не чем иным, как нарушением предусмотренных законом запретов.

• 3.    Выход за пределы осуществления права, злоупотребление правом в качестве незаконного деяния характеризуется тем, что правонарушитель формально реализует возможности, предоставленные ему субъективным правом, но при этом выходит за нормативно закреплённые пределы его осуществления.

• 4.    Презумпция добросовестности. Существующее гражданское законодательство устанавливает презумпцию разумности и добросовестности действий участников гражданских правоотношений.

• 5.    Действия и их результаты. О злоупотреблении в сфере корпоративного

права можно говорить не только применительно к самим действиям по осуществлению прав, но и в отношении их результатов, которые нередко получают своё выражение в форме правил, содержащихся в корпоративных актах [8].

Ю.А. Тарасенко указывает на следующие ориентиры, которые могут быть объективно установлены в разрешении споров, связанных с злоупотреблением правом. Во-первых, факт причинения или возможности причинения вреда имущественной сфере лица. Это главный критерий, отсутствие которого лишает актуальности дальнейшее выяснение обстоятельств. Во-вторых, осуществлялось ли выяснение уполномоченным лицом право в соответствии с его хозяйственным (социальным) назначением или нет. Использование права вопреки его назначению при том, что такое использование причиняет вред другому лицу, однозначно не может пользоваться правовой защитой.

В-третьих, отсутствие интереса у управомоченного лица и в результате осуществляемого субъективного права.

В-четвёртых, осуществлялись ли указанные субъективные права лицом разумно и добросовестно. Сказанное, по мнению Ю.А. Тарасенко, даёт основания предложить изложить норму о запрете злоупотребления правом в следующем варианте: «Осуществление гражданских прав, в результате которого причиняется вред (или создаётся реальная угроза причинения вреда) другим лицам, если при этом нарушаются разумность и добросовестность, не допускается» [1, с. 466].

Важным этапом в исследовании проблемы злоупотребления правом является принятие 25 ноября 2008 г. Президиумом Высшего Арбитражного Суда РФ Информационного письма № 127 «Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации» [9].

Вышеназванным Информационным письмом ВАС обозначаются конкретные условия, когда можно констатировать злоупотребление правом:

• 1)    нарушение права вызвано единовременным целенаправленным недобросовестным действием со стороны истца, обратившегося в суд;

• 2)    злоупотребление правом может иметь место лишь при условии наличия у лица соответствующего права;

• 3)    злоупотребление правом состоит в осознанном и систематическом использовании принадлежащего лицу права без намерения создать реальные юридические последствия в результате реализации принадлежащего ему права, при этом такая реализация направлена на причинение вреда другому лицу;

• 4)    злоупотребление правом вызвано такими действиями лица, которые ставили другую сторону в положение, когда она не могла реализовать принадлежащие ей права;

• 5)    непосредственной целью отказа в защите права при его злоупотреблении является не наказание лица, злоупотребившего правом, а защита прав лица, потерпевшего от этого злоупотребления, в связи с чем суд вправе не принять доводы лица, злоупотребившего правом, обосновывающие соответствие своих действий по осуществлению принадлежащего ему права формальным требованиям законодательства;

• 6)    реализация лицом принадлежащих ему прав в отношении находящегося у него имущества имеет основной целью не реальное исполнение заключённой им сделки, а стремление скрыть принадлежащие ему активы, на которые может быть обращено взыскание третьими лицами, например передача в доверительное управление имущества.

К сожалению, в обозначенный выше обзор не вошёл ряд правовых позиций арбитражных судов, посвящённых злоупотреблению правом на реорганизацию юридических лиц.

Вместе с тем случаи злоупотребления правом на реорганизацию в правоприменительной практике далеко не единичны (особенно это касается реорганизаций в форме разделения и выделения). А.В. Качалова первая в отечественной цивилистике систематизировала принципы, при условии которых реорганизация считается проведённой добросовестно [10].

К этим принципам исследователь отнесла следующие:

– принцип справедливого распределения активов и обязательств реорганизуемого общества (см. Постановление ФАС ЗападноСибирского округа от 28 января 2006 г. № Ф04-8604/2006/26697 – А70-9 по делу № А70-4617/10-05; п. 22 Постановления ВАС РФ от 18 ноября 2003 г. № 19 «О некоторых вопросах применения Федерального закона об акционерных обществах»);

• –    безусловная определённость правопреемника [11];

  – недопустимость проведения реорганизации с целью ухода от исполнения гражданско-правовых и налоговых обязательств (см. определение ВАС РФ от 18

июня 2007 г. № 7156/07 «Об отказе в передаче дела в президиум ВАС РФ»);

– недобросовестная реорганизация в форме выделения, совершённая с целью вывода активов, как форма злоупотребления правом со всеми вытекающими отсюда правовыми последствиями (Постановление президиума ВАС РФ от 31 октября 2000 г. по делу № 796/00, Постановление ФАС Уральского округа от 25 июля 2002 г. по делу № Ф09-171/02-ГК, от 21 октября 2003 г. по делу № Ф09-2966/2003-ГК);

• –    недопущение проведения реорганизации с целью уйти от установленных действующим законодательством обязанностей есть форма злоупотребления правом – бездействие (см. Постановление ФАС СевероКавказского округа № Ф09-2604/2001);

  – реорганизация акционерных обществ или основание дочерних обществ с целью вывода ликвидных активов и создание препятствий для удовлетворения требований кредиторов (см. Постановление ФАС Уральского округа от 25.07.2002 г. № Ф09-171/02-ГК).

В п. 22 обозначенного выше Постановления Пленума ВАС РФ от 18 ноября 2003 г. № 19 «О некоторых вопросах применения Федерального закона «Об акционерных обществах» отмечено, что на основании п. 3 ст. 60 Гражданского кодекса Российской Федерации и п. 6 ст. 15 Закона судам необходимо иметь в виду, что в случае, когда утверждённый при реорганизации общества разделительный баланс не даёт возможности определить правопреемника реорганизованного общества, вновь возникшие юридические лица несут солидарную ответственность по обязательствам реорганизованного общества перед его кредиторами. К такой же ответственности (солидарной) должны привлекаться созданные в результате реорганизации общества (включая то, из которого выделилось новое общество), если из разделительного баланса видно, что при его утверждении допущено нарушение принципа справедливого распределения активов и обязательств реорганизуемого общества между его правопреемниками, приводящее к явному ущемлению интересов кредиторов этого общества (п. 1 ст. 6 и п. 3 ст. 60 ГК РФ).

В наиболее часто приводимом в литературе в пример Постановлении ФАС Уральского округа от 25 июня 2002 г. по делу № Ф09-171/02-24 отмечается, что реорганизация как акт реализации гражданского прав должна отвечать общим требованиям, предъявляемым гражданским законодательством к поведению участников хозяйственных отношений, в том числе требованиям добросовестности и недопустимости злоупотребления гражданскими правами. Согласно п. 1 ст. 10 ГК РФ не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах. Таким образом, злоупотребление правом, исходя из указанной нормы закона, может быть выражено в том числе в виде реорганизации, направленной во вред кредиторам реорганизуемого юридического лица.

Как установлено материалами дела, решением общего собрания акционеров ОАО «Интерхимпром-Оксосинтез» утверждён разделительный баланс, согласно строке 690 которого выделенным общест- вом передана кредиторская задолженность. Таким образом, реорганизация ОАО «Интерхимпром-Оксосинтез» преследовала цель сокрытия активов ОАО «Интерхимпром-Оксосинтез» от обращения взыскания на них по требованию кредиторов. Согласно п. 2 ст. 10 ГК РФ в случае несоблюдения требований, предусмотренных п. 1 ст. 10 ГК РФ, суд может отказать лицу в защите принадлежащего ему права. Осуществление ОАО «Интер-химпром-Оксосинтез» реорганизации в форме выделения ОАО «Стирол» и ОАО «Завод бутиловых спиртов» является формой злоупотребления правом, что влечёт судебный отказ в защите прав ответчиков на имущество в результате данной реорганизации.

Важные разъяснения даны в п. 22 Постановления Пленума ВАС РФ от 18 ноября 2003 г. № 19 «О некоторых вопросах применения Федерального закона «Об акционерных обществах»[12].

В Постановлении сказано, что в соответствии с п. 6 ст. 15 Закона об акционерных общества и п. 3 ст. 60 ГК РФ в случае, когда утверждённый при реорганизации общества разделительный баланс не даёт возможности определить правопреемника реорганизованного общества, вновь возникшие юридические лица несут солидарную ответственность по обязательствам реорганизованного общества перед его кредиторами.

Общества, созданные в результате реорганизации, должны привлекаться к солидарной ответственности, если из разделительного баланса видно, что при его утверждении допущено нарушение принципа справедливого распределения акти- вов и обязательств реорганизуемого общества, приводящее к явному ущемлению интересов его кредиторов.

В Постановлении ФАС Поволжского округа от 23 мая 2011 г. по делу № А55-30072/2009 вышеназванные разъяснения ВАС РФ конкретизированы: «Передача вновь образованному юридическому лицу ничтожно малого количества активов свидетельствует о допущенных при реорганизации злоупотреблениях, направленных на ущемление интересов кредиторов… Сам по себе факт итогового равенства активов и пассивов общества не может служить доказательством их справедливого распределения без оценки качественного их состава. Вывод о несправедливом распределении сделан судом первой инстанции исходя из анализа качественного содержания распределённых активов, поскольку из разделительного баланса следует, что активы предполагаемого правопреемника практически полностью состоят из прав требования дебиторской задолженности, в отношении которых затребованные судом первой инстанции документы, подтверждающие возможность реализации указанных прав, ни заявителем, ни предполагаемым правопреемником не представлены. При таких обстоятельствах суды первой и апелляционной инстанций пришли к обоснованному выводу, что при утверждении разделительного баланса допущено нарушение принципа справедливого распределения активов и обязательств реорганизуемого общества и его правопреемника, приводящее к явному ущемлению интересов кредиторов этого общества, что может свидетельствовать о злоупотреблении должником правом (ст. 10 ГК РФ) и повлечь солидарность ответственности».

Таким образом, главная форма проявления злоупотребления правом при реорганизации выражается в стремлении реализовать незаконные интересы, при которых реорганизация акционерных обществ или обществ с ограниченной ответственностью проводится исключительно с целью вывода ликвидных активов и создания препятствий для удовлетворения требований кредиторов. Данная форма злоупотребления правом может проявляться, прежде всего, в осуществлении реорганизации в форме разделения или выделения, когда один из правопреемников становится попросту неплатежеспособен. Особенно высок риск злоупотреблений правом на вывод ликвидных активов при совмещённой реорганизации (разделение или выделение акционерного общества, осуществляемое одновременно со слиянием или с присоединением). При таком типе реорганизации зачастую попросту трудно найти концы, особенно если в ходе осуществления необходимых процедур проходит не две – три, а множество реорганизационных цепочек.

Особой формой злоупотребления правом на реорганизацию является решение о её проведении в той ситуации, когда в отношении хозяйственного общества уже возбуждено дело о его несостоятельности (банкротстве).

Так, например, в определении ВАС России от 18 июня 2007 г. № 7156/07 сказано, что, согласно п. 2 ст. 209 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), собственник вправе по сво- ему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц. Однако при этом запрещено совершение юридическим лицом действий, направленных исключительно на причинение вреда иному лицу, а также злоупотребление правом в иной форме (ст. 10 ГК РФ).

Как установлено судом, реорганизация должника произведена после возбуждения в отношении него дела о банкротстве и, исходя из этого, сделан правомерный вывод о злоупотреблении реорганизуемым обществом правом при принятии решения о создании нового акционерного общества путём реорганизации, в результате которой резко уменьшилась способность реорганизуемого общества по удовлетворению требований кредиторов.

Вышеназванная правовая позиция ВАС находит отражение и в действующем законодательстве о несостоятельности (банкротстве).

Так, в соответствии с положениями п.

3 ст. 64 Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ (в ред. от 12 июля 2011 г. с изм. от 18 июля 2011 г.) «О несостоятельности (банкротстве)» органы управления должника при проведении наблюдения не вправе принимать решения о реорганизации (слиянии, присоединении, разделении, выделении, преобразовании) [13]. По п. 3 ст. 82 вышеназванного Федерального закона должник в хо- де процедуры финансового оздоровления не вправе без согласия собрания кредиторов (комитета кредиторов) и лица или лиц, предоставивших обеспечение, принимать решение о своей реорганизации (слиянии, присоединении, разделении, выделении, преобразовании).

Третьей формой злоупотребления правом на реорганизацию является её проведение с целью ухода от исполнения гражданско-правовых и налоговых обязательств.

Федеральный арбитражный суд Западно-Сибирского округа в Постановлении от 5 августа 2002 г. № Ф04/2633-814/А27-2002 разъяснил: «Суд правомерно пришёл к выводу, что проведённая реорганизация явилась причиной неисполнения ОАО «УМД и РГШО № 2» обязанности по уплате налогов. Суд пришёл к выводам, что реорганизация имела целью уход от налогов, поэтому справедливо возложил ответственность по налогам солидарно на реорганизованные юридические лица». В случае законодательного закрепления обязанности экономического обоснования реорганизации в качестве четвёртой формы злоупотребления правом на реорганизацию следует выделить её проведение при наличии заключения независимого оценщика, в котором проведение реорганизации признано экономически необоснованным или существует критический предпринимательский риск её проведения. С учётом сказанного выше позволим дать доктринальное определение понятию «злоупотребление правом на реорганизацию хозяйственных обществ». Это такое ущемляющее интересы кредиторов и акционеров (участников), направленное на достижение общественно неприемлемых целей, указанных в законе, осуществление предусмотренных нормами объективного права возможности проведения реорганизации, при котором нарушаются общие принципы гражданско-правового регулирования, что выражается в исполнении соответствующей процедуры в условиях специального режима (банкротства), несправедливом распределении активов и обязательств реорганизуемых обществ, неопределённости правопреемника (правопреемников), уходе от налоговых и иных имущественных обязательств, а также в случае экономической необоснованности реорганизации в целом, определённой заключением независимого оценщика.

Во всех ли формах злоупотребления правом могут быть применены такие санкции, как ликвидация юридического лица или восстановление ранее существующих обществ? Полагаем, что в случае ухода от налоговых (гражданско-правовых) обязательств, а также при «несправедливом» распределении активов имеются иные, более действенные механизмы: солидарная ответственность реор- ганизуемых при разделении и выделении юридических лиц, а также лиц, входящих в состав руководящих органов хозяйственного общества. Ликвидация юридического лица здесь не имеет ни практического, ни теоретического обоснования, а самое главное – не будет целесообразной [14].

Таким же образом должен решаться вопрос в случае проведения экономически необоснованной реорганизации. В данной ситуации соответствующую ответственность должны нести лица, входящие в состав руководящих органов хозяйственного общества, голосовавших за её проведение или лоббировавших процесс: перед кредиторами общества они должны нести солидарную ответственность, а перед акционерами (участниками), голосовавшими против реорганизации или не принимавших участия в собрании, – субсидиарную ответственность.

Однако в случае с проведением реорганизации в ходе уже возбуждённого в отношении хозяйственного общества дела о несостоятельности (банкротстве) вопрос должен решаться однозначно: действия по реорганизации в данном случае признаются незаконными. При этом в качестве гражданско-правовой санкции следует применить процедуру восстановления в государственном реестре прежнего юридического лица, в отношении которого было возбуждено дело о несостоятельности (банкротстве).