Значение европейского опыта для формирования гражданского общества в Казахстане

1997–0803 ВЕСТНИК МГУКИ 2 (52) март–апрель 2013 85–88      85

Переход Европы от индустриального общества к постиндустриальному, помимо роста уровня жизни, изменения политического, правового и экономического сознания, широкого распространения СМИ, развития третьего сектора, ознаменовался формированием активного гражданского общества и смещением центра тяжести политической борьбы от основных принципов социальноэкономического развития к решению конкретных задач повышения качества жизни. Данный процесс, начавшийся во всех развитых странах в 1950-х годах, когда были удовлетворены основные материальные запросы населения, сопровождается активным ростом социальных групп, характеризующихся многообразием интересов. Начиная с 1960-х годов, в Европе стала ощущаться потребность в «новой политике», придающей больше значения постматериальным ценностям (охране окружающей среды, правам национальных и этнических меньшинств и т.д.). Так, в 1980-е годы произошла институционализация движения экологов. Из организации, занимающейся специфическими проблемами защиты природы, это движение, благодаря растущей поддержке избирателей на выборах, приобрело статус полноправного члена левого блока, а его руководители в некоторых европейских странах получили министерские посты.

С развитием СМИ повысилась осведомленность общества о политических событиях. Однако методы осуществления политического контроля со стороны избирателей оставались ограниченными. С ростом политической активности избирателям становится недостаточно раз в четыре года выбирать своих представителей, они желают не только быть информированными, но и сами участвовать в принятии политических решений. Например, во Франции в последние десятилетия возросла значимость неформальных ассоциативных структур, которые решают частные, но достаточно важные для французов вопросы. В 1980-е годы, в среднем, в год было создано около 60 тыс. различных ассоциаций, что в два раза больше, чем в 1970-е годы, и в четыре раза больше, чем в 1960-е годы. В 1999 году в стране насчитывалось 730 тыс. ассоциаций, 8 из 10 французов были затронуты какими-либо формами ассоциативной деятельности, причем 13% являлись активными членами ассоциаций [1, с. 284].

В новых ассоциациях руководство строится на принципах регулярной ротации руководящих кадров, общего одобрения принимаемых решений. В последние годы появилось несколько новых профсоюзных организаций с менее централизованной организационной структурой. Каждая ассоциация является относительно автономной, но при необходимости она вступает в союзы с другими движениями и проводит совместные акции. Следует отметить, что в настоящее время левые силы потеряли монополию на «прямое участие в политике». Это показала мобилизация правых сил вокруг движения «Пакт гражданской солидарности», отстаивающего легализацию положения неженатых пар и гомосексуальных связей.

Появление на политической сцене молодежных, феминистских, экологических движений привело к расширению поля политического участия, к распространению, кроме голосования, ряда «неформальных» действий — петиций, бойкотов, демонстраций, блокирования дорог, занятия общественных мест и др. Социально развитая традиция «прямого участия» в политике, коренящаяся в революционном прошлом, выделяет Францию среди других западных стран. По мере интеграции левых сил в политическую систему произошла ассимиляция тех способов действия, которые ранее считались незаконными. За год во Франции проходит примерно 10 тыс. демонстраций. В них принимают участие около 20% избирателей, против 7% — в Нидерландах, 6% — в Великобритании, 9% — в Германии и 11% — в США [2]. Благодаря оперативной информации избиратели узнают о политических решениях еще до их принятия, на стадии обсуждения, и могут попытаться опротестовать их в случае непопулярности. Самыми яркими примерами являются мас-

⇒ Теория и история культуры

совые выступления против проектов реформы высшего образования в 1986 году и попыток изменить систему пенсионного обеспечения государственных служащих в 1995 году. В обоих случаях правительство было вынуждено пересматривать свои планы.

По мере роста избирательного влияния крайне правого Национального фронта создавались многочисленные антирасистские организации (СОС-Расизм, анти-Ле Пен и др.). Эти ассоциации ставили своей целью разоблачить идеи Национального фронта и оказать влияние на правительство, которое своими ограничительными законами поставило многих мигрантов, уже давно находящихся во Франции, в нелегальное положение. В мае 1997 года в Страсбурге состоялась демонстрация против конгресса Национального фронта, которую поддержали многочисленные политические, профсоюзные организации. Ассоциации также вели борьбу и устраивали демонстрации против закона Дебре, ужесточившего антимиграци-онное законодательство [3].

Осенью 2005 года во Франции назрел новый конфликт — бунт мигрантов под лозунгом «Дайте нам пособие, не лезьте со своими дурацкими законами». В очаг погрома превратились парижские предместья — Ле-Ренси, Ольнэ-су-Буа и Нойси. Глава правительства Доминик де Вильпен разрешил местным властям вводить комендантский час, если это потребуется, для ликвидации беспорядков. Сотни сожженных автомашин и зданий, множество задержанных, огромное число пострадавших среди гражданского населения, не вовлеченного в конфликт напрямую между полицией и иммигрантской молодежью, — итог конфликта.

Эти беспорядки, учиненные иммигрантской молодежью, показали: наличие гражданского общества не помогло решить кардинальные социальные проблемы. И тому подтверждение — прошлогодние массовые выступления по поводу порядка увольнения с работы молодых специалистов. Документ пришлось отозвать, хотя, по мнению многих экспертов, он был важен для самой мо- лодежи. Французский опыт доказывает: чтобы гражданское общество функционировало нормально, нужна сильная основа и опора в виде экономически сильного государства, которое может решать социальные проблемы.

Успехи работы общественных организаций в современной Германии бесспорны. По оценке экспертов, почти 22 млн. граждан Германии вовлечены в деятельность добровольных организаций. Это каждый третий взрослый в возрасте старше 16 лет [3].

Проблемы развития гражданского общества Германии регулярно освещаются в печати. Их обсуждают общественные организации, в частности Бергедорфский дискуссионный клуб, который возглавляет бывший президент ФРГ Рихард фон Вайцзеккер. В рамках этого клуба проводятся дискуссии с участием видных немецких экспертов, функционируют фонды по содействию гражданскому обществу и развитию демократии, такие как Фонды Ф. Эбберта, К. Аденауэра, Ф. Наумана, Г. Зайделя и других. Важную роль в изучении перспектив гражданского общества Германии играет созданная в Бундестаге специальная комиссия «Будущее гражданской ангажированности» [5, с. 320]. Ведущие политики постоянно уделяют внимание современному состоянию и дальнейшему развитию гражданского общества. Например, экс-канцлер Г. Шредер неоднократно отмечал, что формирование цивилизованного гражданского общества является важной общественно-политической задачей [6]. Благодаря такому подходу на Западе сложился экономический феномен в виде малого и среднего бизнеса, стало возможным послевоенное «экономическое чудо» Германии и Италии. И главное — этот социальный слой экономически активных, малых и средних собственников стал основой гражданского общества.

В Казахстане по мере экономического роста формируется активный слой населения, который плавно трансформируется в средний класс. И здесь необходимо учитывать такой важный момент: средний слой в силу

своей относительной экономической самостоятельности обладает большой политической активностью, по сравнению с другими социальными группами. Им нужна и важна экономическая стабильность, или они будут добиваться ее, используя идеи как «правых», так и «левых» политических сил.

Поэтому возникает логичный вопрос, какой урок может извлечь Казахстан из опыта европейских стран? Чтобы гражданское общество развивалось равномерно, необходимо, как минимум, два обязательных условия: сильное государство и активная личность [7, p. 73.]. Однако усиление роли государства в демократическом обществе многие воспринимают как явление чрезвычайное и подозрительное. Именно поэтому данное усиление должно иметь веские причины и ясные границы. При этом важнейшую роль играет умелое сочетание экономических и административных методов, так как они тесно взаимосвязаны [8, p. 133]. Сильное государство должно действовать в экономике на основе принципа «не создавать помех», реализуя рациональную экономическую политику, тем самым создавая благоприятные социальные условия для жизнедеятельности граждан, а недопущение умаления самостоятельности личности и индивидуальных свобод должно превратиться в образ жизни государства [9,

• p. 147].

Из опыта Италии можно позаимствовать немало позитивного, как для развития молодого гражданского общества Казахстана, так и для модернизации всего государства. Искоренение бюрократического произвола чиновников и борьба с повальной коррупцией по-итальянски, развитие малого и среднего бизнеса, уничтожение межрегионального дисбаланса — лишь малая толика этого позитива [10, p. 197].

Как показывает сопоставительный анализ моделей отдельных европейских государств, каждая из них специфична. Безусловна огромная разница в экономическом, политическом и социальном уровнях развития Казахстана и европейских стран. Имеются колоссальные различия, заключающиеся в национальных особенностях и менталитете. Очевидно, что эти факторы делают невозможным копирование модели той или иной страны. Однако анализ теории и практики формирования гражданского общества в таких европейских государствах, как Германия и Франция, Италия и другие, выявляет общие методологические подходы к решению проблем деятельности общественных организаций Казахстана, в частности — новые подходы к проблеме развития гражданского общества в условиях глобализации в целом.