Значение институциональных факторов для экономического роста стран транзитивного типа

Важной тенденцией в науке на сегодняшний день становятся разработки в вопросах обоснования деления стран мира в зависимости от различных черт их развития на группы с целью разработки рекомендаций в области социальноэкономической политики для конкретного типа страны. Построение национальной модели развития может производиться по различным классификационным признакам. При этом ни один из критериев не позволяет с абсолютной точностью идентифицировать ту или иную социальноэкономическую систему, поэтому для анализа общественной действительности необходимо применение междисциплинарного подхода, исследование различных аспектов развития [2; 49]. Целью данной работы является оценка близости российской модели экономического роста к модели роста стран транзитивного типа с точки зрения системы институциональных факторов.

В России переходный период связывают как с экономическими (построение рыночной экономики), так и с политическими преобразованиями (демократизация политического режима). Однако два этих процесса являются независимыми друг от друга: процесс демократизации необязательно сопровождает становление рыночной экономики и институтов капитализма ввиду того, что эти цели могут быть достигнуты и при авторитарной форме правления [1; 102].

Процесс экономического перехода можно рассматривать в двух смыслах: широком и узком. Оба указанных понятия, в определенной степени отражающие состояние российской эко номики, означают расположение страны в промежуточном состоянии между развитыми и развивающимися странами.

Под странами с переходной экономикой в узком смысле понимаются бывшие социалистические страны, к которым относятся бывшие советские республики, а также ряд стран Центральной и Восточной Европы. Отнесение этих стран в одну группу связано с тем, что все они сталкиваются на современном этапе с однотипными экономическими проблемами из-за наличия у них общего социалистического прошлого. При этом отсутствие завершенных институциональных реформ в странах с переходной в узком смысле экономикой является основным препятствием их успешного экономического развития. Институты, образованные в рамках социалистического строя, не могли обеспечить эффективной защиты прав частной собственности и механизмов исполнения контрактов, поэтому все страны с переходной экономикой столкнулись с проблемой построения новых институтов [6].

Таким образом, для понимания процесса экономического перехода нужно рассмотреть характерные для данной группы стран особенности системы институциональных факторов. К институциональным факторам функционирования экономики относятся: эффективность бюрократического аппарата, эффективность бизнес-коалиций, эффективность гражданского общества, уровень демократии, качество судебной системы, уровень коррупции и уровень информационной открытости [4].

Для включения проблем экономического перехода в процесс институционального моделирования экономики большей целесообразностью обладает изучение именно бывших республик СССР, так как страны Центральной и Восточной Европы, не относящиеся к бывшим советским республикам, могут считаться намного более успешными как с точки зрения институционального развития, так и с позиций экономического роста.

Под странами с переходной экономикой в широком смысле, иначе говоря, странами с формирующимся рынком, понимаются страны, находящиеся в процессе проведения экономических реформ по перестроению народного хозяйства с тем, чтобы догнать экономически развитые страны. При этом критерием, определяющим существование реального процесса перехода, считается наличие явных успехов в экономическом развитии и росте народного хозяйства страны. Поэтому при анализе институциональных факторов роста российской экономики в рамках данной группы государств особое значение приобретает изучение объединения стран, получившего название БРИКС (BRICS; Бразилия, Россия, Индия, Китай, ЮАР).

В качестве основных причин, по которым данную группу стран принято рассматривать как обладающее перспективами объединение, называют то, что эти страны обладают значительными экономическими, военными и политическими властными ресурсами, желают играть более важную роль в международных отношениях, активно взаимодействуют друг с другом, а также «заметно отличаются от остальных стран второго порядка и держав средней величины» [7; 1–3].

В то же время, несмотря на высокие темпы экономического роста, в странах БРИКС фактически отсутствовали положительные сдвиги в институциональном развитии [5; 124]. При этом зачастую указывают на низкий уровень развития РФ по отношению к остальным странам БРИКС. В частности, отмечается факт качественного отставания социально-экономической сферы и науки России от развитых, а также от других стран, входящих в группу [3; 140].

Таким образом, основными задачами на данном этапе исследования становятся сопоставление институциональной и экономической динамики в отдельно взятой России в среднем по группе бывших советских стран и группе БРИКС, а также в среднем по миру.

По данным Всемирного банка, РФ на протяжении десяти лет производит ВВП на душу населения, превышающий как среднемировое значение (8933,3 междунар. долл.), которое наиболее близко к российскому (12134,4), так и средние значения по странам бывшего СССР (5419,3) и странам БРИКС (3975,2). Если рассматривать экономическую динамику (темпы прироста величины ВВП на душу населения), то российская модель экономического роста (5,2 % в год) ближе к постсоветским странам (6,1) нежели к странам БРИКС (7,5) или среднемировому уровню (2,3).

В институциональной гипотезе экономического роста предполагается, что фундаментальной причиной экономической динамики являются институты, поэтому близость величины душевого ВВП к среднемировому могла быть вызвана зависимостью от мировой конъюнктуры, а близость к бывшим советским республикам по темпам прироста этого показателя – схожестью институционального развития.

Для количественной оценки институциональных факторов используются индикаторы, разработанные Всемирным банком, Freedom House и Организацией Объединенных Наций1. Обобщенные результаты расчетов по каждому фактору по группам стран представлены в табл. 1 (показатели статики) и 2 (показатели динамики).

Таблица 1

Экономический рост и его институциональные факторы в период 2001–2010 годов (показатели статики)

Выборка	Показатель
	1	2	3	4	5	6	7	8
Мир	8933,3	49,9	49,9	62,5	60,7	49,9	50,0	30,3
РФ	12134,4	42,0	43,7	33,3	21,7	31,9	31,8	34,6
Бывшие республики СССР	5419,3	41,4	43,3	47,7	41,9	38,6	37,4	29,4
БРИКС	3975,2	53,0	50,6	60,8	64,2	47,0	46,5	50,6

Примечание. Расчетные показатели: 1 – ВВП на душу населения, междунар. долл., 2 – эффективность бюрократического аппарата, 3 – эффективность бизнес-коалиций, 4 – эффективность гражданского общества, 5 – уровень демократии, 6 – качество судебной системы, 7 – уровень антикоррупционного контроля, 8 – уровень информационной открытости

Таблица 2

Экономический рост и его институциональные факторы в период 2001–2010 годов (показатели динамики)

Выборка	Показатель (темпы прироста, %)
	1	2	3	4	5	6	7	8
Мир	2,3	0,1	0,1	1,0	0,0	0,2	0,1	3,6
РФ	5,2	–0,2	–0,4	0,0	–5,6	0,8	–1,1	15,9
Бывшие республики СССР	6,1	1,5	1,4	1,5	–0,8	1,2	0,6	16,9
БРИКС	7,5	0,0	–0,1	0,8	0,0	0,4	–0,3	–5,8

Примечание. Расчетные показатели: 1 – ВВП на душу населения, междунар. долл., 2 – эффективность бюрократического аппарата, 3 – эффективность бизнес-коалиций, 4 – эффективность гражданского общества, 5 – уровень демократии, 6 – качество судебной системы, 7 – уровень антикоррупционного контроля, 8 – уровень информационной открытости

Значения эффективности бюрократического аппарата для России (42,2 балла) и для постсоветских стран (41,4) очень близки друг к другу и при этом уступают среднемировому значению

• (49,9)    и среднему значению по группе БРИКС (53,0). При этом анализ темпов прироста значений этого фактора показывает близость РФ (–0,2 %) в первую очередь к странам БРИКС (0,0), во вторую – к среднемировым тенденциям (0,1) и только в третью – к бывшим советским республикам (1,5).

Значения показателей статики фактора эффективности бизнес-коалиций для России (43,7) и стран бывшего СССР (43,3) на протяжении десяти лет уступают значениям, показываемым в среднем по миру (49,9) и в странах БРИКС (50,6), что опять же подтверждает выдвинутый выше тезис. При этом темпы прироста значений фактора эффективности бизнес-коалиций для РФ (–0,4) делают российскую модель экономического роста с этой точки зрения ближе к модели стран БРИКС (–0,1), нежели к среднемировой (0,1) или модели постсоветских государств (1,4).

По показателю эффективности гражданского общества РФ (33,3 балла) значительно уступает как среднемировому уровню (62,5), так и среднему уровню стран БРИКС (60,8) и стран бывшего СССР (47,7). Анализ темпов прироста институциональной эффективности гражданского общества показывает: для РФ они равны нулю (0,0 %), то есть также значительно ниже аналогичных показателей для стран БРИКС (0,8), которые вновь являются наиболее близкими по темпам прироста, бывших советских республик (1,5), а также среднемировых значений (1,0).

Значения уровня демократии для РФ находятся на крайне низких позициях (21,7 балла) и имеют тенденцию к понижению (темпы прироста составляют –5,6 %). Темпы прироста значений данного фактора в бывших республиках СССР также имеют нисходящий характер (-0,8), в отличие от ситуации в странах БРИКС (0,0) и общемировых тенденций (0,0). При этом уровень демократии в странах на постсоветском пространстве (41,9) существенно уступает уровню, наблюдаемому в странах БРИКС (64,2), а также среднемировому уровню (61,7).

Анализ фактора качества судебной системы подтверждает близость российской институциональной модели экономического роста (31,9 балл.) к модели стран постсоветского про- странства (38,6) по сравнению с моделями стран БРИКС (47,0) и среднемировой (49,9), если судить по показателям статики этого фактора. Однако с точки зрения темпов прироста его значений российская модель (0,8 %) одинаково близка как к бывшим республикам СССР (1,2), так и к странам БРИКС (0,4), но заметно отличается от среднемировой модели (0,2).

Уровень антикоррупционного контроля в странах БРИКС (46,5 балла) уступает среднемировому уровню (50,0), но превышает среднее значение этого показателя в постсоветских странах (37,4); результат же России (31,8) находятся еще на более низком уровне, то есть и по этому параметру модель РФ ближе к модели постсоветских государств (с точки зрения показателей статики). С точки зрения темпов прироста российская модель (–1,1 %) ближе к модели стран БРИКС (–0,3), обе модели имеют отрицательные темпы прироста, в отличие от среднемировых тенденций (0,1) и модели бывших советских республик (0,6).

Показатели уровня информационной открытости указывают на то, что РФ в статике (34,6 балл.) ближе к среднемировой модели (30,3), нежели к моделям бывших советских республик (29,4) и стран БРИКС (50,6). В то же время по темпам прироста Россия (15,9 %) ближе к показателям группы постсоветских государств (16,9), чем к среднемировым значениям (3,6) и показателям стран БРИКС (–5,8).

Таким образом, институциональное моделирование РФ как страны транзитивного типа лишь частично объясняет российское институциональное развитие. С точки зрения показателей статики институциональных факторов российская модель близка к модели бывших советских республик, а по показателям темпов прироста – к модели стран БРИКС. Следовательно, при планировании проведения институциональных реформ нельзя замыкаться на одной модели экономического роста – нужно учитывать различные аспекты развития страны и комплексно подходить к анализу институциональных показателей, опираться на опыт многих государств, а также учитывать уникальные особенности, присущие экономике России.

* Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках проекта проведения научных исследований («Влияние институциональных факторов на инвестиционный климат стран с транзитивной экономикой»), проект № 13– 32–01269, и при поддержке Программы стратегического развития ПетрГУ в рамках реализации комплекса мероприятий по развитию научно-исследовательской деятельности на 2012–2016 гг.

IMPORTANCE OF INSTITUTIONAL FACTORS FOR ECONOMIC GROWTH

IN TRANSITION COUNTRIES