Значение объекта преступления для системы особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации

Понятие объекта преступления тесно связано с понятием состав преступления. Объект является элементом состава преступления. Согласно ст. 8 Уголовного кодекса РФ1 основанием уголовной ответственности является наличие в деянии всех элементов состава преступления, в том числе и объекта. Однако в Уголовном кодексе РФ, встречается упоминание понятия «состав преступления» лишь однажды, в указанной статье, его признаки и элементы совсем не упоминаются в тексте уголовного закона.

Таким образом, изучение объекта преступления осуществлялось ранее и происходит по сей день в доктрине уголовного права. Г. В. Верина отмечает, что на сегодняшний день единой концепции понимания объекта преступления не выработано [1, с. 4] . В российской правовой системе изучением объекта занимались еще дореволюционные авторы. В частности, В. Д. Спасович смешивал понятия объекта и предмета преступления, называя так человека [2, с. 94]. Анализ более древних памятников русского уголовного права свидетельствует о том, что объектом называлось то, что подлежит охране. Например, Псковская судная грамота предусматривала ответственность за посягательства наличность, имущество, интересы государства и др. Но данные ценности не рефлексировались, то есть объект преступления не изучался как самостоятельный феномен.

Основное текст

С 19 века правоведы начинают исследование самого объекта посягательства как некоей категории, общей для всех видов преступлений. На протяжении изучения объекта выделились две теории, одна из которых, называемая нормативистской предполагала, что преступление посягает на уголовно-правовую норму (Н. С. Таганцев, И. Я. Фойницкий). Другая точка зрения ученых об объекте преступления была основана на том, что посягательство осуществляется на субъективные права человека, которым корреспондируют юридические обязанности (В. Д. Спасович). Из данного определения выделилась мысль о том, что преступление посягает на общественные отношения, существующие при наличии у лица прав и обязанностей. Данная точка зрения была широко разработана в советском уголовно праве (А. А. Пионтковский) [3, с. 129], поддерживается и многими современными авторами [4, с. 43].

Хотя, например, Г. П. Новоселов отмечал, что «с утверждением о том, что сущность преступления выражается в посягательстве на господствующие общественные отношения», трудно согласиться. Также ученый выступал против понимания объекта преступления как некоей совокупности общественных отношений. Он отмечал, что необходимо различать понятие объект преступления и объект уголовно-правовой охраны, отмечал, что преступный вред — это всегда то, что может быть причинено только человеку. В итоге он сделал вывод о том, что нужно вести речь не о том, что страдает, а о том, кто является владельцем тех ценностей, которым причиняется вред. Именно этих владельцев автор и предлагал признать объектом преступления [5, c. 65, 67, 68]. Думается, что данная позиция ученого является оригинальной и научно обоснованной.

На наш взгляд, важно также отличать объект как элемент состава преступления и объект преступного посягательства. Объект преступления — это то, на что происходит посягательство. Под данным определением можно понимать конкретного человека, его права, некие предметы материального мира (имущество), нематериальные объекты (государственная власть, честь, достоинство). Разновидности в данном случае могут быть различны в зависимости от взгляда на понятие объекта. Объект же, как элемент состава преступления — это часть абстрактной юридической конструкции, существующей в теории уголовного права. Данный элемент обладает такими признаками, как предмет и потерпевший от преступления, которые могут носить обязательное значение для уголовно-правовой квалификации преступления. В таком ракурсе объект выступает как структурный элемент состава для определения признаков преступного деяния.

Понимание объекта преступления обусловлено также тем, кто является субъектом восприятия. Если говорить о субъекте преступления, то, наверное, он не всегда четко себе представляет, на какой объект посягает даже при умышленных преступлениях. Например, лицо, совершая кражу, может не уточнять для себя, что страдает в данном случае право собственности личности. В понимании виновного он желает заполучить конкретную вещь на безвозмездной основе. Тем более преступник не дает классификацию объектов, на которые покушается.

Классификацией объектов пользуются в первую очередь правоприменители при квалификации преступления, а также исследователи теории уголовного права, ученые. Вместе с тем, роль объекта не сводится к сугубо теоретической, т. к. в немалом количестве случаев вид объекта посягательства напрямую влияет на квалификацию деяния, а значит и на размер, и вид наказания.

К признакам, характеризующим объект преступления, на наш взгляд, можно отнести следующее:

• 1.    Объект преступления охраняется УК РФ, его защита является задачей Кодекса, сформулированной в ст. 2.

• 2.    Объекту преступления всегда причиняется или угрожает вред.

• 3.    Объект преступления отличается от предмета преступления.

• 4.    В УК РФ содержатся группы статей, описывающие преступления, посягающие на одинаковый объект.

• 5.    Объект преступления является ценностью, как для человека, так и для государства.

Понятие объекта как общественных отношений видится нам несколько неоднозначным, несколько оторванным от реальности, и тем самым провоцирующим вопрос о роли такого определения при определении объекта в конкретном практическом случае. Авторами, разрабатывающими данную теорию еще с дореволюционных времен, аргументация такой точки зрения представлялась в том свете, что у лица имеются права и обязанности, в связи с соблюдением и исполнением которых возникают основанные на законе общественные отношения, которые и разрушаются при преступном посягательстве. Вместе с тем возникает вопрос, почему наличие у лица прав порождает общественные отношения. Можно, в том числе, было бы назвать права человека объектом посягательства. Нужно отметить, что данная концепция была сформулирована во многом в противовес существовавшей нормативистской теории, когда объектом преступления являлась правовая норма.

Думается, что существование нормы права и тем более ее законодательное формулирование является опосредующим этапом после существования неких прав у человека, которые во многом существуют независимо от их законодательного закрепления (например, право на жизнь). Эту концепцию подробно раскрывает теория естественного права. В советское же время идею об общественных отношениях идеологи коммунизма охотно взяли на вооружение, во многом и потому, что она хорошо коррелировала с идеями построения социалистического общества, коммунистическими идеями, целью достижения равенства людей в обществе, понижению роли отдельного человека в судьбе государства.

Более актуальной нам представляется концепция об объекте как о том, кому или чему причиняется вред. Думается, что это может быть и человек, и собственность, и государственная власть и прочее. Как отмечал А. В. Наумов, теория объекта преступления не может быть признана универсальной, представляет возможным возвращение к теории объекта как правового блага [6, с. 179]. Действительно, отождествлять и искусственно формулировать объект через понятие общественных отношений, представляется способом, вызывающим много вопросов.

Одним из таких вопросов, который хотелось бы осветить в данной статье является мысль о том, как объект преступления может влиять на классификацию Уголовного кодекса. В современной юридической литературе принято считать, что Особенная часть УК РФ построена по принципу объекта преступления [7, с. 16]. Опять же нужно уточнить, о чем идет речь: об объекте преступления, на который желает посягать преступник или об объекте состава преступления как его элементе. Как было указано ранее, систематизация объектов преступления в первую очередь используется правоприменителями, так как подчас субъект преступления может достоверно и не знать о правильной формулировке того объекта, на который он покушался. В таком случае можно было бы предположить, что основой Особенной части является объект как элемент состава преступления.

Вместе с тем объект в данном контексте, согласно доктрине уголовного права, обладает такими факультативными признаками, как предмет и потерпевший, следовательно, данные признаки также должны быть учтены при классификации статей Особенной части. Однако данный момент напрямую не отражен в УК РФ.

Если утверждать, что объект преступления положен в основу системы Особенной части УК РФ, то из данного тезиса можно сделать вывод, что объект преступления является не просто классифицирующим основанием, но и обладает систематизирующей функцией. Согласно общей теории систем, разработанной учеными института философии РАН СССР, одним из признаков системы является признак взаимосвязи ее элементов. Таким образом, исходя из данных посылок следует, что объект преступления является тем связующим звеном, который объединяет различные статьи Особенной части УК РФ воедино. На наш взгляд, получившийся вывод не бесспорен, поскольку система предполагает общее основание взаимосвязи, единое для всех элементов. В случае же с Особенной частью УК РФ получается, что существуют различные виды объектов и между собой они никак не объединены и не имеют даже общих признаков. Поэтому мы можем говорить лишь о том, что само общетеоретическое понятие объекта состава преступления является единой платформой, на которой строится система Особенной части. Однако такой подход еще более усложняет рассматриваемый вопрос, т. к. как было указано ранее понимание объекта в теории права глубоко неоднозначно.

Анализ судебной практики показывает, что суд, аргументируя квалификацию, ссылается на нарушение объекта и предмета преступного посягательства. В частности, Шеба-линским районным судом Республики Алтай был вынесен приговор в отношении главы сельской администрации по ч. 1 ст. 285 УК РФ. Суд в приговоре указал, что в результате злоупотребления лицом своими должностными полномочиями наступило причинение ущерба муниципальному образованию в виде незаконно полученного денежного вознаграждения, а также существенное нарушение охраняемых законом интересов общества и государства, выразившемся в подрыве авторитета органов местного самоуправления.

Также суд в приговоре указал, что подсудимый совершил преступление и преступление, посягающее на интересы службы в органах местного самоуправления и подрывающее их авторитет1.

В то же время Ярославским областным судом был вынесен оправдательный приговор при рассмотрении дела о мошенничестве в апелляционной инстанции. Судом было установлено, что «стремление подсудимого М., как руководителя коммерческой организации, к получению ею прибыли и созданию надлежащих условий ее функционирования, в том числе за счет приобретения здания, необходимого для размещения работников и имущества акционерного общества, не может быть признано преступным и расцениваться как стремление извлечь для себя из совершенного деяния выгоду имущественного характера. Таким образом, выводы суда первой инстанции о том, что М. действовал из корыстных побуждений, с прямым умыслом на причинение имущественного ущерба муниципальному образованию г. Ярославль в лице ОРГАНИЗАЦИИ 1 не подтверждаются исследованными в суде доказательствами и основаны на предположениях, которые не могут быть положены в основу обвинительного приговора»2.

Таким образом, суд апелляционной инстанции отразил в приговоре, что объект уголовно-правовой охраны не нарушен, умысла у подсудимого не имеется, поэтому первоначальный обвинительный приговор в отношении него подлежит отмене.

Немаловажным также представляется вопрос о том, что является первоначальной точкой отсчета при систематизации Особенной части УК РФ, иными словами от чего следует отталкиваться, когда речь идет о характеристике объекта преступления как критерии системы Особенной части УК РФ. Так, И. Я. Козаченко и Д. Н. Сергеев одним из оснований определения деяния в качестве преступного называют аналогию и поясняют, что в отличие от аналогии права или закона в данном случае имеется в виду ситуация, когда некое деяние криминализировано в другой юрисдикции, то оно может быть криминализировано в отечественном уголовном законодательстве [8, с. 186].

Действительно, законодатель, определяя ту ценность, которая подлежит уголовно-правовой охране, включает описание преступного деяния в состав Особенной части УК РФ.

В уголовно-правовой доктрине выделяются различные виды объектов по вертикали и горизонтали. Данные виды объектов определяются в зависимости от названия раздела или главы, в которой находится соответствующая статья. Такая классификация является многоуровневой, так как в объем понятия объекта более общего уровня входит большее число объектов менее высокого по объему понятия уровня. Например, в объем объекта общественный отношения в сфере экономики входят такие объекты, как право собственности, отношения в сфере экономической деятельности, отношения в сфере интересов службы в коммерческих и иных организациях. В объем объекта жизнь и здоровье личности входят такие самостоятельные объекты, как жизнь, здоровье. Как отмечает А. В. Бриллиантов, именно «родовой объект положен в основу деления Особенной части УК РФ на разделы» [9, с. 117].

Также важным вопросом для систематизации Особенной части по объекту преступления является понимание объекта в двояком смысле. В юридической литературе иногда встречается обозначение объект преступления, а в некоторых случаях объект уголовно-правовой охраны. Думается, что смысловая нагрузка этих понятий рознится, что может повлечь разнотолки при применении их для оценки системы Особенной части. Подчеркивая различную природу этих понятий, Г. П. Новоселов отмечал, что «во всех известных нам дискуссиях о том, что именно должно считаться объектом преступления, фактически всегда решался другой вопрос: что может служить объектом уголовно-правовой охраны? Во всяком случае, с этих позиций можно многое объяснить» [5, с. 68]. Таким образом, автор отмечал, что то, что ставится под охрану нельзя отождествлять с объектом преступления, что при определении объекта преступления упор нужно делать на том, каких возможностей лишится лицо, общество или государство, организации в результате совершения преступления, а не вредные изменения в том, чему причинен вред.

Заключение

С точки зрения систематизации Особенной части понимание объекта представляется немаловажным и возникает вопрос, по объекту ли построена данная систематизация. Думается, что если под объектом преступления понимать то, что страдает от преступления, то на вопрос можно ответить положительно. В то же время внутри глав Особенной части не наблюдается четкого расположения или деления статей в зависимости от объекта. Пожалуй, в главе о преступлениях против жизни и здоровья наблюдается такая тенденция, а, например, в преступлениях против собственности, экономических преступлениях — нет. Возможно, большей четкости восприятия можно было бы добиться, конкретизировав в некоторых составах предмет посягательства, т. к. иногда именно с него начинается процесс предварительной классификации преступного деяния, а уже впоследствии определяется объект. Также важно подчеркнуть, что объект выступает системообразующим звеном Особенной части, позволяя рассматривать ее как систему объединенных между собой элементов, расположенных в определенной последовательности. Данную последовательность можно охарактеризовать как стремление от меньшего по объему, но не значению блага к более абстрактному и объемному. От личности к мировой безопасности.