Адъективная лексика, репрезентирующая понятие быстроты, в диалектной речи

Одним из центральных аспектов анализа концептуально значимого понятия быстроты [3] является решение проблемы множественности диалектной номинации. Выделенная в качестве основного объекта исследования совокупность адъективных лексем, репрезентирующих понятие быстроты и номинирующих признаки различных объектов окружающей действительности, оцениваемых с позиции скорости, представлена значительным числом единиц. Ключевой способ систематизации диалектных определительных наименований – включение в работу принципа системных языковых отношений (парадигматических и синтагматических), что определяет исследование признаковых слов с семантикой ‘быстрый’ и ‘медленный’ не изолированно, а в их связях между собой и с другими единицами языка. Системные языковые отношения позволяют представить адъективные репрезентанты понятия быстроты как семантическую общность, обладающую наличием ядерно-периферийных отношений, а также отразить специфику функционирования лексем.

Специфика рассматриваемого фрагмента лексико-семантической системы современных говоров проявляется в том, что в качестве ядерного репрезентанта понятия быстроты выступает общерусское прилагательное быстрый, которое вместе с признаковым сло- вом медленный образует в языке и культуре семиотическую оппозицию [11]. В основе данной оппозиции лежит антонимия, понимаемая как «противоположность значений языковых единиц одного и того же уровня языка» (в данном случае – слов), как «противоположность внутри одной и той же сущности» [4, с. 28–29], что подразумевает наличие у антонимической пары быстрый – медленный общего логического основания (скорость действий, перемещения в пространстве). Отношениями противоположности связана не только оппозиция быстрый – медленный, но и представленные как общерусскими, так и собственно диалектными лексемами адъективные ряды, дополняющие центральные репрезентанты и образующие периферийную зону понятия быстроты. Сема быстроты (медленности) занимает различное положение в иерархии семантических компонентов лексического значения каждого из слов-прилагательных. Для обозначения невысокой скорости при ограничении семантической сферы употребления используется также прилагательное медлительный. Как показало исследование Е.О. Борисовой, медлительность понимается как свойство человеческой личности и отражает скорость человеческих действий (реже – скорость действий других живых существ) [2, с. 8], что говорит об ограничении его сочетаемости с наименованиями объектов окружающей действительности. Действительно, в диалектном дискурсе признак медлительный (в том числе отраженный в лексическом значении других признаковых слов) чаще всего применяется к человеку (Вот Вόфка у миня квόлый был, так дόлга фсё делал. Вл., пск. квόлый – ‘медлительный’ (картотека ПОСИД)*), однако может употребляться и в качестве характеристики животных, прежде всего домашних, наделяемых чертами по образу человека: Экая нидалýжына! Астáлась ззáди, нидалýгая, нипаспéшная, лянáя карόва. Вл., пск. ленόй (и ле́ны́й)– ‘медлительный’ [5, вып. 16, с. 586].

По типу выражаемой противоположности антонимическую пару быстрый – медленный можно отнести к градуальной, ступенчатой, поскольку между двумя ее крайними членами подразумевается наличие признака со средним, промежуточным значением (‘не очень быстрый’ и ‘не очень медлен ный’). В то же время слова для наименования промежуточного качественного признака не обнаруживается: встречаются лексемы либо с семантикой ‘быстрый’, либо с семантикой ‘медленный’. «Среднее» значение может проявляться в окружении той или иной лексемы, главным образом с помощью частицы не и наречий меры и степени очень, сильно, дюже, горазд, лихо, страшно и т. п.: Онá былá ти́хонька, не όцень ворόвая. В-Т. Пчг., арх. ворόвόй1 – ‘проворный, бойкий, энергичный, ловкий; удалой, умелый’ [1, вып. 5, с. 92]. Употребление только указанных наречий, в свою очередь, усиливает проявление признаков: Ён гарáс нирастурόпный. Гд. + Остр., пск. нерасторόпный – ‘медлительный’ [5, вып. 21, с. 219]. Лόшать сильна хόткая. Гд., пск. хόдкий – ‘быстрый в передвижении’ (картотека ПОСИД).

Еще одной важной особенностью семантической оппозиции ‘быстрый’ – ‘медленный’ является преобладание среди репрезентантов периферийной зоны понятия быстроты с ядерным прилагательным медленный негативно-приставочных образований, как правило, имеющих параллельные лексемы со скоростной семантикой без приставки не- ( крутόй – некрутόй , лόвкий – нелόвкий , скόрый – нескό-рый и др.). Такие негативно-приставочные образования можно рассматривать как словообразовательные антонимы, базирующиеся на антонимии словообразовательного форманта. Лексическое значение таких образований в большинстве случаев сформулировано с помощью прилагательного медлительный , содержащего отрицательную коннотацию [10].

Адъективные лексемы, входящие в ряды с ядерными оппозитивными признаками быстрый и медленный, связаны отношениями особого рода диалектной синонимии, основанной на сходстве лексических значений признаковых слов (как однозначных, так и многозначных), репрезентирующих понятие быстроты. Так, по данным словарей, на основе компонентного семантического анализа можно выделить следующие типы синонимических отношений, возникающих между репрезентантами: однозначные слова, совпадающие в своих значениях, совпадающие значения или оттенки значений многозначных адъ-ективов, совпадающие значения однозначного слова и значения (или оттенки значений) многозначных адъективов. Выделенные типы соотносимых лексических значений охватывают не все анализируемые лексемы. В соответствии с принятой в работе методикой анали- за включение качественного признака в адъективные ряды с семантикой ‘быстрый’ или ‘медленный’ осуществляется на основе выявления сходных смысловых компонентов, отражающих представления о высокой или низкой скорости как о наличии или отсутствии энергичности, подвижности, расторопности, ловкости, т. е. любых «скоростных» сем, заключенных в лексическом значении признакового слова: пск. мёткий – ‘ловкий, проворный, расторопный’, пск. мигнáтый – ‘подвижный, живой’, пск. оборόметный – ‘обладающий быстротой движения; ловкий’, пск. огневόй – ‘подвижный, деятельный, работящий’, пск. недостýпный – ‘плохо, медленно двигающийся’ [5, вып. 18, с. 192, с. 220, вып. 22, с. 307, с. 516, вып. 21, с. 105], смол. спόркий – ‘быстро и ловко работающий’ [10, вып. 10, с. 94], арх. гнусёной – ‘медлительный, нерасторопный’ [1, вып. 9, с. 162], ряз. 1. увáлистый – ‘медлительный, неповоротливый в работе’ [8, вып. 46, с. 161], волог. ворόвый – ‘проворный, расторопный’ [7, вып. 1, с. 83] и др.

В рамках исследования адъективных репрезентантов понятия быстроты в парадигматическом аспекте с учетом явлений антонимии и синонимии, структурирующем всю множественность диалектных определительных номинаций, стоит отметить первостепенное значение бинарной оппозиции. Именно благодаря противопоставлению адъективных лексем выявляется культурная семантика признаков в языковой картине мира, их неразрывная связь с категорией оценки, что важно для осмысления понятия быстроты как ценностной смысловой категории. Как отмечает С.М. Толстая, «характерной особенностью семантических оппозиций является их спаянность с категорией оценки: в каждой конкретной ситуации один из членов оппозиции оказывается носителем положительного начала, другой – отрицательного» [12, с. 557]. Положительная, отрицательная или нейтральная характеристика быстроты или медленности наиболее ярко проявляется в диалектном дискурсе. Так, ди-алектоносителем чаще всего подчеркивается быстрота в противопоставлении медленности (медлительности) – признака, негативно оцениваемого народным сознанием: Другóй тихóй, а другóй бойкóй, фсё ему быстро нáдо зде́лать. В-Т. Врш., арх. бойкóй1 – ‘то же, что боевóй во 2 знач.: быстрый, ловкий, подвижный’ [1, вып. 2, с. 51]; Он мужык такόй рабόчий, крутόй, тό есть забόчий, а жэна́ та-кáя неспешная. Вл., пск. неспешный – ‘медли- тельный, нерасторопный’ [5, вып. 21, с. 244]; Вот человек не проворной, тихой, так нюхтел ню́хлой, не воро́вой. Онеж. Трч., арх. воро́вόй – ‘проворный, бойкий, энергичный, ловкий; удалой, умелый’ [1, вып. 5, с. 92]. Негативная оценка быстроты связана с выполнением какого-либо действия с излишней торопливостью, спешностью, что оказывает отрицательное влияние на качество и результат работы: Другóй рас ýхарцы, атлёты, акрýтныи, аны́ ня гóняцца штоп рукадéльна была, тóлька п паскарéй. Остр., пск. окрýтный2 с пометой не-одобр. – ‘проявляющий торопливость и небрежность в работе’ [5, вып. 23, с. 175]. Как показывает речевой материал, диалектоноси-тель, взаимодействуя с окружающей действительностью и интерпретируя происходящее, оперирует признаками как с противоположной, так и сходной семантикой, выражая при этом периферийные смысловые оппозитивные и тождественные связи. Множественность используемых адъективных лексем, репрезентирующих понятие быстроты, свидетельствует об актуальности признаков со скоростной семантикой и возможности параллельных способов характеристики человека, его деятельности, природного и животного мира, что расширяет коммуникативную сферу понятия быстроты.

В связи с последним замечанием следует оценить и роль синтагматического аспекта в реализации понятия быстроты. Как известно, ведущими функциями для прилагательных являются предикативная Nим. ↔ (cop) Adj и атрибутивная Adj ← N, основное различие между которыми определяется в следующем: для первой характерна субъектно-предикатная структура (Дедушка у меня был гонкий. Ду-бен. Тул., тул. гόнкий – ‘быстрый, подвижный; энергичный’ [8, вып. 7, с. 7]); для второй – ее отсутствие (На бόйкам ме́сьти ни замярза́ит, тόлька в бальшы́и марόзы ужэ́ скόвываит, тяче́ния бы́страя-та. Остр., пск. бόйкий1 – ‘стремительный, быстрый’ [5, вып. 2, с. 79]). Структуры предикативного типа, как правило, реализуются в следующих разновидностях: Деука быстрыя, брыткыя, усё у няё гарить у руках. Вяз. Кривалевка., смол. брыткий – ‘быстрый, расторопный’ [9, вып. 1, с. 270] – функция составного именного сказуемого; Дόжжык идёт спόркай. Печ., пск. спόркий – ‘быстрый, стремительно падающий’ (картотека ПОСИД) – функция сложного сказуемого. Кроме того, предикативная функция прилагательного расширяет круг структур для реализации сочетаемости адъектива, например Adj → на Nвин.. В результате лексикограмматического анализа адъективов устанавливается ограничение сочетаемости, что проявляется в определенной степени семантической спаянности компонентов высказывания и формировании устойчивости (быстрый на ногу, ловкий на работу и т. п.). Например, пск. бы́стрый на́ ногу – ‘резво бегающий, ходящий скоро’: Я в млáдасти-та гарáс тόжэ быстрá нá нагу былá. Холм. [5, вып. 2, с. 235], арх. прохáвый на работу – ‘быстрый, ловкий в работе, умелый, работящий’: Отец и мать прохавы были на работу-то. Пинеж. Арх. [8, вып. 33, с. 23]. Еще одной подобной структурой для реализации сочетаемости адъектива можно назвать Adj → Inf, например арх. про-хавый робить: Ульяна робить прохава, боева, робить начнет, как огонь. Пинеж. Арх., прохáвый робить – ‘быстрый, ловкий в работе, умелый, работящий’ [Там же], пск. проворный ткать: Провόрные были девки ткать. Порх., провόрный – ‘быстрый в движениях, ловкий, расторопный’ (картотека ПОСИД).

Лексическая сочетаемость адъективов с наименованиями реалий окружающей действительности не только определяется семантикой слова и его грамматическими признаками, но и регулируется предметно-логическими связями. Это значит, что слова сочетаются постольку, поскольку сочетаются (или не сочетаются) предметы или явления, называемые этими словами. Такое ограничение определяется, прежде всего, семами, не совместимыми с характеристикой конкретных реалий. Например, слово конь не может быть определено прилагательным ловкий , поскольку данное прилагательное не является названием признака этого животного. По этой же причине название транспортного средства нельзя определить прилагательным вертучий , поскольку оно используется для характеристики представителей живой природы, лексемы резвый, проворный, ходкий в народной речи характеризуют перемещения, совершаемые с помощью ног, и т. д.

Ограничения сочетаемости могут отмечаться и в самой дефиниции, например брян. гибкий – ‘ловкий, поворотливый, проворный (о человеке)’: Аццу 88, яще гипкий, водач-ку выпиваить. Клетн. Пестраковка [6, вып. 4, с. 13]. В то же время в современной диалектной речи встречаются примеры новаций в сочетании адъективных лексем со скоростной семантикой: Лошадка моторная. Курск., Орл., моторный – ‘быстрый (о лошади)’ [8, вып. 18, с. 302].

В целом анализ адъективных репрезентантов понятия быстроты показывает, что лексемы, хотя и характеризуют одно и то же понятие быстроты, проявляют различные возможности сочетаемости. Так, по результатам исследования выявленных в диалектных лексикографических источниках адъективных репрезентантов в их отношении к наименованиям реалий окружающей действительности можно сделать вывод о том, что прилагательное быстрый (или его вариант быстрой ) [5, вып. 2, с. 235; 8, вып. 3, с. 350; 6, вып. 2, с. 29; 1, вып. 2, с. 209] имеет наиболее широкую сочетаемость. Оно используется для характеристики транспортного средства (пск. быстрый поезд ), природных явлений (пск. быстрая речка, быстрый дождь, быстрый ручей , тобол. быстрый ветер , брян. быстрая вода , арх. быстра́я вода , бы́строй ветер ), животных (пск. быстрая коза ), человека (пск. девчонка быстрая , яросл. быстрый мальчик , брян. быстрый ребенок, быстрая женщина, арх. девка быстрая ). Прилагательное гонкий в рамках ареального распространения [9, вып. 3, с. 51; 8, вып. 7, с. 7] обнаруживает менее широкую сочетаемость, характеризуя в диалектной речи лишь человека при выполнении им работ по домашнему хозяйству: смол. девка гонкая, гонкая баба, тул. дедушка гонкий, ср. урал. гонкой мальчик . Прилагательное адъективного ряда горя́чий [5, вып. 7, с. 144–145; 6, вып. 4, с. 49] обнаруживает еще более узкую сочетаемость, отражая поведение коня (лошади): брян. горячий конь , пск. горячий конь , горячая лошадь , а также – в устойчивом обороте Adj → на N_вин. – быстроту, проворность человека в работе: горячая на работу [женщина].

Включение синтагматического аспекта в работу важно для выявления реалий окружающей действительности, определяемых признаками с семантикой ‘быстрый’ и ‘медленный’, независимо от синтаксических функций последних, что предполагает классификацию распределения признаков по тематическому принципу. В соответствии с данным принципом можно выделить несколько сфер, в которые включаются признаки со скоростной семантикой: «Человек, его деятельность, ментальный мир, досуг», «Предметный мир человека», «Природные объекты, явления, восприятие их человеком», «Поведение животных, птиц, насекомых, рыб, змей, интерпретация их поведения человеком». Самой репре- зентативной является группа «Человек, его деятельность, ментальный мир, досуг», а наиболее употребительны среди всех групп признаки с семантикой ‘быстрый’. Данные признаки выбираются в качестве характеристики человека при выполнении им различных сельскохозяйственных, строительных, домашних работ, при занятии рыболовством, рукоделием, собиранием ягод и пр.; животных; транспортных средств; природных явлений.

Таким образом, концептуально значимое понятие быстроты характеризуется множественностью диалектных определительных наименований, выделенных в качестве основного объекта исследования, что свидетельствует об актуальности признаков, ими обозначаемых, и возможности их употребления в различных коммуникативных ситуациях. Структурировать всю совокупность адъективных репрезентантов позволяют системные языковые отношения, отражающие их взаимодействие друг с другом и с другими лексическими единицами диалектной системы.

Парадигматический аспект отражает отношения сходства и противоположности единиц, формируя ядерную и периферийную зоны понятия быстроты, а синтагматический – их сочетаемость, обусловленную лексическими, грамматическими, предметно-логическими свойствами признаковых слов. Системные языковые отношения не только структурируют весь комплекс адъективных репрезентантов, но и отражают специфику их функционирования, что важно для осмысления когнитивной и культурологической значимости понятия быстроты.