А.Ф. Кистяковский о смертной казни: из века XIX в век XXI

В 1867 году Александр Федорович Кистя-ковский защитил магистерскую диссертацию, названную «Исследование о смертной казни». В своей работе автор провел скрупулезнейший анализ исторической стороны вопроса о смертной казни: ее возникновение у разных народов земного шара, становление и развитие. Он выстраивал свой анализ через призму развития общественных институтов, которые, несомненно, влияют на развитие человеческого сознания, позволяющего формировать отношение к смертной казни. При этом оно (отношение) было неоднозначным, отличалось своим содержанием в различные исторические эпохи у разных народов и у их представителей, отвечающих за формулирование этого отношения на различных, как бы сейчас сказали, площадках (законодательных, правоохранительных, правовых, научных). А.Ф. Кистяковский справедливо отмечал, что начало специальной разработке вопроса о смертной казни было положено сочинением Чезаре Беккариа «О преступлениях и наказаниях» [1, с. 7]. Выступая, по сути, противником смертной казни, Ч. Беккариа первым столь «ясно, сжато и конкретно» изложил основные постулаты против применения смертной казни. А.Ф. Кистяковский писал, что «прошло сто лет со времени появления сочинения Ч. Беккариа, очень многие брались за разрешение этого вопроса с теоретической точки зрения, но в сущности мало сказали нового…» [1, с. 8].

Позволю себе кратко, но все же в версии А.Ф. Кистяковского, изложить аргументы Ч. Беккариа, чтобы в дальнейшем показать, что и через триста лет ничего нового высказано не было.

• 1.    Смертная казнь не опирается ни на какое законное право (человек не давал другим право себя убивать).

• 2.    Она бесполезна и не нужна, поскольку никогда не останавливала злодеев, решившихся на преступление.

• 3.    Она менее действенна, чем лишение свободы, соединенное с тяжкими работами, потому что и на преступника, и на посторонних несравненно сильнее действует менее жестокое, но продолжительное наказание, каковы тяжкие работы, чем жестокое, но моментальное, каковой является смертная казнь.

• 4.    Она пагубна для общества, поскольку несет пример жестокости при формировании общественных нравов [1, с. 7-8].

В предисловии к своей работе А.Ф. Кистяковский писал: «Ни один вопрос уголовного права не пользуется такою известностью и таким свойством привлекать к себе дух исследования, как смертная казнь» [2, с. 6]. Спустя два столетия утверждение ученого продолжает сохранять свою актуальность. Как и раньше существуют два непримиримых лагеря сторонников и противников смертной казни. Сторонники оправдывают ее существование, ссылаясь на ее законодательное разрешение в ряде государств мира (Израиль, Китай, Республика Беларусь,

США и др.). Противники удовлетворенно кивают в сторону стран Евросоюза и ряда других, в которых смертная казнь находится под запретом.

В Российской Федерации смертная казнь – это исключительная мера уголовного наказания, заключающаяся в преднамеренном лишении жизни человека по решению государства за совершение особо тяжких преступлений, которая, с одной стороны, может восприниматься как средство устрашения и возмездия, инструмент экономической целесообразности в смысле содержания пенитенциарной системы, но, с другой стороны, противоречит гуманистическим принципам права из-за необратимости судебных ошибок, моральной ответственности за уничтожение человеческой жизни и несовершенство правовой системы. Вопрос о смертной казни решен неоднозначно. С одной стороны, в ст. 20 Конституции РФ и в ст. 44 УК РФ существуют нормы о том, что в Российской Федерации есть такое наказание как смертная казнь. Однако Конституционный Суд РФ в своем Определении от 19 ноября 2009 г. № 1344-О-Р «О разъяснении пункта 5 резолютивной части Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1999 года № 3-П…» сформировал правовую позицию, согласно которой смертная казнь в Российской Федерации назначаться и применяться не может. Эта правовая позиция Конституционного Суда РФ заключается в следующем. В системе действующего правового регулирования, на основе которого в результате длительного моратория на применение смертной казни сформировались устойчивые гарантии права человека не быть подвергнутым смертной казни и сложился конституционно-правовой режим, в рамках которого – с учетом международно-правовой тенденции и обязательств, взятых на себя Российской Федерацией, – происходит необратимый процесс, направленный на отмену смертной казни, как исключительной меры наказания, носящей временный характер («впредь до ее отмены») и допускаемой лишь в течение определенного переходного периода, т.е. на реализацию цели, закрепленной статьей 20 (часть 2) Конституции Российской Федерации, означают, что исполнение данного Постановления в части, касающейся введения суда с участием при- сяжных заседателей на всей территории Российской Федерации, не открывает возможность применения смертной казни, в том числе по обвинительному приговору, вынесенному на основании вердикта присяжных заседателей [3].

При этом Председатель Конституционного Суда РФ В. Зорькин в разные годы по-разному аргументировал запрет на применение смертной казни. Так, в 2021 г. он писал, что мораторий на смертную казнь существует даже «в ситуации не только явного несогласия с таким подходом со стороны общественного мнения, но и отсутствия ратификации Россией подписанного ею Протокола № 6 к Конвенции (О защите прав человека и основных свобод)». Вместе с тем он подчеркивал, что «суд лишь сделал практически бессрочным мораторий на ее назначение и применение. Дальше пойти он не мог, так как – в нарушение принципа разделения властей – вышел бы за пределы своих полномочий» [4].

В 2024 г. В. Зорькин заявил о невозможности возобновления смертной казни в России в условиях действующей Конституции РФ [5].

В противовес ему заместитель председателя Совета безопасности России Д. Медведев заявил, что в случае необходимости возвращения смертной казни в России менять Конституцию не понадобится, для этого нужно изменение правовых позиций Конституционного суда РФ. «Если возвращаться к сегодняшней ситуации, она такая, как есть: международные основания отпали, есть внутренние правовые позиции Конституционного суда. Эти правовые позиции основаны на текущем правопорядке, на текущей криминогенной ситуации. Позиции тоже не являются вечными: если что-то изменится в жизни общества, тогда эти правовые позиции тоже могут быть пересмотрены». В качестве примера он привел послевоенную историю СССР: сразу после войны смертная казнь была отменена, но в связи с быстрым ростом насильственных преступлений к этой мере пришлось вернуться [6].

Кстати, если вновь обратиться к работе Ч. Беккариа, то он делал исключение для возможности применения смертной казни, «когда смерть гражданина является необходимой, когда нация возвращает или теряет свою сво- боду, или во время анархии, когда беспорядок заменяет законы» [7, с. 126].

По вопросу сохранения моратория на смертную казнь нет единства и в российском обществе. Так, в 2017 г. доля сторонников продления моратория на смертную казнь выросла среди россиян за последние 15 лет в два раза: до 25% с 12% в 2002 году. За полную отмену смертной казни выступают 16% респондентов (с 12% в 2002 году) показал опрос, проведенный 20-23 января среди 1600 человек в 137 населенных пунктах 48 регионов РФ [8].

В 2019 г. уже около половины россиян считают, что в России следует восстановить смертную казнь. Согласно исследованию, 33% опрошенных граждан высказались «за восстановление смертной казни в прежних размерах (так, как это было в начале 90-х годов)» [9].

Опрос, проведенный автором статьи среди студентов магистратуры юридического факультета, показал, что 64% опрошенных поддерживают сохранение моратория на смертную казнь, 29% высказались за отмену моратория, а у 7% не выработана конкретная позиция. На вопрос о том, является ли пожизненное лишение свободы адекватной альтернативой смертной казни или не является голоса респондентов поделились следующим образом. 76% опрошенных считают, что является, а 24% придерживаются противоположной точки зрения. При этом последние в большинстве своем склоняются к тому, что пожизненное лишение свободы является тяжелым экономическим бременем для государственного бюджета.

Не берусь оценивать данные общественного мнения, поскольку оценивать их можно с разных позиций и по-разному. Лучше приведу суждение А.Ф. Кистяковского по этому вопросу: «С воззрениями народными необходимо во многих случаях соображаться…но соображаться с ними без разбору, только потому, что они народные, – значило бы иногда обречь все успехи цивилизации на совершенную погибель» [1, с. 75].

Не остался в стороне от дискуссии и искусственный интеллект. Так, нейросеть Gemini 2.0 flash тоже представила свой анализ по вопросу «за» и «против» смертной казни. Но оригинальностью суждений она не отли- чилась. В частности, было отмечено, что дискуссия о смертной казни является одной из самых острых и продолжительных в истории человечества. Она затрагивает фундаментальные вопросы морали, этики, права и справедливости, и не имеет однозначного решения. На протяжении веков она использовалась в качестве основного инструмента поддержания порядка и наказания за тяжкие преступления. Однако, с развитием гуманистических идей и становлением правового государства, отношение к смертной казни претерпело существенные изменения. Аргументы сторонников смертной казни сводятся к трем положением: профилактический эффект, справедливость возмездия за тяжкие преступления и экономическая целесообразность. Кстати, по поводу последнего положения А.Ф. Кистяковский привел очень нелецеприятный пример: «В 1864 г. в английском парламенте известный Робук отстаивал смертную казнь как более дешевое средство поставить преступника в невозможность вредить обществу» [1, с. 76]. Аргументы противников смертной казни ничем не изменились со времен Беккариа: бесчеловечное наказание, противоречащее естественному праву человека на жизнь, необратимость судебных ошибок и невозможность противодействовать уровню преступности. Нейросеть делает вывод, что любое решение, касающееся применения смертной казни, должно соответствовать принципам прав человека, верховенства закона и справедливости [10].

Кистяковский А.Ф. писал, что «возобновлять вечный и безысходный спор о справедливости и несправедливости смертной казни – бесполезная и пустая работа» [1, с. 6]. Действительно, каждая из спорящих сторон, доказывая убедительность своей позиции, подкрепляет ее определенными доказательствами. К примеру, Захарцев С.И., придерживаясь позиции о необходимости применения смертной казни как устрашающего фактора, в том числе и для террористов, приводит пример зарубежного опыта борьбы с террористами со стороны Израиля. Речь шла о том, как знаменитая спецслужба «Моссад» без суда и следствия уничтожала террористов по всему миру. Автор утверждает, что с тех пор количество террористических актов стало заметно меньше [11, с. 246]. Однако что-то мне подсказы- вает, что количество террора в мире не уменьшилось с тех пор от слова «совсем». Более того, если бы международная общественность своевременно жестко отреагировала на такие «смертные приговоры» со стороны Израиля, может быть, не произошли бы эти чудовищные операции Израиля с подрывом пейджеров в Ливане в 2024 г., развязывании войны в Иране в настоящее время, повлекшие и влекущие до сих пор большое количество человеческих смертей, в том числе, и совершенно невинных. Государство, которое, попирая все нормы международного права о соблюдении прав личности, избрало в качестве правосудия террор, само стало государством- террористом.

В завершении хотелось бы отметить, что мы уповаем на разумность человечества, ко- торое через толщу веков шло от жесточайших видов умерщвления человеческих индивидов за совершенные ими не менее жесточайшие деяния до осознания необходимости гуманизации правосудия. Именно об этом писал великий итальянский гуманист и реформатор уголовного права Ч. Беккариа, рассуждая о бесполезности смертной казни и называя эту идею истиной. Но при этом он сетовал, что не пришло еще то счастливое время, когда истина, как до сей поры заблуждение, станет достоянием наибольшего числа людей. «И если бы истина, несмотря на бесконечные препятствия, преграждающие ей путь к монархам, вопреки их желаниям все же достигла бы пре- стола, – пусть знают, что она появляется, сопутствуемая тайными пожеланиями всех людей» [7, с. 130].