Агрессивные методы налогового контроля

Последние несколько лет Федеральная налоговая служба (далее – ФНС России) отчитывается о повысившейся эффективности контрольных мероприятий – доначисленные в результате проверок суммы становятся больше, судебных споров становится меньше, увеличивается и количество выигранных налоговыми органами судебных споров. Так, с 2011 года общее количество налоговых споров сократилось более чем в 2 раза. При этом доля вынесенных в пользу налоговых органов решений увеличилась с 22 до 70 процентов. Руководство ФНС России объясняет это исключительно улучшением организации работы, повышением квалификации сотрудников центрального аппарата службы и территориальных инспекций.

Вместе с тем налогоплательщики и налоговые юристы видят и другую сторону этой медали, поэтому они предпочитают объяснять статистику, презентуемую ФНС России, несколько иначе. Помимо новых, современных способов получения информации о налогоплательщиках (международные запросы, данные из международных и внутренних баз данных), налоговые органы виртуозно освоили новые «агрессивные» методы налогового контроля и способы получения доказательств.

Получение недостоверных свидетельских показаний

В первую очередь стоит упомянуть злоупотребления налоговых инспекций при до- просах свидетелей, которые так полюбились налоговикам. И дело совсем не в том, что налоговые органы получают у свидетелей полную и достоверную информацию. Скорее, наоборот, при «грамотной» работе со свидетелями налоговые органы предпочитают получать от них исключительно «удобную» для них информацию.

В своей практике мы регулярно сталкиваемся с ситуациями, когда свидетелям задаются общие, неконкретные вопросы в расчете получить столь же общий ответ, который можно было бы творчески истолковать. Например, в одной из налоговых проверок, стараясь получить отрицательный ответ, инспекторы задавали сотрудникам компании, не являющимся юристами (не обладающим познаниями в праве интеллектуальной собственности), вопрос о том, известно ли им что-то об используемом в компании ноу-хау. При этом свидетелям не разъяснялось значение термина «ноу-хау». Естественно, большинство сотрудников ответили, что они ни о каком ноу-хау не знают, что и было записано в протоколах допросов. Однако когда юристы им объяснили, о каких именно технических данных (представляющих собой ноу-хау) идет речь, ответы сотрудников оказались прямо противоположными.

Другой прием, использованный в той же налоговой проверке – допрос лиц, очевидно не компетентных в вопросе, который им задается. Например, по вопросам использования крупным оператором связи ноу-хау в сфере телеком-инженерии была допрошена оператор «горячей линии» (телефонистка). Девушка, которая не имела высшего образования, подписала протокол, в котором утверждала, что в компании не используются какие-либо технологические ноу-хау. Получив такой протокол, налоговые органы использовали его в качестве одного из ключевых доказательств.

Также налоговым адвокатам хорошо известно, что в протоколах показания свидетелей зачастую искажаются . В нашей практике был и такой случай: расхождения между реальными ответами свидетеля и информацией, внесенной в протокол, были столь существенными, что когда адвокат обратил на это его внимание, свидетель счел необходимым пойти к нотариусу и заверить актуальную версию своих ответов на вопросы. При этом он также был готов обратиться в полицию с заявлением о фальсификации протокола.

Помимо этого, мы регулярно сталкиваемся с тем, что на свидетелей оказывается давление . Оно может выражаться в «уговорах» дать определенные показания или в наводящих вопросах, которые настойчиво задаются свидетелю. Пятичасовой допрос многодетной женщины в декретном отпуске, который по одному из дел проводился у нее дома, мы также относим к одному из вариантов оказания давления на свидетеля.

Нередко бывает и элементарная симуляция допросов – когда несколько протоколов допроса различных свидетелей, проводимых в разное время, имеют абсолютно идентичное, дословное, содержание (составлены, как «под копирку»). Это свидетельствует о фальсификации протокола, поскольку очевидно, что таких совпадений быть не может.

В арсенале одной из крупнейших межрегиональных инспекций есть прием, который вводит свидетелей (обычных граждан) в шок, – вечерний визит налоговых инспекторов по месту жительства свидетеля вместе с полицией. Объяснимая реакция людей в этом случае – показать, что он вообще ничего не знает по существу задаваемых ему вопросов и быстрее выпроводить незваных гостей. Но именно это обычно и нужно налоговой инспекции (особенно если речь идет о доначислении налогов в связи с проверкой поставщиков).

Во всех приведенных случаях расчет налоговых инспекций прост – далеко не каждый налогоплательщик усомнится в достоверности показаний и будет элементарно их перепроверять. Кроме того, в копии протокола, выдаваемого компании, отсутствуют персональные данные свидетеля, поэтому не всегда удается связаться со свидетелем для проверки.

Заключения лжеэкспертов

Весьма своеобразно налоговыми инспекциями реализуются их права, связанные с назначением экспертизы .

В своей практике мы регулярно сталкиваемся с тем, что налоговые органы выбирают эксперта, не имеющего достаточного опыта работы .

Например, в одном из налоговых споров инспекцией был привлечен эксперт (речь идет об экспертизе в области строительства), который имеет опыт работы по специальности менее двух лет с момента окончания вуза по заочной форме обучения. Эксперт не обладал опытом проведения экспертиз в области строительства. Неудивительно, что этим экспертом были нарушены базовые принципы проведения такого рода экспертиз, в частности, нарушена методология, которая содержалась в применимом к этой области проверки СНИПе. Более того, эксперт при обсуждении экспертизы настаивал на том, что указанный СНИП неприменим. И даже официальное письмо из профильного учреждения (разрабатывавшего СНИП) о применимости СНИПа эксперта не смущало. Заявление компании о недостоверности такой экспертизы было проигнорировано налоговой инспекцией.

Налоговый орган не смущает, когда эксперт делает выводы за пределами своей профессиональной компетенции , не относящиеся к поставленным вопросам, особенно, если такой вывод подтверждает «догадки» налоговой инспекции.

Так, однажды эксперт – технический специалист включил в заключение свои соображения о юридических основаниях передачи активов внутри международных холдингов (групп компаний). Налоговой инспекцией этот вывод был использован в качестве основного аргумента для доначисления налогов.

Изучая допросы, мы находили и свидетельства сговора между налоговым органом и экспертом.

В одном из наших кейсов московская налоговая инспекция назначила почерковедческую экспертизу в компании, которая не располагала собственным офисом и персоналом, была зарегистрирована в Новокузнецке по адресу массовой регистрации, в квартире жилого дома. При этом по открытым данным стало известно, что существенную часть выручки этой «экспертной организации» составляли доходы по договорам с налоговыми органами. Свидетельство же о квалификации самого эксперта было аннулировано несколько лет назад. Заявление налогоплательщика об отводе такого эксперта не возымело действия.

Игнорирование прав налогоплательщика при назначении и проведении экспертизы

В пункте 7 статьи 95 Налогового кодекса Российской Федерации (далее – НК РФ) устанавливается право налогоплательщика заявлять отвод эксперту и просить назначить эксперта из указанных им лиц. В нашей практике не было ни одного случая, когда налоговый орган удовлетворил бы такое заявление налогоплательщика. Даже в том случае если налогоплательщик выдвигает подтвержденные документами утверждения об отсутствии квалификации экспер- та или о его предвзятости, налоговый орган не принимает отвод.

Кроме того, если налогоплательщик показывает, что готовое заключение эксперта противоречиво, а выводы не обоснованы, то статьей 95 НК РФ предписывается назначить повторную экспертизу.

В нашей практике не было ни одного случая, когда налоговый орган реагировал бы на аргументированные замечания налогоплательщика, руководствуясь указанной нормой НК РФ. Формальным основанием указывается «отсутствие у налогового органа сомнений в правильности заключения».

Сокрытие доказательств, свидетельствующих в пользу налогоплательщика

Не брезгуют налоговые органы и сокрытием доказательств, свидетельствующих в пользу налогоплательщика.

Обычное дело, когда налоговая инспекция не принимает во внимание доказательства, которые получены ею, но не подтверждают, а, наоборот, опровергают выводы инспекции.

Более того, обычное дело, когда налоговые инспекции тщательно скрывают подобные доказательства от налогоплательщика. Прежде всего эти доказательства не прикладываются к акту проверки. Формальным основанием является отсутствие обязанности инспекции прикладывать к акту документы, которые не обосновывают выводы проверяющих, и на которые нет ссылки в акте.

Только в том случае если компания узнаёт об имеющихся положительных доказательств и прямо на них указывает, появляется шанс получить их для использования при подготовке возражений. Однако даже в этом случае инспекция обычно отвечает отказом в выдаче полученных документов.

Очевидно, что такой подход способствует вынесению необъективных решений и затрудняет налогоплательщикам возможность добиваться вынесения справедливых решений.

Мы перечислили лишь наиболее часто встречающиеся случаи нарушений налоговыми органами норм НК РФ и налогового права.

Полагаем, что судам нужно обратить особое внимание на подобные случаи нарушения прав налогоплательщиков. Их игнорирование влечет распространение недобросовестной практики, когда с компаний и физических лиц взыскиваются из- лишние суммы налогов и невиновные лица привлекаются к налоговой и уголовной ответственности.