Аксиологическая оценка влияния социальных институтов на семейные аттитюды городской и сельской молодежи

2Финансовый университет при Правительстве РФ, Москва, Россия , ,

2Financial University under the Government of the Russian Federation, Moscow, Russia , ,

Введение . Формирование системы ценностей новых поколений – важный аспект государственной социальной политики во все времена. В эпоху бурных общественных изменений, санкционного давления со стороны недружественных стран, социально-экономического кризиса, информационных войн, столкновения систем традиционных и либеральных ценностей данная задача представляется особенно актуальной. Молодежь как будущее страны, его социальный и человеческий капитал оказывается в сложном положении при формировании собственного мнения относительно того или иного вопроса под влиянием многочисленных формальных и неформальных факторов, информации, исходящей из официальных и неофициальных источников, транслирующих часто разрозненную и противоречивую информацию. В этой связи представляется важным установить основные факторы и степень их влияния на формирование системы ценностей современных поколений молодежи для выстраивания эффективных мер социальной политики с учетом новых реалий цифрового общества.

Методология исследования . Исследование проведено на основе комплекса общенаучных методов, включая обобщение и систематизацию теоретических данных на основе результатов научных изысканий отечественных и зарубежных авторов, сравнение, институционального и аксиологического подходов, анализа данных официальной статистики. Основной теоретико-методологической рамкой исследования мы избрали аксиологический подход. В рамках социологических парадигм фамилистики и данных общероссийских опросов нами была разработан исследовательский подход, который включает обзор ряда основных факторов, оказывающих непосредственное влияние на формирование системы ценностей новых поколений.

В качестве элементов теоретической модели для их анализа мы избрали систему социальных институтов, под влиянием и при непосредственном участии которых осуществляется социа-лизационный процесс: семья (как, правило, родительская), референтные группы (сверстники, друзья), система общего и профессионального образования (ВО и СПО), СМИ (теле- и радиоканалы, интернет-сообщества (социальные сети, форумы, чаты, популярные блогеры, инфлюен-серы), формальные (работодатели) и неформальные группы (друзья, «значимые другие»).

Использование аксиологического и институционального подходов позволяет найти точки соприкосновения для ответов на важные вопросы, касающиеся часто противоречивых и амбивалентных процессов, сопровождающих формирование ценностных ориентаций современной молодежи: почему, например, при высокой ценности семьи молодые люди откладывают вступление в официальный брак, предпочитают сожительство, легче расстаются и не планируют иметь детей в ближайшей перспективе?

Результаты и обсуждение . Аксиологическую оценку воздействия социальных институтов на аттитюды молодежи следует начать с анализа влияния брачно-семейных факторов, обращаясь к сравнению ценностных ориентаций молодежи в традиционной патриархальной и современной семье.

В отличие от предыдущих эпох, где одним из главных достоинств новобрачной в большинстве этнических и сословных традиций была девственность, в настоящее время данная ценность, скорее, рассматривается как атавизм. Сексуальный дебют россиянок сегодня происходит в среднем на три года раньше, у юношей – на два года и приходится на возраст 17–18 и 16–17 лет соответственно, и только в 7,1 % случаев первый опыт в этой сфере приобретается в браке; в то время как время вступления в официальные отношения отодвинулось до 24–26 и 26–28 лет соответственно1.

Увеличение экономического бремени, нестабильность, высокий уровень безработицы, цен на продукты питания и аренду жилья, особенно в больших городах и мегаполисах, падение уровня жизни и потребления (85 % россиян уверены, что вместе жить легче), совместные интересы, страх одиночества, удовлетворение витальных и эмоциональных потребностей приводят к снижению уровня стигматизации партнеров, сожительствующих без заключения официального брака, находя наибольший отклик среди молодежи 18–24 лет (59 %). В 2020 г. 16 % респондентов в возрасте до

34 лет состояли в «гражданском» браке1. Вместе с тем данные отношения не считают браком 56 % молодежи, равно как и представители старшего поколения; однако при появлении детей 71 % опрошенных россиян высказывает мнение о необходимости их законной регистрации2.

По сравнению с предыдущими поколениями, прочность и длительность брака в России, как и в других странах, снижается: в среднем по стране на 1 000 свадеб приходится 900 разводов, количество последних постепенно возрастает (табл. 1). За первые шесть месяцев 2023 г. зарегистрировано рекордное количество разводов – 333 970.

Таблица 1 – Количество разводов в Российской Федерации в 2018–2022 гг.³

Table 1 – Number of Divorces in the Russian Federation in 2018–2022

Годы	2018	2019	2020	2021	2022
Единиц (тыс.)	583 942	620 730	564 704	644 209	682 850
На 1 000 чел. населения	4,0	4,2	3,9	4,4	4,7

Отношение населения к возможности расторжения брака за последние 30 лет существенно не изменилось – 89 % сограждан считают его допустимым. Среди причин называют: бедность, безработицу, отсутствие финансовых средств (46 %), измену и ревность одного из супругов (22 %), эгоизм и непонимание между интимными партнерами (21 %). Мнение россиян по вопросу местожительства несовершеннолетних детей в случае развода стало менее категоричным: 58 % высказались за индивидуальный учет конкретной ситуации в семье и реже – за исключительное делегирование матери права на их воспитание (на 18 % меньше по сравнению с 2015 г.)4. Молодые люди чаще решаются на развод по причинам личностного кризиса, несоответствия парт-нера/супруга(и) ожиданиям, страха ответственности за других, болезненного опыта родителей, возрастающих требований общества потребления к родительству, мифов о семейной жизни, растиражированных в средствах массовой информации (СМИ), социальных сетях, на форумах и ин-тернет-страницах известных блогеров, что приводит к отсроченному вступлению в брак и рождению детей, выбору комфорта и одиночества как стратегии саморазвития.

Матримониальное и репродуктивное поведение современной российской молодежи отличают следующие особенности: вступление молодых людей в официальный брак в более позднем возрасте, ближе к 30 годам; треть пар проходит через фазу сожительства перед его заключением; усиление тенденций территориальной и пространственной автономии молодой семьи от родительской (аренда жилья при отсутствии собственного), расширение спектра семейных и гендерных ролей обоих супругов; большая включенность мужчин в домашние дела, уход и воспитание детей, помимо традиционных; снижение социального контроля со стороны ближайшего окружения, членов расширенной семьи, религиозных организаций, особенно в городах и мегаполисах; отделение сексуального поведения от репродуктивного, контроль количества и времени появления детей в семье при помощи современных средств контрацепции; откладывание родительства на более поздние сроки; наличие детей реже рассматривается в качестве аргумента в пользу сохранения брака при условии абьюзивных или токсичных супружеских отношений; превалирование доли эгалитарного типа семьи над традиционной (патриархальной), где женщина не работает вне дома, выполняет роли жены и матери, а мужчина является главой семьи, кормильцем и защитником, что обусловлено экономическими и социальным факторами, сменой системы ценностей под влиянием эмансипации, индивидуализации, равного доступа к образованию, возрастающих возможностей трудовой занятости женщин, смены фокуса на самореализацию в профессиональной, творческой, досуговой и других видах деятельности вне и помимо семьи.

Изменения, переживаемые современной ячейкой общества, объясняются несколькими теоретическими концепциями: экономическими (процессы модернизации усилили факторы индивидуализма, эгалитаризма и рационализма; привели к сокращению размера семьи за счет снижения количества детей; усилению требований к родителям в вопросах обеспечения, обучения, воспитания и социализации несовершеннолетних) и социокультурными (изменения семейной структуры, функций, глубокая трансформация мужских и женских ролей; выдвижение на первый план ценностей индивидуализма, самореализации и самоактуализации под влиянием существующей системы морально-нравственных, религиозных, социокультурных ценностей и норм, определяющий желаемый размер семьи, количество детей, доход; баланса работы и карьеры (Devedžić, 2006).

Вместе с тем, несмотря на трансформации, семья по-прежнему остается одной из важнейших ценностей российской молодежи, независимо от пола, уровня образования, места жительства, материального положения, являясь естественной группой, позволяющей развиваться в биологической, психологической и социальной сферах, духовно объединять своих членов на основе взаимной помощи, поддержки, заботы друг о друге, в рамках системы родства, супружества, свойства, опираясь на религиозные и этнокультурные нормы и традиции, систему межпоколенческих связей.

По данным опроса ВЦИОМ 2024 г., ценность семьи отметили 70–77 % представителей молодежи в возрасте 18–34 лет наряду с перспективами карьерного роста – 81 %, повышения социального статуса – 72 %, творческой самореализации – 71 %, участия в общественной и политической жизни – 52 %, в волонтерской деятельности – 49 %; 19 % респондентов выразили готовность в любой ситуации следовать традициям своей семьи, а 20 % – соблюдать религиозные нормы1. По мнению большинства сограждан, функции по воспитанию и социализации детей в большей степени лежат на семье (78 %), чем на других социальных институтах – государстве, системе образования, ближайшего окружения (14 %); сохранение традиционных семейных ценностей, связанных с материнством, отцовством и детством, находит отклик у 76 % молодых рос-сиян2. Возрождение многодетности поддерживает 68 % респондентов, однако среди поколения зумеров (молодежи 18–23 лет) данный показатель составляет лишь 39 %, кроме того, высвечивается заметная дифференциация по территориальному признаку: жители обеих столиц констатируют привлекательность многодетности реже (61 %), в отличие от представителей малых городов (до 100 тыс. чел.) и сельских поселений (70 и 72 % соответственно)3.

Результаты исследований отечественных ученых за последние несколько лет (Романович, 2023; Карпова, Евдокимов, 2019 и др.) позволяют сделать следующий вывод о репродуктивных установках современной молодежи: во-первых, несмотря на высокую ценность семьи и детей, это не приводит к повышению рождаемости; во-вторых, доход семьи, жилищные трудности напрямую влияют на принятие мужем и женой решения о продолжении рода (откладывание этого события, отказ от рождения вторых, третьих и последующих детей), так как связаны с опасением снижения уровня жизни супругов; в-третьих, страх не соответствовать требованиям и нормам «ответственного родительства» вынуждает отказываться от него; в-четвертых, конфликт интересов, необходимость выбора между образованием, карьерой, профессиональной самореализацией и выполнением семейных ролей; психологическая неготовность к рождению и воспитанию ребенка также приводят к откладыванию этого события на неопределенный срок.

Обратимся к институту образования. Общий его уровень, безусловно, способствует формированию ценностей, выполняя функцию выравнивания, коррекции, позволяя дополнить или, в определенных случаях, видоизменить картину мира детей и молодежи, формируемую в семье. Вместе с тем создание собственной ячейки общества в среднем и старшем подростковом возрасте не входит в число жизненных приоритетов, отодвигаясь на более поздние этапы взросления, в связи с чем вопросы формирования семейных ценностей в большей мере складываются и сознательно осмысляются в том числе в ходе профессионального образования, особенно в гуманитарной сфере, при получении не только собственного житейского, социального опыта, но и теоретических знаний по дисциплинам психолого-педагогического цикла.

Вопросы получения профессионального образования молодежью являются глобальной проблемой XXI в. во всем мире. Для 58 % россиян нового поколения вузовская подготовка по-прежнему остается значимым фактором личностного развития; важными аспектами обучения в высшей школе называются формирование самостоятельности (30 %), общение со сверстниками (27 %), поиск и взаимодействие с потенциальными работодателями (26 %), реже – проявление активности и участие в студенческих мероприятиях (18 %), разнообразный досуг (4 %)4. Влияние высшего образования на будущую карьеру в 2023 г. возросло на 16 пунктов; почти каждый второй россиянин (47 %)1 считает, что оно выступает гарантом высокооплачиваемой работы после окончания вуза. Абитуриенты из сельской местности мигрируют в города для получения образования в 2,5 раза чаще, чем их городские ровесники, что объясняется отсутствием образовательных учреждений на селе. Студенты чаще других отдают предпочтение очной (в СПО – 90 %, в ВО – 75 %) и очно-заочной (13 %) формам обучения, так как последняя позволяет как овладеть необходимым минимумом компетенций, так и сочетать работу с учебой (64 %)2, однако не дает возможности получать академическую стипендию, дополнительные выплаты и материальные поощрения. Подавляющая часть студентов российских вузов высоко оценивает работу отечественной высшей школы: 80 % опрошенных в 2024 г. указали на удовлетворенность процессом обучения, в частности, компетенциями преподавателей (87 %), инфраструктурой (77 %), работой деканатов (74 %), уровнем технической оснащенности (72 %), реже – точками питания (67 %)3. Вместе с тем современное профессиональное образование (СПО, ВО) испытывает ряд системных проблем, требующих решения в ближайшей перспективе: несоответствие квалификации сотрудников и сформированных компетенций выпускников современным условиям производства и требованиям рынка труда; слабая практико-ориентированность профессионального образования, устаревшая методологическая, методическая, материально-техническая база при подготовке специалистов; формализм при прохождении учебной и производственной практик; изменение структуры занятости населения под влиянием процессов глобализации, экономических санкций, безработицы, роста конкуренции; возрастание требований к деловым и личностным качествам работников, уровню их компетентности со стороны работодателя.

По данным Росстата, количество выпускников 2020–2022 гг., имеющих высшее и среднее профессиональное образование, характеризуется тенденцией к снижению как в городе, так и в селе, что связано, в частности, с уменьшением численности контингента в связи с депопуляци-онными процессами в структуре населения (табл. 2).

Таблица 2 – Численность городских и сельских выпускников 2020–2022 гг., имеющих высшее и среднее профессиональное образование ⁴

Table 2 – Number of Urban and Rural Graduates in 2020–2022

with Higher and Secondary Vocational Education

Годы	2020             1	2021              1	2022
	Высшее образование
Мужчины	303,9	238,4	243,5
Женщины	337,4	281,6	255,3
Город	527,9	435,5	407,8
Село	113,3	84,5	94,1
	Среднее профессиональное образование
Мужчины	183,9	178,3	155,6
Женщины	176,0	175,7	146,5
Город	256,3	259,5	217,0
Село	103,5	94,5	85,0

Анализ представленных данных позволяет увидеть значительный разрыв в сфере получения высшего образования между сельской и городской молодежью, что не в последнюю очередь может быть обусловлено структурными (отсутствием финансовых средств у родительской семьи на оплату обучения, материальную поддержку, удаленностью места получения образования от места жительства, неадекватным транспортным сообщением, отсутствием общеобразовательных организаций, дающих возможность окончания средней школы в месте проживания; дефицитом рабочих мест в сельской местности), качеством общего образования (слабой материальнотехнической базой периферийных школ; дефицитом квалифицированных педагогических кадров), не позволяющих сельской молодежи конкурировать с городскими ровесниками по результатам единого государственного экзамена (ЕГЭ) за бюджетное место в вузах и ссузах, а также индивидуально-личностными факторами (слабой академической подготовкой и мотивацией обучающихся к продолжению образования). После выпуска на работу по специальности устраиваются в среднем 50–60 % специалистов, а между тем именно приоритет построения карьеры у современной молодежи тормозит реализацию желания создать семью и рожать детей.

Проведем анализ формальных групп (работодателей). Мнения молодых специалистов о поиске работы заметно различаются: 40 % из них считают поиск подходящей работы после получения диплома проблематичным, 10 % – невозможным и лишь 9 % – легким1, указывая, что риски трудоустройства снижаются при совмещении учебы и работы во время получения образования. Несмотря на трудности трудоустройства и снижение интереса к профессии (в 2021 г. – 45 %; в 2022 г. – 24 %) у молодых людей в возрасте 14–35 лет сформирован четкий запрос на профессиональную самореализацию (92 %), финансовое благополучие (57 %) и высокий уровень денежного вознаграждения (70 %)2. Пик заработков у молодых людей с высшим образованием приходится на возраст 30–39 лет; у лиц, занимающих руководящие должности, – на 35–39 лет. У специалистов со средним уровнем квалификации и неквалифицированных рабочих, в зависимости от сферы деятельности, зарплаты достигают максимума к возрасту 25–29 лет (сельское, лесное, рыбное хозяйство); у работников, занятых в сфере обслуживания, торговли, охраны граждан и собственности, – в 20–24 года (Разумова, Золотина, 2019). Сельская молодежь чаще городской отмечает отсутствие интересующих ее вакансий (53 и 50 % соответственно), низкий уровень заработной платы (17 и 14 % соответственно), факт, что изначально не собирались работать по полученной профессии (12 и 11 % соответственно), в то время как критерий несоответствия полученных знаний и навыков требованиям работодателя чаще фиксирует городская молодежь (6 против 4 %)3. Среди сельского населения, в том числе в трудоспособных возрастах, наблюдается, с одной стороны, рост доли занятых как с высшим, так и со средним профессиональным образованием, вместе с тем фиксируется недоиспользованный образовательный потенциал у 65 % респондентов, имеющих высшее образование, у 74 % – имеющих среднее профессиональное образование и у 77 % квалифицированных рабочих, осуществляющих трудовую деятельность не по специальности (Капелюк, Лищук, 2020).

В настоящее время современная концепция work-life balance (баланс личного и рабочего времени, под которым подразумевают действия, направленные на разумное распределение времени между профессиональными обязанностями и общением с членами семьи, друзьями, участием в жизни сообщества, духовным и личном ростом) сопряжена с расширением спектра форм занятости (гибридных, с возможностью удаленной работы, гибким графиком), которые оказывают позитивное влияние на удовлетворенность трудовой деятельностью (Тонких, Баранова, 2020). С одной стороны, инициатива работодателей, направленная на социальную поддержку сотрудников, не всегда находит позитивный отклик у молодежи до 25 лет: 64 % из них не приветствуют проявление интереса к их личной жизни; с другой стороны, 75 % сотрудников до 35 лет сталкиваются с неготовностью руководства идти им навстречу при возникновении требующих внимания семейных обстоятельств4. В целом, молодежь с высшим образованием является одной из наиболее высокооплачиваемых групп работников, находясь в более выгодном положении с точки зрения текущих и потенциальных доходов по сравнению с работниками более старших возрастов. Кроме того, получение следующей ступени высшего образования улучшает качество занятости, вероятность трудоустройства и удовлетворенность работой.

Обратимся к рассмотрению интересующей нас проблематики в рамках института СМИ. В условиях информационного общества важную роль играет социальный институт средств массовой информации (пресса, радио, телевидение, Интернет), основной функционал которых заключается в сборе, обработке, анализе и распространении информации среди населения; формировании и/или трансформации коллективных представлений граждан о процессах и событиях, происходящих в стране и мире, являясь своеобразным инструментом социального регулирования и контроля. «Четвертая власть» способна оказывать как положительное, так и деструктивное влияние на формирование и трансформацию ценностных ориентаций молодежи (Рерке, 2013; Данилова, 2017; Карпова, Евдокимов, 2019; Романович, 2023). Современное информационное пространство имеет следующие характерные особенности: с одной стороны, огромные объемы данных, борьба теле- и радиоканалов за аудиторию, блогеров – за подписчиков, сопряженная с использованием методов агрессивной пропаганды, рекламы, низкопробного контента, популяризирующих антисоциальное поведение и размывающих границы традиционных морально-нравственных устоев и норм, с другой стороны – гибридные войны с недружественными государствами, политические вбросы «горячей» информации, моральные паники, лоббирование интересов определенных социальных групп. В этой связи, не являясь экспертом в той или иной области, сложно отделить «зерна от плевел», правду от фейка, критически осмыслить происходящее.

Кроме того, если представители старших поколений предпочитают получать информацию из телепередач, новостных программ и радио, то молодежь почти не смотрит телевизор, обращая свое внимание на информацию в сети Интернет, которая не всегда согласуется с официальной повесткой, а анонимность личности в цифровом пространстве позволяет молодым людям объединяться в неформальные онлайн группы, принимать участие в обсуждении актуальных вопросов, касающихся государственных решений в сфере политики, экономики, социальной сферы, молодежной проблематики и пр., не опасаясь критики или наказания.

В последние годы наряду со СМИ в молодежной среде набирает популярность блогерство как вариант новых медиа. К числу представителей этого направления деятельности следует сказать о трендсеттерах (англ. trendsetter; от trend – «тенденция», to set – «устанавливать, начинать») и инфлюэнсерах (англ. Influencer – от to influence – «влиять»)), в роли которых чаще всего выступают медийные личности, популярные актеры, писатели, телеведущие, политики, звезды шоу-бизнеса, селебрити, способные оказывать влияние на мнение многомиллионной аудитории за счет своего авторитета, известности, реальной или мнимой компетентности. Блогинг как новый вид профессиональной деятельности, сопряженный с вложением в него средств и времени, требует отдачи, в связи с чем для поддержания интереса подписчиков блогеры, с одной стороны, поднимают в своих выступлениях актуальные, дискуссионные или провокационные темы, слабо освещаемые в официальных медиа; с другой – «ловят хайп» на продвижении навязчивой и агрессивной рекламы, нацеленной на быстрое формирование потребительских предпочтений аудитории для реализации товаров и услуг, общественного мнения в политической сфере; публикации намеренно скандальной, иногда недостоверной информации вокруг определенной темы, объекта или персоны, для введения аудитории в заблуждение и сознательного манипулирования ею.

Увеличение числа сторонников и приверженцев блогеров обусловлено нестандартным преподнесением информации последними, креативностью, персонализированностью их выступлений, личной харизмой, отсутствием формальных ограничений, контроля со стороны государственных органов. В отличие от старшего поколения, молодежь более склонна доверять мнению блогеров (57 %), чем традиционным СМИ, с большей готовностью следовать их советам и рекомендациям, признавать их лидерами мнений (87 %) (Ягудина, 2023). В ближайшем будущем, скорее всего, блогинг продолжит свое развитие и будет оказывать выраженное влияние на молодежную аудиторию, в связи с чем его необходимо рассматривать как ресурс для осуществления социальной политики, просвещения, организации воспитательной и общественной работы с молодежью с целью формирования у ее представителей системы традиционных ценностей.

Помимо стандартных социальных институтов, влияние на систему ценностных ориентаций молодых людей оказывают неформальные факторы: ближайшее социальное окружение, родственники, друзья, «значимые другие». На первое место среди последних молодые люди ставят родителей (или отдельно мать, отца), на второе – близких друзей, с которыми имели общие детские воспоминания, опыт взросления, тесные межличностные отношения в период обучения в системе общего и профессионального образования, в которых чаще всего ценятся такие качества, как открытость, честность, взаимность и преданность (Майстренко, Майстренко, 2021).

В исследовании ценностных ориентаций студенческой молодежи с использованием качественной методологии (написание эссе «Ценности в моей жизни» в свободной форме) и интерпретативного анализа полученных результатов третье место наряду с ценностью семьи и саморазвитием, респонденты отдали общению с друзьями как одному из основных ресурсов социальной поддержки и саморазвития, как важному фактору социализации и благополучия, дающему импульс к постановке целей и формировании мотивации к их достижению (Бессчетнова, 2023). В условиях массового общества у молодежи более старших возрастов происходит ослабление личных привязанностей в связи с высокой степенью социальной мобильности, сопряженной со сменой места жительства, работы, дефицитом времени из-за сочетания учебы с профессиональной занятостью, высокой интенсивностью труда, поиском интимного партнера. Однако недостаток реальной коммуникации компенсируется виртуальным общением в Интернете, социальных сетях, мессенджерах, чатах, на форумах с использованием различных электронных гаджетов. Наличие нескольких аккаунтов в социальных сетях, многочисленных «виртуальных друзей» по переписке позволяет молодым людям реализовывать свою потребность в общении, поддерживать отношения, следить за последними новостями, модными трендами, оставаться «на связи», восполняя нехватку реального межличностного взаимодействия.

Заключение. Наш обзор теоретических и эмпирических данных об аттитюдах современной молодежи относительно семьи и родительства показал, что новое поколение действительно настроено откладывать заключение официального брака и рождение первого ребенка на более поздние сроки. Однако причины этого состоят отнюдь не в снижении ценности семьи и родительства и не в инфантилизме, консьюмеризме и безответственности современной молодежи. Огромное конструирующее влияние на семейные и репродуктивные установки молодежи оказывают социальные институты, а точнее, их дисфункции. Современное общество рискогенно, а новые турбулентности побуждают молодых людей трезво оценивать реалии, что выражается именно в категориях ответственности за свое социально-экономическое благополучие и благополучие своей будущей семьи, отдавая предпочтение приоритету построения карьеры, повышению возраста вступления в брак и отложенному деторождению.

Известно, что в течение предшествующих лет сами представители государства признавали, что именно семьи с детьми в первую очередь находятся в зоне риска бедности, а в условиях доминирования ценностей общества потребления экономическое неблагополучие становится тригерной точкой, запускающей формирование негативных аттитюдов относительно раннего вступления в брак или многодетности. В условиях ничего не гарантирующего рынка, все более уходящего от бессрочных трудовых договоров работодателя, роботизации, цифровизации и исчезновения устоявшегося спектра профессий, молодые люди испытывают повышенную тревогу и не готовы брать ответственность за других людей, создавая семью. Дисфункции социальных институтов, рассмотренных в статье, требуют дальнейшего эмпирического анализа, однако однозначно можно сказать, что избыточное социальное неравенство, свойственное российскому обществу, негативно влияет на демографическую динамику, в том числе способствуя снижению значимости семейных ценностей.