Аксиологический подход в исследовании институциализации волонтерства Якутии

На сегодняшний день как отечественными, так и зарубежными учеными изучается феномен волонтерства с разных аспектов. Указом Президента РФ 2018 г. в России объявлен Годом добровольца (волонтера). В связи с этим активность реализации волонтерских практик в регионах повысилась. В Якутии идет процесс институциализации [1] волонтерства, одной из важных особенностей становления которого является аксиологический аспект.

В Республике Саха (Якутия) территориальная обособленность, экстремальные климатические условия «сдвоенного холода» (холод вечной мерзлоты и воздуха, достигающий температуры -72 °C в полюсе холода Оймяконе) и отдаленность региона от центра России способствовали развитию таких нравственных ценностей, как взаимная помощь, взаимная поддержка, милосердие, ставшие духовно-нравственной основой формирования ценностей волонтерства. Эти региональные особенности влияют на аксиологическую и социальную базу волонтерства.

Целью работы является изучение институциализации волонтерства Якутии через призму аксиологического подхода.

Изучением аксиологического подхода занимались различные исследователи в области философии, психологии, социологии. В центре аксиологического мышления находится концепция взаимозависимого, взаимодействующего мира. Гуманистическая ценностная ориентация активизирует все остальные звенья системы ценностей. Гуманизм, по утверждению Аристотеля, приобретается в процессе общественного воспитания, вырабатывая в человеке хорошие привычки, являющиеся опорой человечности и гуманности: «…Добродетель человека состоит в приобретенном свойстве души, в силу которого человек становится хорошим и в силу которого он хорошо выполняет свои обязанности» [2, с. 29–30].

Предпосылки аксиологической теории содержатся в работах И. Канта. Ценность, по Канту, – субъективный феномен, источники которого – интеллектуальные, психологические, нравственные особенности личности [3, с. 72, 83]. На основе кантовской концепции теорию ценностей изучал французский социолог Э. Дюркгейм, который рассматривал ценности как «социальные факты»; подчеркивая роль ценностного аспекта социальной регуляции, он пришел к мнению о том, что в нормальных условиях внешняя социальная детерминация осуществляется через ценностные ориентации индивидов. Должное и желаемое, нормы и ценности в таком истолковании оказываются двумя сторонами одной медали. Социальные нормы эффективны только в том случае, когда они опираются не на внешнее принуждение, а на нравственный авторитет общества [4].

Ценности с точки зрения жизненной стратегии рассмотрены О.Б. Романовой: «…деятель-ность людей осуществляется в тех рамках, которые задаются существующей системой ценностей. Именно ценности лежат в основе конструирования жизненных стратегий индивидов и обусловливают выбор определенных способов достижения поставленных целей» [5, с. 55].

Основные сущностные аспекты, определяющие человеческое бытие, его смысловое содержание, обычно составляют те или иные ценности или систему ценностей. При этом ценности, во-первых, относятся к фундаментальным основаниям человеческого общежития (во имя ценностей проживается жизнь); во-вторых, ценность, даже реализованная, не теряет своего качества должного; в-третьих, ценность имеет всеобщий характер для данной жизни, культуры, индивида, души; в-четвертых, ценность получает свою внешнюю символическую форму в действиях, предметах, мыслях и речах; в-пятых, ценности, принятые индивидом, пронизывают собой весь его духовный мир [6, с. 65].

Ценности личности выступают в качестве основы для формирования жизненной стратегии, во многом определяют линию профессионального развития. Следовательно, в роли ценностных ориентаций выступает отражение в сознании человека ценностей, признаваемых им в качестве стратегических жизненных целей и общих мировоззренческих ориентиров. Они формируются на социальном опыте, который проявляется впоследствии в идеалах, целях, убеждениях, интересах и других элементах, реализующихся в поведении личности. Ценностные ориентации состоят из трех основных компонентов: когнитивный, поведенческий и эмотивный. Когнитивный есть составная часть знания, поведенческий подразумевает реализацию ценностных ориентаций в поведении личности, эмотивный – эмоциональная составляющая, вытекающая из оценки [7, с. 276].

Л.Е. Сикорская, исследуя ценностно-смысловые детерминанты волонтерской деятельности, выделила ряд ценностных ориентаций, имеющих альтруистическую направленность. В качестве подобных ценностей автор называет милосердие, доброту, толерантность, социальное право, человеческое достоинство, свободу [8, с. 58]. Исследование особенностей механизмов группообразования в среде волонтеров-школьников в возрасте 16–18 лет выявило высокий уровень ценностей, имеющих социальную направленность, таких как общественный долг, благополучие общества, социальная ответственность [9].

Как писал Р. Беккерс, для создания чувства гражданской ответственности у детей родителям необходимо воспитывать любовь к добровольчеству с помощью собственного примера, предоставления своим детям социального статуса и навыков, способствующих добровольчеству, интегрирования своих детей в хорошо развитые общественные организации, которые учат повышению чувства гражданской ответственности через участие в общественной жизни [10].

Таким образом, в качестве главных ценностных ориентаций волонтеров следует выделить толерантность, доброту, милосердие, приоритет социального права и уважение человеческого достоинства, свободу нравственного выбора, ответственность и гражданский долг. Эти ценностные ориентации исходят из отношений «человек и социум». Помимо социогуманитарных основ волонтерство может иметь и иные предпосылки. Так, нами выявлено, что аксиологический аспект волонтерства Якутии имеет четко выраженную экологическую составляющую, пронизывающую историю его становления и институциализации [11], – об этом свидетельствуют исторические факты, очерки политссыльных, исследования якутских социологов.

Историю развития якутского волонтерства можно разделить на три этапа, выделенных Л.А. Кудринской: первый – идеи и ценности христианства, второй – социалистические идеи, третий – либеральные ценности [12, с. 164].

На первом этапе становления добровольчества, названном нами «родовая благотворительность», начиная с XVII в. роль органа социальной защиты в якутском обществе выполнял род. Одной из форм социальной поддержки старых и нетрудоспособных людей являлся институт кумаланства, который берет начало с традиции якутского «вскормленничества». Кумалан у якутов – это бездомный бедняк, бобыль, сирота или инвалид, которого родовой или наслежный сход отдавал на иждивение тому или иному из состоятельных хозяев. С распространением христианства носителями ценностей милосердия становятся священнослужители и просветители.

В конце XIX в. в Якутии активно велись работы по оказанию помощи больным проказой. К борьбе с болезнью подключились российские и зарубежные добровольцы и жертвователи. Большая заслуга отводится епископу Якутскому и Вилюйскому Мелетию (Михаилу Кузьмичу Якимову), сестре милосердия из Англии Кэт Марсден, которая, живя в Якутии три года, инициировала процесс постройки колонии для прокаженных недалеко от Вилюйска.

Традиции помощи и поддержки сирот продолжились со второй половины XIX в. до начала XX в. в виде меценатства, попечительства. Существует немало фактов, описанных исследователями истории социальной защиты населения в Якутии. Меценаты не только помогали нуждающимся, но и занимались просветительством, способствовали повышению уровня образованности населения, жертвовали средства на строительство библиотек, пансионатов при школах, оказывали материальную помощь при обучении одаренных детей из бедных семей. В селах существовал обычай всем миром собирать средства для продолжения образования умных и целеустремленных детей бедных родителей. Меценатами, попечителями были купец из старообрядской семьи А.М. Кушнарев, губернаторы В.Н. Скрыпицин и И.И. Крафт, якутские купцы Н.И. Кри-вошапкин, С.И. Иделгин, С. Барашков, И. Эверстов и др.

В XIX в. в Якутии, как и по всей России, создавались различные благотворительные организации, в том числе и общественные. Они имели членские взносы и уставы, которые утверждались Министерством внутренних дел, а капиталы содержали, как правило, в ценных бумагах. Во второй половине XIX в. благотворительность в Якутии была представлена различными учреждениями и обществами: при органах местной власти, филиалами центральных обществ с отделениями в улусах, которые занимались в основном помощью нуждающимся, опекой и т. д. Примером такого благотворительного общества является открытый в 1889 г. в Якутске комитет попечения бедных, который через год был преобразован в Якутское благотворительное общество. Также работу по социальной защите в Якутской области проводило созданное в 1867 г. Якутское местное управление Общества попечения о раненых и больных воинах Российского общества Красного Креста.

Значительную роль в развитии общественного призрения играли благотворительные общества, дворянство и купечество. Однако система государственного призрения и общественная благотворительность в Якутии касались главным образом городских жителей, которые по переписи 1917 г. составляли лишь 3,9 % общей численности населения. На сельское же население области распространялась в основном так называемая родовая благотворительность [13].

Второй период - социалистический. Волонтерство в период советской власти отличается подчинением идеологии коллективизма, воле общественно организованного добровольчества в соответствии с идеалами и ценностями строителей социализма и коммунизма. Социалистические идеи были направлены на привлечение общественных ресурсов для решения военно-патриотических, социально-экономических и идеологических проблем Советского государства. Главными акторами добровольческих акций были идеологически организованные ячейки комсомольцев. В советской истории Якутии сохранилось множество свидетельств о добровольной помощи комсомольцев в решении актуальных проблем соответствующего исторического вызова. Комсомольцы возглавляли движение «Долой неграмотность», общество «Ыраас олох», «Ворошиловский стрелок», Осоавиахим, спортивные общества «Молния», «Буревестник», «Водник»; члены организации выступали инициаторами оборонно-спортивного движения за сдачу норм БГТО, ГТО. Усилиями женщин и детей были сшиты и отправлены тысячи теплых вещей для фронта. В привычной формуле «войну выиграл генерал Мороз» не учитывается вклад советских граждан и народов, занимавшихся овцеводством, хлопководством, пушным промыслом и позаботившихся о теплых вещах для красноармейцев. Спасение от холода как одно из главных направлений добровольной помощи тружеников тыла действующей советской армии остается слабоизученным.

В послевоенное время широко распространилась тимуровская помощь, развернувшаяся в Якутии по традиционным моделям взаимопомощи для обеспечения условий зимовки и жизнеобеспечения. Это заготовка дров, льда для питьевой воды, подледная рыбалка, сенокос, утепление коровников, домов, общественных зданий и т. д. На многочисленных комсомольских, общественных, пионерских субботниках выполнялся огромный объем социально значимых работ без затрат средств из государственной казны. Комсомольцы-добровольцы направлялись на всесоюзные комсомольские ударные стройки, на строительство БАМа и иных широко пропагандируемых народно-хозяйственных объектов, преимущественно расположенных в азиатской части Советского Союза. Добровольческий энтузиазм использовался для добровольного заселения сибирских пространств трудовой молодежью, что позволяло решать комплекс геополитических, экономических и социальных задач.

Третий период - волонтерство в Якутии в постсоветское время - получил институциализа-цию в формате меценатской деятельности. Данная помощь была направлена на компенсацию недостающих средств в деятельности бюджетных организаций образования, здравоохранения, культуры и спорта в переходный период трансформации государственного строя. В 1998 г. был принят закон Республики Саха (Якутия) «О меценатах и меценатской деятельности». В законе меценатство определяется как сфера социальной деятельности, внутри которой происходит поддерживание объектов культурного и народного достояния, а также сохранение предметов, представляющих собой духовную ценность, путем вложения финансовых, материальных, духовных и прочих ресурсов. Общественное признание меценатства основывалось на дореволюционном опыте и было расширено в формате правовой поддержки попечительской деятельности. Закон РС (Я) «О попечительской деятельности», принятый 8 декабря 2005 г., установил, что «субъектами попечительской деятельности являются граждане, юридические лица и попечительские советы без образования юридического лица, безвозмездно передающие и привлекающие из внебюджетных источников финансовые, материально-технические и нематериальные средства, в том числе интеллектуальные ресурсы, для реализации целей попечительства» [14]. Законодательное поощрение добровольческой безвозмездной поддержки социально значимых инициатив получило широкое распространение и признание в Якутии. В постсоветское правовое поле вошло понятие «добрые дела».

В 1999 г. в Якутии жители Мегино-Кангаласского улуса инициировали движение «2000 году – 2000 добрых дел», получившее активную поддержку первого президента РС (Я) М.Е. Николаева и жителей всех улусов Республики [15]. Участниками этого движения стали жители Якутии всех возрастов. Движение активно поддерживалось попечителями, меценатами, благотворителями. Возродилась финансовая поддержка всем селом талантливой молодежи, выезжающей учиться в центральные вузы, заложенная еще дореволюционными попечителями образования.

Добровольческая активность, сформированная во время реализации движения «2000 году – 2000 добрых дел», приобрела масштабный и перспективный размах в его продолжении в виде республиканского движения добрых дел «Моя Якутия в XXI в.». За 5 лет было построено 1015 объектов, в том числе 91 дошкольного образования на 3 979 мест, 42 малокомплектных объекта общего образования на 2 724 места, 11 школ-садов, 238 объектов культуры, в том числе 25 многофункциональных центров, 180 объектов спорта, 95 объектов жилья для молодых специалистов общей площадью 14 947,36 м2 [16].

Постепенно данное движение приобрело форму государственно-частного партнерства, а добровольческое движение стало инициироваться и институциализироваться Министерством по делам молодежи и семейной политике Республики Саха (Якутия), создавшим под своим кураторством в 2011 г. автономную некоммерческую организацию «Волонтерский центр Республики Саха (Якутия)». В 2012 г. для проведения международных спортивных игр «Дети Азии» впервые были официально привлечены 1000 волонтеров. Затем были открыты волонтерские центры в вузах, ссузах, муниципальных образованиях Якутии. На сегодняшний день в республике насчитывается 18 официальных волонтерских центров, курирующих разные виды волонтерства. Создание волонтерских центров в образовательных организациях становится одним из требований к воспитательной работе со стороны Министерства просвещения РФ.

Анализ деятельности волонтерских центров в Якутии выявил, что в Республике преимущественно развиваются экологический, социальный, спортивный виды волонтерства. Наблюдается процесс институциализации волонтерства, основывающегося на ценностях взаимопомощи, формируемых необходимостью обеспечения устойчивой жизни в экстремальных климатических условиях вечной мерзлоты. Как утверждает якутский социолог У.А. Винокурова, «народ саха – единственный этнос-глобализатор на планете, мирно заселивший огромные территории с экстремальными природными условиями и сохраняющий свою культурную целостность и единое этническое самосознание на протяжении многих веков. Он сменил одним за другим несколько типов стратегий жизнеобеспечения в условиях природно-культурных кормящих ландшафтов степи, гор, тайги, тундры, аласов, городов. И эта поливариантность стратегий усиливает жизнестойкость этноса, исповедующего панпсихизм (единство материального и идеального), экософию, что формирует ценности добра, мира, света, красоты. Эта особенность менталитета саха тормозит формирование востребованных ныне ценностей и намерений к достижению конкурентных меркантильных целей обогащения, поклонения золотому тельцу» [17]. Типичным примером общественного требования к соблюдению ценности бескорыстной помощи является развернувшаяся в социальных сетях дискуссия по поводу корыстного поведения водителя, потребовавшего по 300 р. за подвоз к населенному пункту детей, попавших в ДТП. У детей не оказалось востребованной суммы денег, и водитель уехал. Дети прошли пешком 7 км при температуре -25 °C. Узнав о таком неблаговидном поступке, якуты выразили единодушное возмущение по поводу несвойственного для Севера поступка [18].

В 2017–2018 гг. был проведен опрос стихийных волонтеров Якутии, проживающих в разных районах (n = 507). Ранжирование по полу составило: мужчины – 49 %, женщины – 51 %; по возрасту респонденты были разделены на группы 14–17, 18–35, 36–44, 45–54, 55–64, 65 лет и старше. Анкета состояла из 64 вопросов по семи блокам.

Значительная часть стихийных волонтеров (35,1 %) считает, что волонтерский труд – это воплощение традиционных ценностей народов Якутии, т. е. отмечаются четкая преемственность ценностей волонтерства и унаследованные от предков ценности взаимопомощи. Более отчетливо это проявлено у женщин (55,3 %), чем у мужчин (44,7), и у лиц старше 65 лет (48). Ближе к мнению старшего поколения стоит молодежь в возрасте 14–17 лет, из которых 27,9 % солидарны с мнением старшего поколения. Большинство респондентов возрастной группы 45–54 лет выразили сомнение. В распределении ответов по возрастным группам мы усматриваем влияние системы образования на возрастные когорты. Люди старшего поколения выросли в целостной этнокультурной среде с якутским языком обучения в школах; при этом средняя возрастная группа получала образование в позднесоветский период интернационализирующего воспитания, не учитывающего этнокультурные, региональные особенности среды социализации.

Традиционные ценности взаимопомощи основываются на универсальном фундаментальном феномене взаимопомощи в природе [19]. Волонтерский труд как воплощение взаимопомощи в природе рассматривают 36,9 % респондентов, из них мужчины – 36,3, женщины – 37,5. Такого же мнения придерживаются 45,8 % волонтеров старшего поколения 55–64 лет, 40 % – от 65 лет. Молодежь 18–35 лет менее склонна видеть подобные глубинные истоки ценностей волонтерства (38,5 %).

По историческим данным коренные жители Якутии должны помогать, присматривать за пожилыми родственниками. Поэтому респондентам был задан вопрос о том, кто должен помогать пожилым людям. 49,5 % респондентов считают, что должны помогать семья и дети, 26,8 % опрошенных ответили, что государство в лице социальных служб должно оказывать помощь. Как видно из ответов, волонтеры Якутии сохраняют традиционные ценности родственной помощи, чувство ответственности перед старшими родственниками, уважение к сложившимся нормам поведения.

Таким образом, духовные ценности взаимопомощи, солидарности, преемственности традиционных ценностей добра являются фундаментом институциализации волонтерства в Якутии, что придает ему свой особенный характер.

На основе изучения истории развития волонтерства Якутии выявлено, что она делится на три этапа: первый – родовая благотворительность и меценатство; второй – советское коллективное волонтерство комсомольцев, пионеров, советских граждан; третий – постсоветское возобновление меценатства, попечительства, открытие официальных волонтерских центров, развитие социального, экологического, спортивного видов волонтерства.

История становления волонтерства свидетельствует, что ценностную основу институциа-лизации волонтерства Якутии определяет необходимость сохранения устойчивости жизни в суровых природных условиях. Проведенное социологическое исследование выявило преемственность традиционных духовных ценностей и аксиологических аспектов волонтерства в Якутии. Молодое поколение волонтеров разделяет мнение старшего поколения о том, что ценности взаимопомощи являются основой волонтерской деятельности и представляют собой особенности ин-ституциализации волонтерства в Якутии.

Ссылки и примечания:

(дата обращения: 15.10.2017).