Аксиологическое осмысление концепта "брак" в калмыцком, русском и английском художественном дискурсе

Zh.N. Sarangaeva

AXIOLOGICAL INTERPRETATION OF THE CONCEPT “MARRIAGE”

IN KALMYK, RUSSIAN AND ENGLISH LITERARY DISCOURSE

The figurative and evaluative characteristics of the linguistic-cultural concept “marriage” are described on the basis of the material of art works of the Kalmyk, Russian and English languages. It is shown that this concept in art discourse has various psychological, sociological and national-cultural specifics. Both positive and negative connotations of the artistic understanding of marriage are noted at the same time. Keywords : concept, marriage, valuable characteristics, discourse, literary text, Kalmyk, Russian, English literature.

Одним из возможных подходов к изучению лингвокультурного концепта как сложного ментального образования является описание его аксиологических признаков. Данный подход позволяет подчеркнуть интегральный характер концепта, раскрыть его многомерность и определить его основную задачу, т.е. «осуществление культурогенной трансляции из одной предметной области в другую» [4, с. 18]. Исследование художественного воплощения концепта «брак» позволило выявить целый ряд особенностей.

Во многих текстовых фрагментах брак рассматривается как важнейший социальный институт, без которого невозможно существование и функционирование об- щества. Брак является символом класса и общественного положения. Одной из главных жизненных целей считается поиск и выбор подходящего партнера: «Качая важно головою / Соседи шепчут меж собою: / Пора, пора бы замуж ей!» [8, с. 94]; It is a truth universally acknowledged, that a single man in possession of a good fortune, must be in want of a wife [14, p. 2]. [Все знают, что молодой человек, располагающий средствами, должен подыскать себе жену.]

Брак способствует сохранению вековых семейных традиций, поэтому базовыми составляющими брака являются такие понятия, как «святость брачных уз», «уважение и сохранение семейного очага»:

92 в ыпуск 4/2019

It would not matter if they went their own ways a little so long as the decencies were observed – the sanctity of the marriage tie, of the common home, respected [17, p. 124]. [То, что они будут жить каждый своей жизнью, делу не помешает, лишь бы соблюдены были приличия, лишь бы уважались священные узы брака и семейный очаг.]

Тема семьи и семейного очага является одной из сквозных в мировой литературе. Семья рассматривается в качестве основы жизнедеятельности человека. Наличие семьи говорит о степени его развития и зрелости. Так, в калмыцкой триаде о трех мучительных говорится следующее: «седкл эс туссн булд зовлң» [3, с. 21]. [Мука, если сердце не лежит к семье.]

Значение брачного института закрепляется определенным церемониалом, который включает в себя правила сватовства, встречи жениха и невесты, обручения, обряда бракосочетания и т.д. В художественных текстах этапы свадебной обрядности описываются достаточно детально. Приведем наиболее показательные примеры:

Һурвн сав – күрг үзүлhhн болҗ тоолгддг. Һурвн бортх ǝ ркт ǝ , hурвн мѳрт ǝ залус ирдг. Ɵвгн ахлачта, күргн, мѳрч кѳвүн hурвн. Хотна залус ирлд ǝ д, бортха ǝ рк татад, ѳвгдт сѳң күрглдв. Бер ǝ д ц ǝǝ h ǝ н чанад, ǝ рк ǝ н нерх, хѳѳh ǝ н алх, кесг тѳрт авлгдцхав. Гии-чин ѳвгн Нүрв ǝ босад, шар зус, алт, цаhан мѳңг, улан шаальг дѳрвн шүт ǝ н ǝ ѳмн т ǝ в ǝ д, сѳңг ǝ н авад, цацл цацад, эклв [6, с. 80]. [И вот в кибитке Эренцена начинаются смотрины жениха. Родители невесты сидят на ширдыке, курят трубки, ждут, когда женщины приготовят угощение. Сват, старик Пюрвя, встает, раскладывает перед маленькой статуэткой Будды золотые, серебряные, медные монеты – жертва всемогущему. Берет в руки услужливо поданную чашку с аракой и произносит особый для такого случая йорел.];

«Берг, прося извинения оставить князя Андрея наедине с Верой (Вера взглядом показала Бергу неприличность этого извинения), вышел, чтобы послать поскорее денщика купить к чаю тех именно печений, которые он ел у Потемкиных, и которые, по его понятию, были верхом светскости, и которые должны были поразить удивлением князя Андрея, когда они будут поданы в серебряной, присланной ему отцом к свадьбе корзинке» [11, с. 112];

This was the occasion of an “at home” to celebrate the engagement of Miss June Forsyte, old Jolyon’s granddaughter, to Mr. Philip Bosinney. In the bravery of light gloves, buff waistcoats, feather and frocks, the family were present, enven Aunt Ann, who now but seldom left the corner of her brother Timothy’s green drawing-room, where, under the aegis of a plume of dyed pampas grass in a ought blue vase, she sat all day reading and knitting, surrounded by the effigies of three generations of Forsytes [17, p. 15]. [Прием был устроен в честь помолвки мисс Джун Форсайт – внучки старого Джолиона – с мистером Филиппом Босини. Вся семья собралась здесь, щеголяя белыми перчатками, светло-желтыми жилетами, перьями и платьями; приехала даже тетя Энн, которая редко оставляла теперь уголок зеленой гостиной своего брата Тимоти, где она проводила целые дни за книгой и вязаньем, под сенью крашеного ковыля в голубой вазе, окруженная портретами трех поколений Форсайтов.]

В русской и английской культурах до начала XX в. обязательным элементом свадебного комплекса являлся обряд венчания, который придавал браку юридическую силу: …at – church, Spanish Town, Jamaica. The record of the marriage will be found in the register of that church – a copy of it is now in my possession [16, p. 442]. [Венчание происходило в Спаништауне, на

Сарангаева Ж.Н. Аксиологическое осмысление концепта «брак»...

Ямайке. Запись брака может быть найдена в церковных книгах, а копия с нее находится у меня в руках.]; «Как ни старался Мишка, как ни уговаривал невесту отказаться от венчания, – упрямая девка стояла на своем. Пришлось Мишке скрепя сердце согласиться. Мысленно проклиная все на свете, он готовился к венчанию так, как будто собирался идти на казнь» [9, с. 725].

Согласие жениха и невесты на брак не было необходимым. Наиболее значимым являлось разрешение и благословение родителей. Без него молодые люди в браки, как правило, не вступали. Отказ от брака считался отклонением от нормы и воспринимался как недопустимая вольность и нарушение вековой традиции. Однако, несмотря на такие строгие правила, брак без согласия родителей не был редкостью: «Владимир Николаевич в каждом письме умолял ее предаться ему, венчаться тайно, скрываться несколько времени, броситься потом к ногам родителей» [Там же, с. 427]; She thought of June’s father, young Jolyon, who had run away with that foreign girl. And what a sad blow to his father and to them all. Such a promising young fellow. A sad blow!.. [17, p. 19]. [Тетя Энн вспомнила отца Джун, молодого Джолиона, который ушел к той иностранке. Ах, какой это был удар для его отца, для них всех! Мальчик подавал такие надежды! Такой удар!]

Основную часть в классической литературе занимает описание патриархальной семьи, главой которой является pater familas. Такая модель брака основывается на отношении доминирования и подчинения и является основным ориентиром для сохранения и поддержания власти. Часто такие браки заключались из финансовых соображений, поскольку брак по расчету служил одним из надежных способов существования. Подобное явление было распространено как среди дворян и буржуа- зии, так и среди малоимущих: «Выходила она за него только из-за денег, а между тем денег у нее теперь было меньше, чем до замужества» [12, с. 86]; She had a sister married to a Mr. Phillips, who had been a clerk to their father and succeeded him in the business [14, p. 34]. [Ее сестра вышла замуж за мистера Филипса – бывшего клерка отца, который унаследовал его контору.]

В произведениях отмечается, что брак по любви ведет к быстрому разочарованию. Брак, основанный только на чувствах, часто уязвим и неустойчив: «Положим, и она тебя любит, – я этого не думаю, – но, положим, так! И вы – поженитесь. Интересный брак – интеллигентка и рабочий! Родятся дети, работать тебе надо будет одному… и – много. Жизнь ваша станет жизнью из-за куска хлеба, для детей, для квартиры; для дела – вас больше нет. Обоих нет!» [2, с. 37].

В художественных текстах подчеркивается, что брак требует определенных усилий, приводящих к равновесию страсть и разум: When I tell you not to marry without love, I do not advise you to marry for love alone – there are many, many other things to be considered [16, p. 293–294]. [Когда я советую вам не вступать в брак без любви, то вовсе не имею в виду, что замуж следует выходить лишь ради одной любви. Тут необходимо взвесить очень, очень многое.]

Брак по расчету становится одним из типичных проявлений суетного тщеславия. Часто в романах молодых девушек выдают замуж за богатых дворян (зайсанов, лордов), которые неприятны им. В подобном контексте концепт «брак» имеет негативную оценку и ассоциируется с неизбежностью, наказанием и одиночеством:

– Какая разница, – глухо сказала девушка. – Давдан или кто другой?

– Ну не любишь, так ребятишки пойдут – все равно счастье! – и, положив голо-

94 в ыпуск 4/2019

ву на выступившее под одеялом худенькое плечико Харлы, Дююця поняла вдруг, как велико горе подружки [5, с. 95];

«…Он вдруг показался ей отвратительным и ненавистным… брак пугал, как плаха, как могила» [7, с. 432];

…But, after all, she seemed to shrink from the idea of being so soon united: she wished the ceremony to be delayed some months, at least; and I wished it too. It seemed a horrible thing to hurry on the inauspicious match, and not to give the poor creature time to think and reason on the irrevocable step she was about to take [15, p. 110]. [Тем не менее мысль о скорой свадьбе ее как будто пугала, и она хотела бы отложить ее хотя бы на несколько месяцев. И я разделяла ее чувство. Мне представлялось ужасным, что бедняжку заставят сделать бесповоротный шаг, не дав ей времени опомниться и поразмыслить над этим.]

В патриархальной семье брак ассоциируется с утратой свободы и независимости. Уделом женщины в браке становится роль добродетельной матери, верной и трудолюбивой жены, беспрекословно выполняющей волю супруга: Х ǝ рд hарс-нас авн хальмг күүкд улс хамг зовлң үзҗ ха-тушг б ǝǝ длд б ǝǝ дмн. Шин ѳрк-бүлин күнд кѳдлмш нурhлҗ берин ээмд ачгддг мѳн. Орс үлгүр ǝ р келхл ǝ , тер «и жнец, и швец, и в дуду игрец» болҗ тохрдмн. Цуг кѳдлм-шиг тер кедмн: hуйр булҗ болhна, чиг ǝ бүлн ǝ , ǝ рк нерн ǝ , ц ǝ , мах чанна, кир уhа-на, хувц уйна, хуучнинь хатхна, мал асрҗ услна, үкр саана, арhc белдн ǝ , ѳрм цокад тос кен ǝ , ноос үрн ǝ , утц ээрн ǝ , ишк ǝ кен ǝ , ѳѳмс кен ǝ , ширдг ширн ǝ [1, с. 69–70]. [По выходе замуж в новой семье калмычке живется крайне тяжело. На нее взваливают всю тяжесть домашней работы. В буквальном смысле слова она – «и жнец, и швец, и на дуде игрец». Она делает все: стряпает, стирает, обшивает семью, доит и поит коров.];

«На гумнах на минуту приостановилась работа, бабы крестились, тяжело вздыхали, вспоминая родных, шепча молитвы, а потом снова начинали глухо погромыхивать на токах каменные катки, понукали лошадей и быков мальчишки-погонычи, гремели веялки, трудовой день вступал в свои неотъемлемые права» [13, с. 676].

В русской и британской художественной литературе конца XIX – начала XX в. поднимается проблема «ломки» института брака в связи с определенными историческими событиями: в России это освобождение крестьян от крепостной зависимости, кризис дворянства как сословия, развитие женского образования, в Англии – конец Викторианской эпохи.

Писатели все чаще прибегают к описанию проблем разложения брачного института и зарождения новых моделей семьи. В произведениях поднимаются наиболее острые социальные проблемы о разных характерах, целях и путях. Одни герои пытаются найти свое «личное счастье», поэтому они говорят о расторжении брака или об альтернативной форме развода – разлучении, при котором супруги проживают раздельно, официально состоя в браке: «И баронесса, не отпуская Вронского, стала ему рассказывать, пересыпая шутками, свои последние планы жизни и спрашивать его совета. – Он все не хочет давать мне развода! Ну что мне делать? (Он был муж ее). Я теперь хочу процесс начинать» [10, с. 67]; There was no reason why Irene should not be happy, yet they said she’d been asking for a separate room. He knew where that ended [17, p. 38]. [У Ирэн все основания быть счастливой, а говорят, что она требует отдельную комнату. Он-то знает, чем все это кончается.]

Другие же выступают за нерасторжимость брака и нерушимость налаженного хода жизни: «Попытка развода могла

Сарангаева Ж.Н. Аксиологическое осмысление концепта «брак»...

привести только к скандальному процессу, который был бы находкой для врагов, для клеветы, унижения его высокого положения в свете» [10, с. 165]; A divorce! Thus close, the word was paralyzing, so utterly at variance with all the principles that had hitherto guided his life. Its lack of compromise appalled him; he felt – like the captain of a ship, going to the side of his vessel, and, with his own hands throwing over the most precious of his bales. This jettisoning of his property with his hand seemed uncanny to Soames [17, p. 158]. [Развод! Произнеся мысленно это слово, расходившееся со всеми принципами, которые руководили до сих пор его жизнью, Сомс ощутил в нем парализующую силу. В этой бесповоротности было что-то страшное. Он чувствовал себя в положении капитана корабля, который подходит к борту и собственными руками бросает в море свой самый драгоценный груз. Такая расточительность казалась ему безумием.]

Таким образом, в художественном дискурсе концепт «брак» обладает разными ассоциациями, отличающимися ярко выраженной оценочностью и образностью социологической, психологической и национально-культурной направленности. Исследование аксиологических и символических характеристик данного концепта показывает, что в рассматриваемых лингво-культурах брак расценивается как благо, жизненно необходимое событие, с одной стороны, а с другой – ассоциируется с ограничениями и потерей независимости.