Актуализация региональной самоидентификации в условиях кризиса российской идентичности

АКТУАЛИЗАЦИЯ РЕГИОНАЛЬНОЙ САМОИДЕНТИФИКАЦИИ В УСЛОВИЯХ КРИЗИСА РОССИЙСКОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ

Одним из фундаментальных противоречий ХХI века становится противоречие между универсализацией цивилизационных стандартов, с одной стороны, и стремлением к сохранению этнокультурных ценностей – с другой. Глобальной культурной интеграции, начавшейся как объективный процесс, противостоит не менее объективное явление – культурно-цивилизационная дифференциация государств, т.е. стремление к сохранению собственной культурной уникальности, национальной идентичности, самобытности. По мнению Л.Н. Москвичева, «современная социокультурная трансформация российского общества будет успешной, если будут найдены верные принципы сочетания факторов глобализации и национальной идентичности страны» [2, с.52].

Перед лицом всемирной глобализации России угрожает потеря национальной идентичности. По мнению Н. Элиаса, переход к доминированию нового, всеобъемлющего и комплексного типа человеческой организации сопровождается появлением нового образца идентичности. При этом восхождение на каждую новую ступень интеграции усиливается индивидуализацией личности и значительно расширяет спектр ее идентификаций в социуме [11, с.232–233]. Мы, соглашаясь с Элиасом, полагаем, однако, что этнокультурная идентичность обладает сложной многоуровневой структурой, элементы которой тесно взаимосвязаны, поэтому при ослаблении одного уровня актуализируются другие. Так, в последнее время в России наблюдается тенденция к актуализации региональной идентичности.

Существует мнение, что актуализация региональной самоидентификации граждан в условиях кризиса российской идентичности представляет собой защитную реакцию на весьма неблагоприятные изменения окружающей социально-политической среды, с которыми им пришлось столкнуться еще в 1990-е годы [3]. Тезис исследователя нам представляется убедительным. Мы считаем, что в условиях деструкции социокультурного пространства России, угасания национальной идентичности страны в качестве защитного механизма заметно актуализировалось региональное самосознание и региональная идентичность.

Обратимся к определению региональной идентичности. Некоторые современные исследователи отождествляют понятия «региональной» и «территориальной» идентичности [10], указывая на то, что региональная идентичность является результатом отождествления «Я – член территориальной общности». Мы не разделяем такую точку зрения и понимаем региональную идентичность как одну из форм этнокультурной идентичности, заключающую в себе осознание принадлежности к общей региональной культуре, экзистенциальное переживание этой принадлежности, а также различные культурообусловленные формы ее манифестации. Как писал Шарль Рик, «фактор региональной идентичности является “националитарным” утверждением регионального коллектива, “голосом” региональной группы» [5, с.212].

В связи с этим стоит пояснить, что региональная культура, на наш взгляд, заключает в себе не только социальную сплоченность этнических, расовых и языковых групп, про- живающих на одной территории, но также общность разделяемых ценностей. На формирование и развитие региональной культуры влияют природные характеристики региона, его история, этнический и конфессиональный состав населения, исторически сложившиеся традиции, менталитет, исторические памятники, система образования, культурные достижения, проявления народной культуры в художественных промыслах и ремеслах и т.д. Кроме того, мы полагаем, что одним из основных элементов региональной культуры является сходство в образе жизни людей, населяющих определенную территорию. Безусловно, административно-территориальное деление играет важную роль при определении рамок региональной культуры, однако мы склонны полагать, что сходство в образе жизни, нередко выходящее за границы определенного региона, имеет наибольшее значение в этом процессе (например, Баренц-регион, Кубань – житница России).

О том, что региональная идентичность для многих россиян в условиях глобального переустройства мира стала приоритетной, свидетельствует ряд фактов. Во-первых, возрождаются российские субэтнические и конфессиональные группы (например, казачество). Во-вторых, на уровне субъектов федерации отмечается активная работа по введению региональной символики – гербов, флагов и гимнов. В-третьих, наблюдаются изменения в топонимике, – за последние годы изменили свои названия многие города, улицы и даже субъекты Российской Федерации (в Северной Осетии, где осетины считают себя потомками древнего племени аланов, в официальное название было добавлено слово «Алания»).

Кроме того, наблюдается рост регионального самосознания, о чём свидетельствует опрос, проведенный в 2005 году в ряде российских республик. Согласно результатам этого опроса, с регионом в большей степени, чем с Россией, себя идентифицируют 83,2 % сельских и 54 % городских татар, 79,3 % якутов, 68,1 % тувинцев, 51,1 % осетин [7]. Показателем актуализации регионального самосознания также можно считать отношение жителей к федеральным и местным (региональным) властям. В 2006 году Российским независимым институтом социальных и национальных проблем были проведены исследования, результаты которых показали, что в целом федеральным властям доверяют 10,1 %, в то время как местным властям – 33,9 %. Следовательно, каждый третий житель России доверяет местным властям больше, чем федеральным [4, с.82].

Интересные данные были получены в результате опроса, проведенного в 2005 году, в ходе которого выяснилось отношение к выходу из состава России. Опрос показал, что 64% чеченцев, 22% ингушей, 15 % карачаевцев, 13% адыгейцев, 8% черкесов и 6% осетин поддержали эту идею [7].

Как мы уже говорили, развитию регионального самосознания в российских условиях отчасти способствует стабилизация административных границ. Благодаря этому региональная идентичность обретает устойчивую основу для своего развития. Почти все края и области России были созданы до окончания Великой Отечественной войны, т.е. большинство россиян родилось и выросло при современных административных границах, а потому воспринимает их как естественную территориальную основу. Заметим также, что из 55 административных центров, краев и областей 37 являлись столицами губерний и областей до революции. И лишь четыре области появились после войны: Калининградская – в 1946 году, Магаданская – в 1953 году, Белгородская и Липецкая – в 1954 году (две области просуществовали недолгое время: Великолукская – с 1944 по 1957 год и Балашовская – с 1954 по 1957 год). Границы краев и областей менялись за последние 40 лет незначительно.

В связи с этим мы не разделяем позицию В.А. Тишкова, который считает, что актуализация регионального сознания - это временное явление, характерное для переходного периода модернизации постсоветского общества [8]. Мы склонны полагать, что актуализация регионального сознания – это процесс, который наблюдался на протяжении длительного периода российской истории. Примером может послужить деление на губернии.

Возникновение, сохранение и устойчивость региональной идентичности в России можно объяснить с помощью концепции «внутреннего колониализма» М. Хечтера. Учёный понимает его как «существование, присущее той или иной культуре, иерархии разделения труда, которая способствует формированию реактивных групп» [12, с.185], поэтому «внутренний колониализм» представляет собой форму эксплуатации «центром» своей периферии. Пространственно неравномерные волны индустриализации в эпоху мо- дерна усиливали маргинальность многих периферийных (провинциальных) территорий и, в конечном счете, способствовали региональной стратификации и пространственнотерриториальной иерархии общества. Данный фактор, по Хечтеру, способствует сохранению этнической и региональной идентичности на определенных территориях (иногда в латентной форме), несмотря на все попытки «центра» унифицировать культурные ценности. Как отмечают некоторые исследователи, преобладание локальной политической лояльности над национальной характерно для обществ с фрагментарной политической культурой и транзитных политических периодов [1, с.123].

Как мы уже говорили, процесс глобализации оказывает унифицирующее воздействие на базовые культурные и общечеловеческие ценности, выступающие ядром социокультурной целостности России. Примером может послужить ситуация, сложившаяся между Москвой и российскими регионами. Мы считаем (отчасти соглашаясь с Хечтером), что Россия, выступая активным участником глобализационных процессов, гипотетически открыта для любого рода информационного воздействия, причем это воздействие осуществляется непосредственно через центр. Москва принимает и впитывает в себя любого рода информацию, поступающую от «глобального сообщества», которая влияет на социокультурную специфику столицы, формируя специфическую мегаполисную идентичность (в определенном смысле выступающую одной из форм региональной идентичности), а вследствие этого неизбежно возникают противоречия между Москвой и регионами. Ценностно-смысловые различия появились практически во всех сферах жизнедеятельности людей. В стране растет негативное отношение к столице, провинциальное общество пытается доказать свою самость. Исследователи в своих работах всё чаще указывают на разлом по линии Москва – провинция [9], считая, что для Москвы характерна особая специфика культуры, территории, уровня миграции, стиля жизни и т.д.

Тенденции регионализации в России подтверждают действие закона иерархических компенсаций, сформулированного Е.А. Седовым, известным специалистом в области теории информации (в литературе часто можно встретить указание на эту концепцию как на «закон Седого» или «пирамиду Седого»). Согласно выявленной Е.Седовым закономерности, рост разнообразия на верхнем уровне обеспечивается ограничением разнообразия на предыдущих уровнях и наоборот – рост разнообразия на нижнем уровне разрушает верхний уровень организации [6]. Закон Седого, проецируемый на систему этнокультурной идентичности, объясняет причину актуализации региональной идентичности в России в условиях кризиса национальной идентичности: национальные основания ослабевают, региональные, в свою очередь, актуализируются.

Заметим, что процессы регионализации активно идут и в Европе (Германия, Франция, Италия, Швеция), где на месте национальных государств формируется объединенная, но многообразная и полицентричная «Европа регионов», что в очередной раз подтверждает факт существенного влияния глобализации. Однако между Россией и Европой существуют различия, если в Европе регионализация выступает формой интеграции ряда государств (Евросоюз), то в России процессы регионализации – это признак фрагментации, локализации общенационального культурного пространства.

В заключение следует отметить, что процесс актуализации региональной идентичности обусловлен взаимодействием двух групп факторов: 1) внешних, в числе которых мы рассматриваем влияние глобализационных процессов на «центр» и последующее усвоение информации региональными общностями; изменение социокультурной обстановки в стране в целом, намерений и действий «центра» по отношению к региону, макроэкономических условий, содержания и характера информации о регионах (затрагивающей интересы регионов) в центральных СМИ; 2) внутренних факторов формирования региональной идентичности, в числе которых: изменение социокультурной обстановки в регионе, региональных ресурсов и условий; намерения и действия региональной политической элиты; традиции, символы и стереотипы регионального сообщества, исторического наследия; содержание и характер информации о регионе (затрагивающей интересы региона) в местных СМИ; уровень и качество образования населения. Каждое региональное сообщество характеризуется специфическим соотношением данных факторов, что определяет особенности проявления региональной идентичности, специфическую форму ее проявления в каждом конкретном случае. К сожалению, за рамками нашей статьи осталось много важных вопросов, однако мы выяснили причины актуализации регио- нального самосознания, факторы возникновения региональной идентичности.

Мы предположили, что одним из основных признаков региональной культуры является сходство в образе жизни людей, которые проживают в различных субъектах Российской Федерации, граничащих между собой.

Также нам стало известно, что в ситуации кризиса национальной идентичности региональная идентичность для многих россиян стала приоритетной, причем этнокультурный фактор стал основным при формировании региональной идентичности.