Актуальные проблемы банкротства в России. Субсидарная ответственность

Актуальность исследования заключается в том, что кредиторы сталкиваются с проблемами возврата долга, они связаны с тем, что у компаний-банкротов уже нет никакого имущества. Имущество банкрота чаще всего оказывается у лиц, де-юре контролировавших компанию. Кредиторы теоретически могут призвать таких лиц к субсидарной ответственности, взыскать с них убытки, но на их пути возникают проблемы доказывания фактического управления ими компанией и установление размера субсидарной ответственности.

По статистике ФНС семьдесят процентов компаний-банкротов, чьи дела рассматриваются в суде, не располагают имуществом. Процедуры банкротства (несостоятельности) таких компаний, у которых есть долги, но нет активов в большинстве случаев, находятся под контролем должников. Лицо формально может и не связано с такой компанией, но фактически управляло такой компанией. Но такое управление нужно доказать. Победа кредитора в суде ещё не значит, что ему достанется что-то. Ответственность, в том числе и уголовная за преднамеренное банкротство, можно констатировать, не работает почти.

В подобных случаях задачей арбитражного управляющего является оспаривание сделки и сбор всех активов банкротящейся компании, проверка всех договоров должника за весь период подозрительности, то есть за последние три года. Обнаруживаются иногда абсолютно не типичные для компании сделки, например, она создана для производства лекарственных препаратов, а занималась строительством жилых домов. Стало правилом использование консалтинга и аудита для маскировки увода средств, а доказывать, что реально такие услуги не были оказаны сложно.

Для увода активов используют массу различных схем, например, цепочка фирм (1-2-3-4), а после передачи активов промежуточные звеня ликвидируются. Такое оспорить, в конечном счете, очень сложно. Компании 1 и 4 прямых сделок не заключали, 4-добросовестная компания, а 2 и 3-промежуточные звеня, уже ликвидированы. Некоторый крен в сторону положительного вынесения судебного акта по таким делам дало разъяснение Пленума ВС РФ в июне 2015 года [1] о рассмотрении таких дел в комплексе.

Наблюдается немаловажная роль арбитражного управляющего в возврате активов должника, его лояльность к руководству банкротящейся компании-должника. С его помощью могут сработать такие способы вывода активов как, например, приобретение «мусорных» акций или векселей за ценные активы.

Оспаривание договоров становится проблематичным и из-за отсутствия их оригиналов. Управляющему их может не передавать бывшее руководство компании-должника (хотя за это предусмотрена ответственность), а также они могут «потеряться» у самого управляющего. Как предусматривает Арбитражный процессуальный кодекс, должны быть предоставлены или оригиналы или надлежаще заверенные копии документов. Не всегда представляется возможным подтвердить факт существования каких либо договорных отношений в банкротстве другими документами.

Если даже удаётся доказать незаконный вывод активов, их вернуть очень сложно. Остаётся только требовать долги компании от лиц, де-факто управлявших ей. Если у компании активы выведены или их нет, то можно взыскать с контролирующих лиц убытки или можно привлечь к субсидарной ответственности.

В таких случаях легче привлечь контролирующих лиц к субсидарной ответственности. Здесь нет необходимости в доказательстве причинноследственной связи между возникшими убытками и действиями, конечно же, при соблюдении определённого законом условия. При рассмотрении таких споров судам приходится исходить из оценки хозяйственной целесообразности и уровня риска сделок. Основная проблема на практике - отграничение незаконных действий со стороны контролирующих лиц от их законных действий. Незаконные действия совершаются с целью вывода активов и искусственного увеличения кредиторской задолженности, а законные остаются в рамках обычных предпринимательских рисков. Незаконные действия контролирующего лица прикрываются самой конструкцией юридического лица и идёт в ущерб кредиторам и юридическому лицу. Примером может служить отчуждение имущества, которое является основным средством производства должника по указанию лица, контролирующего компанию, что и привело к банкротству компании. А законные действия контролирующего лица в данном случае являются хозяйственными операциями, которые принесли убытки должнику, но, тем не менее, были разумными и не направленными на нанесение имущественного вреда кредиторам.

Проблемы субсидарной ответственности не только в этом, хотя всё чаще с каждым годом применяется в судебной практике. Большая проблема - «теневые собственники» и их имущество. Реальные контролирующие лица маскируются через цепочки всевозможных юридических лиц. Такое лицо может не занимать никакой должности в компании, но осуществлять фактическое руководство. Его выявить очень трудно. Необходимо объединить усилия со стороны арбитражного управляющего, конкурсных кредиторов и правоохранительных органов. Такие усилия увенчаются успехом. В отечественной судебной практике классическим примером стал привлечение к субсидарной ответственности экс-сенатора от Тувы, бывшего собственника «Межпромбанка» С. Пугачёва[2].

Ст. 196 УК РФ - доведение до банкротства предусматривает штраф, принудительная работа и лишение до шести лет свободы, если ущерб составляет не менее 1,5 млн. рублей. Но это остаётся в теории. Неэффективно работают правоохранительные органы, безнаказанными остаются лица, обанкротившие компанию. Это подтверждает судебная статистика: за весь 2015 год лишены свободы по ст. 196 УК РФ всего лишь шесть человек, а оштрафованы семь.

При нанесённом компании ущербе меньше названной суммы виновный может понести наказание по ст. 14.12 КоАП в виде штрафа до десяти тыс. рублей или может быть дисквалифицирован до трёх лет. Таких дел за 2015 год рассмотрено всего 19, а наказаны трое. И сроки и суммы штрафов играют против кредитора.

Основная проблема для кредитора - не совсем удачная методика определения размера субсидарной ответственности. Суд должен указать при привлечении руководителя к субсидарной ответственности точную сумму. Но проблема в том, что её определить практически не возможно, ведь сначала нужно все активы должника реализовать, с конкурсными кредиторами закончить расчёты и при этом установить точную сумму непогашенных требований.

Чтобы привлечь контролирующего должника к субсидарной ответственности, заявление подают обычно в начальной стадии процедуры конкурсного производства, а по нему суд приостанавливает производство до окончания расчётов с кредиторами. Ждать так долго кредиторы не могут, они сами могут находиться в процедуре банкротства.

Принятый 14 декабря 2016 года Государственной Думой в третьем чтении закон [3] расширяет ответственность контролирующих лиц по долгам их компаний, но закон ещё далёк от совершенства. Необходимо разработать более эффективную и гибкую методику доказывания и установления размера субсидарной ответственности.