Актуальные вопросы правового регулирования обращения взыскания на цифровую валюту

Непрерывный процесс развития человечества и его стремление упростить, оптимизировать происходящие в обществе процессы, поставить их в независимое относительно расстояния и времени положение ознаменовал переход человека в цифровую среду. Цифровая среда в свою очередь представляет собой реальность, в которой активно функционируют и взаимодействуют инновационные решения. Активное распространение цифровой среды на все сферы жизни человека привело к возникновению цифровой финансовой валюты, также именуемой «криптовалюта», которая в настоящее время является предметом дискуссий не только среди экономистов, но и среди юристов, прилагающих колоссальное количество усилий для определения правового статуса данного актива.

Проблема правового регулирования криптовалюты, как неоднократно отмечалось Центральным Банком Российской Федерации, произрастает из отсутствия сложившегося глобального подхода к определению статуса данного актива, возможности использования его в качестве платёжного средства. Так, за неимением единообразных нормативно-правовых актов, ратифицированных международных соглашений по вопросу использования цифровой валюты, фактически представ- ляющей собой цифровой денежный суррогат, её полноценное внедрение в гражданский оборот не представляется возможным в каком-либо виде.

Вместе с тем хаотичность развития рынка позволила цифровой валюте занять устойчивое положение на рынке. Причинами тому выступили возможности криптовалюты, а именно: анонимность держателя криптовалюты и отсутствие посредника в виде кредитной организации. Указанные свойства сделали возможным сокрытие цифрового актива, обладающего реальной ценностью в гражданском обороте от кредиторов, претендующих на удовлетворение своих требований за счёт криптовалюты, находящейся на криптокошельке должника. Нередкими являются случаи использования цифровой валюты для совершения финансовых операций в обход закона, например, в качестве оплаты за товары, распространение которых запрещено уголовным законодательством, что придаёт возникшей проблеме регулирования не только частноправовой, но и публично-правовой характер. Так, является невозможным применение устоявшегося подхода, выработанного для определения держателя банковского счёта, который во всех случаях является именным. Аналогичная конструкция хоть и используется большими биржами по обороту криптова- люты (например «Binance», в котором пользователь может привязать кошелёк к собственному имени), однако является правом, а не обязанностью держателя данного счёта. Подавляющее большинство подобных сервисов предоставляет держателю цифровой валюты возможность создания «холодных» кошельков, существование которых ставит под угрозу возможность определения держателя актива.

Перечисленные способы использования цифровой валюты порождают дестабилизацию экономики, в связи с чем законодательное урегулирования способов её использования и обращения на неё взыскания являются первоочередной задачей законодательной и судебной систем в данной сфере.

Несмотря на конфиденциальный характер данного актива и отсутствие установленного законом порядка признания его платёжным средством, неоспоримым является тот факт, что цифровая валюта представляет собой платёжное средство и может быть непосредственно проецирована на триаду права собственности (в связи с возможностью держателя актива владеть, пользоваться и распоряжаться им по своему усмотрению). Указанные сведения позволяют идентифицировать цифровую валюту как объект права собственности, обладающий определенной ценностью и в данной связи имеющий значение для кредиторов, желающих обратить на него взыскание для удовлетворения собственных требований.

Обозначенная проблема требует оперативного и комплексного решения не только со стороны законодателя, но и со стороны органов судебной власти, которым предстоит выработать правовой подход, отвечающий интересам рынка в отсутствие специального правового регулирования.

Попытки подобного урегулирования предпринимаются в мировой практики. Примечательным в данном ключе является рассмотренное в апелляционной инстанции окружным судом Нью-Йорка дело по иску Комиссии по ценным бумагам и биржам (SEC) к крупному оператору – Coinbase [8]. В рамках указанного дела регуля- тор обвинил оператора в нарушении правил биржевой торговли, отождествив тем самым реализуемые оператором токены с ценными бумагами, указал на необходимость соблюдения им правил, установленных для оборота ценных бумаг. Таким, в частности, выступала необходимость предупреждения участников торгов о потенциальных рисках, связанных с торговлей данными активами. С указанным доводами согласился суд, что делает обоснованными вывода о появлении у других судов оснований для удовлетворения аналогичных требований к оператору.

Вместе с тем анализ существующей в настоящее время практики российский судов показал, что шансы кредитора удовлетворить свои требования посредством обращения взыскания на цифровые активы Должника в рамках искового производства близятся к нулю. При этом проведенное исследование показало, что отказ судов в удовлетворении данных требований мотивирован прежде всего недостаточностью правового регулирования.

Показательным в данном контексте является дело №А40-164942/19, в котором Товарищество с ограниченной ответственностью «Краудвиз» (далее – «Истец») обратилось к Обществу с ограниченностью «Криптон» (далее – «Ответчик») с иском о взыскании неосновательного обогащения, выразившегося в сбережении Ответчиком криптовалюты, полученной Истцом в качестве финансирования проекта, оператором по которому выступал Ответчик.

В рамках указанного дела Истцу было отказано в защите принадлежащего ему права со ссылкой на отсутствие какого-либо правового регулирования возникших между сторонами правоотношения. Так, Девятый арбитражный апелляционный суд в Постановлении №09АП-76537/2019 от 04.02.2020 по делу №А40-164942/19 указал следующее: «Поскольку в законодательстве отсутствует понятие криптовалюта, невозможно однозначно определить к какой категории оно относится: «имущество», «актив», «суррогат», «информация». Таким образом не представляется урегулировать отношения связанные с криптовалютой [5]».

При рассмотрении дела арбитражными судами также было отмечено, что ст. 12 Гражданского кодекса Российской Федерации не содержит такого способа защиты, как понуждение лица возвратить незаконно полученную им цифровую валюту. Иное не вытекает из действующих федеральных законов, подзаконных актов.

Аналогичный подход сложился и в отношении споров о получении права собственности на цифровую валюту в порядке наследования.

Подтверждение данного вывода содержится, в частности, в постановлениях, вынесенных судами по делу 33-14798/2022 (02-0598/2022 в суде первой инстанции), в рамках которого наследник просил суд признать недействительными действия нотариуса по исключению из наследственной массы цифровой валюты наследодателя, расположенной в сети интернет, в том числе на «холодных» и «горячих» кошельках.

Отказ в удовлетворении заявленных истцом требований суды первой и апелляционной инстанций мотивировали отсутствием объективных и допустимых доказательств, подтверждающих действительное наличие у наследодателя права собственности на перечисленные в исковом заявлении цифровые активы.

Данные выводы судов нельзя признать необоснованным с учётом существующей невозможности установить реального держателя цифровой валюты. Вместе с тем тенденция к сохранению собственных активов в форме цифровой валюты создаёт риск неполучения наследниками активов, которые в действительности находились в собственности наследодателя, даже в случае, если передача данных активов наследникам являлась его воле. При отсутствии специального регулирования единственным способом воспрепятствования подобному исходу является указание наследодателем сведений о принадлежащих ему «холодных» и «горячих» кошельках, иных цифровых активах с указанием ключей, обеспечивающих соответствующий доступ к такому кошельку, в тексте завещания. При этом представляется необходимым не только раскрытие данных сведений, но и составление конкретных указаний по перечислению данных средств на счета наследников.

Вместе с тем важно отметить, что сложившийся подход не распространился на все категории дел, подлежащие рассмотрению в судах общей юрисдикции. Так, в настоящее время существует судебная практика, учитывающая похищенную криптовалюту в качестве материального ущерба. В рамках уголовного дела 195/2020, рассматриваемого в первой инстанции Петроградским районным судом г. Санкт-Петербурга, суды при первом рассмотрении отказали в признании материальным ущербом денежных средств в размере 55 000 000 руб., полученных обвиняемыми посредством вымогательства и последующей реализации, принадлежащей потерпевшему криптовалюты. Решение суда первой инстанции было оставлено без изменения судом апелляционной инстанции, который указал, что по смыслу действующего законодательства цифровая валюта не является объектом права собственности, в связи с чем не подлежит включению в подлежащую взысканию сумму материального ущерба.

Не согласившись с выводами судов первой и апелляционной инстанции Третий кассационный суд общей юрисдикции отменил принятые по делу судебные акты, отправив дело на новое рассмотрение, указав в определении: «По своей сути основным отличием криптоденег от денег является только способ их возникновения, а поскольку понятие криптовалюты не закреплено законодательно, обозначение её как иного имущества в обвинении, предъявленном осужденным, являлось допустимым» [6].

В ходе нового рассмотрения доводы, изложенные в вышеуказанном кассационном определении, были учтены судом первой инстанции. Денежные средства, полученные осужденными в результате реализации, принадлежащей потерпевшему криптовалюты, были корректно включены судами в сумму материального ущерба как «иное имущество», которое также представляет ценность для участников оборота.

Поворотной в контексте настоящего ис- кателя несмотря на отсутствие специаль- следования представляется практика арбитражных судов по спорам о включении цифровой валюты в конкурсную массу должников- банкротов, в ходе рассмотрения которых арбитражные суды неоднократно характеризовали криптовалюту как ценность, за счёт которой могут быть удовлетворены требования, включенные в реестр требований кредиторов.

Наиболее известным в юридической среде примером является Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда 09АП-16416/2018 по делу №А40-124668/2017, которым суд обязал должника передать финансовому управляющему доступ к криптокошельку, конкретизировав способ: «Обязать Царькова И.И. передать финансовому управляющему доступ к криптокошельку (передать пароль) для пополнения конкурсной массы» [7].

Таким образом, в настоящее время разрешение имущественных споров, объек- том взыскания по которым выступает цифровая валюта, осложнено отсутствием правового регулирования возникающих в данной связи правоотношений, а также статуса криптовалюты как объекта гражданских правоотношений. Вместе с тем проведенное исследование позволяет в том числе сделать вывод о наличии случаев, в ного регулирования.

Криптовалюта в подавляющем большинстве случаев является вознаграждением участника за обеспечение вычислительными мощностями системы распределительного реестра (блокчейн) и находит выражение в коинах, предоставляемых участнику. Обмен указанными коинами в действительности имеет ряд свойств, наделяющих криптовалюту преимуществами при использовании в качестве платежного средства для совершения сделок. Вместе с тем использование любой технологии без надлежащего правового регулирования всегда выступало врагом прогресса реального, устойчивого. В условиях отсутствия законодательного регулирования её существование будет неминуемо связано с нарушением прав участников гражданского оборота.

Из указанного следует, что обязанность по определению правового статуса крип- товалюты в настоящее время лежит на судебных органах, а в особенности – на Высших судах, которым предстоит в отсутствие законодательного регулирования разработать подход к разрешению данной категории споров и исключить отступление от принципа единообразного подхода к разрешению дел.

которых суды становятся на сторону взыс-