Антропологический аспект в учении об апокатастасисе в «Большой трилогии» протоиерея Сергия Булгакова

На протяжении многих веков богословы размышляли над учением об апо-катастасисе, неменьший интерес оно представляло и для философов1. Особенно остро проблема всеобщего восстановления осознается во второй половине XIX — начале XX вв. русскими религиозными философами в связи с заострением темы сотериологии2. Под апокатастасисом они понимали всеобщее восстановление утраченного единства в эсхатологической перспективе3.

Социально-политическая ситуация в России способствовала возникновению «нового религиозного сознания», для которого было характерно «богоискательство»: сосредоточение на проблеме «Бог и мир». Русские философы предприняли попытку решить проблему связи Бога и мира, абсолютного и относительного, что нашло отражение в софиологии.

Одной из главных фигур софиологической традиции является Сергей Николаевич Булгаков (1871-1944). Как утверждает А. И. Резниченко, «перед Булгаковым, как и перед его современниками-философами, стоял целый ряд сугубо философских проблем (онтология личности, трансцендентное, бытие…), которые он пытался решить на языке богословия»4. Протоиерей Сергий Булгаков, синтезируя идеи святоотеческого учения о человеке и антропологию великих философов, предпринимает попытку сформулировать учение об апокатастасисе.

В условиях духовного кризиса общества, который можно наблюдать и в современном мире, о. Сергий пытается предложить решение многих вечных вопросов человеческого бытия. В частности, в «Большой трилогии» он представляет оригинальное учение об апокатастасисе, видя в нем решение анти-номичности бытия и природы человека. Протоиерей Сергий создает новое видение проблемы всеобщего спасения сквозь призму антропологии. На наш взгляд, именно анализ антропологических взглядов позволит по-новому переосмыслить его учение об апокатастасисе.

Задача, поставленная в статье, заключается в осуществлении реконструкции учения об апокатастасисе в контексте его антропологических идей с целью установления взаимосвязи между двумя учениями прот. Сергия Булгакова5.

Проанализировав работы, посвященные его творческому наследию6, можно сделать вывод, что исследуемая нами тема до сих пор не была изучена. Отметим, что работ, посвященных учению об апокатастасисе о. Сергия, недостаточно, а исследования, где оно рассматривается во взаимосвязи с другими учениями, в частности с антропологией, отсутствуют вовсе. Между тем, учение о человеке, на наш взгляд, тесным образом связано с малоизученной темой его творчества — учением об апокатастасисе, что очередной раз свидетельствует об актуальности темы проводимого нами исследования. Полагаем, настоящая работа позволит устранить существующий пробел и более целостно осмыслить творческое наследие о. Сергия Булгакова.

Для о. Сергия человек7 — не разгаданная до конца тайна: «человек есть... живая антиномия, непримиримая двойственность, воплощенное противоречие»8. Протоиерей Сергий рассматривает тезис и антитезис во взаимосвязи, используя антиномизм9 в качестве основного метода для объяснения бытия и природы человека. Фактически вся сущность человека, по его мнению, двойственна.

Сочетая эволюционные и креационистские идеи, прот. Сергий создает эволюционно- креационистскую теорию происхождения человека. По его мнению, «мир сотворен Богом во Св. Троице»10, но «в его сотворенность можно только верить (или не верить)11», потому что творение — это непостижимый факт. Он утверждает, что «идея эволюции … отнюдь не противоречит учению о Шестодневе, напротив, являет его раскрытие … сотворенность и предустанов-ленность разных видов бытия являются вполне совместимыми с долгим и трудным процессом их эмпирического возникновения. … Нет никакой трудности в этом смысле с идеей творения совместить и принцип эволюции»12.

Мыслитель задается вопросом: а подлежит ли человек эволюции? Согласно теории прот. Сергия, «на путях развития жизни на нашей планете, в филогенетической лествице человека появляется … особь, способная и достойная сделаться вместилищем человеческого духа, послужить для его воплощения. … Это прекрасное животное, в своей форме уже предображающее человека, принимает от Бога человеческий дух13, и просветляется им. Из совершенного животного чрез этот акт… возникает совершенный, т. е. соответствующий творческому замыслу человек»14.

Прот. Сергий считает, что эволюционный процесс затронул только телесную сущность человека и способствовал возникновению «человекообразного животного» (авторский термин), в то время как человеческий дух не возник эволюционно. По его мнению, дух «есть надмирное начало в мире … он есть совершенно самобытная и независящая от эволюции данность в мире»15. Тем не менее, возможности, заложенные в нем, раскрываются в процессе эволюции. Поэтому сотворение человека включает не только эволюционный процесс, но и божественный творческий акт.

Антиномия «данность — заданность»16

С помощью мифологемы Софии прот. Сергий Булгаков излагает концепцию антиномичной природы человека. Софийность человека предполагает, что он «есть одновременно тварь и не-тварь, абсолютное в относительном и относительное в абсолютном»17. Возможность соединения абсолютной и относительной, божественной и человеческой сущности раскрывается Булгаковым в христоцентризме.

По о. Сергию, Христос, и мея две природы — Божественную и человеческую, имеет и две телесности — предвечную и тварную¹⁸, сосуществующие в единстве. Божественная телесность представлена Софией, или космоургической ипостасью. В то время как человеческая телесность является лишь образом божественной телесности¹⁹. Таким образом, она входит в полноту образа Божия и соотносится с ней. Подобное становится возможным благодаря «сообразно-сти»²⁰. На основе идеи о «сообразности» человека Христу прот. Сергий приходит к выводу, что «двой ство природ в человеке, его изначальное бого-че-ловечество, делает возможным обожение жизни, нераздельное и неслиянное общение обеих природ в человеке»²¹«через сошествие Св. Духа»²².

Именно в «сообразности» прослеживается первая антиномия человеческой сущности: Бог как Первообраз и человек как образ. Важно отметить, что в первой части «Большой трилогии» о. Сергий отмечает, что «образ не есть то же, что Первообраз. Он, имея с ним известное тожество, необходимо имеет и отличие»23.

Как полагает Н. А. Ваганова, «Боговоплощение суть абсолютное осуществление в образе человека божественного софийного Первообраза — в этом и состоит истинный смысл халкидонского догмата, согласно софиологическо-му богословию о. Сергия Булгакова»24.

Согласно о. Сергию, природная сущность является модусом человеческого бытия, и поэтому она не может уничтожить образ Божий в человеке.

Важно отметить, что для о. Сергия «образ Божий, данный человеку при его сотворении, неразрывно связан с его подобием25. Образ Божий — это «онтологическая, неотъемлемая основа»26, данная человеку, а подобие — свободное осуществление этого образа, задача его жизни. Можно предположить, что образ и подобие соотносятся как данность и заданность. Иными словами, прот. Сергий Булгаков говорит о данности и заданности в единстве человека. Это единство можно наблюдать в духовном и душевном единении с природой, которое возможно после апокатастасиса, т. е. после восстановления «полноты жизни … не только духовной, но и телесной или, точнее, духовно- телесной»27.

Принятие и истинное понимание человеком своей антиномичной сущности, согласно о. Сергию, возможно только посредством апокатастасиса, который позволит человеку восстановиться «в своем первозданном виде, как состоящий из души и тела»28.

По его мнению, «Бог делается становящимся Богом в Богочеловеке… чтобы низойти до человеческой жизни, в ней и чрез нее соделать человека богоприемлющим, богожизненным, одним словом, Богочеловеком»29.

Отметим, что о. Сергий отводит идее боговоплощения основополагающее значение в антропологии, понимая его как вечный постоянный процесс становления Бога «всем во всем» для мира (1 Кор 15:28), а не одномоментный акт онтологического единства временного и вечного, относительного и абсолютного. «Идея становления Бога — Богом не для Себя самого, а для мира, вместе со становлением мира, с необходимостью проистекает из неумаленного принятия всей полноты христианского откровения»30,

Согласно прот. Сергию, «человек носит в себе образ Богочеловека»31. «В человеке усматривается криптограмма образа Божьего, черта богочеловечества»32. На основе идеи единства двух природ — двуприродности Иисуса Христа и категорий «образа» и «подобия Божия», он создает учение о Богочеловечестве. Учение о Богочеловечестве — венец антропологического проекта о. Сергия Булгакова. «Богочеловечество» — это идеал духовного совершенствования, который возможен в эсхатологической перспективе. Идея Богочеловечества выражает установку мира на ософиение как итог развития человечества. Мир потенциально софиен, актуально он хаотичен. Он — только становящаяся София33. Мир представляет собой актуализацию потенции софийности, и есть становящееся бытие, мир находится в процессе становления. По мысли о. Сергия, мир способен усовершенствоваться и уподобиться божественному бытию.

Прот. Сергий выделяет два пути развития человека: цивилизационный (исторический) и творческий (культурный, духовный)34. Первый путь предполагает приспособление человека к природным условиям, рост материального благополучия. Второй путь — творческий подход к миру и к самому себе, духовное совершенствование. Духовная цивилизация — это идеал, недостижимый в плане исторического прогресса, т. к. совершенное общество возможно только в эсхатологической перспективе. Моделью такого состояния мира является Богочеловечество, социальный идеал, в котором будет проявлено духовное единство человека и Бога.

Согласно о. Сергию Булгакову, человек, обладая образом и подобием, является высшей ступенью природного мира и должен стать его хозяином. Тем самым антиномизм человека заключается в том, что он должен возвышаться над всем творением и одновременно быть его частью: «человек трансценден-тен миру и в этом смысле свободен от мира, есть не-мир … Всякую мировую данность он себе внеполагает и противопоставляет… Более того, человек трансцендентен и самому себе во всякой своей эмпирической или психологической данности, во всяком самоопределении»35. Эта трансцендентность распространяется на него самого, как часть природного мира, одновременно делая человека высшим существом в природном мире.

Подобное понимание человека, возвышающегося над миром, можно считать свидетельством влияния идей Григория Паламы36. Основная мысль прот. Сергия Булгакова как христианского мыслителя заключается в том, что «через свой дух человек является причастным Божественного естества и способен к “обожению”»37. Как справедливо утверждает Г. Ф. Гараева, для о. Сергия человек — это «тварный Бог», «это живая икона Божества, бого-мир, абсолютно-относительное»38. Человек с рождения обладает полнотой возможностей своего бытия, которые заложены в духе и раскрываются в процессе исторического развития. Иными словами, реализацию имеющихся задатков можно понимать как актуализацию потенциального совершенного состояния.

В идее совершенствования человека и мира заключена основная идея антропологического учения о. Сергия: идеальное состояние не является одномоментным актом, а есть длительный внутренний духовный путь, предполагающий исчезновение несовершенства и изменение бытия человека, которое может произойти только после апокатастасиса. Согласимся с мнением Т. Н. Резвых, что прот. Сергий Булгаков, исходя из сближения понятий времени и вечности, «выстроит концепцию апокатастасиса: все несовершенное, смертное, временное, несофийное сгорит при втором пришествии Христа. Негативизм тварно-го бытия будет полностью преодолен. Тварная София полностью соединится с Софией божественной, полностью преобразится и обожится. Это не значит, что изменчивость тварного бытия застынет в неизменной вечности. По Булгакову, начнутся “новые времена, новые века веков с новым становлением”. Победит то время, что описано им в “Свете Невечернем”, — “мировое”, “вечное время”»39.

Можно предположить, что идея духовного совершенствования в контексте учения об апокатастасисе прот. Сергия Булгакова является оригинальной попыткой возвращения «утраченного рая». Он приходит к оригинальному выводу: «история человека начинается не снизу, но сверху, от полноты и гармонии»40.

Совершенствование человека ведет к совершенствованию человечества и мира в целом. Однако «совершенство есть искомое, но не данное твари, которая не знает шедевра, и это не от греха только, но, прежде всего, от твар-ности»41. Главной особенностью человеческого бытия прот. Сергий считает становление в диалектической связи вечного и временного, — процесс осуществления полноты идеи творения. Человек «раскрывается во временной жизни, как самооткровение личного духа, который живет во времени, сам принадлежа вечности»42. Человек не только создан «по образу и подобию Бога», но и причастен к божественной вечной жизни43.

По мнению прот. Сергия Булгакова, человек, несмотря на греховность, обладает полнотой бытийности. Он — существо общественное, мыслящее и творчески действующее в мире44. Пример первых двух характеристик личности человека о. Сергий находит в образе Ивана Карамазова, для которого «последние проблемы бытия, так называемые метафизические вопросы, о Боге, о добре и зле, о мировом порядке, о смысле жизни, представляются не праздными вопросами… но имеют самую живую, непосредственную реаль-ность»45. Третья составляющая сущности человека проявляется в творчестве. Согласно прот. Сергию, человеческое творчество представляет только потенциальную возможность. «Потенциальная абсолютность человеческого творчества, которая не становится актуальной, и порождает его трагедию»46. Трагедия заключается в том, что идея не совпадает с ее воплощением. Прот. Сергий утверждает, что только Бог может творить «из ничего», человек же творит из «данного». Человек не может сотворить что-то абсолютно онтологически новое, он реализует возможность (заданность) на основании свободы (данности): «Свобода есть модус данности, но не самотворческий акт»47. В отличие от божественной свободы, человеческая всегда соотносится с необходимостью, которая служит одновременно границей и условием проявления свободы. Иными словами, в человеке наблюдается (присутствует) единство свободы и необходимости. Как считает прот. Сергий, «абсолютная свобода свой ственна лишь абсолютному, божественному духу, жизнь которого не имеет для себя какой бы то ни было данности»48.

Для прот. Сергия человеческое творчество является продолжением божественного, реализацией полноты Его замысла. Человек призван восстановить изначальный гармоничный порядок, который был нарушен в результате первородного греха: «падение человека имело определяющее значение не только для него самого, но и для природы. Он призван быть ее господином, очеловечить природу, став ее духовным центром … Природа должна быть освобождена сама от себя, от своей душевной природности, и освободителем ее призван быть человек, которому она и должна принадлежать. … она таит в себе надежду на “апокатастасис” … на свое преображение, которое совершится в конце мира, когда будет “новое небо и новая земля”, причем это восстановление природы … есть вместе с тем и восстановление человека»49.

Исходя из этого, в концепции прот. Сергия личность ищет диалога, синергии с Богом50. Тем не менее человек, являясь частью Божественного замысла, пытается быть особенным и, более того, обособленным. Согласно о. Сергию, если бы человек смог освободиться от своей природы, то «он был бы просто Бог, и его жизнь сливалась бы с божественной жизнью»51. Но, по его мнению, обособленность лишит человека возможности стать Богочеловеком и стать причастным к духовному миру. Прот. Сергий утверждает, что невозможно себе представить земное бытие, которое имело бы основание вне Божества. Оно сотворено Им как временность и становление, которое стремится к полноте бытия.

Вслед за свт. Григорием Нисским прот. Сергий Булгаков проявлением богоподобности считает свободу и способность творить. Уподобление Богу — это творческий, «богоподобный путь, как путь свободы»52. Человек воздействует на ход истории в процессе творческой деятельности, для которой необходимы замысел и свобода. Свобода и творчество способствуют совершенствованию человека. Благодаря хозяйственному, художественному и социальному творчеству человек самосовершенствуется и «очеловечивает» мир.

Важно подчеркнуть, что прот. Сергий делает акцент именно на творческом потенциале человека, считая его «со-творцом мира», творчество которого является продолжением божественного творения. Он пишет: «Бог предоставил человеку его, человеческую, долю участия в творении мира, сотворив мир лишь в его потенциальной полноте… От века предустановлены онтологические грани тварного бытия с его самотворчеством … человек не Бог и никогда не может стать ни своим собственным творцом, ни творцом мира. Притязания к тому суть или безвкусный самообман, или же метафизическое воровство, т. е. именно “повторение”»53. Можно предположить, что человек соучаствует в процессе творения мира и преображает его. По прот. Сергию, творческая природа человека коренится в софийности (первоначальной идеальности), которая связывает его с божественным творчеством. Как творение Бога, он несет в себе определенный отблеск абсолютного, который проявляется в стремлении к абсолютному созиданию и самосовершенствованию. Эта устремленность является условием свободы в природе человека.

Антиномия «духовное — тварное»

Согласно традиционным богословским представлениям, человек может быть представлен как существо «двухсоставное» (дух и тело) либо «трехсоставное» (дух как начало нетварное и тварные душа и тело (плоть)). По мнению прот. Сергия Булгакова, «человек, есть воплощенный дух и, как таковой, состоит из духа и души и тела, — одушевленной телесности. … Дух есть божественное начало в человеке, имеющее жизнь в себе и раскрывающееся в Боге»54. С одной стороны, человек имеет духовное начало, с другой — телесное, плотское. Духовно- телесное строение человека, не разделяя сущность, делает его двой ственным. Целостность сохраняется благодаря тому, что образ Божий в человеке заложен как в самом духе, так и в телесно-сти55, что делает человека одновременно онтологическим единством различных начал — духовного и телесного. Дух соединяется с душевно- телесной составляющей и образует единое существо — человека. Прот. Сергий Булгаков утверждает, что устранение духовно- телесного строения возможно только после духовного обновления и телесного восстановления, т. е. в процессе апокатастасиса. Так как, по его мнению, восстановление человека должно осуществиться «в его духовном и телесном составе»56.

Антиномия «сотворенное-самополагающее»

Прот. Сергий Булгаков утверждает, что неотъемлемым свой ством человеческого духа является свобода как самосознание и самоопределение, благодаря чему тварная жизнь человека возможна как самопроизвольное движение, которое предполагает свободу выбора. В этой самопроизвольности кроется не только свобода человеческого духа, но и «внутренний закон бытия — инстинкт»57, который является не сущностью человеческой твар-ной природы, а чувственностью, соотношением с природой, реакцией на собственные потребности и впечатления, т. е. тем, что движет человеком в земном мире. «Свобода духа есть способность к творческому самоопределению, которым он имеет свою жизнь из себя и для себя, как свое самопо-ложение»58. Прот. Сергий считает, что самоопределение и самополагание делает человека цельным. Фактически, он снова использует антиномизм для объяснения человека. «Личность, как самобытность… есть синоним свободы, как актуальности или самополагания»59. Свобода духа способствует творческому самоопределению.

Согласно прот. Сергию, «если говорить о свободе, точнее, о сверхсвободе в Боге, то следует ее, прежде всего, видеть в Божественной личности, Я»60. При этом человеческому «Я» нельзя приписывать ту абсолютную свободу, которая существует в божественном «Я»: «тварное “Я” творится, то есть пробуждается Богом к бытию»61. Пояснить антиномию «сотворенное-самополагающее» о. Сергий пытается следующим образом: «Я» — это самоцель и самополагание человеческой сущности, которое не только определяет природу человека, но и несет в себе свидетельство творения Бога. Бог наделил человека тем самым способностью к самополаганию, сопровождающей его на пути к поиску своей сущности. О. Сергий считает, что самополагание человека состоит в причастности к творению своей природы.

Прот. Сергий Булгаков утверждает, что «мир свою полноту и вершину имеет в человеке, который есть логос мира и, говоря принципиально, нет и не может быть в мире ничего, что не было бы человечно… весь мир есть потенциальное и периферическое тело для человека»62. Поэтому мир «будучи потенциально человечен… должен быть им очеловечен до конца»63. Следовательно, мир дан человеку как задание проявить человечность. Задача человека состоит в том, чтобы совершенствовать себя и мир. Человек, являясь душой мира, способен его очеловечить и способствует процессу совершенствования — «ософиению». Можно предположить, что очеловечивание мира представляет собой путь развития от зве-рочеловечества к богочеловечеству.

Согласно утверждениям прот. Сергия Булгакова, свобода способствует человеку стать причастным к божественному творению, в то же время дает ему возможность от него отойти. Человеческое творчество — это лишь возможность, которая имеет образ Божий, подчиненная природной сущности человека, его желанию самоопределиться. Через свободу человек может творить мир вокруг себя: «Творение по образу Божию есть иное, нежели всего тварного мира, оно включает в себя тварное самоположение, одинаковое как для ангельского, так и человеческого “Я”»64.

Антиномия «“Я” — не-“Я”»

Хотя прот. Сергий Булгаков традиционно обращается к структуре человека как к духовно- душевно-телесной, у него есть отсылки к пониманию человека как единства «Я», личности и индивидуальности. Для него индивид — это всего лишь тленность тела без духовного начала, а человек — это личность, ипостась, «Я», объединение тварного и духовного, софийность твар-ного бытия . А. П. Козырев отмечает, что у прот. Сергия личность представляет собой интеграцию духовных способностей человека⁶⁵.

Прот. Сергий Булгаков различает и противопоставляет «ноуменальное, ипостасное “Я”» и внешний мир, под которым он понимает «психологическое “Я”». «Я» связано со всем, но не относится ни к чему, его нельзя определить, но можно определять, и вся жизнь человека есть не что иное, как самоопределение, самотворчество.

Под индивидуальностью прот. Сергий Булгаков понимает «самобытное начало бытия», в котором реализуется идея человека, согласно которой он творится по божественному образу. Индивидуальность есть проявление Софии, именно в ней выявляется сущность и подлинное бытие человека. Он утверждает, что каждое конкретное бытие предполагает всеобщее, индивидуальное и универсальное единство. «Между индивидуальным и универсальным нет противоположности; истинно индивидуальное и есть истинно универсальное»66.

Своеобразный контекст антропологической концепции прот. Сергия Булгакова представила Р. М. Цвален, которая обращает внимание на то, что мыслитель троическое понимание божества переносит на личность. В контексте триединства он попытался раскрыть сущность человека по аналогии со Св. Троицей. По ее мнению, Троица у прот. Сергия стала основополагающим принципом личностного самосознания. Он предлагает триадическую структуру (т. н. модель) человека: «Я (субъект), его природа (предикат) и самосознание как акт реализации Я в его натуре (связка)»67, или «Я есть А».

Р. М. Цвален, анализируя основополагающие антропологические понятия прот. Сергия Булгакова и Н. А. Бердяева, выявляет концептуальное различие между антропологическими концепциями мыслителей. Сравнивая их учения, она утверждает, что «у Булгакова человек является онтологически самостоятельным образом троичного Бога, тогда как у Бердяева человек принадлежит… неотъемлемой структуре троичного Бога»68.

Обратившись к тринитарной модели69, можно предположить, что прот. Сергий Булгаков объясняет интерперсональное бытие человека и его отношение к Богу и миру с антропоцентрической и персоналистской позиций. Благодаря тринитарному концепту он, во-первых, преодолевает разрыв между субъектом и объектом. По словам Р. М. Цвален, в тринитарной онтологии прот. Сергия человек — субъект, а не объект творения. «У Булгакова человек является онтологически самостоятельным образом троичного Бога»70. Во-вторых, Троица является идеальной моделью единства интерперсональных отношений между Я, Ты, Он(а), Мы и Вы. По ее мнению, прот. Сергий Булгаков считает, что «каждый человек как образ троичного Бога обладает триадической структурой: Я (субъект), его природа (предикат) и самосознание как акт реализации Я в его натуре (связка) … Эта динамичная структура личностной идентичности является основанием для… постоянного “становления” … Люди как образы Божьи соответственно божественным ипостасям ищут отношения с Ты, идентичности и реализации в Мы, в “мультиипоста-сном человечестве”»71.

Схожие мысли высказывает М. А. Пылаев. Он приходит к выводу, что для прот. Сергия Булгакова «человек носит в себе ипостасное бого-человечество. Он образует “многоипостасное всеединство”… Я человека выступает в виде cо-Я Святой Троицы в диалоге человеческого Я с божественным Ты»72.

Прот. Сергий Булгаков исходит из того, что человечество — это единая природа в многообразии ипостасей, оно «есть не только ипостасная множественность, но и ипостасное многоединство, оно есть целокупный Адам»73. В единой природе кроется одновременно несчастье человечества (первородный грех) и награда (всеобщее спасение). «Адам же есть не только определенная человеческая личность, но он же есть и человеческое многоединство, все-личность, по образу единого, но триипостасного Бога. Адам, как и каждая человеческая личность в Адаме, существует не только по себе и для себя, но и вместе с другими, как член многоипостасного всеединства»74. Отметим, что через идею «целокупного Адама» раскрывается символизм философии всеединства. Таким образом, утверждая ипостасность человека, его сообразность Богу и себе самому, прот. Сергий намечает еще одну проблему — наследственность. Онтологически каждый человек несет в себе образ не только своего Творца, но и прародителя. Хотя человек уникален, вместе с тем он повторим и в своих предках, и в своих потомках. В этом сила человечества: оно состоит из отдельных личностей и есть одновременно в каждой из них.

Именно в связи с «всечеловечностью каждого человека» раскрывается у прот. Сергия Булгакова учение об апокатастасисе. Парадокс человеческой истории в том, что она принадлежит времени посредством жизни и смертности отдельного человека, но как всечеловечество она вечна. «Весь Адам, все человечество сверхвременно, но и для времени оно сотворено Богом, как Человек или Всечеловек»75.

Антиномия «временность — вечность», «актуальная смертность — потенциальное бессмертие»

Рассматривая концепцию прот. Сергия Булгакова о богоподобии человека как «тварного духа», можно отметить, что ему присуща вечность, как и Абсолютному Духу, потому что «дух живет за гробом силой своего бессмертия и Божественной энергии»76. «Вечность и вечная жизнь в Боге — во Христе Духом Святым»77. По мнению прот. Сергия, онтологически человек духовен и бессмертен, но в земном мире он тварен и смертен. В этом кроется смысл еще одной антиномии человека: «актуальная смертность — потенциальное бессмертие». Прот. Сергий Булгаков раскрывает эту антиномию сущности человека следующим образом. Смерть — это и «разделение в духовно- душевнотелесном составе человека», и новое состояние человека — духовно- душевное. После смерти человек приобщится к духовному миру, который есть первичное место его существования. Благодаря возможности восстановиться посредством апокатастасиса «суммируются, так сказать, обе стороны, из которых слагается … жизнь»78 человека. Важно отметить, что сама жизнь понимается только через соотношение «жизни — смерти». Размышляя над этим, прот. Сергий приходит к выводу, что смерть — «лишь, как состояние жизни»79 человека, в которого «была вложена природная возможность бессмертия»80.

По прот. Сергию, сложность выявленного антиномизма «актуальная смертность — потенциальное бессмертие» заключается в том, что софийное начало, данное человеку в творении, дает ему потенциальное начало бессмертия. Антиномизм актуально сущей природы человека, выражающийся в данной присущей ему смертности и заданной софийной бессмертности, соединенный с неприятием идеи вечных мучений при возможности достижения вечного блаженства в одном и том же понятии вечности, приводит его к необходимости отрицания вечной погибели.

Кроме того, осложняется учение об апокатастасисе прот. Сергия Булгакова пониманием «извечности и временности человека». «Актуальная смертность — потенциальное бессмертие» в его концепции раскрывается через антиномии «временности — вечности» и «жизни — смерти». Согласно прот. Сергию, человек из-за природности временен, но благодаря духовному началу — вечен. Иными словами, речь идет о нетварно- тварной природе человека. Переломным моментом земной жизни является смерть. «Смерть есть некоторый трансценз в иную жизнь, нам остающуюся недоведомой»81.

Таким образом, человек, будучи и вечен, и временен, отображает два плана своего бытия — «временно- исторический» (земная жизнь) и «надвременно-сверхэмпирический»82 (жизнь после смерти, в обновленном и преображенном воскресшем теле). Причем обе жизни «между собою связаны, как разные стороны единой жизни одного и того же духа»83.

Прот. Сергий Булгаков на основе христианского учения о бессмертии души утверждает, о том, что человеческое бессмертие вмещает и смерть, и воскресение. В этом контексте значение смерти состоит в разделении духовной и телесной сущностей человека. Благодаря такому процессу разделения человек теряет связь с природным миром и его душа становится потенциальностью, способной восстановиться. «Первое действие силы воскресения состоит в восстановлении полноты человека в его духовном и телесном составе84. Именно поэтому только после смерти, т. е. после преодоления природности, возможен апокатастасис.

Заключение

Таким образом, прот. Сергий Булгаков подразумевает под апокатастаси-сом духовное и телесное восстановление человека в эсхатологической перспективе, всеобщее восстановление утраченного единства.

Учение об апокатастасисе в «Большой трилогии» прот. Сергия Булгакова взаимосвязано с его антропологическими идеями. Характеризуя человека, он обращает внимание на антиномии его сущности, причем выделяет анти-номизм в таких аспектах как противопоставление душевно- духовного и телесного, свободы и не-свободы, временности и бессмертия, смерти и смертности.

В антропологическом проекте прот. Сергия Булгакова можно выделить следующие антиномии в человеческой природе.

Во-первых, Бог как Первообраз и человек как образ. Человек воспринимается мыслителем в первую очередь как образ Божий, хотя в своей антропологии он выделяет также подобие. Антропологический проект прот. Сергия основан на «образе — подобии» («данности и заданности»). Можно предположить, что указанный антиномизм является онтологической основой, благодаря которой в человеке существует врожденное стремление к совершенствованию, т. к. человек есть Богочеловек в возможности.

Во-вторых, антиномия «духовное — тварное». Человек одновременно и духовное, и природное существо.

В-третьих, антиномия «сотворенное- самополагающее», которая определяет человека как сотворенного и наделенного божественным духом с возможностью самотворения.

В-четвертых, антиномия «“Я” — не-“Я”». Несмотря на традиционную модель «“Я” — личность — индивидуальность», у прот. Сергия превалирует характеристика человека посредством его ипостасности и яйности — соотношения «Я» и не-«Я» с божественной природой.

В-пятых, антиномия «временность — вечность», «актуальная смертность — потенциальное бессмертие». Человек, существуя во времени, природен и смертен, но благодаря наличию в нем духовного начала вечен и бессмертен.

Прот. Сергий Булгаков полагает, что преодоление антиномичности природы человека произойдет благодаря духовному обновлению и телесному восстановлению, т. е. в процессе апокатастасиса. Посредством апокатастасиса произойдет согласование антиномий природы человека, что приведет к единству его природы. Иными словами, апокатастасис — это реализация изначальной потенции человека, раскрытие богоподобия во всей полноте. Важно отметить, что прот. Сергий акцентирует внимание на возможность восстановления идеального всеобщего единства человеческого естества.

Как бы человечество ни продвинулось в процессе совершенствования, оно будет частично, поскольку преодолеть в земных условиях антиномии эмпирического бытия невозможно. Земной мир понимается как подготовка к эсхатологии, т. к. своеобразное духовное развитие в человеке заложено потенциально. Важно отметить, что создание совершенного человечества и духовное преображение мира, в котором будет преодолено зло, возможно только в эсхатологической перспективе. Богочеловеческий процесс подразумевает обожение мира, т. н. развитие человека от «зверочеловека» к «Богочеловеку» с помощью согласования божественного и человеческого.