Архив Соловецкого монастыря в научной судьбе профессора Пермского университета Б. Д. Грекова

История Пермского университета и его профессорско-преподавательской корпорации давно стала предметом разносторонних исследований региональных ученых. Работы Н. Е. Васильевой, Л. Е. Кертмана, С. Г. Шустова [ Кертман , Васильева , Шустов , 1987] положили начало современному исследованию исторической судьбы старейшего университета на Урале. Целый ряд кратких биографических очерков о ректорах Пермского государственного университета и его профессорах, преподававших в разные годы, были опубликованы В. И. Костицыным и другими авторами [Профессора…, 2001; Костицын , 2006].

Трудами О. Л. Лейбовича [ Лейбович , 2005], Л. А. Обухова [ Обухов, 2004, 2007, 2011] были освещены лишь некоторые стороны жизни Пермского университета и судьбы его профессуры в 20–30-е гг. ХХ в. В поле зрения ученых попали взаимоотношения университетской корпорации с советской властью в период революции и Гражданской войны, политические взгляды ученых, репрессивная политика советского государства в отношении университетской интеллигенции.

Новый ряд серьезных работ увидел свет в связи с празднованием 100-летия Пермского государственного национального исследовательского университета в 2016 г. Монография протоиерея А. Н. Марченко и Д. М. Софьина [ Марченко , Софьин , 2016] дает представление о религиозной жизни преподавателей и студентов университета в дореволюционный и советский периоды его истории, связях университета с Пермской епархией Российской православной церкви. Важнейшим вехам в истории Пермского университета в ХХ в. посвящена новая книга,

написанная к 100-летию вуза коллективом авторов: И. С. Капцуговичем, И. К. Кирьяновым, Л. А. Обуховым, В. Я. Призюком, А. В. Пустоваловым [Пермский университет, 2018].

Однако в этих работах история Пермского университета рассматривается не всегда полно и объективно. Она по-прежнему содержит много лакун, заполнение которых является задачей историков высшего образования на Урале. Одним из малоисследованных вопросов является научная деятельность выдающихся ученых Пермского университета, которую они вели, вступая в тесные взаимоотношения не только со своей корпорацией – ректорами, деканами факультетов и преподавателями, но и с государственными и общественными учреждениями. Одним из таких полюсов научного сотрудничества была Российская православная церковь – Святейший Синод, Пермская епархия и Пермская духовная семинария, о чем свидетельствуют уникальные источники – личные дела профессоров Пермского университета, хранящиеся в Государственном архиве Пермского края (ГАПК. Ф. р-180. Оп. 2).

Пермский университет был создан в 1916 г. как отделение Императорского Петроградского университета. Для преподавания в уральском провинциальном городе были приглашены из столицы молодые ученые, уже зарекомендовавшие себя на научном поприще. Выразив согласие отправиться в Пермскую губернию, приват-доценты Петроградского университета получали большие перспективы карьерного роста и лучшие условия материального обеспечения. Большинство из них, несмотря на свою молодость, вскоре стали профессорами, заняли должности заведующих кафедрами и деканов факультетов. Получив все необходимые условия для своей деятельности, они постепенно вырастали в крупных представителей отечественной науки.

Одним из перспективных ученых, переехавших из Петрограда в Пермь, стал историк Борис Дмитриевич Греков (1882–1953) – основатель и заведующий кафедрой русской истории историко-филологического факультета Пермского университета (1916–1918), впоследствии выдающийся советский историк, академик АН СССР, трижды лауреат Сталинской премии.

Из личного дела Б. Д. Грекова в университетском архиве нам становятся известны некоторые недостающие факты его дореволюционной биографии, отсутствующие в работах его биографов советского и постсоветского времени [ Бромлей , Наумов , 1982; Горская , 1999].

Борис Дмитриевич Греков родился 21 апреля / 3 мая 1882 г. в семье чиновника в г. Миргороде Полтавской губернии. В 1907 г. окончил историко-филологический факультет Московского Императорского университета с дипломом первой степени. Преподавал в Холмском Мариинском женском училище (1907–1908), историю торговли – в Петроградском коммерческом училище (1909–1912). В 1912–1916 гг. – приват-доцент Петроградского университета, надворный советник, кавалер ордена Св. Станислава 3-й степени, Св. Анны 3-й степени. 7 декабря 1914 г. в Петроградском университете защитил магистерскую диссертацию «Новгородский дом Св. Софии». В 1915 г. был удостоен звания магистра русской истории, коллежский советник, награжден орденом Св. Станислава 2-й степени. Согласно Распоряжению Министерства народного просвещения от 29 сентября 1916 г., был командирован для чтения лекций и ведения практических занятий по кафедре русской истории в отделение Петроградского университета в г. Перми (ГАПК. Ф. р-180. Оп. 2. Д. 105. Л. 13–24).

Как видно из личного дела, Б. Д. Греков приехал в Пермь уже вполне зрелым и известным ученым. Однако в этих документах не нашла своего отражения его деятельность как археографа и исследователя церковных древностей.

Известно, что в 1913 г. Греков стал членом Императорской археографической комиссии. В том же году он вошел в состав Новгородского общества любителей древностей. По заданию комиссии в 1913–1915 гг. ученый занимался описанием архива Большого Успенского Тихвинского мужского монастыря Новгородской епархии [ Бухерт , 1996, с. 222–226].

Незадолго до своего переезда в Пермь Греков был командирован Археографической комиссией в Архангельскую епархию для проведения осмотра и описания архива СпасоПреображенского соловецкого мужского монастыря [ Тутова , 1984, с. 124]. Целью поездки был поиск неопубликованных документов для готовившихся Археографической комиссией к изданию «Памятников истории старообрядчества», а также сбор сведений о Соловецком архиве в целом [Там же].

Приехав в Соловецкий монастырь, Греков обнаружил, что монастырский архив хранился в сыром, неотапливаемом помещении. «Все, что лежит здесь, – писал ученый, – насквозь про- питано влагой и за короткое лето высохнуть не успевает. Бумаги, лежащие внизу, ближе к полу, гниют» (Греков, 1926, с. 79).

Вернувшись в Петроград, Греков вскоре отбыл на Урал к новому месту службы – в Пермское отделение Императорского Петроградского университета. Тем временем встревоженная состоянием соловецкого архива Археографическая комиссия 17 января 1917 г. постановила вновь командировать Грекова на Соловки.

На этот раз целью поездки Грекова было изъятие архива Соловецкого монастыря и доставка его в Петроград в распоряжение Археографической комиссии. Чтобы осуществить такое сложное мероприятие, предполагалось заручиться поддержкой Святейшего Синода (Там же, с. 77).

Однако Святейший Синод отказался прислушаться к мнению ученых и отклонил ходатайство Археографической комиссии, мотивируя тем, что «в недалеком будущем железная дорога от Петрограда до Мурманска откроет всем желающим возможность посетить Соловецкий монастырь и ознакомиться с материалами его уникального архива» (РГИА. Ф. 796. Оп. 204. Отд. 2. Стол 2. Д. 908. Л. 2). Тем не менее члены Синода дали настоятелю обители предписание переместить хранившиеся в монастыре документы в более подходящее для их хранения помещение (Там же. Л. 3).

К вопросу о перевозе соловецкого архива в Петроград Синод вернулся лишь после произошедшей в России Февральской революции. Этому способствовали крупные перемены, которые произошли в жизни духовного ведомства 14 апреля 1917 г. Назначенный Временным правительством новый обер-прокурор князь В. Н. Львов распустил Синод. Он вывел из его состава авторитетных консервативных иерархов – митрополита Киевского и Галицкого Владимира (Богоявленского), архиепископов Новгородского и Старорусского Арсения (Стадницкого), Виленского и Литовского Тихона (Беллавина), Гродненского и Брестского Михаила (Ермакова). Их место заняли либерально настроенные архиереи: экзарх Грузии архиепископ Карталинский и Кахетинский Платон (Рождественский), архиепископ Ярославский и Ростовский Агафангел (Преображенский), епископ Уфимский и Мензелинский Андрей (Ухтомский). Сохранить свое место в Синоде удалось только архиепископу Финляндскому и Выборгскому Сергию (Страгородскому), который и стал в нем первенствующим иерархом [ Марченко , Нечаев , 2018, с. 96].

В июне 1917 г. начальник синодального архива К. Здравосмыслов обратился в Синод с ходатайством о перевозке соловецкого архива «ради сохранения его для науки» в Петроград (РГИА. Ф. 796. Оп. 204. Отд. 2. Стол 2. Д. 908. Л. 6). На этот раз Синод принял решение удовлетворить ходатайство. По поручению Археографической комиссии, имея на руках распоряжение Синода, в июле 1917 г. Б. Д. Греков вновь отправился в Соловецкий монастырь с целью изъятия монастырского архива. Однако по прибытии в обитель ученый столкнулся с противодействием монастырской администрации. Выяснилось, что архимандрит монастыря выехал в Москву с ходатайством изменить решение Синода и оставить в монастыре важнейшую часть архива обители – ризничную коллекцию грамот, подтверждавшую владельческие права монастыря на его недвижимое имущество (Там же. Л. 9). К 1 августа Грекову удалось упаковать в ящики большую часть архива обители, однако монахи не допустили ученого к хранившейся в ризнице коллекции грамот. В отсутствие настоятеля ему не разрешили вывести документы из монастыря. Архив, упакованный в 24 ящика, остался в обители (СПбИИРАН. Ф. 123. Прил. к оп. 2) [ Тутова , 1986, с. 124].

Действия монахов вынудили Грекова выехать в Архангельск, чтобы доложить в Синод о сложившейся ситуации. 2 августа 1917 г. он телеграфировал новому обер-прокурору известному церковному историку А. В. Карташеву, требуя воздействовать на соловецкого архимандрита со стороны церковной власти. Реакция обер-прокурора Синода последовала незамедлительно, 5 и 10 августа 1917 г. в монастыре были получены новые предписания, согласно которым Б. Д. Грекову разрешалось вывезти архив из монастыря, за исключением ризничной коллекции, которая оставалась в обители (РГИА. Ф. 796. Оп. 204. Отд. 2. Стол 2. Д. 908. Л. 9–10).

Однако вывезти архив в Петроград Грекову не удалось, этому помешали осложнившаяся обстановка на фронте в связи со взятием 22 августа 1917 г. немцами Риги и начавшееся выступление против Временного правительства генерала Л. Г. Корнилова. Путь на Петроград был блокирован, поэтому Греков принял решение перевезти архив из Архангельска в Пермь, к ме- сту своей новой службы. Так как денег на транспортировку архива в Пермь Археографическая комиссия не выделила, Греков оплатил ее из собственных средств, потратив крупную сумму -800 руб. (Греков, 2019, с. 188).

Согласно отчету Археографической комиссии за 1917 г., доставив соловецкий архив в Пермь, Б. Д. Греков обратился к епископу Пермскому и Кунгурскому Андронику (Никольскому) с просьбой о помощи в сохранении уникальных документов: «Ввиду выяснившейся в то время необходимости эвакуации центральных архивов, архив Соловецкого монастыря был отправлен в Пермь, где с согласия местного Преосвященного помещен в зданиях его ведомства» (Отчет о деятельности..., 1923, с. 10).

Вероятно, Б. Д. Греков был знаком с пермским Преосвященным со времени своей командировки в Большой Тихвинский монастырь Новгородской епархии, в которой владыка служил викарным епископом Тихвинским (1908-1913) [ Королев , 2013, с. 344-345]. Епископ Андроник дал согласие поместить привезенные Грековым документы Соловецкого монастыря в здании Пермской духовной семинарии.

Это церковное учреждение было выбрано архипастырем неслучайно. Уже в 1916–1917 гг. историко-филологический факультет Пермского университета установил научные связи с Пермской духовной семинарией. Его преподаватели - профессор А. П. Кадлубовский и приват-доцент П. С. Богословский - с согласия епархиального начальства занимались описанием старинных рукописей фундаментальной библиотеки Пермской духовной семинарии [Отчет об открытии…, 1918, с. 71]. Владыка проявлял заботу о малоимущих студентах университета, среди которых было немало выпускников Пермской семинарии. В 1917 г. епископ пожертвовал 100 руб. на общество вспомоществования студентам Пермского университета [Там же, с. 67]. Свой вклад в развитие научных связей Пермского университета с семинарией внес Б. Д. Греков. 17 января 1918 г. он подарил в ее библиотеку свою книгу «Новгородский дом Святой Софии». В настоящее время эта книга с дарственной надписью ученого хранится в библиотеке Пермского государственного национального исследовательского университета.

Совершив эвакуацию ценных документов соловецкого архива, Б. Д. Греков приступил к своим обязанностям. 22 сентября 1917 г. Постановлением Временного правительства он был утвержден ординарным профессором Петроградского университета по русской истории (ГАПК. Ф. р-180. Оп. 2. Д. 105. Л. 24). Вместе со своими коллегами в Перми он пережил события Октябрьской революции.

Приход к власти большевиков сделал неизбежной ломку всех сложившихся до революции общественных институтов. Большевики поставили перед собой задачу - реформировать высшую школу. На повестке дня стоял вопрос об отмене университетской автономии, которую новая власть трактовала как «буржуазный принцип, ставший реакционным в условиях диктатуры пролетариата» [ Марченко, Софьин , 2016, с. 81].

Несмотря на неоднозначное отношение членов университетской корпорации к советской власти [ Обухов , 2011, с. 146], учебный процесс и научная работа в Пермском университете продолжались. 18/5 мая 1918 г. правление университета приняло решение командировать Б. Д. Грекова, согласно его прошению, в Москву и Петроград для обеспечения практических занятий по русской истории в предстоящем 1918/1919 учебном году (ГАПК. Ф. р-180. Оп. 2. Д. 105. Л. 60).

В это время Борису Дмитриевичу пришлось участвовать в различных мероприятиях, связанных с подготовкой большевиками реформы высшей школы. «Для поддержания интересов университета в Комиссариате народного просвещения» 23/10 мая 1918 г. Совет Пермского университета делегировал профессора Б. Д. Грекова и декана историко-филологического факультета профессора Б. Л. Богаевского в Москву (Там же. Л. 29).

Вернувшись из Москвы, 17 мая 1918 г. профессор Б. Л. Богаевский отказался от должности декана историко-филологического факультета. В связи с этим ректор университета Н. П. Оттокар предложил Б. Д. Грекову принять должность декана (Там же. Л. 28).

17 мая / 4 июня 1918 г. Собранием преподавателей университета Б. Д. Греков вместе со своими коллегами профессорами Ю. С. Залькиндом, В. Э. Крусманом, М. В. Птухой был избран делегатом на съезд по реформированию высшей школы в Москве (Там же. Л. 46). В сто- лице, пользуясь старыми церковными связями, Греков проживал в Московском Богоявленском монастыре (Там же. Л. 42).

Согласно закону Временного правительства от 6 мая 1917 г., профессор Б. Д. Греков имел право на годичную зарубежную командировку для написания докторской диссертации. 14 июня 1918 г. Пермский университет разрешил ему выезд за границу с научной целью до 1 июля 1919 г. (Там же. Л. 36).

Ученому были необходимы заграничный паспорт и иностранная валюта. Чтобы решить этот вопрос, Греков должен был обратиться в Комиссариат народного просвещения в Москве и Кредитную канцелярию в Петрограде. Однако валюту получить не удалось. Тогда ректор университета профессор Н. В. Култашев обратился в Комиссариат народного просвещения с просьбой выдать в счет жалования Грекова 10 000 руб. (Там же. Л. 38–40).

Подготовка профессора Грекова к выезду за границу совпала с трагическими событиями в Пермской епархии. В ночь с 3–4/17–18 июня 1918 г. архиепископ Пермский и Кунгурский Андроник, активно выступавший против советской власти, был арестован пермской губернской ЧК и тайно казнен 6/20 июня [ Королев , 2013, с. 622, 631] (ГАПК. Ф. 198. Оп. 1. Д. 564. Л. 94 об.–95).

В сложившихся обстоятельствах Б. Д. Греков был вынужден задуматься о дальнейшей судьбе соловецкого архива и принять меры по его сохранности на период своего отъезда. Из 24 ящиков с документами, хранившихся в Пермской семинарии, 12 ящиков с самыми ценными рукописями ученый перевез на свою квартиру, 12 ящиков по-прежнему оставались под надзором семинарского начальства.

Возможно, коллеги Грекова профессора А. А. Фридман и Н. П. Оттокар знали о хранившихся на квартире ученого ценных для науки древних документах и предметах. Они сделали все возможное для сохранности его жилья и находившегося в ней имущества. 29 июня 1918 г. профессорам удалось договориться с президиумом городского Совдепа о том, что занимаемая профессором Грековым квартира купца Алина по ул. Сибирской, 17 «сохраняется на время его отсутствия в служебной командировке от реквизиций и уплотнений и должна находиться в полной неприкосновенности» (ГАПК. Ф. р-180. Оп. 2. Д. 105. Л. 11).

Незадолго до отъезда, 28 июля/10 августа 1918 г. профессор Греков Советом общего собрания учебно-административного состава и совета студенческих представителей был избран заместителем делегатов университета в Совещание по реформе высшей школы – профессора Н. Н. Фиолетова и младшего ассистента В. В. Болдырева, «в случае если кто-либо из них не сможет прибыть в Москву» (Там же. Л. 10–11).

Подготовка Б. Д. Грекова к отъезду из Перми шла в то время, когда развернувшаяся в России Гражданская война приобрела широкомасштабный характер и охватила всю страну. Восточный фронт стремительно приближался к Пермской губернии. 25 июля 1918 г. Чехословацким корпусом под командованием генерала С. Н. Войцеховского был взят Екатеринбург. А в начале августа упорные бои развернулись на Кунгурском и Лысьвенском направлениях. В сентябре – начале октября Красной армии с трудом удалось отразить попытку прорыва в Пермь 2-й чешской дивизии под командованием генерала Р. Гайды [ Обухов . Прикамье…]. В условиях неудач, преследовавших Красную армию на фронте, росла подозрительность большевистских властей по отношению к представителям пермской интеллигенции. Еще в феврале 1918 г. в письме к своему учителю С. Ф. Платонову Греков писал: «Тяжело и у нас тут, а в некоторых отношениях хуже, чем в Петрограде: ведь здесь и я буржуй, и я контрреволюционер, и я на учете. <…> В квартире, где я снимаю комнату, было уже 3 обыска за это время, и каждый день мы ждем новых визитов» ( Греков , 2019, с. 187).

Судя по документам личного дела, Б. Д. Греков покинул город только в августе–сентябре 1918 г., незадолго до этого получив пособие 5100 рублей (ГАПК. Ф. р-180. Оп. 2. Д. 105. Л. 34). Обстоятельства отъезда Грекова из Перми напоминали настоящее бегство. Известно, что ученого предупредили о готовящемся его аресте пермской ЧК с целью взятия в заложники. Борис Дмитриевич ночью, без вещей, в чужом тулупе отправился на станцию вместе с коллегой по факультету приват-доцентом историком Г. В. Вернадским, также попавшим в арестные списки [ Горская , 1999, с. 56].

Спешно покидая Пермь, Б. Д. Греков не успел позаботиться о своей личной библиотеке и хранившейся у него на квартире части соловецкого архива.

Опасаясь новых обысков на квартире ученого, а также ее реквизиции, 15 октября 1918 г. правление Пермского университета приняло решение о немедленной перевозке библиотеки профессора Б. Д. Грекова в помещение семинарии русской истории и университетское книгохранилище «для учебных занятий по русской истории» (ГАПК. Ф. р-180. Оп. 2. Д. 105. Л. 7). Вместе с библиотекой в университет перевезли хранившиеся у Грекова 12 ящиков с документами соловецкого архива (ГАПК. Ф. р-180. Оп. 2. Д. 354. Л. 82).

В сентябре 1918 г. прекратили свою деятельность все духовные учебные заведения Пермской епархии, в том числе Пермская духовная семинария. В ее здании разместились Губернский военный комиссариат, а также Центр формирования вооруженных сил Урала по борьбе с контрреволюцией [ Шевырин , 2012, с. 49]. Имущество семинарии большевики раздавали в советские учреждения.

2 ноября 1918 г. советская газета «Известия исполнительного комитета Совета железнодорожных депутатов» проинформировала жителей губернии о судьбе семинарской библиотеки и хранившейся в семинарии части соловецкого архива.

«На днях в библиотеку Государственного Народного музея при местном обществе Изучения Пермского Края поступила богатейшая фундаментальная библиотека при бывшей местной духовной семинарии, для описи книжного инвентаря которой потребовалось целых два месяца систематической работы. Кроме того, в музей поступило 12 ящиков со старинными рукописями из Соловецкого монастыря, обнаруженные, что интересно отметить, во дворе семинарского здания, на чердаке амбара, покрытые птичьим пометом» (Редкое книгохранилище, 1918, с. 4).

Заметка дает основание утверждать, что после гибели архиепископа Андроника и отъезда из Перми Б. Д. Грекова, наблюдавшего за сохранностью соловецкого архива, семинарское начальство переместило 12 ящиков с документами в непригодное для хранения хозяйственное помещение, откуда в сентябре 1918 г. они были доставлены в Государственный народный музей.

Таким образом, ко времени взятия Перми Сибирской армией адмирала А. В. Колчака 27 декабря 1918 г. соловецкий архив, вывезенный Грековым из монастыря, оказался разделенным на две части и хранился в двух учреждениях – Пермском университете и Государственном народном музее. После реставрации советской власти в Перми (1 июля 1919 г.) сотрудники музея передали свою часть соловецкого архива в образованное в августе 1919 г. Губернское архивное бюро.

Дальнейшая судьба профессора Б. Д. Грекова протекала далеко от Перми и оставленного им соловецкого архива. Получив годичный отпуск для написания диссертации, он так и не смог выехать за границу. В разгар Гражданской войны 1919–1921 гг. ученый оказался на территории контролируемого Белой армией Крыма, где стал профессором Таврического университета в Симферополе [ Горская , 1999, с. 56].

После окончания Гражданской войны на Урале и в Сибири профессора Грекова разыскивал Томский университет. 13 августа 1920 г. ректор Пермского университета Н. П. Оттокар сообщал в Томск, что местопребывание профессора Грекова неизвестно (ГАПК. Ф. р-180. Оп. 2. Д. 105. Л. 13).

Сам Пермский университет разыскивал Грекова на советской Украине, куда в 1918 г. уехал декан юридического факультета Пермского университета профессор М. В. Птуха, основавший в 1920 г. в Киеве Институт демографии АН УССР. В Киев, в Академию наук, профессору Птухе было направлено для Б. Д. Грекова сообщение от ректора Н. П. Оттокара, что его ждут в Пермском университете к началу учебного года и просят незамедлительно явиться к месту службы (Там же. Л. 14).

Только в 1921 г., после разгрома Красной армией белых войск и установления в Крыму советской власти ученый вернулся в Петроград. Преподавая в Петроградском университете, он работал в Центральном историческом архиве и в Академии наук [ Горская , 1999, с. 56–80].

В 1921 г. Греков продолжил свою работу в Археографической комиссии, которая вновь проявила интерес к архиву Соловецкого монастыря. Однако о местонахождении оставленных им в Перми ценных исторических документов ученый имел самые смутные представления. Это подтверждает одно из примечаний Археографической комиссии к опубликованному в 1926 г. отчету Б. Д. Грекова: «О дальнейшей судьбе архива Комиссия точных сведений не имеет. Ей известно, что архив несколько раз перевозился с места на место, находился на территории боев

Гражданской войны, и сейчас в разобранном виде лежит на стеллажах Пермского Губархбюро» ( Греков , 1926, с. 47).

Тем временем в 1924–1926 гг. с документами Соловецкого архива в Пермском университете и Пермском губархбюро работал молодой ученый, доцент кафедры русской истории Пермского университета Александр Антонович Савич, опубликовавший в 1927 г. в Перми свой фундаментальный труд по истории Соловецкой вотчины [ Савич, 1927].

В конце 1926 г. основной массив документов Соловецкого монастыря был вывезен из Перми в Москву и передан на хранение в Центрархив (ГАПК. Ф. р-180. Оп. 2. Д. 354. Л. 82). В настоящее время уникальный фонд соловецких документов, сохраненный Б. Д. Грековым, А. А. Савичем и другими учеными Пермского университета, находится в собрании Российского государственного архива древних актов (РГАДА. Ф. 1201).

Таким образом, одним из направлений научной деятельности профессора Пермского отделения Императорского Петроградского университета Бориса Дмитриевича Грекова в 1916– 1918 гг. являлась работа в Императорской Археографической комиссии. По ее заданию, с разрешения Святейшего Синода, ученому удалось вывезти в 1917 г. на Урал богатейшую коллекцию документов Соловецкого ставропигиального мужского монастыря. Сохранение соловецкого архива в условиях революционных потрясений и Гражданской войны стало научным подвигом Б. Д. Грекова и его коллег по Пермскому университету. В этом деле им была оказана помощь со стороны Пермской епархии Российской Православной Церкви и ее архиерея – архиепископа Пермского и Кунгурского Андроника (Никольского). Архив Соловецкого монастыря хранился в помещениях Пермской духовной семинарии. Однако после ее закрытия в сентябре 1918 г. был разделен Грековым на две части. Одна из них, с наиболее ценными документами, была перевезена ученым на собственную квартиру, а после его отъезда из Перми была доставлена в Пермский университет. Другая часть архива, с менее ценными документами, осенью 1918 г. была передана советскими властями в Государственный народный музей, в 1919 г. – в Губернское архивное бюро. В конце 1926 г. большинство документов Соловецкого монастыря, хранившихся в Перми, по требованию Центрархива были вывезены в Москву.