Ассоциативные свойства лингвоконцептов "добро" и "зло" в русском и французском языках: данные свободного ассоциативного эксперимента

В рамках отечественной этнопсихолингвистики исследования специфики языка и культуры с помощью ассоциативного эксперимента занимают значительное место [4; 6; 8; 13]. Данные ассоциативных словарей и свободного ассоциативного эксперимента используются в качестве вспомогательного средства в моделировании конкретных лингвоконцептов и выявлении вербальной памяти носителей определенного языка для подтверждения и коррекции результатов лексикографического и текстуального анализа [7].

Культурные стереотипы, аксиологические аспекты концептосферы находят свое отражение в ассоциациях. С помощью ассоциативного словаря определяются черты языкового сознания и картины мира конкретного этноса [10, с. 141]. Основным недостатком лексикографических ассоциативных словарей является быстрый процесс устаревания данных. Сегодня положено начало созданию ассоциативных словарей в глобальной сети Интернет. Например, Русский ассоциативный словарь (Тезаурус), представляющий статистику с учетом возрастных и гендерных особенностей; Французский ассоциативный словарь (Le Dictionnaire des Associations Verbales du Français (Dictaverf)), разработанный М. Дебренн с участием Н.В. Уфимцевой на базе на-

учной деятельности Новосибирского государственного университета. Данные словаря “Dictaverf” постоянно обновляются с 2008 г. Результаты обрабатываются с учетом возрастных, гендерных и профессиональных особенностей испытуемых носителей французского языка – представителей франкоговорящих стран.

Подобные исследования «дают возможность выявить как системность содержания образа сознания, стоящего за словом в той или иной культуре, так и системность языкового сознания носителей той или иной культуры как целого и показывают уникальность и неповторимость образа мира каждой культуры» [11, с. 308]. Ассоциативные словари позволяют рассмотреть историческое развитие отношения представителей определенной лингво-культуры к предметам и явлениям окружающей действительности.

Изучение ассоциаций, возникающих у носителей языка в связи с реакциями на лексические единицы, является эффективным способом исследования языковой картины мира. Вербальные ассоциации позволяют установить ценностные установки языковой личности, расширить знания о картине мира определенного этноса. Ассоциативный эксперимент – метод, позволяющий наиболее объективно определить культурную специфику восприятия словарных единиц и выявить возможные семантические связи и дополнительные значения [5, с. 14]. Другие методы изучения языковой картины мира оставляют имплицитными многие семантические элементы, возникающие спонтанно в памяти опрашиваемых в процессе ассоциативного эксперимента.

Ассоциации выполняют связующую роль между понятиями, фиксируемыми сознанием человека. Акты словоупотребления делают явными особенности восприятия конкретного предмета или явления сознанием человека. Таким образом, слова и закрепленные за ними значения актуализируются в процессе речевой деятельности. В ходе коммуникации происходит реакция на ассоциативное возбуждение конкретной связи слова. Внутренний лексикон человека представляет собой многоуровневую систему полей, участвующих в упорядочении и хранении информации об окружающей действительности, включая не только качественные характеристики предметов и явлений, но и оценочный компонент [3, с. 45].

Знания о картине мира, основанные на ассоциативно-вербальных связях языка (И.И. Халеева), образуют тезаурусный (когнитивный) уровень языковой личности. Представители одной лингвокультуры обладают неким общим тезаурусом, соотнесенным с общими знаниями о картине мира, благодаря чему происходит взаимопонимание в процессе общения. Способ формирования языкового сознания на уровне картины мира означивается «тезаурусом -1», в то время как ««тезаурус-2» соотносится со знаниями о мире на уровне концептуальной системы [12].

Тезаурус включает в себя субъективированные образы, опосредованные языковой личностью, локализованные в сознании субъекта. Образы тезауруса связаны с индивидуальным использованием социально объективированных закономерностей и свойств языка и с индивидуальным знанием коммуникантов о мире. Следовательно, личностная (субъективная) языковая картина мира, опосредованная знаниями о мире языковой личностью, социально детерминирована опытом личности и ее ценностными ориентациями. Таким образом, словарь в лексиконе человека организуется с помощью тезауруса, включающего в себя интеллектуальное и эмоциональное богатство личности.

В качестве единиц, репрезентирующих лингвокогнитивный уровень, выступают понятия, концепты и идеи, выраженные в генерализованных высказываниях, паремиях. Языковая личность оперирует теми единицами, которые соответствуют устойчивым связям между понятиями и ее тезаурусом.

На вербально-семантическом уровне языковая личность воспринимает стереотипные сочетания как данность, а на лингвокогнитивном уровне происходит индивидуальный выбор определенных понятий. Таким образом, языковая личность начинает проявляться именно на лингвокогнитивном уровне. На высшем – мотивационном уровне – индивидуальные черты языковой личности проявляются наиболее ярко, т.к. именно здесь реализуются коммуникативнодеятельностные потребности и особенности личности, обусловленные целями и мотивами деятельности, т.е. языковая личность проявляется в социально-психологическом смысле. Выбор единиц мотивационного уровня обусловлен условиями общения, коммуникативной ситуацией и коммуникатив- ной ролью языковой личности. Трудности исследования мотивационного уровня языковой личности объясняются его многогранностью, обусловленной сложностью психической сущности мотивов, целей, устремлений и интересов личности и способов их вербализации.

Все уровни языковой личности находятся в тесной взаимосвязи. Картина мира языковой личности может быть описана на основе определения иерархии ценностных ориентиров и установок [12, с. 277–285]. Системы ценностей все чаще становятся объектом филологических исследований. Это связано с аксиологическим аспектом семантики языкового знака.

Дихотомия «добро–зло», являясь философским понятием, представляет оценочную шкалу действий человека и непосредственно связана с ценностями. Специфика аксиологического концепта «добро», включающего вербализованные компоненты, проявляется в виде ассоциаций носителей языка не только к словам-стимулам, включающим понятие добра, но и к стимулам, относящимся ко второму компоненту дихотомии – понятию зла.

Результаты ассоциативного эксперимента, проведенного нами в 2010–2012 гг. [1, с. 15– 20; 2], дополненные новыми данными в течение 2013 г., позволили выявить и описать аксиологические фрагменты концептосферы русского и французского этносов, с указанием на социально значимую лексическую наполняемость.

В процессе анкетирования было опрошено 150 носителей русского языка и 150 носителей французского языка, относящихся к разным возрастным и социальным категориям. При составлении анкеты были учтены основные правила проведения свободного ассоциативного эксперимента. Испытуемые указывали свой возраст, пол, профессию, род деятельности, родной язык и место проживания. Респонденты лично и через Интернет приводили свои ассоциации к каждому из предлагаемых слов-стимулов, входящих в семантическую структуру концептов «добро» / «зло» и «bien» / «mal» в исследуемых языках (до трех ассоциаций, пришедших в голову на слово-стимул в течение трех минут).

В настоящей статье приводятся результаты свободного эксперимента, в ходе которого было получено 2482 ассоциации к словам-стимулам, входящим в семантиче- скую структуру концепта «добро» (добро, хорошо, радость, благо, доброта, добрый), 2214 реакций к словам-стимулам, относящимся к концепту «зло» (зло, плохо, злой, худо, плохой, худой), 2232 реакции носителей французского языка на слова, связанные с понятием «bien» (bien, bon, bonté, bonheur, joie), и 1397 реакций на слова-стимулы, связанные с понятием «mal» (mal, malheur, mauvais). Для наибольшей объективности результатов выявления особенностей ассоциирования, связанных с возрастной и социальной дифференциацией, опрос проводился целенаправленно среди представителей, имеющих возрастные, социальные и гендерные различия.

Испытуемые, владеющие русским языком, делились следующим образом: по гендерным характеристикам – 67 мужчин, 83 женщины; по возрастным показателям – от 17 до 30 лет – 37 чел., от 31 до 40 лет – 40, от 41 до 50 лет – 40, от 51 до 70 лет – 33. Среди носителей французского языка в ассоциативном эксперименте приняли участие 71 мужчина и 79 женщин следующих возрастных категорий: от 17 до 30 лет – 40 чел., от 31 до 40 лет – 40, от 41 до 50 лет – 39, от 51 до 70 лет – 31 чел.

Респондентами выступили студенты (40 чел.), преподаватели (20), работники сфер коммерции (30), юриспруденции (30), управления (30), обслуживания (30), представители творческих профессий (20), медработники (40), а также пенсионеры (30) и домохозяйки (30).

Данные свободного ассоциативного эксперимента были обработаны методом семной интерпретации (методика И.А. Стернина), т.е. были объединены в одну сему по сходной семантике реакций [8, с. 57–64]. Следующим этапом исследования явилась характеристика полученных результатов с лингвистической, психологической и психолингвистической точек зрения.

С позиции лингвистического подхода, предполагающего анализ формальных грамматических особенностей реакций, в результате свободного ассоциативного эксперимента были выявлены четыре основных типа реакций:

• 1)    реакции-предложения: Злой – который думает о самовыгоде, Плохой – который всегда врет; Bien – quelque chose dont on est fier (Добро – то, чем гордятся), Bien – Révolution dans les pays arabes (Революция в арабских странах), Malheur – France a perdu la coupe

du monde de rugby (Франция проиграла кубок мира по регби) ;

• 2)    реакции-сказуемые : Хорошо – сделать, Хорошо – погулять, Зло – совершать, Зло – делать, Плохо – сидеть и ничего не делать, Добро – бывает, но не всегда: Bon – сonduire (вести), se baigner (купаться) ;

• 3)    реакции-словоформы: злой – мужик, добро – помощь, худо – бедность, благо – сердце; malheur – guerre (зло – война), joie – sourire (радость – улыбка), mal – douleur (зло – боль), bien – super (хорошо – здорово) ;

• 4)    реакции-словосочетания: добро – добрый человек, доброта – моральная ценность, худой – плохие дела, зло – плохие поступки; joie – se sentir bien (радость – чувствовать себя хорошо), mauvais – repression des manifestations (плохо (плохой) – подавление проявления чувств), malheur – accident de voiture (зло – автомобильная катастрофа).

С лингвистической точки зрения распространенным видом реакций на предложенные нами слова-стимулы явились реакции-словоформы. Крайне редки предикативные конструкции, но выявлены непредикативные словосочетания, включающие слово-стимул и ответ-реакцию, употребляемые согласованно или с помощью соположения. Например: добро – бескорыстное добро, зло – нехорошее, плохо – поступок, радость – веселье, благо – достаток, доброта – качество человека, добрый – добрый человек, злой – поступок, худо – бедно, плохой – поступок, худой – конец; bien (добро) – santé (здоровье), mal (боль/зло) – maladie (болезнь), bon (хороший) – film (фильм), bonté (доброта) – douceur (мягкость), malheur (несчастье) – tristesse (грусть), mauvais (плохой) – goût (вкус), bonheur (счастье) – joyeux (веселый), joie (радость) – gaieté (веселье).

С психологической точки зрения результаты ассоциативного эксперимента рассматривались на трех взаимосвязанных уровнях: 1) глубинных отношений между словами-ассоциациями; 2) порождения ассоциаций; 3) на общем уровне содержания ассоциативного поля.

Вербальные ассоциации являются частным случаем общего типа ассоциаций (по смежности, времени и пространству, по сходству). Отметим, что в синкретических ассоциациях присутствует объединенная группа нескольких отношений. Наряду с непосредственными реакциями отмечены и опосредованные реакции.

Непосредственные реакции представлены:

• 1)    ассоциациями по смежности – парами слов, не имеющими общих признаков, например, в нашем исследовании: Злой – приезд, Bonté – actif (Доброта – активный), Mal – mas-culin (Зло – мужской), Bien – serieux (Добро – серьезный), Худой – птица, Плохой – парта;

• 2)    ассоциациями по сходству: детермина-ционными – парами слов, в которых один элемент дополняет признаки другого элемента, например: Mauvais – odeur (Плохой – запах), Bon – goût (Хороший вкус), Худой – человек, Плохой – день, Злой – друг (сюда входят также и классификационные ассоциации, имеющие общий признак и соотносимые с различными лексико-семантическими группами, например: Joie – gaieté, Bonheur – plaisir, Mau-vais – méchant, Malheur – maladie, Bonté – gen-tillesse, Плохой – нехороший, Худо – бедно).

К опосредованным реакциям относятся ассоциативные пары с косвенными отношениями, осуществляемыми третьим формальным членом (ФЧ). Отсутствие прямых отношений можно выразить схематично: слово – стимул– ФЧ–реакция. Например, Добрый – (человек) – заслуживающий доверия, Плохой – (человек) – всегда врет, Bonheur – (avoir) – bébé, Mauvais – (il faut) – rejeter.

Пары с различными отношениями между стимулом и реакцией (по смежности (сходству), классификации (детерминации), непосредственности (опосредованности)) являются синкретическими ассоциациями.

Разнообразные типы реакций обусловлены лексико-грамматическими свойствами слов-стимулов. Отношения смежности и сходства лежат в основе отношений между элементами объективной действительности и участвуют в закреплении в языковом сознании словесных ассоциаций. Так, реакции носителей русского языка на слово худой связаны с ассоциированием слова-стимула с внешними качествами человека, а не с оценкой морального поведения человека или качественной характеристикой предметов и явлений: Худой – толстый, человек, тощий, истощен, плохой, модель, бедный.

Были отмечены неопределенные многозначные реакции, значение которых сложно определить вне контекста. Например, Joie – conduire, Mauvais – repression des manifestations, Malheur – peine, Bonté – bien. Подобные ассоциации встречаются в основном в реакциях носителей французского языка.

В процессе ассоциативного эксперимента вербальные реакции обусловлены как сте- реотипными, так и индивидуальными ассоциациями. Стереотипные реакции испытуемых возникают на основе закрепленных в языковом сознании понятий, имеющих отношения смежности или сходства. В языковом сознании закрепляются те элементы действительности, с которыми сталкивается носитель языка. Таким образом, ассоциативные связи формируются на основе полученного человеком опыта. Опыт, в свою очередь, обусловлен социокультурной средой, в которой находится языковая личность. Из этого следует, что общность социокультурной среды формирует общность ассоциативного мышления носителей определенного языка и культуры.

Следует отметить, что единичные реакции не являются нестандартными, т.к. не искажают оценку исследуемых понятий, содержат стереотипное понимание слова-стимула и образуют с точки зрения оценки определенную общность содержания ассоциаций, выраженных разным способом. В ходе эксперимента было получено незначительное количество творческих реакций, например: Благо – идеи Великой французской буржуазной революции (реакция студента одного из российских вузов). Единичные реакции в основном представлены грамматическими формами слова в разных реакциях и часто обусловлены словообразованием.

Заслуживают внимания результаты с точки зрения возрастной и социальной дифференциации. Для русскоязычных испытуемых не характерно отчетливо наблюдаемое варьирование реакций в зависимости от возраста, но прослеживаются социально обусловленные ассоциации. Так, студенты, представители сферы обслуживания и торговли дали реакции, связанные не только с морально-оценочным пониманием категорий добра и зла, но и с материальным аспектом. Тем не менее подобные ответы не многочисленны: 25% от общего числа реакций. Испытуемые старшего поколения дали реакции, основанные исключительно на абстрактных понятиях.

Представители французской лингвокуль-туры отметили материальную выгоду, наряду с более конкретным пониманием добра и зла: 48% от общего числа реакций. Динамика реакций наблюдается от младшего поколения к старшему следующим образом: выгода ( profit ) → конкретизация ситуаций ( accident, mal-adie, famille ) → моральные качества ( générosi-té etc.).

Более конкретные реакции дают испытуемые, занимающиеся активной профессиональной деятельностью, студенты нацелены как на материальную выгоду и успех, так и на любовь, дружбу и т.п. Люди пенсионного возраста определяют добро и зло с позиции их дихотомии (антонимичные реакции, абстрактные понятия).

Данные ассоциативных словарей, полученные за последнее десятилетие, кардинально не отличаются от результатов нашего исследования. При этом в числе русскоязычных реакций появились более конкретные и материально направленные реакции, а во французском языке продолжают появляться реакции морально-оценочного значения.

В результате эксперимента были установлены различия в понимании концептов «добро» и «зло», варьируемые в зависимости от возраста и от социальной активности испытуемых – представителей русской и французской лингвокультур. У респондентов старшей возрастной категории первыми ассоциациями были лексические единицы, отражающие отношение к предлагаемым понятиям как моральным явлениям в дихотомии «добро–зло». Ответы студентов и представителей среднего возраста более конкретны и содержат элементы материального, вещественного понимания исследуемых понятий, рассматриваемых ими с позиции выгоды.

Таким образом, в русской и французской лингвокультурах наблюдается тенденция смещения акцентов ценностной составляющей. Возможно, имеет место возрождение ранее утраченного понимания добра как материальной ценности в русской культуре и добра как моральной ценности во французской. Зло остается одинаково отрицательным понятием, тем не менее имеющим свои особенности восприятия в исследуемых культурах.