Баланс интересов личности, общества и государства: в поиске путей реформирования уголовного судопроизводства

Ключевой проблемой политического, нравственного и социального выбора в сфере уголовной юстиции является вопрос соотношения прав личности и борьбы с преступностью, который находит свою конкретизацию при определении назначения уголовного процесса, модели соотношения частных и публичных интересов, а также влияет на политический режим, тип уголовного судопроизводства и модели деятельности его участников.

Эта дилемма по определению комплекса ценностей (принципов), лежащих в основе построения уголовного судопроизводства, стала основой для выделения Гербертом Лесли Пэкером двух основных моделей уголовного процесса: «модель надлежащей правовой процедуры» и «модель борьбы с преступностью» [1].

Исследование Г. Л. Пэкера вдохновило целый ряд научных изысканий зарубежных ученых-процессуалистов. Следом вышло исследование Дж. Гриффитс «Идеология в уголовном процессе или третья «модель» уголовного процесса» [2]. А спустя 28 лет (в 1998 году) и исследование профессора криминологии К. Роуч «Четыре модели уголовного процесса» [3].

В основе каждого из указанных исследований фактически лежит попытка отразить необходимость поиска баланса между интересами личности, общества и государства в уголовном судопроизводстве.

Профессор Н. И. Матузов отмечал, что «правовая политика в первую очередь представляет собой интересы государства, а через государство интересы всего общества и граждан» [4, с. 6]. С другой стороны, по мнению, А. М. Баранова, современ- ная правовая политика в сфере уголовной юстиции имеет своим приоритетом интересы личности, а государственные интересы становятся второстепенными [5, с. 36]. Интересы общества, равно как и объективная истина, оказались изгнанными из уголовного процесса, что противоречит целям современной российской правовой политики в сфере уголовной юстиции [6, с. 164].

Действительно, приоритет интересов личности формально закреплен на законодательном уровне. Это находит отражение и в Стратегии национальной безопасности Российской Федерации, утвержденной Указом Президента Российской Федерации от 2 июля 2021 г. № 400, согласно положениям которой требуется реализация мер, направленных на усиление роли государства как гаранта безопасности личности, подчеркивается необходимость защиты прав и свобод человека и гражданина наравне с профилактикой преступности и обеспечением реализации принципа неотвратимости наказания.

Однако, например, защита прав и законных интересов потерпевшего в уголовном процессе зачастую уступает общественным и государственным интересам. Более того, ведомственная статистика строится таким образом, что правоохранительные органы, включая прокуроров, фактически возглавляющих уголовное преследование, интересует не защита прав лица, пострадавшего от преступления, а раскрытие самого преступления. Негативной стороной такого подхода является, например, ограничение доступа к правосудию, когда пострадавшим отказывают в принятии заявлений по делам, не имеющим так называемой судебной перспективы.

В связи с этим возникает вопрос: кто и каким образом должен обеспечивать достижение баланса интересов личности, общества и государства в сфере уголовного судопроизводства, и возможен ли такой баланс?

Преступность — наиболее опасный вид девиантного поведения, противодействие которому общество доверило государству. В связи с тем, что формы преступности неизбежно меняются со временем, борьба с этим социальным явлением имеет постоянный характер. Первостепенную роль в данной борьбе в большинстве стран мира играет прокуратура. Россия не является исключением. На заседании коллегии Генеральной прокуратуры по подведению итогов работы ведомства за 2020 г. Президент Российской Федерации В. В. Путин особо подчеркнул, что борьба с преступностью остается «одной из ключевых задач органов прокуратуры» 1 .

В соответствии с пунктом 2 статьи 1 Федерального закона от 17.01.1992 № 2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации» цель деятельности прокуратуры в России определяется как «обеспечение верховенства закона, единства и укрепления законности, защита прав и свобод человека и гражданина, а также охраняемых законом интересов общества и государства». Это подчеркивает приоритет защиты прав и свобод личности в деятельности прокуроров. При этом открытым остается вопрос о том, как названные правовые положения реализуются в фактической модели деятельности прокурора.

Таким образом, получается, что правоохранительные органы во главе с органами прокуратуры должны осуществлять постоянный контроль над преступностью, не умаляя и не нарушая права человека. Механизм реализации такой противоречивой задачи крайне сложен и требует соблюдения хрупкого баланса. С одной стороны, расследование и раскрытие преступление способствует защите прав потерпевших. С другой стороны, в уголовнопроцессуальной деятельности не должно применяться излишнее принуждение в отношении изобличаемых в совершении преступления лиц. Кроме того, гуманистические начала уголовного судопроизводства позволяют применять альтернативные формы разрешения уголовноправовых конфликтов и отказываться от уголовного преследования в тех случаях, когда реализация в полном объеме мер уголовной репрессии является нецелесообразной.

С начала XX века сложилась ситуация, при которой прокурору в уголовном судопроизводстве отводится ведущая роль среди всех органов системы уголовной юстиции. В этом смысле верной представляется позиция С. А. Шейфера о том, что прокурор должен быть главой всей системы уголовного преследования, обладая всей полнотой процессуальных полномочий [7, с. 89— 91]. Заинтересованность прокурора в результате уголовного преследования предполагает необходимость наличия эффективных мер воздействия на органы предварительного расследования [8, с. 5].

Изложенное может привести к ложному выводу о том, что уголовное преследование и борьба с преступностью являются наиважнейшими задачами уголовного судопроизводства. Однако преступность имеет множество детерминант своего происхождения, что определяет соответствующие методы противодействия. Сдерживание преступности — особая государственная задача, которая осуществляется в рамках соответствующей правовой политики. Методы, используемые при этом, напрямую определяют типологию уголовного судопроизводства (например, преобладание репрессивных методов и принуждения свойственно розыскному типу процесса). Прокурор в российском уголовном судопроизводстве является главой обвинительной власти и ответственен за эффективность соответствующей процессуальной деятельности. При этом на прокурора возлагается и обеспечение законности и обоснованности решений и действий, принимаемых и осуществляемых всеми остальными правоохранительными органами в данной сфере.

Иначе говоря, фактически обеспечение баланса интересов личности, общества и государства в сфере уголовного судопроизводства возложено именно на прокурора. В конечном счете именно он несет полную ответственность как за реализацию мер по борьбе с преступностью (координируя все правоохранительные органы при решении данного вопроса), так и за соблюдение прав и законных интересов личности, законность и обоснованность всех действий и решений в досудебном производстве по уголовным делам, а также законность и обоснованность уголовного преследования в суде.

В связи с этим система ценностей, лежащих в основе деятельности органов прокуратуры в сфере уголовного судопроизводства, во многом будет определять и соотношение реализации прав личности, общества и государства в соответствующей области, а следовательно, и тип (модель) уголовного процесса.

Подтверждение этому можно найти в научных исследованиях некоторых зарубежных ученых. Например, К. Брантс и А. Рингнальда, исследуя вопросы конвергенции английского и континентального типа регулирования уголовного процесса, приходят к выводу о том, что расширение полномочий прокуроров и укоренение принципов независимости и дискреционности «имеют значение для типа поиска истины», что в целом отражается на типе уголовного судопроизводства [9].

Таким образом, правовое регулирование деятельности прокурора будет иметь существенное значение для определения стратегии реформирования уголовного судопроизводства.

Правовая политика всегда определяется провозглашаемыми целями и выбранными для их достижения средствами [10, с. 117]. Формирование системы ценностей уголовной юстиции позволит определиться с правовой моделью деятельности прокурора, а именно: сформулировать цель, выбрать эффективные средства и методы ее достижения, сконцентрировать и скоординировать усилия всех заинтересованных субъектов соответствующей деятельности и повысить качество проводимой в государстве правовой политики в сфере уголовного судопроизводства.

Представляется, что права человека не могут быть «разменной монетой» в спорах о повышении эффективности борьбы с преступностью. Нарушение этого баланса в ущерб правам личности с неизбежностью приводит к репрессивному подходу противодействия преступности, что является недопустимым для современного правового государства.

Однако, колоссальная нагрузка, лежащая на сотрудниках органов прокуратуры не только в сфере уголовного судопроизводства, но и в иных сферах функционирования государства и общества, зачастую приводит к нарушениям действующего законодательства либо формированию схем правоприменения, отличающихся от нормативного регулирования. Это порождает формирование ключевой для реформирования уголовного судопроизводства проблемы — существенному расхождению правовой, т. е. нормативно закрепленной, и фактической, т. е. той, которая сложилась в ходе правоприменения, моделей деятельности прокурора в уголовном процессе [11, с. 42].

Сотрудники органов прокуратуры зачастую нарушают сроки, подписывая документы «задним числом», в связи с тем что у них фактически нет иного выхода, т. к. отводимого законодательством времени не хватает на проведение проверок в сфере уголовного судопроизводства. Прокуроры становятся заложниками сложившейся ситуации «тотального надзора», осуществляемого ими во всех сферах.

При реализации прокурорами своих полномочий в уголовном процессе в настоящее время почти не учитывается ни тяжесть преступного деяния, ни его общественная опасность, ни реальная потребность интенсивной         деятельности со стороны прокурора в данном деле.

Расширение штата сотрудников органов прокуратуры с учетом всего грандиозного спектра выполняемых ими задач является, казалось бы,               очевидным, но нецелесообразным ни с финансовой, ни с фактической точки зрения решением.

Решением данной проблемы могло бы стать внедрение системы управления рисками (иначе — риск-ориентированного         подхода)

в уголовно-процессуальную деятельность прокурора. Внедрение данной системы наилучшим образом зарекомендовало себя при реформе контрольно-надзорной деятельности в Российской           Федерации.

В настоящее время данный подход закреплен в Федеральном законе от 31.07.2020 № 248-ФЗ «О государственном контроле (надзоре) и муниципальном         контроле в Российской Федерации». Он предполагает выбор профилактических и контрольных (надзорных) мероприятий, объема проверяемых требований и интенсивности проверки в зависимости от оценки риска причинения вреда (ущерба) (ст. 22 ФЗ № 248).

Система управления рисками знакома большинству прокуроров (на это указало 70 % из 140 проанкетированных сотрудников органов прокуратуры), т. к. Генеральная прокуратура координирует проведение реформы контрольно-надзорной деятельности. При этом 36,4 % опрошенных прокуроров считают возможным применение данной системы в уголовно-процессуальной деятельности.

Применение системы управления рисками в сфере уголовного судопроизводства является новой для исследования темой в уголовнопроцессуальной науке. Лишь в 2021 г. профессор М. М. Бабаев предложил применять риск-ориентированный подход при осуществлении правосудия по уголовным делам [12]. Вопрос о возможности применения данного подхода сотрудниками органов прокуратуры при осуществлении ими уголовно-процессуальной деятельности ранее в науке не поднимался.

Считаем, что внедрение системы управления рисками является одним из наиболее перспективных направлений реформирования деятельности прокурора и уголовного процесса, т. к. позволит оптимизировать нагрузку на сотрудников органов прокуратуры, при этом улучшив качество их работы. Кроме того, в сфере уголовного судопроизводства существует запрос со стороны общества на справедливую процедуру и открытость при производстве по уголовным делам.

Многолетняя практика показала, что государство и правоохранительные органы, в том числе прокурор, действующие от имени государства, не могут самостоятельно найти баланс защиты интересов личности, общества и государства в уголовном процессе. Возможно, это связано с тем, что именно государство всегда являлось и является основным «игроком на уголовно-процессуальной арене», общество практически никогда не было вовлечено в уголовный процесс.

Глобальные процессы цифровизации, происходящие в настоящее время, могут позволить исправить эту ситуацию и обеспечить реализацию запроса общества на открытость и доступность уголовного судопроизводства.

Цифровизация уголовного судопроизводства в перспективе приведет к отказу от бумажных носителей информации и переходу в цифровую форму материалов уголовного дела; формированию совершенно нового взгляда на проблему доступа к правосудию; совершенствованию           координации и межведомственного взаимодействия; обеспечению транспарентности уголовного судопроизводства.

В настоящее время, благодаря предстоящей цифровизации уголовного процесса, имеется уникальная возможность расширения транспарентности всех его стадий и вовлечения общества в целом и каждой личности в отдельности в поиск и обеспечение баланса защиты интересов в уголовном судопроизводстве. Уже сейчас наблюдаются перемены. Многие пострадавшие либо, наоборот, подозреваемые по уголовным делам стремятся предать гласности обстоятельства расследования, обеспечить общественный резонанс, добиваясь благодаря этому защиты своих интересов.

Очевидно, что сдерживание и контроль преступности всегда связаны с ограничением прав личности, что становится особо актуальным в XXI веке — времени цифровых технологий и огромных объемов информации и способов коммуникации людей. В современном мире методы борьбы с преступностью развиваются в двух глобальных направлениях:

• 1.    Тотальный контроль всех сфер жизнедеятельности.

• 2.    Общественное содействие и сознательность каждого, кто так или иначе сталкивается с преступлениями и правонарушениями.

Таким образом, контроль над преступностью зависит не только от правоохранительных органов, но и от всех граждан. Общественный контроль различных сфер, связанных с борьбой с преступностью напрямую зависит от транспарентности всей системы уголовной юстиции. Общеизвестно, что любая закрытая система рано или поздно начинает накапливать внутренние ошибки, деградировать и самоуничтожаться. В этой связи прокурор должен стать эффективным руководителем и координатором уголовного преследования, создавая условия для реализации внутреннего и внешнего контроля, способствуя открытости уголовно-процессуальной деятельности.

Данные процессы не должны быть стихийными. Необходимо разрабатывать стратегию реформирования уголовного судопроизводства, направленную на обеспечение баланса интересов личности, общества и государства, с учетом сложившихся тенденций по расширению транспарентности уголовного процесса.