The theology of time in the Old Testament (philological commentary on Ex 3:7-17)

About the author: Priest Aleksandr Yuriyevich Zinovkin

PhD in Divinity, Associate professor at the St-Petersburg Theological Academy.

Article link: Zinovkin А., priest. The Theology Of Time in the old Testament (Philological Commentary on Ex 3:7–17). Proceedings of the Department of Theology of the Saint Petersburg Theological Academy , 2020, no. 4 (8), pp. 9–22.

Еврейский язык, или иврит, на котором был написан Ветхий Завет (за исключением некоторых частей книг Ездры и Даниила, составленных на имперском арамейском языке), в течение всей своей истории претерпел ряд изменений. Обычно выделяют четыре этапа развития иврита: библейский (XII–II вв. до Р. Х.), постбиблейский (II в. до Р. Х. — VII в. по Р. Х.), средневековый (VII– XVIII вв.) и современный (XVIII в. — наст. время)1. Разница между первым и прочими заключается прежде всего в том, что в библейском иврите прошедшее, настоящее или будущее время пока еще «не закрепилось» за определенными формами, как это наблюдается уже в постбиблейском иврите (напр., в Мишне). Следовательно, неподготовленный современный читатель может при прочтении ветхозаветных текстов не учесть эту особенность системы времен древнееврейского языка.

Историография по особенностям семантики спряжений древнееврейского языка достаточно обширна2. В целом, высказанные предположения можно разделить на три группы: 1) временная теория; 2) аспектная теория; 3) аспектно-временная теория. Согласно первой точке зрения, еврейский глагол кодирует временные значения в зависимости от формы: qāṭal (= перфект) — прошедшее время; yiqṭōl (= имперфект) — будущее время; qōṭēl (= причастие) — настоящее время. Именно этот взгляд является традиционным для еврейских грамматиков Средних веков (напр., грамматик Давид Кимхи [1160–1235]3). В XIX–XX вв. была выдвинута аспектная теория, согласно которой еврейский глагол выражает не время, а аспект, т. е. совершенный и несовершенный вид. В этой связи две спрягаемые глагольные формы были обозначены терминами «перфект» (совершенный вид) и «имперфект» (несовершенный вид). Основоположниками данной теории принято считать Г. Эвальда (1827) и С. Р. Драйвера (1874)4. Среди современных исследователей этой точки зрения придерживаются авторитетные гебраисты (напр., Б. К. Уолтке и М. О’Коннор в своем учебнике 1990 г.5). Наконец, третья теория — аспектно-временная — рассматривает еврейский глагол как сочетание вида и времени, причем времени наделяется первичное значение. Как правило, аналогичного мнения придерживаются исследователи, которые являются не удовлетворенными ни первой, ни второй точками зрения. В данном случае время первично, а вид определяется контекстом. Среди представителей данного взгляда следует отметить П. Жуона (1940)6, Т. Мураока7, Л. Е. Когана, С. В. Лезова8 и пр. Мы должны признать, что проблема времени в древнееврейском языке до сих пор не имеет единого решения. Маловероятно, что кто-нибудь из современных гебраистов придерживается «в чистом» виде первой или второй теории. Как будет показано ниже, время следует, в конечном счете, определять контекстом. С этим взглядом согласны все исследователи древнееврейского языка.

Итак, в настоящей статье мы попытаемся исследовать данные о временах в Ветхом Завете. Вначале будет рассмотрена семантика глагольных спряжений древнееврейского языка. Полученные наблюдения далее будут практически применены на примере библейского отрывка Исх 3:7–17, где содержатся важные богословские темы Ветхого Завета. Этот обзор позволяет в общих чертах объяснить, как толкование библейских текстов может быть расширено благодаря интерпретации грамматических категорий древнееврейского глагола.

Проблема глагольных времен древнееврейского языка

В древнееврейском языке глагольная основа выражается в двух основных формах, обозначающих время: суффиксальная форма и префиксальная форма. В традиционной европейской грамматике первую форму чаще всего называют перфектом, а вторую — имперфектом9. Перфект служит для выражения действия или состояния, которое завершилось к определенному моменту, тогда как имперфект используется для обозначения действия или состояния, которое еще не завершилось или не наступило. Глагол не имел четко выраженного времени и различался преимущественно по виду — совершенному и несовершенному. Время было относительным, а для читателя его определение зависело исключительно от контекста. Отечественный востоковед Б. М. Гранде пишет об этом следующее: «Таким образом, общие у этих групп форм (= перфект и имперфект. — свящ. А. З.) значения довольно близки к видовым, хотя это не есть глагольные виды. В то же время можно сказать, что эти формы являются также средствами передачи времени действия, хотя не в абсолютном виде. Иными словами, перфект и имперфект семитских глаголов не сами по себе, а в сочетании с определенными синтаксическими и лексическими приемами могут передать отношение действия ко времени, но последовательность во времени ими передается в тесной связи с другим аспектом — с отношением завершенности действия»10. Главная мысль данного комментария, таким образом, заключается в том, что определение времени зависит от контекста, а именно от того, какое отношение действие имеет к рассказчику или событию.

Для того чтобы наглядно продемонстрировать вышесказанное, следует обратиться непосредственно к исторической грамматике.

Итак, перфект и имперфект образуются путем добавления соответствующих суффиксов и префиксов. Возьмем для примера глагол ָּכ ֵבד kāḇēḏ , «быть тяжелым» и образуем от него перфект¹¹:

Перфект		Личное местоимение
kāḇáḏtî	ָּכַַ֫בְדִּתי	ʼănî	ֲא ִני	1
kāḇáḏtā	ָּכַַ֫בְדָּת	ʼattā	ַַא ָּתה	2 м. р.
kāḇáḏt	כּ ַַָ֫בְדְּת	ʼatt	ַַאְּת	2 ж. р.
kāḇēḏ	ָּכ ֵבד	hû(ʼ)	הּוא	3 м. р.
kāḇәḏā	ָּכ̩ ְב ָדה	hî(ʼ)	ִהיא	3 ж. р.
kāḇáḏnû	ָּכַַ֫בְדנּו	ʼănaḥnû	ֲאַַ֫נְחנּו	1
kәḇaḏtem	ְּכַַבְדֶּתם	ʼattem	ַַא ֶּתם	2 м. р.
kәḇaḏten	ְּכַַבְדֶתּן	ʼatten	ַַא ֶּתן	2 м. р.
kāḇәḏû	ָּכ̩ ְבדּו	hēm, hēn	ֵהם, ֵהן	3 м., ж. р.

При внимательном рассмотрении данной таблицы можно заметить, что между личными местоимениями и суффиксами глагола ָכּבֵד kāḇēḏ наблюдаются сходства, особенно это видно в формах 1 и 2 лица единственного и множественного числа. Так, например, в форме 2 лица единственного числа мужского рода ָּכַַ֫בְדָּת kāḇáḏtā суффикс ָּת - tā совпадает с местоимением соответствующего лица ַ א ָּתה ʼattā . Аналогичное совпадение суффиксов с личными местоимениями присутствует во всех семитских языках: аккадском, арамейском, арабском, эфиопском и пр.¹² Этот феномен не может не свидетельствовать об архаичности этих суффиксов.

Образование имперфекта имеет те же особенности, но лишь с той разницей, что теперь личные местоимения присоединяются в виде префиксов:

Имперфект		Личное местоимение
ʼeḵbaḏ	ֶאְכ ַַּבד	ֲא ִני	1
tiḵbaḏ	ִּתְכַַּבד	ַַא ָּתה	2 м. р.
tiḵbәḏî	ִּתְכְּבִדי	ַַאְּת	2 ж. р.
yiḵbaḏ	ִיְכ ַַּבד	הּוא	3 м. р.
tiḵbaḏ	ִּתְכַַּבד	ִהיא	3 ж. р.
niḵbaḏ	ִנְכ ַַּבד	ֲאַַ֫נְחנּו	1
tiḵbәḏû	ִּת ְכ ְּבדּו	ַַא ֶּתם	2 м. р.
tiḵbáḏnā	ִּתְכַַּ֫בְדָנה	ַַא ֶּתן	2 м. р.
yiḵbәḏû	ִי ְכ ְּבדּו	ֵהם	3 м. р.
tiḵbáḏnā	ִּתְכַַּ֫בְדָנה	ֵהן	3 ж. р.

¹¹ Особенности передачи еврейских слов латинскими буквами см.: Зиновкин А., свящ. Древнееврейский язык. СПб.: Изд-во СПбДА, 2017. С. 23–24.

¹² См. сводные таблицы: Гранде Б. М. Введение… С. 229–230, 238.

Формы имперфекта не имеют столь очевидного сходства с формами личного местоимения, однако некоторые элементы последних все же прослеживаются в префиксах имперфекта. Например, в форме 1 лица единственного числа обоих родов ֶא ְכ ַַּבד ʼeḵbaḏ присутствие начального א ( алефа ) вытекает из личного местоимения ֲא ִני ʼănî . В отношении форм 2 лица единственного числа то же самое: наличие согласного ת ( тава ) вытекает из личных местоимений ַַא ָּתה ʼattā и ַַאְּת ʼatt .

Таким образом, следует сказать, что спрягаемая форма глагола представляет собой сочетание глагольной трехбуквенной основы с соответствующими личными местоимениями, которые «слились» в виде суффиксов или префиксов, претерпев при этом сокращение. Именно по этой причине в библейском тексте употребление личного местоимения наряду со спрягаемой формой излишне: подлежащее уже заключено в глагольной форме в виде местоименного суффикса или префикса13.

Исходя из вышесказанного, особое внимание заслуживает форма 3 лица единственного числа мужского рода ָּכ ֵבד kāḇēḏ , «он стал тяжелым», так как она пишется без местоименного суффикса. Эта же форма является формой действительного причастия единственного числа мужского рода ָּכ ֵבד kāḇēḏ , «быть тяжелым / тяжелый». Появляется логичный вопрос — откуда данное совпадение? На этот вопрос гебраисты обычно отвечают, что перфект 3 лица единственного числа мужского рода ָּכ ֵבד kāḇēḏ на самом деле является отглагольным именем «быть тяжелым / тяжелый», выражающим состояние субъекта, а все остальные лица с местоименными суффиксами — это отглагольное имя с соответствующими личными местоимениями¹⁴. Иными словами, форма ָּכַַ֫בְד ָּת kāḇáḏtā ( ָּכ ֵבד + ַַא ָּתה kāḇēḏ + ʼattā ) буквально переводится как «ты есть тяжелый». Т. е. данная форма сама по себе не выражает никакого времени, но лишь свидетельствует о состоянии субъекта. Время определяется, таким образом, контекстом. В предложении ְוֶ֫ל ֶחם ֵאין ְּב ָכל־ ָה ָ֫א ֶרץ ִּכי־ ָכ ֵבד ָהָר ָעב ְמ ֹאד wəleḥem ʼên bəḵol– hāʼāreṣ kî–ḵāḇēḏ hārāʻāḇ məʼōḏ , «и хлеба не было по всей земле/стране, ибо усилился голод очень» (Быт 47:13) видно, что глагол ָּכ ֵבד kāḇēḏ является перфектом, а не причастием, и имеет «время», которым обозначается состояние голода в прошлом.

Еще один пример, но уже с другим глаголом и с местоименным суффиксом. В Быт 22:2 читаем следующее: ַַקח־ ָנא ֶאת־ ִּב ְנָך ֶאת־ְי ִחי ְדָך ֲא ֶׁשר־ ָא ַַה ְב ָּת ֶאת־ ִי ְצ ָחק qaḥ-nā(ʼ) ʼeṯ-binḵā ʼeṯ-yəḥîḏəḵā ʼăšer-ʼāhaḇtā ʼeṯ-yiṣḥāq, «возьми же сына твоего единственного, которого ты любишь, Исаака». В данном примере глагол ָא ַַהְב ָּת ʼāhaḇtā является перфектом 2 лица единственного числа мужского рода, т. е. представляет собой сочетание отглагольного имени ֹא ֵהב ʼōhēḇ, «любящий» и личного местоимения ַַא ָּתה ʼattā, которое пишется в виде местоименного суффикса. Таким образом, «ты есть любящий» когда? Очевидно, что, исходя из контекста, Авраам к моменту прямой речи уже «имел любовь» к своему сыну, но вместе с тем его любовь остается и «сейчас» и будет таковой в будущем. Б. М. Гранде в связи с этим сказал бы следующее: «Из первоначального значения длительного существования (дуратив) выработалось значение состояния в настоящем как результат завершившегося в прошлом перехода, отсюда в конечном итоге получилось значение перфекта со всеми его оттенками»15. Т. е. состояние «ты есть любящий» само по себе не выражает какого-либо времени, но оно «преломляется» через призму времени, действует в соответствии с реальностью, в которой живет и стареет Авраам. «Ты есть любящий» можно интерпретировать как «ты стал любящим по причине того, что ты полюбил». Время относительно.

В приведенных выше двух примерах использованы глаголы состояния («быть тяжелым», «быть большим», «быть любящим» и пр.), а не действия («писать», «делать», «хранить» и пр.). Однако аналогичная особенность распространяется и на глаголы действия, которые образуются путем присоединения к глагольной основе соответствующих местоименных суффиксов и префиксов. Рассмотрим некоторые примеры. Итак, Каин убивает Авеля, и Бог говорит первому: ֶמה ָע ִׂשי ָת קֹול ְּד ֵמי ָא ִחיָך ֹצ ֲע ִקים ֵא ַַלי ִמן־ ָה ֲא ָד ָמה me ʻāśîṯā qôl dəmê ʼāḥîḵā ṣōʻăqîm ʼēlay min-hāʼăḏāmā , «что ты сделал? голос кровей брата твоего вопиют ко Мне от земли» (Быт 4:10). В данном предложении встречаются два глагола: ָעִׂשיָת ʻāśîṯā , «ты сделал» (перфект 2 лица единственного числа мужского рода) и ֹצ ֲע ִקים ṣōʻăqîm , «вопиют» (причастие множественного числа мужского рода). Первая форма представляет собой сочетание глагольной основы ָע ָׂשה и местоименного суффикса ַַא ָּתה ʼattā , который при присоединении приобрел форму ָת -- ṯā . Иными словами, данное сочетание, исходя из вышесказанного, следует вне контекста понимать и переводить как «ты есть делающий». В контексте же это отглагольное имя с местоименным суффиксом приобретает значение прошедшего времени совершенного вида, т. к. Каин до момента этой речи уже совершил убийство: «ты был делающим» это в прошлом. Рассказчик как бы определяет время действием завершившимся и незавершившимся. Что касается причастия ֹצ ֲע ִקים ṣōʻăqîm , то оно, как отглагольное имя, имеет в данном контексте значение длящегося действия в настоящем времени: «вопиющие».

Еще один пример. После убийства Авеля Каин наказывается Богом: ָנע ָו ָנד ִּתְהֶיה ָבָאֶרץ nāʻ wānāḏ tihye ḇāʼāreṣ , «колеблющимся и скитающимся ты будешь на земле» (Быт 4:12). В начале предложения использованы два причастия, которые, как и в предыдущем примере, передают значение длительного состояния, в котором теперь вынужден пребывать Каин, совершивший злодеяние над своим братом. Имперфект ִּתְהֶיה tihye представляет собой сочетание глагола ָה ָיה hāyā и личного местоимения 2 лица единственного числа мужского рода, который присоединился к глагольной основе в виде префикса. Префиксальная форма ִּתְהֶיה tihye выражает действие незаконченное, т. е. «ты есть» «колеблющийся и скитающийся» сейчас и в будущем. Иными словами, здесь указывается не время, а переживаемое состояние субъекта.

Итак, вышесказанное можно обобщить следующим образом:

• 1)    Времена древнееврейского языка выражаются посредством двух форм — через перфект и имперфект.

• 2)    Перфект и имперфект связаны своим происхождением с отглагольным именем, которое само по себе не выражает конкретное время.

• 3)    Спрягаемые формы перфекта и имперфекта представляют собой формы, сочетающие отглагольное имя и соответствующие личные местоимения, которые примыкают к первому в виде суффиксов и префиксов.

• 4)    Этими формами выражается состояние либо действие субъекта по принципу совершенного и несовершенного вида. Время этого состояния или действия определяется контекстом.

Толкование Исх 3:7–17

Начало Исх 3 содержит описание встречи Моисея с Ангелом Яхве, который возвещает спасение израильскому народу, находящемуся в рабстве в Египте. Рассмотрим более подробно отрывок Исх 3:7–17:

тзхуа-лх тут ’э rtoi чуа туау’ алруулхз озлуау n^S ту чулх т’ХЛ лхл лзлз лах’з⁷ азруРх уарз арр лаг рлх'Рх лупрз луза "'Х"~Х хзрл ухуза злрулрз ат_уа та зртлр ллхз⁸ РПРлтх ухуод '^s лхз Pxajyoy лруу лал ллуз⁹ лртзрз лплз чтэрр тахт тплз чуззл лах’з ¹¹ :атуаа Pxpy'^y тулх хузлз лУрв-Рх ЧрРу'ХЗ лур ллуз ¹⁰ :алх атрр атуа лзух pay лтх"Р лах’з ¹² :атуаа Рхлу чутх хтЗх тз лузУх чРх т тзх т □’Л'зхлтх лзра л^а лух⁸з ¹³ :л-1.л ллл 'зу □■’лзхл'лх ЗПЗУ зтуаа пуулх ях’узлз чтп¹?^ ’ззх т лзхл ч^лтз ла зазу'ла ттохз ЗЭ^Х ’Зп’ззр ззтззх ’Л’зх ty^ Tiax3 "зхиЗр¹ чу^х ^х? ^^ лал зт-хл'-х ¹⁵ :ззтх чУ# лзлх ^xaiy¹ чз'ч лахл лэ лах’з лтх лзух лзлх лзуа-*зх ^Т¹^ лахл ¹⁴ :пл>х лах тлх! рпу у-х орлах T'x оЭ’лЗх T~x лзл’ 'зхлу чу-х лахл-лэ лзра-Ьх з‘Л~х лзу лах’з ТЧХ лзл’ ар^х лракз 'зхлу чрглх лэохз л>¹⁶ :лр лл> тут лзз а^У? 'а^'Л! аэ^х ’’Зп'ззр ару лаХз, ¹⁷ :азруаз а;¹? ча’ур-лхз азлх тлрз лрз лахР зрузз рру¹ аллах тРх ’Рх лхлз ортах

^арз зРп лат глХ'Рх тзозаз лплз члзлз тахрз тплз чузул 3"X"S °УЛЯ ЧУ °5Р? лР.УХ посещаю вас и то, что делается16 вам в Египте. 17 И сказал: Я подниму вас от египетского страдания в землю хананейскую и хеттскую, и аморейскую, и фереззей-скую, и еввейскую и иевусейскую, в землю, источающую молоко и мед.

Данный отрывок является связанным рассказом, который, согласно правилам древнееврейского синтаксиса, состоит из предложений с так называемыми «перевернутыми» формами: имперфект с ва́вом -последовательности обозначает время, законченное в прошлом, а перфект с этим же вавом — время еще не наступившее, т. е. будущее. Посредством данных конструкций события излагаются одно за другим, одно действие последовательно сменяется другим¹⁷.

Итак, седьмой стих содержит четыре глагола: «перевернутый» имперфект ַַוּיֹאֶמר wayyō(ʼ)mer , «и сказал», вводящий в прямую речь, и три перфекта ָר ִאי ִתי rāʼîṯî , ָׁשַַמְעִּתי šāmaʻtî и ָיַַדְעִּתי yāḏaʻtî , которые обозначают 1 лицо единственного числа. Выше было отмечено, что спрягаемые глагольные формы исторически связаны с отглагольным именем, к основе которого присоединяются личные местоимения в виде суффиксов или префиксов. Таким образом, ָר ִאי ִתי rāʼîṯî , «я есть видящий», ָׁשַַמְעִּתי šāmaʻtî , «я есть слышащий» и ָיַַדְעִּתי yāḏaʻtî , «я есть знающий». Поскольку перфект обычно обозначает прошедшее время, так как его основная функция состоит в выражении действия или состояния, завершившегося в прошлом¹⁸, то в рассматриваемом предложении три перфекта следовало бы переводить следующим образом: «Я увидел», «Я услышал» и «Я узнал / познал». Однако, исходя из контекста, а также, в некоторой степени, богословской мысли, данные перфекты обозначают скорее настоящее время несовершенного вида: «Я пристально смотрю»¹⁹, «Я слышу» и «Я знаю». Аргументами в пользу последнего служит то соображение, согласно которому действие Бога «смотреть», «слышать» и «знать» сопряжено с атрибутами вездесущия и всеведения. Бог не может в какой-то момент «очнуться от спячки» и обратить Свое внимание на происходящие события с избранным народом. Он всегда присутствует с последним и знает о его насущных проблемах. Поэтому перфекты ָרִאי ִתי, «я есть видящий», ָׁש ַמ ְע ִּתי, «я есть слышащий» и יָדַ ְע ִּתי, «я есть знающий» выражают состояние Бога, которое вне времени и не ограничено местом. Определение времени в данном случае не имеет значения.

В восьмом стихе встречаются четыре глагола: «перевернутый» имперфект ָו ֵא ֵרד wāʼērēḏ , «Я спустился», два конструктивных инфинитива ְל ַַה ִּצילו ləhaṣṣîlô , «чтобы вырвать / спасти его», ְל ַַה ֲעֹלתו ləhaʻălōṯô , «чтобы поднять его» и причастие действительного залога ָז ָבה zāḇā , «текущая» в сопряженной форме. Как было сказано выше, при помощи ва́ва -последовательности одно действие сменяется другим. В данном случае «перевернутый» имперфект ָו ֵא ֵרד wāʼērēḏ , «Я спустился» означает, что идет речь о действии, которое началось после другого события и которое сменится, в свою очередь, другим событием или действием. Именно по этой причине глагол ָו ֵא ֵרד wāʼērēḏ следует переводить прошедшим временем. Здесь уже не говорится о состоянии Бога (ср.: «Я смотрю»), но о воплощении Его энергии, силы, в действительности, ограниченной временем. Бог «спустился» может означать, что Его благодать «сконцентрировалась» для реализации Промысла в жизни израильского народа. Оба инфинитива с предлогом ל ( лама́д ) имеют значение цели: ְל ַַה ִּצילו ləhaṣṣîlô , «чтобы вырвать / спасти его», ְל ַַה ֲעֹלתו ləhaʻălōṯô , «чтобы поднять его». Причастие זָ ָבה zāḇā выполняет в предложении функцию определения (на что также указывает сопряженная форма ָז ַַבת zāḇaṯ ) и поэтому обозначает не действие, а качество.

Девятый стих начинается со слова ַַע ָּתה ʻattā , «теперь, ныне», что является указанием на настоящее время. Вопль евреев-рабов «дошел» до Бога. Огла-сованная форма ָּב ָאה bāʼā может одновременно обозначать как перфект 3 лица единственного числа женского рода, так и активное причастие единственного числа женского рода. В этой связи данную форму можно переводить двояким образом: «дошел» (перфект — действие совершенного вида) и «доходит» (причастие — действие длящееся). Возможно, оригинал содержит «игру смыслов». Иными словами, «теперь вопль доходит до Меня» и «теперь вопль дошел до Меня». Вторая глагольная форма ָר ִאי ִתי rāʼîṯî является повторением той же формы, что и в 7 стихе: «(и теперь) Я также вижу». Наконец, третья форма ֹל ֲח ִצים lōḥăṣîm является причастием действительного залога множественного числа мужского рода, благодаря которому выражается длящееся действие: «угнетают». Итак, все три глагольные формы могут обозначать в данном контексте настоящее время как свидетельство той реальности, которую в данный момент переживал еврейский народ. Время глагольных форм, таким образом, определяется контекстом.

Как и предшествующий, десятый стих также начинается со слова ַַע ָּתה ʻattā , «теперь, ныне». Бог посылает Моисея к фараону: ֶא ְׁש ָל ֲחָך ʼešlāḥăḵā , «Я посылаю тебя». Данный имперфект 1 лица единственного числа был переведен в Синодальном переводе через «Я пошлю тебя», однако его значение имеет скорее настоящее длящееся время, чем будущее время совершенного вида. Во-первых, форма ֶא ְׁש ָל ֲחָך ʼešlāḥăḵā представляет собой исторически сочетание отглагольного имени с местоименным префиксом: «Я есть посылающий тебя»; во-вторых, благодаря данному глаголу выражается идея избранничества Моисея на служение вождя. Два аргумента склоняют нас к переводу настоящим временем несовершенного вида: «и теперь иди, Я посылаю тебя».

Моисей не уверен в своих силах, чтобы исполнить задачу своего призвания. В одиннадцатом стихе приводится прямая речь Моисея, в которой встречаются два имперфекта 1 лица единственного числа. Буквально они означают следующее: «кто я, чтобы мне быть идущим (ֵא ֵלְך ʼēlēḵ) к фараону и чтобы мне быть выводящим (אֹו ִציא ʼôṣî(ʼ))». Т. е. глаголы выражают аспект, вид. Время определяется контекстом, в котором намечается возможность для Моисея в недалеком будущем «пойти» и «вывести» народ израильский из пределов страны Египетской.

Важным по содержанию является текст двенадцатого стиха, где Моисею сообщается цель исхода евреев из Египта — привести народ к этой горе для совершения служения Богу. В первой части стиха, конец которого отмечен подстрочным значком а́тнахом , два глагола, выражающие идею присутствия Бога, играют ключевую роль во всем рассматриваемом отрывке. Так, имперфект 1 лица единственного числа ֶא ְה ֶיה ʼehye буквально переводится как «Я-Сущий (= Я есть Сущий)», тогда как перфект того же лица ְׁש ַַל ְח ִּתיָך šəlaḥtîḵā — «Я есть посылающий тебя». Следует отметить, что перфекту предшествует личное местоимение ָאֹנ ִכי ʼānōḵî , «Я», отдельное употребление которого наряду со спрягаемой формой свидетельствует об акцентуации 1 лица единственного числа: «именно Я есть посылающий тебя». В древнееврейском языке обычно в клятвах, обещаниях и приказаниях перфекты в 1 лице единственного числа выполняют функцию перформати́вов ²⁰, т. е. когда высказывание равноценно поступку. Например, в выражениях «я благословляю тебя» или «я поздравляю тебя» действие уже совершенно, хотя о нем и говорится в настоящем времени. Таким образом, перформатив ְׁש ַַל ְח ִּתיָך šəlaḥtîḵā , «Я посылаю тебя» эквивалентно действию «Я послал тебя». Имперфект ֶא ְה ֶיה ʼehye представляет собой сочетание отглагольного имени «есть / сущий» и местоименного префикса 1 лица единственного числа «я». Благодаря этой форме выражается постоянное присутствие Бога в судьбе избранного народа не только в прошлом и в настоящем, но и в будущем. Именно поэтому Моисей не должен сомневаться в успехе исхода и будущем совершении всенародной службы на этой же горе откровения. Отметим здесь, что еврейский глагол ֶא ְה ֶיה ʼehye передается в Септуагинте будущим временем ἔσομαι «я буду».

Моисей пытается подвергнуть сомнению силу Божию, когда представляет себе в тринадцатом стихе, как он придет к евреям в Египет и станет говорить им об исходе из страны. Выражение ָאֹנ ִכי ָבא ʼānōḵî ḇā(ʼ) является действительным причастием единственного числа с личным местоимением: «я приходящий». Только лишь контекст позволяет понять, о каком времени здесь идет речь. В предположении Моисея данная конструкция приобретает значение действия с оттенком будущего времени, т. е. «я приду». На это же время указывает и «перевернутый» перфект ְוָאַַמְרִּתי wəʼāmartî , «я скажу». Внимание заслуживает перфектная форма с объектным местоименным суффиксом ְׁש ָל ַַח ִני šəlāḥanî . Буквально она означает «посылающий меня», но поскольку перфект обычно выражает состояние или действие, законченное к моменту речи, то в высказывании «Бог отцов ваших посылает меня ( ְׁש ָל ַַח ִני šəlāḥanî ) к вам» перфект имеет значение уже совершившегося действия, т. е. «Он посылает меня» равноценно тому, что «Он меня послал».

Четырнадцатый стих является ключевым в данном рассказе. Здесь Моисей получает откровение Имени Бога. На вопрос Моисея от лица еврейских старейшин, «как Имя Его» (ст. 13), Бог повторяет ֶא ְה ֶיה ֲא ֶׁשר ֶא ְה ֶיה ʼehye ʼăšer ʼehye . В данной конструкции дважды употреблен имперфект ֶא ְה ֶיה ʼehye , который уже встречался в двенадцатом стихе. Перевод «Я-Сущий» отражает исконное значение имперфекта, состоящего из отглагольного имени «есть / сущий» и местоименного префикса 1 лица единственного числа. Повтор имперфекта посредством относительного местоимения ֲא ֶׁשר ʼăšer придает речи усиление: «Я-Сущий, который (есть) Я-Сущий». В отличие от двенадцатого стиха, Септуагинта переводит данную конструкцию причастием ἐγώ εἰμι ὁ ὤν, «Я есть Сущий», что является калькой древнееврейского имперфекта ֶא ְה ֶיה ʼehye (отгл. имени с местом. префиксом). Вследствие этого мы должны сказать, что Септуагинта не заменяет еврейский глагол философским понятием «сущий», но верно отражает исконное значение глагольной семитской формы. В богословском понимании имя «Я-Сущий» означает, что Бог вне времени и что Он всегда присутствует в жизни избранного народа. Поэтому это откровение должно воодушевить израильский народ, который может твердо верить в свое спасение через упование на милость Божию. Во второй части стиха вновь повторяется то, что уже было сказано ранее в двенадцатом стихе: «Я-Сущий посылает меня к вам».

С пятнадцатого по семнадцатый стихи повторяется сказанное выше. Для того чтобы у еврейского народа, знакомого с египетским политеизмом, не сложилось представление, что Моисей проповедует им новое божество «Я-Сущий», Ангел Яхве говорит, что «Я-Сущий» — это тот же Бог, что и «Бог отцов ваших, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова» (ст. 15). Имя Я-Сущий, таким образом, выражает идею постоянного присутствия Бога в судьбе израильского народа. Он не оставлен один в своих страданиях, но имеет своим покровителем Бога, который избавит его от египетского рабства. Огласованная форма ִנְרָאה nirʼā является перфектом породы Нифаль 3 лица единственного числа мужского рода: «Он явился» (законченное действие). Но вместе с тем следует отметить возможность альтернативы. Консонантная форма נראה может быть интерпретирована и как действительное причастие единственного числа мужского рода той же глагольной породы Нифаль : ִנְרֶאה nire , «являющийся» (окончание имеет огласовку сего́л , которая указывает на причастную форму). В таком случае перевод может иметь другой смысловой оттенок: «Он является мне». Иными словами, старейшины израильские должны поверить Моисею и слушать его, так как с ним Бог, постоянно «являющийся ему». Несмотря на то, что в Септуагинте стоит пассивный перфект 3 лица единственного числа мужского рода ὦπταί, «явился / был явлен», консонантная форма נראה изначально могла свидетельствовать об «игре смыслов»²¹.

* * *

Наши рассуждения про ветхозаветное представление о времени неизбежно сталкиваются с особенностями семитского глагола — показателем состояния или действия субъекта. Описанная в первой части статьи система «времен» древнееврейского языка имеет упрощенный вид. Для нас было важно отметить историческую связь между имперфектом и перфектом и именем, на что особенно указывают стативные глаголы, а также форма перфекта 3 лица единственного числа мужского рода. Таким образом, спрягаемые формы представляют собой сочетание отглагольных имен с личными местоимениями, присоединяемыми к первым в виде суффиксов или префиксов. Данный феномен семитского глагола дает повод к рассуждению о том, что в древнееврейском языке не было ясного представления о категории времени. Время было относительным, т. е. любое состояние или действие соотносилось со своим субъектом по принципу «завершенное —незавершенное состояние» и «завершенное — незавершенное действие»22.

Данная особенность была наглядно продемонстрирована на примере библейского текста Исх 3:7–17, где приведены фрагменты из диалога между Ангелом Яхве и Моисеем. Бог открывает последнему Свое Имя, которое должно стать девизом исхода евреев из Египта. Для этого выбирается форма имперфекта 1 лица единственного числа ֶא ְה ֶיה ʼehye , которая одинаково обозначает как мужской, так и женский род. Форма ֶא ְה ֶיה ʼehye является сочетанием отглагольного имени «сущий» и местоименного префикса «я». Септуагинта верно передает буквальное значение этой формы: ἐγώ εἰμι ὁ ὤν, «Я-Сущий». В данном случае передается не время, а аспект. Высказывание «Я-Сущий» обозначает несовершенный вид. Поскольку Бог вне времени, то и Его открытое Имя не связано со временем. Но, вместе с тем, Бог действует во времени, и поэтому проявления Его Я-Сущий связываются людьми со временем. Для еврейского народа имя Я-Сущий свидетельствовало о том, что Бог призывает евреев к исходу и, вместе с тем, обещает быть их покровителем в этом деле.

Подобные рассуждения, или метод толкования, основаны на филологических наблюдениях, которые способствуют прояснению зашифрованного в оригинальном тексте кода. Филологические комментарии могут и должны помочь исследователю или читателю Божественного Откровения глубже понять текст, изначально написанный на древнееврейском языке, который, как семитский язык, обладает своими особенностями, отсутствующими в европейских языках. Представления о времени являются специфическими для Ветхого Завета. Главная особенность этой специфики заключается в том, что понятие о времени отсутствовало — время было относительным.