Борис Васильевич Личман: историк в поисках истины

Я познакомился с Борисом Васильевичем сравнительно поздно, когда ему было уже за пятьдесят, а я был близок к этому рубежу. Нас познакомил Владимир Васильевич За-парий, неутомимый организатор контактов между учеными разных специальностей и создатель «Бакунинских чтений». Я был тогда математиком, кандидатом физико-математических наук и занимался среди прочего моделированием исторических процессов. Это занятие побудило меня к более глубокому изучению истории различных стран, и вскоре я понял, что для моделирования наиболее доступны демографические процессы, в частности процессы, описываемые теорией Мальтуса-Рикардо.

Владимир Васильевич предложил мне выступить на семинаре кафедры Истории России УПИ. Этой кафедрой заведовал Борис Васильевич, который незадолго до этого стал создателем нового историософского подхода, «многоконцептуальной истории». После крушения монополии марксизма в обществе ощущалась потребность в более близком знакомстве с другими историографическими концепциями, цивилизационным подходом, теорией модернизации и так далее. Борис Васильевич предложил создать многоконцептуальное учебное пособие по истории России, в разных главах которого события рассматривались бы с точки зрения различных концепций. Он возглавил коллектив из двух десятков специалистов, и такое учебное пособие было создано.

Это было в своем роде уникальное издание, на первой же странице которого цитировалось концептуальное положение Марка Ферро: «Сегодня у каждой или почти у каждой нации есть несколько историй, накладывающихся одна на другую и сопоставляющихся одна с другой...» Да, признавали авторы, у России, как у любой страны, несколько историй. Двадцать лет назад студентам преподавали одну историю, но то время прошло, и теперь нужно честно предложить им на выбор несколько существующих историй, хотя бы они в чем-то противоречили друг другу. Нужно освещать происходившие события с разных сторон и излагать разные точки зрения, потому что, как подчеркивалось на той же первой странице: «статья 13 Конституции Российской Федерации гласит: “1. В Российской Федерации признается идеологическое многообразие…”»

В то время такой подход был оригинальным и новым, он встречал сопротивление консерваторов, но, тем не менее, учебное пособие «История России. Теории изучения» заняло призовое место в конкурсе учебников и ему был присвоен гриф: «Допущено Министерством образования Российской Федерации в качестве учебного пособия по дисциплине “Отечественная история” для студентов технических вузов».

Это был большой успех уральской исторической школы: до тех пор учебники для вузов писали только москвичи и ленинградцы. Учебное пособие под редакцией Б.В. Личмана, постепенно совершенствуясь, выдержало около десятка изданий. «История России» была размещена на специальном сайте и получила свободный доступ в Интернет. Это было время, когда Интернет только пробивал дорогу в массы, и сайт Личмана был, вероятно, одним из первых в России учебных сайтов по истории. Эффект превзошел все ожидания: автору писали из всех уголков России, со всего мира. Студенты, изучавшие русский язык в далеких странах, использовали сайт не только как пособие по истории, но и как языковой тренинг.

Необходимо отметить, что позднейшие авторы учебников в целом восприняли многоконцептуальный подход, но усовершенствовали схему подачи материала: если в «Истории России» различные теории применялись в различных главах, то позднее стали излагать материал «нейтрально», комментируя его изложением различных точек зрения ведущих историков. Но в любом случае Борис Васильевич закрепил за уральской школой приоритет в использовании многоконцептуального подхода.

Проблема, однако, заключалась в том, что популярные в России концепции, цивилизационный подход и теория модернизации, считались на Западе устаревшими; там постоянно шел поиск новых теоретических подходов. Борис Васильевич пытался расширить круг используемых теорий; он благосклонно воспринял мои неомальтузианс-кие штудии, и с его энергичной поддерж- кой (и поддержкой других специалистов) я постепенно переквалифицировался из математика в историка. Конец XX и начало XXI века были временем широкого научного поиска, когда можно было экспериментировать с различными подходами, пытаясь применить их к описанию событий прошлого. Борис Васильевич (в соавторстве с Запарием и Нефедовым) предложил так называемую «технологическую интерпретацию истории»: речь шла об изучении влияния на исторический процесс фундаментальных технических открытий. В основе этого похода лежал диффузионизм - концепция истории, весьма популярная в 20-х и 30х годах нашего столетия. Как известно, создатель этой концепции Фриц Гребнер считал, что сходные явления в культуре различных народов объясняются происхождением этих явлений из одного центра. Последователи Гребнера полагают, что важнейшие элементы человеческой культуры появляются лишь однажды и лишь в одном месте в результате великих, фундаментальных, открытий. В общем смысле фундаментальные открытия - это открытия, позволяющие расширить экологическую нишу этноса. Это могут быть открытия в области производства пищи, например, доместикация растений, позволяющая увеличить плотность населения в десятки и сотни раз. Это может быть новое оружие, позволяющее раздвинуть границы обитания за счет соседей. Эффект этих открытий таков, что они дают народу-первооткрывателю решающее преимущество перед другими народами. Используя эти преимущества, народ, избранный богом, начинает расселяться из мест своего обитания, захватывать и осваивать новые территории. Прежние обитатели этих территорий либо истребляются, либо вытесняются пришельцами, либо подчиняются им и перенимают их культуру. Народы, находящиеся перед фронтом наступления, в свою очередь стремятся перенять оружие пришельцев: происходит диффузия фундаментальных элементов культуры, они распространяются во все стороны, очерчивая культурный круг, область распространения того или иного фундаментального открытия.

В 1999 году мы втроем опубликовали статью «Технологическая интерпретация новой истории России», в которой попытались применить эту теорию к российским реалиям. Мы выделили два культурных круга. Один из них, голландский, был обязан своим появлением изобретению корабля нового типа, голландского «флайта». Флайт намного превосходил испанские каравеллы своей скоростью и маневренностью, и он подарил голландцам господство на морях. С появлением флайта стали возможны массовые перевозки невиданных прежде масштабов, и голландцы превратились в народ мореходов и купцов; им принадлежали 15 тысяч кораблей, втрое больше, чем остальным европейским народам. Колоссальные прибыли от монопольной посреднической торговли подарили Голландии богатства, сделавшие ее символом буржуазного процветания. Капиталы купцов вкладывались в промышленность; тысячи мануфактур работали на сырье, привозимом из других стран, и вывозили свою продукцию на европейские рынки.

Голландия стала примером, вызвавшим подражание всей Европы, по Европе стала распространяться диффузионная волна мо- дернизации по голландскому образцу. Эта волна достигла и России, и, как писал Н.М. Карамзин, Петр I «захотел сделать Россию Голландиею».

Другой культурный круг был связан с фундаментальной инновацией в артиллерии. В 1620-х годах в Швеции была создана полевая пушка новой конструкции, так называемая «regementsstycke». «Полковую пушку» могла везти одна лошадь; два-три солдата могли катить ее по полю боя рядом с шеренгами пехоты, таким образом, пехота получала постоянную огневую поддержку. Создание нового оружия вызвало волну шведских завоеваний: в своих походах шведская армия достигала Мюнхена, Франкфурта и Кракова. Государства Центральной и Восточной Европы были вынуждены копировать шведское вооружение и строить металлургические заводы, перенимать шведскую военно-бюрократическую организацию. Как известно, административная реформа Петра I копировала шведские образцы.

Многоконцептуальный подход и «технологическая интерпретация истории» были главными научными достижениями Бориса Васильевича Личмана. Эти идеи были восприняты историками и продолжают развиваться в новых исследованиях. Бориса Васильевича нет с нами, но его идеи продолжают жить.