Буддийская модель мира и ее структурная основа

. The paper considers the system of «great elements» in the Buddhist culture as the structural basis of the Buddhist world model. The system of «great elements» is the code language of the Buddhist culture and the methodological principle ofpresenting knowledge. The paper gives a comparison of two types of world models characteristic of different cultures. The difference between these two world models lies in the sphere of subject-object relations.

Культура может пониматься как знаковая система, являющаяся посредником между человеком и окружающим миром. Она выполняет функцию отбора и структурирования информации о мире. Различные культуры могут по-разному производить такой отбор и структурирование. Если подходить к буддийской культуре с точки зрения семиотики, то можно трактовать систему «великих элементов» (sanskr. mahabhuta; tib. ‘byung pa chen po) как некий универсальный принцип структурирования реальности в буддийской культуре, при этом она, в кодированной форме, выполняет коммуникативную функцию, являясь своеобразным кодовым языком буддийской культуры. Семиотический подход к вопросу о сущности системы «великих элементов» и ее функции в буддийской культуре позволяет говорить о том, что система «великих элементов» - это знаковая система. В парадигматическом плане она представляет порождающую модель буддийской вселенной, а в синтагматическом плане она является методологическим принципом представления знаний и дает возможность интерпретации и комментирования смысла проявлений «великих элементов» на разных уровнях реальности - физическом, физиологическом и психическом.

В буддийских культурах символика пяти элементов, являющихся «опорной структурой» всего буддийского учения, пронизывает собою практически все аспекты материальной и духовной жизни общества. Большой интерес представляет выявление семантики знаков «великих элементов» по текстам Ваджраяны, поскольку именно в них закодирована информация о модели буддийской вселенной. Анализ текстов Ваджраяны (в частности текста садханы Ваджрабхайравы [7]) позволяет утверждать, что сфера «великих элементов» в

Ваджраяне выходит за пределы чувственно воспринимаемого (как это представлено в Аб-хидхарме [1]). В Ваджраяне через систему «великих элементов» символически обозначаются феномены нирванического уровня психики человека; анализ тантрической символики позволяет говорить о тождестве «великих элементов» и чистых нирванических эмоций, представленных в буддийском учении так называемыми Четырьмя Безмерными совершенствами (Безмерные Любовь, Сострадание, Радость, Равное отношение). Санскритское слово rupa (форма) применимо и в этом случае, потому что анализ тантрической символики выявляет наличие определенной формы на нирваническом уровене - формы пяти априорных структур сознания, которые энергетически проявляются как чистые эмоции и имеют природу определенных махабхут («великих элементов»).

Система «великих элементов» может рассматриваться как текст и как символ буддийской культуры на примере культуры Тибета, поскольку Тибет исторически играл и играет особую роль в сохранении, развитии и распространении буддизма в разные периоды существования тибетской буддийской культуры. Кроме того, тибетский буддизм - это в основном буддизм мадхьямики и ваджраяны, отличающийся последовательностью и полнотой представления всех уровней реальности и единством терминологии для их отражения.

Тибетская буддийская культура открылась для Запада вследствие политических событий в Тибете, начавшихся в 1950 г. и вызвавших многочисленные потоки тибетских монахов-беженцев в соседние с Тибетом гималайские и западные страны. Благодаря интенсивной деятельности тибетских наставников-эмигрантов стало возможным широкое и успешное рас-

36-- пространение буддизма в современном западном мире. Синтез культур Востока и Запада, приобретший мощный импульс в результате распространения тибетского буддизма в западных странах, делает весьма актуальным изучение буддийской культуры вообще и системы «великих элементов» как ее «опорной структуры» в частности. Большую популярность в западных странах получила тибетская медицина, как и все буддийское учение основанная на системе «великих элементов». Чтобы понять теоретические основы тибетской медицины, как и других буддийских наук, необходимо понять значимость и смысл системы «великих элементов» в буддийской культуре, а также особенности буддийской модели мира, структурной основой которой она является.

Попытки найти «культурный ген» Востока, некую структурообразующую философему, присутствуют в творчестве многих западных ученых. К.Г. Юнг, сравнивая западное и восточное миропонимание, выделяет в миропонимании Востока ту черту, что накладывает структурообразующий отпечаток на облик восточных культур, в частности буддийских, й называет это интроверсией, при этом миропониманию Запада он приписывает черты экстраверсии [3, с. 500-523]. В тибетском прежде закрытом обществе при необыкновенном развитии знаний о внутреннем мире человека наблюдалось явное отсутствие внимания к развитию знаний о внешнем мире, что вытекает из идеологии этой культуры, из основополагающей философской модели буддийского миропонимания, основанной на системе «великих элементов». В концепции двуполушарной структуры мира противопоставляются восточная и западная модели миропонимания, и исторический процесс рассматривается с точки зрения взаимодействия этих двух моделей. В настоящее время в современных условиях глобализации и межкультурного обмена поиски культурного «гена» буддийской культуры, в частности особенностей модели миропонимания, основанной на системе «великих элементов», приобрели актуальность.

Система «великих элементов» является универсальным культурным феноменом, свойственным разным культурам (китайской, древнеиндийской - ведийской и буддийской, древнегреческой) и имеющим некую архити-пическую значимость для выработавших ее культур. Тем не менее буддийское мировосприятие и мировосприятие человека, принадлежащего к европейской культуре, сущест венно отличаются друг от друга. В частности, подход к вопросу о ценности человеческой жизни в разных культурах зависит от основополагающей модели представлений о мироздания, на которой зиждется та или иная культура. Модель мира содержит некую архитипи-ческую конструкцию, логика которой развивается в основных понятиях, присущих той или иной культуре, и формирует ее облик.

Все многообразие культур содержит в своей основе всего две субьект-обьектные модели мира: модель мира, в которой центр миропонимания вынесен за пределы живого существа, и модель мира, в которой центр миропонимания находится в самой природе живого существа. Первая модель лежит в основе практически всех известных культур, кроме буддийской. Вторая модель - это модель мира, на которой основано миропонимание буддизма.

Сравнивая две модели происхождения мироздания, первую можно условно назвать «западной», а вторую - «буддийской». Первая, самая широко распространенная модель характерна для библейских представлений о происхождении вселенной и для античной философии. Европейская цивилизация сформировалась под влиянием христианства, имеющего в своей основе совершенно определенную модель происхождения мироздания. Эта же модель заложена в основу других религий - Иудаизма и Ислама. Эта модель может быть монотеистической; вариант той же модели лежит в основе политеизма. Основой этой модели является вынесение центра миропонимания за пределы живого существа. Это модель «Творец-творение». При развитии логики такой модели обнаруживается возможность для творения не подчиниться своему Творцу как возможность проявления свободы воли. «Свобода сотворенных богом личностей ангелов и людей для своей полноты включает возможность морального зла, в свою очередь порождающего зло физическое. Эта аргументация составляет основу христианской теодицеи от новозаветных текстов до религиозной философии XX века (напр. у Н.А. Бердяева). Менее специфична для теизма эстетикокосмологическая теодицея, утверждающая, что частные недостатки мироздания, запланированные художническим расчетом бога, усиливают совершенство целого. Этот тип теодицеи (или космодицеи - «оправдания мира») встречается уже у Плотина и доведен до предельной систематичности у Лейбница» [2, т. 25, с. 430].

В рамках «модели творения» существует логическая возможность обвинить Творца в собственных страданиях, возложить на него ответственность. Иными словами, эта модель создает логическую возможность богоборчества, а развитие логики богоборчества ведет к атеизму. Слабое место модели «Творец-творение», разрушительное для ее логики, -это существование в мире страдания и смерти, вызвавшее необходимость теодицеи, то есть оправдания Бога. «Бердяеву принадлежат слова «Зло есть «трещина» во всеединстве». Но что может означать это признание для философии всеединства? Это есть прежде всего «трещина» в самой философии всеединства, в сознании самого философа. Философия всеединства «трещит», когда она поставлена перед проблемой зла» [4, с. 139]. Именно существование страдания идейно питает богоборчество. По сути, в рамках данной модели страдание необъяснимо и превращает всеблагого Бога в мучителя, так что приходится привносить в эту модель особый персонаж -Дьявола, воплощение зла. Это уже похоже на дихотомию доброго и злого духов, и противоречия таким образом не разрешаются, а ус-ложняются, низводя монотеистическую модель на более низкий уровень, разрушая ее монизм.

Человеческая жизнь в рамках этой модели может иметь только относительную ценность, поскольку в модели «Творец-творение» субъектом является Творец, а человек, живое существо, - объект творения. «Оценка Лейбницем данного мира как наилучшего была высмеяна Вольтером в романе «Кандид, или Оптимизм» (1759), а растворение мук и вины индивида в гармонии мирового целого отвергнуто Ф.М. Достоевским в «Братьях Карамазовых». Последовательно атеистическое мировоззрение опровергает проблему теодицеи, «оправдания бога» как лишенную какого-либо смысла» [2, с. 430]. В рамках модели «Творец-творение» существует три основных когнитивных паттерна: 1) путь смирения, религиозного служения Богу и философии теодицеи; 2) путь ментального бунта против миропорядка, созданного Творцом; 3) путь отрицания Творца как идеи, выстраивание атеистической, материалистической картины мира. Вся динамика психологической напряженности произведений Ф.М. Достоевского замешана на разрешении логических противоречий именно этой основополагающей модели - модели «Творец-творение». Особенно четко это выражено в его романе «Братья Карамазовы». Три глав ных персонажа (Алеша, Иван и Федор Карамазовы) олицетворяют три духовные и познавательные тенденции, логически вытекающие из разного разрешения противоречия отношений «Творец-творение». Алеша олицетворяет путь смирения с волей Творца, непонятной и жестокой, и стремление к оправданию Бога; Иван олицетворяет идею бунта против Творца и сотворенного им несправедливого, полного страданий мира; Федор олицетворяет отрицание Творца как идеи, воплощая вытекающий из этого отрицания цинизм и моральную деградацию.

Когнитивный паттерн третьего типа, вытекающий из внутренней логики модели «Творец-творение», - атеистическое и материалистическое миропонимание - не вносит в эту модель ничего принципиально нового. Такой взгляд целостную модель «Творец-творение» делит пополам, абстрагируя субъект творения, оставляя лишь его объекты; при этом роль субъекта творения может быть отдана Логосу, вселенскому разуму, великому взрыву или чему-то, «пока не познанному», то есть субъект творения может заменяться знаком вопроса или другим знаком (знаком икс). Вакансия может быть не занятой, однако, в рамках этой модели, она всегда подразумевается.

Можно отрицать идею Творца, но чтобы отрицать его место, нужна совсем иная субъ-ект-объектная модель мира. Человек, в рамках «модели творения» с занятым или вакантным местом Творца, все равно рассматривается как объект, он живет в мире объектов, мир и самого себя познает как объект. Роль субъекта для человека в рамках такой модели относительна и рассматривается только в пределах конкретных, ограниченных ситуаций (человек может быть субъектом конкретного действия или отношения), относительную ценность обретает соответственно и человеческая жизнь. Оставаясь в рамках модели «Творец-творение», трудно непротиворечиво обосновать ценность человеческой жизни, и постулируемая абсолютная ценность человеческой жизни остается предметом веры. В рамках «модели творения» человеческая жизнь логически может быть сведена до уровня неудачного эксперимента, что происходило в истории не раз. «Именно самоочевидность Бога придает реальности осмысленность и ценность. ... Я ставлю вопрос, кому или чему Бог дарует ценность и смысл и где он находит это нечто, чему нужно дать ценность и смысл» [4, с. 131].

Из четырех мировых религий три основаны именно на этой основополагающей субъ-ект-объектной модели мира - модели «творения». Это так называемые религии Книги: Иудаизм и Ислам основаны на Библии, именуемой в христианстве Ветхим Заветом; христианство в своей основе тоже имеет модель мира Ветхого Завета. Христианство корректирует Ветхий Завет этикой Нового Завета - нравственной проповедью Христа, которая по духу во многом совпадает с проповедью буддийской Махаяны. По сути, Христос проповедал Четыре Безмерные совершенства, составляющие основу буддийских практик (Любовь, Сострадание, Радость и Равное отношение ко всем). Именно сходство новозаветных нравственных истин с истинами буддизма толкает некоторых исследователей на поиски индийских корней проповеди Христа. В тот период времени буддизм широко распространился на Запад, Христу не так далеко пришлось бы ходить в те времена за проповедью буддизма, и в буддийских влияниях не было ничего невозможного. Тем не менее нравственная проповедь Христа была привнесена в существовавшую в общественном сознании ветхозаветную или античную модель мира, которая весьма отличается от буддийской.

Основополагающей моделью буддизма, давшего духовную основу развитию буддийской цивилизации, является принципиально иная модель мира. Эта модель уникальна и заключается она в том, что каждое живое существо рассматривается как субъект проявления мироздания. В этой модели нет ни Творца, ни его вакансии, почему буддизм и называют религией атеистической. Каждое живое сущет ство безначально и имеет в своей основе природу Будды, которую оно не осознает, пребывая в неведении и по неведению проявляя нечистые эмоции и побуждения. Неведение (авидья) создает иллюзию отдельности индивидуального «я» от внешнего мира, то есть создает дихотомию «субъект-объект», тем самым создавая страдания двойственного восприятия реальности (сансару) [5]. Таким образом, страдание - разрушительное звено для логики «западной» модели - в буддизме является отправной точкой развертывания логики всего учения. Будда Шакьямуни начал искать путь спасения, когда понял, что существует страдание и смерть, и первой проповедью Будды стала проповедь Четырех Благородных Истин - истин о страдании и о преодоление страдания. В мадхьямике постулируется принцип единства сансары и нирваны. Это значит, что разница между сансарой и нирваной - это разница восприятия. Путь к нирване - путь самосовершенствования, то есть познания и очищения природы собственной психики.

С точки зрения буддийской модели, согласно которой живое существо - это субъект проявления мироздания, обоснование абсолютной ценности человеческой жизни логически непротиворечиво; человеческой жизни естественно и логично придается абсолютная ценность, потому что с этой точки зрения живые существа друг для друга - «параллельные вселенные». Индивидуальность (человеческая, как и других живых существ) неуничтожима; иллюзия индивидуального «я» живого существа исчезает только в результате реализации этим существом Нирваны. Особую роль приобретает закон причин и следствий - закон Кармы, определяющий состояние, в котором в данный момент находятся ум, тело и обстоятельства жизни живого существа, причинами, заложенными этим существом в прошлом. Считается, что Карма сильнее Будды. Будда же - это человек, преодолевший в себе сансару (иллюзию индивидуального «я») и способный помочь другим сделать то же. Буддийская модель мира основана на системе «великих элементов». Причем модель мира не является абстракцией, потому что моделью мира становится живое существо, воплощающее все уровни реальности - психический, физиологический и физический уровни. По системе «великих элементов» [7] и по двенадцатичленной формуле зависимого возникновения [6] происходит развертка мира из пустоты и свертка его обратно в пустоту. И так далее... Все учение буддизма вытекает из его основополагающей модели как экспликация ее логики. По сути, логика основополагающей модели заложена во все положения учения, во все его части, составляя то, что в теории информации называют генотипическим методом представления знаний. Логика основополагающей модели содержится во всех положениях буддийского учения как некий геном, несущий свою «наследственную» информацию и определяющий вид и функционирование всего «организма» (то есть учения), его способность сохранять собственную целостность и жизнеспособность.

Буддизм, с его тысячелетиями разрабатывавшейся философией и психологическими практиками, не оставляет вопросов без ответов. Он является и религией, и психологией, и философией одновременно. Многие научные

С.З. Ринчинов. УЧЕНИЕ О «СУЩНОСТИ ТАТХАГАТЫ» В ИНДИЙСКОЙ КАНОНИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

открытия последнего времени, такие как теория относительности, квантовая механика, основные свойства физического вакуума, антропный принцип и многое другое, органично вписываются в буддийскую картину мира. Данные современной науки как бы подтверждают валидность основополагающей модели буддизма,

Логика буддийской основополагающей, или порождающей, модели мира позволяет придавать системе «великих элементов» смысл методологического принципа представления реальности, а человеческая жизнь в рамках этой модели обретает абсолютную ценность; абсолютную ценность и онтологическую основу обретают и другие высшие нравственные понятия и принципы, такие как совесть, свобода, любовь, сострадание, справедливость и т.д. Основополагающая модель мира играет роль точки отсчета, изменение которой меняет взгляд на мир и на место человека в нем..