Частицы в людиковском наречии карельского языка: семантика и классификация

Благодарности. Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда № 23-28-000992,

Отечественными и зарубежными исследователями карельского языка была проведена большая работа по созданию сравнительного описания и анализа фонетической, фонологической и морфологической систем всех карельских наречий, отраженных в опубликованных и рукописных дескриптивных описаниях диалектов, а также в нормативных грамматиках (см., например, [2], [6], [11], [12], [13] и др.). В 2019 году вышло из печати разноаспектное исследование грамматики карельского языка «Карельский язык в грамматиках. Сравнительное исследование фонетической и морфологической систем» [4], в котором нашло отражение сопоставление некоторых раз

делов грамматики. Однако многие грамматические аспекты людиковского наречия остаются вне поля зрения исследователей. В настоящее время изучены фонологический строй [1], [14], [15], отдельные разделы морфологии, а также синтаксиса [3], [7], [8], [9]. Целью данной работы является анализ карелоязычных партикул, функционирующих в людиковском наречии. Стоит отметить, что ранее авторы обращались к изучению системы частиц на материале других наречий карельского языка. Так, например, в 2021 и 2023 годах опубликованы исследования, посвященные анализу функционирования и классификации частиц в ливвиковском и собственно карельском (на материале тверского диалекта) наречиях карельского языка [5], [6].

Несмотря на большой интерес кареловедов к фонетической и морфологической системам карельского языка, а также к его лексическому строю, синтаксис исследован весьма слабо. Многие аспекты синтаксического строя людиковско-го наречия карельского языка, в частности роль дискурсивных слов в структурно-семантической организации устного и письменного текста, еще не становились объектом исследования ученых. Единственным исследованием по синтаксису карельского языка остается монография В. П. Федотовой «Очерк синтаксиса карельского языка» [10], в которой представлено фрагментарное описание частиц, однако примеры из людиковского наречия оказываются маргинальными либо отсутствуют.

РЕЗУЛЬТАТЫ

Частицы являются важным средством формирования дискурса, выражения оттенков мысли, чувства и интенций адресанта, авторизации и ди-алогизации связного целого. Изучение частиц представляется особенно актуальным с точки зрения дальнейшего развития таких новейших направлений лингвистики, как функциональная грамматика, коммуникативный синтаксис, прагмалингвистика, генристика, контрастивная грамматика на материале малоизученных языков.

На основе семантико-функционального критерия в людиковском наречии карельского языка можно выделить девять групп частиц. Первую составляют вопросительные частицы со значениями удивления, недоумения, сомнения: -go ‘ли, разве’: loittongo sina olid? ‘далеко ли ты был?’, ettego tüö varaikoi külmändad? ‘разве вы не боитесь холода?’¹; bo ‘ну и’: midabo? ‘ну и чего?’, kusbo? ‘ну и где?’²; ik ‘ли’: oledik työ täst ende? ‘бывали ли вы раньше здесь?’³.

Ко второй группе – императивные, или побудительные, частицы – нами отнесены следующие партикулы: -vai ‘-ка’: sanele vai! ‘расскажи-ка!’; ka ‘ну’: ka voin sanelta ‘ну, могу рассказать’⁴.

Четвертую группу составляют неопределенные частицы : -taht ‘-либо’: ken-taht ‘кто-либо’, konz-taht ‘когда-либо’⁶; -ni ‘-нибудь’: ken-ni ‘кто-нибудь’, konz-ni ‘когда-нибудь’⁷.

К пятой группе – ограничительные частицы – следует отнести vai, vaiku, vaste ‘только’: niitetah vai heinäd ‘косят только сено’, vaiku reigud kaivada ‘только дырки просверлить’⁸.

Шестая группа – утвердительные частицы . К ней следует отнести две частицы: k, ka ‘да, а’ и muga ‘да’: loitoks om mändä k et kaikkid mušta ‘далеко туда ходить, да не всех помнишь’⁹; it’kob varoi: “oi, sina, kondii, ed voi toižiile abutada, ka paremb ičele abuta!” ‘плачет ворона: “Ой, ты, медведь, не можешь другим помочь, а лучше себе помоги”’¹⁰; muga salvo siid oli, nimid ei suadu ‘да сруб тут и стоял, нет, ничего не доставали’¹¹.

Седьмую группу составляют отрицательные препозитивные частицы . Они могут писаться как раздельно, так и через дефис: ni ‘ни’: ni kelle ‘никому’; iele ‘не-’ iele-kus ‘негде’, iele-kuspiä ‘неоткуда’, iele-kunna ‘некуда’¹²: nien tiijänny nimidä, daže en voinu pakita ičele ni vetty d’uoda, ni leibäd palašte, ni luzikkad kädeh ottada ‘ничего не знала, даже не могла для себя ничего попросить: ни воды попить, ни кусочка хлеба, ни ложку в руку взять’¹³.

Заключительный – девятый – функционально-семантический разряд включает эмоциональную ( восклицательную ) частицу kat ‘как’: voi kut vacan kibištau! ‘ой, как живот болит!’, kut tämä hiil’ lököttau ‘как этот уголь полыхает!’ (ср. состав группы в тверском диалекте [5: 259] и лив-виковском наречии [6: 683]).

ВЫВОДЫ

Таким образом, опираясь на обширную источ-никовую базу, нам удалось выявить девять групп частиц: вопросительные, императивные, модальные, неопределенные, ограничительные, утвердительные, отрицательные, усилительные, эмоциональные. Самыми насыщенными по со- ставу являются усилительные, отрицательные, вопросительные и ограничительные частицы. Некоторые частицы демонстрируют многознач- ность (например, bo и vai), что свидетельствует о давнем бытовании в речи людиков этих заимствованных из русского языка партикул.