Цифровизация страховых услуг: защита слабой стороны договора и частной жизни

Цифровизация представляет собой процесс, который существенным образом затрагивает все сферы жизнедеятельности человека, в том числе посредством замены его функций цифровыми продуктами 1. В этом отношении можно согласиться с учеными, которые обосновали позицию, согласно которой цифровизация, по сути, является коренным преобразованием функционирования социально-экономических систем всех уровней 2. Специфика рассматриваемого социального явления в том, что оно направлено прежде всего на автоматизацию бизнес-процессов с целью уменьшения или исключения участия в них человека, стандартизацию системы управления, а также типизацию услуг 3, в том числе страховых. Таким образом, цифровизация позволяет облегчить процесс предоставления услуг, их доступность и благодаря этим факторам расширить соответствующий рынок 4.

Однако глобальный процесс цифровой трансформации, который предполагает создание новых способов информирования, в том числе посредством создания информационных систем, в некоторых слу- чаях ставит под угрозу основные права и свободы человека, которые гарантированы Конституцией Российской Федерации. В связи с этим одной из основных целей права в этих технико-экономических процессах должна быть защита слабой стороны в обязательстве и неотчуждаемых прав в том числе на неприкосновенность и тайну частной жизни.

В настоящее время процесс цифровизации в области страхования находится на промежуточной стадии – предполагается, что произойдет еще ряд существенных цифровых трансформаций с целью доступности и расширения рынка страховых услуг. Несомненно, позитивными результатами цифровизации следует признать возможность не только обмена информацией между страховщиком и страхователем в электронной форме, но и заключения, изменения и расторжения договора страхования, в частности, с помощью мобильных приложений. Вместе с тем в результате глобальной цифровизации, когда страховые сделки совершаются в электронном формате, страхователь как слабая сторона нередко оказывается в уязвимом положении.

Такая ситуация связана с недостоверной и неполной информированностью и нарушениями тайны частной жизни. Н.С. Малеин справедливо отмечал, что информированность является не только способом борьбы с правонарушениями, но и критерием, определяющим степень доверия государства к своим гражданам 5.

По этой причине существенную роль играет защита законных интересов страхователя как комплекс правовых мер, призванных обеспечить полноценное информирование последнего как до, так и в процессе совершения страховой сделки, а также сохранение тайны страхования .

При этом следует признать, что в законодательстве имеются существенные недоработки, что делает процесс защиты неполноценным. Так, определенные проблемы существуют при реализации норм о единых информационных системах в страховании. Дело в том, что одним из принципов Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017–2030 годы 6, а следовательно, и цифровизации в целом является обеспечение прав граждан на доступ к информации. Однако нормы о единых информационных системах в страховании не соответствуют этому принципу, что существенно нарушает законные интересы граждан как слабой стороны договоров. В частности, это касается единой информационной автоматизированной системы (далее также – информационная система 7), в которой содержатся сведения о договорах страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств и средств наземного транспорта (пункт 1 статьи 3 Закона Российской Федерации от 27 ноября 1992 года № 4015-1 «Об организации страхового дела в Российской Федерации»; далее – Закон об организации страхового дела 8). Участниками информационного взаимодействия, которые имеют доступ к соответствующим сведениям, помимо оператора этой системы, являются Центральный банк Российской Федерации (далее – Банк России), страховщики и страхователи.

Рассмотрим проблемы, которые возникают при применении информационной автоматизированной системы.

Во-первых, проблема состоит в составе сведений, которые содержатся в этой информационной системе. Так, анализ указания Банка России от 10 апреля 2015 года № 3620-У «О порядке создания и эксплуатации единой автоматизированной системы и перечнях видов информации, предоставляемой страховщиками» позволяет сделать вывод о том, что подбор данных о договорах страхования, входящих в информационную систему, осуществляется прежде всего для более четкого функционирования административных органов, в первую очередь Банка России. Как известно, страхователи имеют право на подачу жалоб в Банк России как вышестоящий орган на действия (бездействия) страховых компаний. Информационная система, таким образом, облегчает функцию Банка России по рассмотрению жалоб благодаря наличию систематизированных сведений. Речь идет об информации, которая касается конкретных юридических фактов или субъектов страховых правоотношений, в частности о договоре страхования (в том числе о страховой сумме и страховой премии), о собственнике транспортного средства, водителе, страхователе, поврежденном имуществе и т. д. При этом в информационной системе отсутствуют сведения, которые имеют значение для осведомленности страхователя (которым может быть как гражданин, так и юридиче- ское лицо и предприниматель) о процессе предоставления страховой услуги – как до, так и после наступления страхового случая. Речь идет о том, что страхователь должен иметь возможность отслеживать через личный кабинет или другим способом, каким образом страховщик осуществляет страховую услугу и реагирует на его заявления (например о досрочном расторжении договора, страховом возмещении, наступлении обстоятельств, которые в соответствии с договором влияют на степень риска и т. д.).

Таким образом, для реализации принципов разумности и справедливости в гражданском праве ⁹ и обеспечения прав граждан на доступ к информации необходимо, чтобы в информационную систему входили сведения, которые позволяют сделать вывод о состоянии и качестве страховой услуги. Только в этом случае можно будет говорить о транспарентности или, другими словами, о прозрачности предоставляемых страховых услуг и реальной защите интересов слабой стороны договоров страхования .

На первый взгляд прозрачность страховых услуг вполне может быть обеспечена посредством личного кабинета страхователя на сайте страховщика в интернете. Действительно, в большинстве случаев на сайтах страховщики предоставляют возможность страхователям как пользователям личного кабинета отслеживать ту или иную информацию, которая касается определенных страховых событий. Однако сложность состоит в том, что страховщик самостоятельно решает, какого рода информацию о страховой услуге необходимо разместить на сайте. Такая ситуация связана с тем, что в законодательстве отсутствует обязанность страховщика по предоставлению сведений о страховой услуге. Так, в статье 6 Закона об организации страхового дела перечень информации, которая должна быть представлена на сайте, имеет открытый характер. Это означает, что актами Банка России могут быть предъявлены неограниченные требования к сайтам страховых компаний. Однако среди этих требований отсутствуют какие-либо указания о предоставлении гарантий прав страхователей в аспекте информированности о страховой услуге 10. Таким образом, информирование страхователей о процессе предоставления страховой услуги на сайтах является правом, а не обязанностью страховщика. Что касается информационной системы, то как участник информационного взаимодействия страховщик обязан предоставлять определенные сведения.

Следовательно, на мой взгляд, достаточно изменить законодательство в части состава сведений, поступающих в информационную систему. Речь идет об исчерпывающем и достоверном информировании страхователей (выгодоприобретателей) о процессе предоставления страховой услуги.

Во-вторых, необходимо, чтобы информационная система охватывала не только отдельные виды страхования (а именно страхование гражданской ответственности владельцев транспортных средств и страхование средств наземного транспорта), как это сейчас закреплено в законодательстве, но и страховые услуги в целом, что, несомненно, способствовало бы повышению их качества и развитию страхового рынка в целом. Можно согласиться со многими специалистами в области страхования, которые приходят к выводу о необходимости создания единой информационной системы в сфере страховых услуг.

Похожая проблема существует и в системе информационного обеспечения страхования жилых помещений. Обращаясь к исторической ретроспективе, можно отметить, что после стихийных бедствий

2018 года, когда существенно пострадал жилищный фонд в регионах, были внесены изменения в Федеральный закон от 21 декабря 1994 года «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера» 11 (далее – Закон о чрезвычайных ситуациях). Согласно этим изменениям предполагается участие государства в лице субъектов Российской Федерации наряду со страховыми компаниями в возмещении ущерба от различных природных катаклизмов (ст. 11.1 Закона о чрезвычайных ситуациях). Для этой цели субъектами Российской Федерации должны разрабатываться специальные программы возмещения ущерба, наступившего в результате чрезвычайных ситуаций, собственникам и иным правообладателям жилых помещений, которые заключили договор добровольного страхования жилья. Таким образом, в этом случае действуют два вида правоотношений:

• 1)    по добровольному страхованию имущества граждан – частно-правовое;

• 2)    по возмещению ущерба государством в лице соответствующих органов – публично-правовое.

При этом формы участия государства могут быть, например, следующими:

• •    компенсация за счет бюджетных средств страховой премии страхователю;

• •    финансовая помощь в виде возмещения ущерба, не покрытого за счет страховой выплаты, при наступлении страхового случая (чрезвычайной ситуации), который предусмотрен в соответствующей программе.

В целях информационной координации названных правоотношений была созда- на единая информационная сеть, которая в законе именуется как «информационная система страхования жилых помещений», хотя она охватывает обмен данными, касающимися не только страхования, но и возмещения ущерба государством (п. 3.2 ст. 3 Закона об организации страхового дела). Вне всякого сомнения, создание такой системы явилось положительным фактором, поскольку способствует координации действий административных органов (Министерства финансов Российской Федерации, Министерства внутренних дел Российской Федерации и т. д.) и страховщика при реализации норм о возмещении ущерба государством в результате чрезвычайных ситуаций. Однако серьезным законодательным пробелом, на мой взгляд, является то, что страхователь не является субъектом информационного взаимодействия 12. Таким образом, информационная система страхования жилых помещений сосредоточена только на процессе координации действий административных органов, а не на информировании страхователей по вопросам предоставления страховой услуги. Такая ситуация, несомненно, нарушает права и законные интересы страхователей (выгодоприобретателей) как слабой стороны двух видов правоотношений: собственно по страхованию жилых помещений и по возмещению ущерба государством в результате чрезвычайных ситуаций.

Проблема недостаточной информированности (или информационной асимметрии) неоднократно поднималась учеными. При этом отмечалось ее наличие как в частноправовых, так и в публично-правовых отношениях 13. При этом в период цифровизации эта проблема особенно остро кос- нулась потребителей, затрагивая в той или иной мере все сферы экономического оборота. Такая ситуация связана прежде всего с тем, что Федеральный закон «Об информации, информационных технологиях о защите информации» не содержит каких-либо гарантий предоставления потребителю исчерпывающей информации, из-за чего происходит диспропорция в информационных системах в целом и в страховании в частности.

Проблемы информационной асимметрии существуют и при совершении страховых сделок с использованием финансовых платформ, возможность использования которых в страховании появилась благодаря принятию Федерального закона от 20 июля 2020 года «О совершении финансовых сделок с использованием финансовой платформы» (далее – Закон о финансовых платформах), что, несомненно, расширило возможности внедрения страхового продукта.

Как известно, участник финансовой платформы, он же потребитель финансовых услуг (в данном случае – страхователь), имеет право на предоставление исчерпывающей информации о сделке и лице, которое ее осуществляет (в данном случае – страховщик) – это вытекает из пункта 1 статьи 8 Закона Российской Федерации от 7 февраля 1992 года № 2300-1 «О защите прав потребителей» (далее – Закон о защите прав потребителей) 14. Однако это право страхователя не может быть реализовано в полной мере, что связано с отсутствием необходимых правовых гарантий полной и достоверной информированности потребителей финансовых услуг. Так, в Законе о финансовых платформах не закреплены требования к содержанию информации о финансовых сделках и критерии достоверности и полноты. Таким образом, порядок размещения сведений о финансовой сделке и содержание этой информации опреде- ляются правилами финансовой платформы, которые разрабатываются ее оператором. Такая ситуация, несомненно, создает почву для нарушений прав потребителя финансовых услуг на исчерпывающую информированность о сделке.

Что касается изменений, внесенных в Закон о защите прав потребителей (см. п. 2 ст. 3) 15, которые касаются создания информационного ресурса в сфере защиты прав потребителей, то можно отметить следующее. Такая общедоступная информационная система будет содержать в том числе информацию о качестве услуг, предоставляемых потребителям. Однако будет ли такая система содержать достоверную и исчерпывающую информацию о качестве предоставляемых услуг, зависит от наличия четких критериев в законодательстве, которое должно определять информационное содержание.

В теории и на практике возникают вопросы, касающиеся особенностей заключения договоров страхования в электронной форме. Как и все соглашения, заключенные посредством цифровых технологий, они имеют определенную специфику и на первый взгляд относятся к договорам присоединения (см. статью 428 Гражданского кодекса Российской Федерации; далее – ГК РФ). Однако возникает вопрос, относится ли электронный страховой полис к стандартной форме, к которой присоединяется страхователь. В законодательстве нет ответа на этот вопрос по причине отсутствия определения «стандартная форма». Вместе с тем решение этого вопроса имеет существенное значение. Дело в том, что присоединившаяся сторона имеет, как известно, определенные гарантии в случае, если договор содержит так называемые «обременительные условия – речь идет о том, что у нее появляется право изменения или расторжения договора (п. 2 ст. 428 ГК РФ). Вне всякого сомнения, положительным фактором явилось введение в процессе реформы гражданского права нормы, указанной в пункте 3 статьи 428 ГК РФ. С этого момента появилась возможность расторжения или изменения договора с «обременительными» для слабой стороны условиями и в том случае, если он заключается не посредством «стандартной формы», а при наличии таких признаков, как:

• 1)    определение условий соглашения только одной из сторон;

• 2)    неравенство переговорных возможностей.

В страховых правоотношениях можно признать неравенство переговорных возможностей страховщика и страхователя как слабой стороны договора. Это связано с тем, что страховщик профессионально владеет информацией в сфере страхового рынка. Что касается второго признака, то он также присутствует при заключении договора страхования в электронной форме. В этом случае условия договора определяются только страховщиком, а страхователь, соответственно, принимает содержание соглашения.

Однако механизмы защиты, которые заложены в пункте 3 статьи 428 ГК РФ, не могут быть реализованы в полной мере. Речь идет об отсутствии в законодательстве определенных критериев, позволяющих на практике «расшифровать» (или конкретизировать), имеются ли в правоотношениях неравенство переговорных возможностей и определение условий договора только одной из сторон, которые дают слабой стороне названные правовые гарантии. Так, определенные критерии указаны в постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 14 марта 2014 года № 16 «О свободе договора и ее пределах», однако они недостаточно четкие и вызывают при практическом при- менении ряд вопросов, в частности, когда суду приходится оценивать возможность заключения присоединившейся стороной договора на других условиях. Вопросы возникают и при применении такого условия, как неравенство переговорных возможностей. В результате такая ситуация приводит к противоречивой судебной практике.

В эпоху перехода на цифровые технологии особое значение имеет защита таких нематериальных благ, как частная жизнь и тайна частной жизни – как в гражданском обороте в целом, так и в страховых правоотношениях в частности. Частная жизнь гражданина представляет собой особую сферу реализации непубличных (частных) интересов граждан. При этом тайна частной жизни по своей правовой природе представляет собой совокупность сведений (или информацию ограниченного доступа) 16 о частной жизни. Ценность тайны частной жизни состоит в том, что информация неизвестна третьим лицам. Согласно словарю С.И. Ожегова смысл слова «тайна» – это нечто скрываемое, известное не всем. По своему содержанию такая информация относится к различным сферам социального пространства и характеризует как самого гражданина, так и его деятельность (это могут быть сведения, относящиеся к личной тайне, состоянию здоровья, имущественному положению, отношению к религии и т. д.). Некоторые ученые справедливо относят к тайне частной жизни и генетические сведения, имеющие индивидуализирующие гражданина характеристики 17.

Тайна частной жизни, таким образом, представляет собой объект особого правоотношения, в котором субъектами являются гражданин и неопределенное число лиц, имеющих обязанность не разглашать соответствующие сведения. Можно прийти к выводу, что тайна частной жизни – это нематериальное благо информационной при- роды, поскольку речь идет о конфиденциальности определенных сведений. Вместе с тем неприкосновенность частной жизни – это нематериальное благо более широкого содержания, включающее как собственно тайну частной жизни, так и возможность самостоятельного определения гражданином своих действий в сфере частного интереса 18.

Не меньшее значение тайна частной жизни имеет в обязательственных, в том числе страховых, правоотношениях. В этом случае специфика состоит в том, что каждая сторона обязана сохранять в тайне, то есть не разглашать сведения о конкретном контрагенте, которые стали ей известны при совершении сделки, и в этом смысле договоры являются взаимными.

По своей правовой природе разновидностью тайны частной жизни в обязательственных правоотношениях является тайна страхования, которая представляет собой нематериальное благо, состоящее в обязанности страховщика не разглашать сведения о страхователе (выгодоприобретателе), ставшие ему известными из договора страхования (ст. 946 ГК РФ). Эта норма является императивной, то есть в отличие от других обязательственных правоотношений закон не позволяет сторонам заключать соглашение о разглашении информации, которая относится к тайне страхования (п. 2 ст. 152.2 ГК РФ).

Состав таких сведений, как и тайны частной жизни в целом, не является исчерпывающим – это любая информация, относящаяся к реализации частного интереса гражданина, которая стала известна страховщику при совершении страховой сделки. Так, в частности, это могут быть сведения о личной жизни, здоровье, имуществе страхователя (выгодоприобретателя). Таким образом, речь идет об особой обязанности страховщика, которая возникла на основе договора страхования, по сохранению конфиденциальной информации, ставшей из- вестной из страхового обязательства. Эта обязанность возникает на основе страхового правоотношения, но не ограничивается его рамками, что можно сказать и о тайне частной жизни в обязательственных правоотношениях в целом. Это означает, что при прекращении договора страхования такая обязанность страховщика сохраняется.

Итак, в период цифровизации основная проблема защиты тайны страхования состоит в следующем. Согласно статье 946 ГК РФ субъектом, который обязан сохранять тайну страхования, является только страховщик. Однако, как известно, в информационных системах обладателями информации, относящейся к тайне частной жизни, становятся все участники информационного взаимодействия (в том числе операторы финансовых платформ и государственные органы). При этом законодательство не устанавливает обязанность этих субъектов сохранять тайну страхования. Таким образом, информация, которая относится по своему содержанию к тайне страхования и, соответственно, к тайне частной жизни, может быть разглашена субъектами, оказавшимися ее обладателями, в нарушение прав и законных интересов страхователей.

С. 110–120.

* * *

Продолжение. Начало на с. 43

Сделки с участием собственников, состоящих на учете в ПНД и НД

По наблюдениям специалистов ИНКОМ-Недвижимость, на вторичном рынке жилья наиболее частые случаи оспаривания сделок купли-продажи недвижимости связаны с тем фактом, что продавец квартиры состоит на учете в ПНД (психоневрологическом диспансере) или НД (наркологическом диспансере). Сергей Шлома: «Около 5% операций на “вторичке” проходят с участием лиц, которые наблюдаются в ПНД или НД. Это не значит, что такие сделки считаются мошенническими, однако для их проведения нужно предпринять ряд превентивных мер. В частности, необходимо проверить дополнительно, нет ли в отношении такого гражданина решения суда о признании его недееспособным или ограниченно дееспособным, поскольку при наличии такого решения сделка может проходить только с разрешения органа опеки. Также нелишне предложить продавцу пройти медицинское освидетельствование в момент заключения сделки, чтобы впоследствии можно было подтвердить, что он отдавал отчет своим действиям. Это поможет покупателю отстоять свои права на квартиру, если бывший собственник в дальнейшем станет оспаривать сделку, заявив, что в день ее заключения находился в таком состоянии, что не осознавал своих поступков».

Продажа квартиры с нарушением прав наследования

Потенциальный риск оспаривания несут сделки по отчуждению объектов недвижимости, право собственности на которые продавец получил в порядке наследования. Сергей Шлома: «Если владелец квартиры не оставил завещания, то разобраться с наследниками первой, второй и прочих очередей бывает весьма сложно. Известны случаи, когда уже после продажи жилплощади наследниками появлялся еще один, который своевременно не заявил о своих правах, поскольку не знал о смерти родственника (другие наследники намеренно не известили его об этом), после чего в судебном порядке он пытался оспорить сделку продажи и признать за собой право собственности на часть недвижимости, которая ему причиталась. А иногда права на наследство заявляет какой-нибудь внебрачный ребенок наследодателя (особенно если он медийная персона), о котором тот вообще мог не знать».

Продажа объектов с неясной юридической историей (например, с нарушением порядка приватизации) или после конфликтов между собственниками

Если говорить о чисто мошеннических случаях, то здесь можно выделить примеры, когда собственник, продающий квартиру, намеренно скрывает от покупателя информацию о других лицах, имеющих права на нее. Сергей Шлома: «Всегда нужно тщательно проверять сведения о людях, проживавших на продаваемой жилплощади. Вот вполне реальная ситуация: муж и жена живут в неприватизированной квартире, но отношения между ними портятся, и они расстаются и разъезжаются. Желая стать единоличным собственником жилья, женщина подает заявление о том, что ее муж пропал без вести (хотя она прекрасно знает, что он живет, например, у другой женщины), а в дальнейшем по решению суда его вообще признают умершим. Жена единолично приватизирует квартиру и вскоре ее продает. Через некоторое время мужчина “воскресает” и заявляет о своих правах на данную недвижимость в судебном порядке, оспаривая все сделки с квартирой».

Липовая покупка квартиры по жилищному сертификату

Сергей Шлома: «Ранее такие сделки часто совершали некоторые граждане-владельцы сертификатов на покупку жилья: военные, жители районов Крайнего Севера и приравненных к ним

Окончание на с. 99