Цифровые права как объекты гражданского права

В действующую редакцию статьи 128 Гражданского кодекса Российской Федерации внесены изменения, и теперь в новой редакции этой статьи указывается, что к объектам гражданских прав относятся цифровые права.2Данное изменение внесено Федеральным законом от 18 марта 2019 г. № 34-ФЗ «О внесении изменений в части первую, вторую и статью 1124 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации», который, в свою очередь, вызвал неоднозначную реакцию цивилистов в оценке понятия «цифровое право», его содержания и юридической природы.3

В первую очередь, стоит рассмотреть принятое законодателем понятие цифрового права. В Гражданском кодексе Российской Федерации установилась новая статья 141.1 ГК РФ, которая определяет, что цифровыми правами «признаются названные в таком качестве в законе обязательственные и иные права, содержание и условия осуществления которых определяются в соответствии с правилами информационной системы, отвечающей установленным законом признакам».4

Важно отметить, что понятие «цифровые права» в Гражданском кодексе Российской Федерации не охватывает все объекты, преображенные для целей совершения сделок или реализации иных прав в цифровую форму и использующиеся на различных по функционалу технологических платформах.

Во-первых, речь идет только о правах, в отношении которых закон прямо указывает, что они могут создаваться и обращаться в качестве цифровых.

Во-вторых, эти права должны изначально создаваться в привязке к определенной информационной системе и существовать только в электронной среде.

Показательно, что рассматриваемая норма не содержит технологических описаний такой системы, не упоминает о ее характере. Требования к информационным системам также должны быть определены законом применительно к конкретным видам прав.

Закреплением в Гражданском кодексе Российской Федерации института цифрового права создаются нормативные и организационные условия для появления и развития блокчейн-юриспруденции. В этой связи очевидна важнейшая задача юридической науки современности – необходимо выработать правовые механизмы и конструкции в системе существующего права в режиме «оцифровки» правовых институтов.

Можно сказать, что введение института цифрового права позволит обеспечить гражданам и юридическим лицам защиту по сделкам, заключённым с использованием этих прав.5

Стоит отметить, что в первой редакции законопроекта6, вводящим рассматриваемое понятие, цифровое право означало цифровой код. Здесь уже утрачивалась бы связь с содержанием права и объекта. Представляется, что здесь корректнее говорить о праве на указанный цифровой код, которое имеет имущественный характер и включает возможность обладания и распоряжения цифровым кодом. Таким образом, от такой идеи решено было отказаться.

В действующей же редакции в содержании статьи 128 Гражданского кодекса Российской Федерации среди перечня объектов гражданских прав цифровые права нашли закрепление как разновидность имущественных прав среди безналичных денежных средств и бездокументарных ценных бумаг.

В предыдущей редакции статьи 128 Гражданского кодекса Российской Федерации понятие «иное имущество» включало в себя безналичные денежные средства, бездокументарные ценные бумаги и имущественные права. То есть были допущены сущностные ошибки в указании объектов гражданского права.

Закон №34-ФЗ «О внесении изменений в части первую, вторую и статью 1124 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации исключил из сферы имущественных прав безналичные денежные средства и бездокументарные ценные бумаги, установив: «иное имущество, в том числе имущественные права (включая безналичные денежные средства, бездокументарные ценные бумаги, цифровые права)».7

К иному имуществу нельзя отнести цифровые права еще и потому, что с использованием информационных технологий осуществляется как удостоверение объектов гражданских прав, так и государственная регистрация прав, которая закрепляет принадлежность конкретного объекта определенному лицу, а так же ограничение таких прав и обременения имущества. Кроме того, ведется государственный Единый реестр юридических лиц и единый государственных реестр регистрации прав на недвижимость.

Цифровое право существует без указания действительного объекта, на который направлены воля и интерес его обладателя, как правило, производно, вторично, поскольку оно рассматривается как способ передачи своей воли с помощью электронных или иных подобных технических средств. Именно поэтому цифровые права так расположены в перечне объектов гражданских прав.

Так, субъектом цифрового права, иными словами, обладателем цифрового кода, является лицо, которое имеет персонифицированный доступ к цифровому коду или обозначению, который позволяет совершать определенные действия по распоряжению цифровым правом. В некоторых случаях в качестве обладателя цифрового права может быть указано в учетных записях иное лицо. В таком случае это лицо также имеет вправо распоряжаться цифровыми правами. В соответствие с абзацем 2 пункта 2 статьи 1411 рассматриваемого законопроекта переход цифровых прав осуществляется исключительно путем внесения в информационную систему сведений о передаче цифрового права. То есть, оборот цифровые прав возможен лишь между субъектами, имеющими доступ к специализированной информационной системе.

В соответствие со статьей 128 Гражданского кодекса в перечень имущественных прав входят цифровые права. Поэтому стоит отметить тот факт, что благодаря созданной информационной системе известные нам имущественные права могут выражаться в электронной форме в виде цифрового кода или обозначения.

Кроме того, важно указать, что рассматривать институт цифровых прав в одной плоскости с имущественными правами нельзя. Иными словами, цифровизация прав не влечет появления нового вида имущественных прав, а приводит лишь к цифровому способу фиксации таких прав.

Таким образом, можно отметить, что понятие «цифровые права» является недостаточно терминологически точным.

Разработчики рассматриваемого законопроекта утверждают, что введение рассматриваемого института необходимо для обеспечения рынка «цифровых объектов». Несмотря на противоречивость установления содержания понятия «цифровое право», нельзя не согласиться с ними.

Исходя из анализа данного института можно сделать вывод, что, действительно, необходима корректировка действующей редакции термина «цифровое право». Следует определить, что включает в себя совокупность электронных данных, каким образом присваивается кода и чем обозначение отличается от кода.

В заключение, стоит отметить, что определение института цифрового права даже в усовершенствованно редакции не позволит полностью урегулировать весь спектр зарождающихся отношений в сети «Интернет». Более того, стремительно развивающийся технический прогресс диктует свои требования к правовой науке и законодательство, в свою очередь, не должно отставать от важных изменений, происходящих в современном обществе.