Цивилизационное измерение демографических проблем (на опыте Китая)

ШВшизошонное измерение демографический проблем (но опыте Kumon)

Н а рубеже ХХ и XXI вв. проблемы цивилизаций, их отличия и особенности исторических этапов развития, а также перспективы и взаимодействия вышли на передний план изучения общественными науками. Тенденции изменения населения Земли оказывают постоянное влияние на демографические основы современных цивилизаций, определяя их своеобразие.

Население Земли в 1000 г. н.э., по данным различных источников, составляло около 300 млн человек, а к 1900 г. превысило 1,5 млрд. В 1988 г. родился 5-миллиардный землянин, а уже в начале 3-го тысячелетия на планете появился 6-миллиардный ребенок [1]. Последние международные демографические прогнозы свидетельствуют о том, что численность населения Земли в XXI в. увеличится с 6 млрд. человек до 8,9 млрд. в 2050 г. [2. С. 245]. В то же время для европейско-христианской цивилизационной общности исследователи отмечают снижение темпов рождаемости. Переход от роста населения к депопуляции может повлечь за собой глубокие перемены в структуре и развитии цивилизаций. Влияние этнических и культурно-цивилизационных компонент в контексте демографической глобализации рассмотрены в исследованиях Н.М. Римашевской и В.Ф. Галецкого [3] .

Демографическое развитие мира – это история его крупных регионов, каждый из которых имеет свои, во многом уникальные цивилизационные традиции. Рассмотрение региональных факторов демографических изменений в контексте общих процессов мирового развития является особенно важным в период глобальных изменений.

В регионах мира господствуют различные модели демографического воспроизводства. Например, протяженная российско-китайская граница разделяет две страны, относящиеся к различным цивилизациям и имеющие специфические демографические особенности. По некоторым данным, в ближайшие 20–30 лет на территорию российского Дальнего Востока и Сибири может мигрировать до 260 млн. китайцев. Это около 20% населения Китая, которые испытывают трудности с работой и активно ищут «место под солнцем». К тому времени, по прогнозам демографов, население России может сократиться примерно до 130 млн человек [4. С. 22]. В случае справедливости этого пессимистичного прогноза, учитывая низкую плотность российского населения в этих регионах, спустя 10–15 лет на территории Сибири и Дальнего Востока выходцев из Китая будет больше, чем россиян.

Данный пример показывает, что демографические разломы могут совпадать с цивилизационными линиями раздела, которые формировались в течение длительного исторического периода. Этот объективный процесс связан с различными вызовами в истории развития мирового сообщества: природными, политическими, экономическими и др. В результате воздействия этих факторов на национальные, культурные, религиозные особенности населения формируются отличные друг от друга варианты демографического развития.

При рассмотрении специфики древнейшей в Азиатско-Тихоокеанском регионе китайской цивилизации целесообразно использовать междис- циплинарный подход, чтобы понять, каким образом формируется государственная демографическая политика в этой цивилизации, какова реакция населения на осуществляемые мероприятия, о чем свидетельствует реги-оноведческий и институциональный анализ.

Современный Китай стремительно накапливает совокупную мощь. Как указывают исследователи, у Поднебесной много козырей: колоссальное население; присоединение к КНР в 1990-х годах Гонконга и Макао; все более тесная экономическая привязка к материковому Китаю преуспевающего Тайваня и многочисленной (80 млн человек) диаспоры в различных районах земного шара; беспрецедентные традиции государственности и лидерства (Китай существует 4 тыс. лет, и из них более 3 тыс. лет доминировал над окружающими народами) [5. C. 48].

Продолжающийся в настоящее время рост населения в Китае – это глобальная демографическая проблема. Исследователи отмечают специфичные тенденции в демографии КНР, например, рождение все большего количества мальчиков. При прогнозировании динамики численности населения по цивилизациям и ведущим странам для Китая выявлены следующие индикаторы (табл. 1).

Прогноз динамики численности населения по цивилизациям и ведущим странам (для Китая)

Таблица 1

Индикаторы

1950 г.

1960 г.

1970 г.

1980 г.

1990 г.

2000 г.

2010 г.

2020 г.

2030 г.

2040 г.

2050 г.

Численность 554,8   657,5    830,7   998,9    1155    1274     1385    1424   1446     1433    1342

населения, млн человек

Доля в населении 22,0     21,8      22,5     22,5     21,9     21,0      20,0     17,8    17,8      16,5     15,3

мира, %

Источник: Кузык Б.Н., Яковец Ю.В. Цивилизации: теория, история, диалог, будущее. В 2-х т. М.: Институт экономических стратегий, 2006, Т. 1. С. 260.

В то же время все шире распространяется новое демографическое явление – депопуляция. Численность населения в отдельных странах сокращалась и в прошлом, но в современный период ученые рассматривают эту тенденцию как один из главных вызовов в области динамики народонаселения. Прогнозируемые учеными «демографические потери» могут усилить межцивилизационное соперничество.

Существенные различия демографических циклов разных цивилизаций обусловлены следующими факторами:

• ■    природно-климатические условия, связанные с их географическим размещением;

• ■    технологические и экономические показатели развития цивилизации, включая дифференциацию доходов населения;

• ■    миграционные потоки особенно увеличиваются в переходные эпохи;

• ■    медицинские факторы, выступающие как уровень заболеваемости, распространенность эпидемий, которые порой уничтожают значительную часть населения;

• ■    военно-политические разрушительные внутри- и межцивилизационные столкновения, в которых гибнет значительная часть самого жизнеспособного населения;

• ■    социокультурные характеристики (особенно религиозные), влияющие на рождаемость [2. С. 253].

Целый ряд факторов – географического, религиозного и идеологического характера – способствовал постоянному увеличению числа жителей Китая в течение многих веков. Демографическое развитие этой страны за последние полвека является предметом для размышлений о движущих силах демографических про- цессов, возможностях, ограничениях и последствиях управления этими процессами «сверху» политико-административными методами.

Остановимся кратко на следующих фактах. На примере истории Китая просматривается взаимосвязь темпов роста населения с периодами подъема жизненного цикла цивилизации, ее лидирования в мировом цивилизационном процессе. В раннеиндустриальную эпоху Китаю принадлежало мировое первенство по численности населения (36,6% всех жителей планеты в 1700 г.). В период 1820–1870 гг. вследствие длительного цивилизационного кризиса (западноевропейская и японская агрессии, революция, многолетняя гражданская война) численность населения сократилась с 381 до 358 млн человек. Длительный период гражданских войн и иностранной оккупации завершился образованием в 1949 г. КНР. Одной из наиболее серьезных проблем, которые предстояло решать новому государству, был стремительный рост численности населения, вызванный политической стабилизацией в стране и, как следствие, быстрым снижением смертности при сохранении высокой рождаемости. Кроме того, ситуация усугублялась тем, что в силу географических особенностей страны, население распределялось по территории крайне неравномерно. Основная его часть сосредоточена на Юго-Востоке, поскольку обширные горные и пустынные пространства Западного Китая малопригодны для ведения сельского хозяйства.

Формирование демографической политики Китая начиналось в сложной ситуации, в условиях поиска эффективных решений. Первая современная перепись населения была проведена в стране только в 1953– 1954 гг. На определение основ демографической политики оказывали влияние и внешние факторы. В этот период идеологическими полюсами дебатов по проблемам народонаселения были советский марксизм и западное неомальтузианство, распространенное в основном в англоязычных странах [6. С.143]. Марксизм постоянно подчеркивал значение социально-демографического развития стран третьего мира, считая демографический фактор второстепенным. Социалистическая доктрина, основанная на марксистско-ленинской теории, по существу исходила из того, что темпы роста населения определяются положительными итогами победы социализма. Неомальтузианство, напротив, придерживалось позиции демографических приоритетов в социально-экономическом развитии общества. Позиция китайского руководства по проблемам народонаселения в рассматриваемый период несколько раз менялась, поскольку не было опыта разработки демографических программ.

Начавшаяся в 1956 г. кампания за снижение рождаемости была прервана «большим скачком». Эта политика исходила из представления о возможности компенсации низкого технического уровня производства привлечением огромных масс людей и их трудовым энтузиазмом. Политика «большого скачка» потерпела неудачу и привела к голоду, унесшему, по оценкам западных демографов, около 30 млн жизней [7].

В 1962 г. после некоторого улучшения ситуации в результате окончания катастрофического голода вновь изменился курс демографической политики в направлении снижения рождаемости. Были приняты различные меры планирования семьи, включающие в том числе создание соответствующей сети медицинского обслуживания. Но уже в 1966 г., в связи с началом в стране маоистской «культурной революции», кампания за снижение рождаемости была прервана. Высылки периода «культурной революции» и насильственная отправка образованной молодежи в деревню «на политическое перевоспитание», по мнению отдельных исследователей, не оказали сильного влияния на рождаемость, а привели лишь к временному ее снижению [6. C. 154].

В период с 1970 по 1990 г. результативность жестких методов нового этапа демографической политики оказалась более высокой по сравнению с предыдущими периодами. Обязанности контроля над рождаемостью были распределены по всем уровням социально-политической иерархии и возложены на ревкомы, парткомы, молодежные и женские организации, производственные бригады. Меры, направленные на снижение рождаемости, оценивались китайским руководством как элемент классовой борьбы. Нарушительницы «призыва партии» обсуждались на собраниях «по революционной критике и самокритике». За период власти Мао Цзэдуна, несмотря на значительное снижение темпов роста населения, общая численность увеличилась и приблизилась в 1981 г. к миллиардному рубежу.

Переход власти в стране к сторонникам рыночных реформ ознаменовался проведением демографической «политики одного ребенка». Следует отметить, что в этот период в Китае активно начинают реализовываться меры по стимулированию социально-экономического развития страны и расширению международного сотрудничества. Создаются специальные экономические зоны в целях привлечения иностранного капитала. Ряд приморских городов получают статус «открытых». В связи с высоким уровнем безработицы руководством государства предпринимаются также меры по вывозу рабочей силы.

В Конституции КНР, принятой в 1982 г., в ст. 25 закреплено, что государство способствует планированию семьи с тем, чтобы рост населения страны мог соответствовать планам ее социальноэкономического развития. Согласно положениям ст. 49 Основного Закона государства, осуществление мер по планированию семьи является обязанностью семей. Закон КНР о планировании населения и семьи (2001 г.) предусматривает, что Государственный Совет разрабатывает соответствующие планы и включает их в планы социального и экономического развития. Власть на региональном и субрегиональных уровнях на основе общегосударственного плана и с учетом местной специфики также разрабатывает планы развития народонаселения, которые включаются в планы социально-экономического развития территорий [8].

Таким образом, специфической особенностью Китая является то, что демографическая политика – это один из основных элементов государственного планирования. Семья в подобной системе оказывается под жестким контролем. Очевидно, что в термин «планирование семьи» в этой стране вкладывается смысл, заметно отличающийся от западного или современного российского понимания. «Политика одного ребенка», как направление государственных демографических решений, сохраняется на протяжении 1/4 века.

Государство выступает за позднее вступление в брак (минимальный возраст вступления в брак в КНР составляет 22 года для мужчин и 20 лет для женщин) и рождение единственного ребенка. Законодательство предусматривает определенные правила и установления для получения разрешения на рождение второго ребенка (Закон о населении и планировании рождаемости). В системе национально-правовых актов, регулирующих вопросы планирования рождаемости, действуют также юридические правила, принятые законодательными органами провинций.

Согласно информации Комиссии по вопросам населения и семейного планирования КНР, национальные меньшинства обычно имеют двоих или троих детей, а для малочисленных народов ограничения на число детей не устанавливаются [9].

В результате проведения «политики одного ребенка» произошло снижение суммарного коэффициента рождаемости. Поколение детей, рождающихся в настоящее время в Китае, не замещает по численности поколение своих родителей. Тем не менее, хотя и снижающимися темпами, население страны продолжает по инерции расти.

По прогнозным оценкам Бюро переписи США, население Китая никогда не достигнет полуторамиллиардного рубежа – пик его численности будет пройден в 2032 г. на отметке в 1462 млн человек [6. С. 161].

Перспективы китайской цивилизации в XXI в. следует рассматривать с учетом совокупности факторов, в числе которых – природно-экологический, технологический и социально-политический. В современном Китае рождаемость значительно ниже, чем можно было бы ожидать исходя из достигнутого страной уровня экономического развития. По расчетам Всемирного Банка, Китай занимает одно из лидирующих мест в мире по объему экономики. На протяжении последних десятилетий КНР демонстрирует феноменально высокие темпы роста ВВП, в среднем 9,1% в год [6. С. 374].

Одним из вариантов развития китайской цивилизации в первой половине XXI в. является движение вперед по пути экономического прогресса, сохранение политической стабильности и достижение лидерских позиций в мире. В этом случае при сохранении сравнительно высоких, хотя и меньших, чем в конце XX в., темпов прироста ВВП (6–8% среднегодовых), к 2020–2025 гг. Китай по объему ВВП обгонит Западную Европу, а к 2035–2040 гг. и США и станет самой экономически сильной державой мира. С учетом того, что у страны есть активная, тесно связанная с родиной диаспора, особенно широкая в странах Юго-Восточной Азии и в США, Китай к середине века станет сверхдержавой, соперничающей в борьбе за мировое лидерство. И с этим фактом придется считаться другим государствам и цивилизациям [2. Т. 2. С. 86].

В случае ухудшения темпов экономического роста Китая в условиях глобализации, в том числе и за счет внешнего влияния кризисных спадов мировой экономики, можно говорить о другом, менее оптимистичном сценарии. В контексте демографической проблемы китайской цивилизации это может вызвать экспансионистские настроения в борьбе за новые территории и сферы влияния.

Перспективы продолжения «политики одного ребенка», проводимой до настоящего времени, сложно прогнозировать, поскольку история Китая знает немало демографических скачков. В целом, в КНР по-прежнему сохраняется проблема занятости. Снижение рождаемости повлечет за собой «старение» населения. Эта проблема, с которой уже столкнулись развитые страны мира, имеет в Китае свою специфику. Значительная часть населения не гарантирована пенсиями, а национальные традиции обеспечения стариков-родителей сыновьями в значительной степени пошатнулись из-за проводимой «политики одного ребенка». Вдобавок диспропорции в составе населения по полу несут угрозу роста численности одиноких людей. Меры государства по ограничению рождаемости, несмотря на то что не вызывают восторга в каждой отдельно взятой семье, не подвергаются сомнению населением из-за многовековых традиций. Для этой страны не характерна западная концепция «privacy», резко ограничивающая область правового вмешательства правительства в сферу частной жизни граждан. Официальная концепция китайского руководства состоит в необходимости согласованного регулирования как экономического, так и демографического воспроизводства.

Статистические данные показали, что рождаемость быстрее снижалась в тех регионах Китая, где социальноэкономическое развитие шло более успешно. Так, например, в Шанхае, крупнейшем мегаполисе Китая, где среднедушевой ВВП в 4 с лишним раза превышает средний по стране, коэффициент рождаемости снизился до 5,2%, а естественный прирост сменился убылью (1,8 на тысячу жителей). 10% женщин в Шанхае, судя по данным опроса, заявляют о том, что вообще не собираются иметь детей [6. С. 171].

Опыт КНР показывает, что даже в такой специфической стране демографическая составляющая подвержена влиянию экономических, политических, научных, культурных и других цивилизационных особенностей. Попытки снизить рождаемость исключительно методами демографической политики не могут быть успешны. Динамика численности населения в Китае в настоящее время предопределена переменами в обществе, темпами инновационно-технологического, экономического и социокультурного прогресса. В то же время очевидна и обратная взаимосвязь.

Демографические процессы являются фундаментом динамики цивилизации и могут повлечь глубокие перемены в их развитии. Неравномерность демографического движения в отдельных странах представляет угрозу будущему человечества за счет усиления нерегулируемых миграционных процессов, образования различных этнических анклавов на территории принимающих стран и возможных конфликтов, связанных как с социально-экономическими проблемами, так и с культурно-цивилизационными различиями.

Демографическая составляющая играет важную роль в межцивилизационных отношениях. В рамках современного диалога цивилизаций, в условиях трансформации всего мирового порядка необходима выработка согласованных подходов к демографической политике для стран с высокими темпами роста и избытком населения, а также стран, оказавшихся в состоянии депопуляции. Такой диалог возможен в формате универсального механизма ООН, а также на региональном и двустороннем уровне. Неразрешенность этого безусловно важного направления в международном сотрудничестве может привести к непредсказуемым геоцивилизаци-онным изменениям.