Деепричастные формы в басенном творчестве И.А. Крылова

Вопрос о статусе деепричастия в грамматической системе русского литературного языка до сих пор является дискуссионным [2]. Академик В.В. Виноградов при определении основных направлений исследований в области исторической морфологии русского языка отмечал, что «история деепричастий, способов их образования и синтаксического употребления... нам вовсе не известны» [4, с. 171]. Данная неизвестность нашла отражение в определении частеречной принадлежности деепричастий и имеет давнюю традицию, которая идет от работ М.В. Ломоносова («Российская грам- матика»), объединившего причастия и деепричастия в одну категорию, и заканчивается современным русским языком. Деепричастие рассматривалось как отдельная часть речи [15], было отнесено к наречию [3], характеризовалось как смешанная часть речи [16] или гибридная наречно-глагольная категория [7].

Современное определение места деепричастия в грамматической системе русского языка позволяет говорить о двух противоположных точках зрения, определяющих его природу: форма глагола неспрягаемая [8], атрибутивная [9], неличная [10; 14] (данная трактовка представлена в «Русской грамматике» [17] и является наиболее распространенной), самостоятельная часть речи [18].

Последняя треть XVIII и первая половина XIX в. – время интенсивных процессов, происходящих в русском литературном языке и нашедших свое отражение в творчестве И.А. Крылова. Писатель, занимавший «особую позицию в карамзинский период развития русского литературного языка» [13, с. 187], стиль басен которого «воспринимается как свободный поток живого народного просторечия, пробившийся из самых заветных глубин – духа народного» [Там же], свободно использует в своем литературном повествовании «синтаксические формы устной речи с ее эллипсисами, подразумеваниями и с ее идиоматическими своеобразиями» [5, с. 241]. Наряду с этими чертами синтаксиса устной народной речи в языке басен И.А. Крылова широко используются одиночные деепричастия и деепричастные обороты, которые являются приметой книжной речи. Однако особенности формообразования деепричастий в басенном творчестве автора не были предметом анализа.

Последняя треть XVIII в. для деепричастия как для грамматической категории является значимым периодом, в конце которого «и с морфологической, и с синтаксической точек зрения деепричастия... стабилизировались» [1, с. 64], минимализировались сохранявшиеся возможности образования синонимичных форм, была создана основа для формирования норм современного русского литературного языка в области образования и употребления деепричастий.

Наибольшее разнообразие деепричастных форм находит свое отражение в поэзии, т. к. это «было связано с ее стилистическими особенностями, а также со спецификой стихотворного ритма, а иногда и с требованиями рифмы» [Там же]. Значительную роль здесь играют и индивидуальные предпочтения са- мого автора, что можно наблюдать и в баснях И.А. Крылова.

Являясь отражением народной мудрости и житейского опыта, «басня Крылова, несмотря на свою принадлежность к малым формам литературы, отражает все разнообразие стилевых средств русского литературного языка начала XIX века и намечает новые пути их смешения и синтеза на широкой демократической основе устной народной речи и народной поэзии» [6, с. 153].

В девяти книгах басен И.А. Крылова [12] методом сплошной выборки было выявлено 259 деепричастных форм (с учетом повторений – 365).

Статистический анализ позволяет говорить о преобладании в басенном творчестве автора деепричастий, образованных с помощью суффиксов -а/-я (169 форм), среди которых наиболее частотными являются увидя (15), сидя (6), встретясь (3):

Увидя, что топор крестьянин нес, «Голубчик», Деревцо сказало молодое… (с. 74)*;

Лисица птицам говорит,

На камушке против гнезда сироток сидя … (с. 98);

«Скажи мне, кумушка, что у тебя за страсть

Кур красть?» Крестьянин говорил Лисице, встретясь с нею… (с. 69).

Замечено, что в творчестве Крылова представлены деепричастия с указанным суффиксом, или имеющие другую форму в современном русском языке, или вышедшие из употребления, например:

Басни И.А. Крылова	Современный русский литературный язык [11]
возбудя	возбудив
возвратясь	возвратившись
воззряся	форма отсутствует
возъемля	форма отсутствует
встретясь	встретившись
заманя	заманив
замоча	замочив
зарядя	зарядив
изволя	форма отсутствует
опустя	опустив
повеся	повесив

* Примеры из басен И.А. Крылова приводятся по изданию [12] с указанием страниц в круглых скобках. При цитировании орфография и пунктуация сохранены.

Материалы таблицы позволяют говорить об использовании Крыловым форм с суффиксом -а(-я) , образованных не только от глаголов несовершенного вида, что свойственно современному литературному языку, но и от глаголов совершенного вида, чем объясняется несоответствие данных форм современной норме:

Вороне где-то бог послал кусочек сыру;

На ель Ворона взгромоздясь , Позавтракать-было совсем уж собралась,

Да позадумалась, а сыр во рту держала (с. 7);

Толпятся: чуду всяк заранее дивится, Молчит и, на море глаза уставя , ждет;

Лишь изредка иной шепнет:

«Вот закипит, вот тотчас загорится!» (с. 22).

Отсутствие же некоторых форм деепричастия в современном русском языке может быть объяснимо тем, что глагол, от которого они образованы, исчез из активного словарного запаса современного русского языка.

Суффикс -вши является вторым по количеству использований при образовании деепричастий: выявлено 47 форм, наиболее частотными из которых являются увидевши (4), со-бравшись(-ся) (3):

Лягушка, на лугу увидевши Вола, Затеяла сама в дородстве с ним сравняться:

Она завистлива была (с. 11);

«Царь!» старец отвечал: «позволь, чтоб пред тобой Открыл я притчею простой,

Что́ размышленья мне внушили многолетны».

И, с мыслями собравшись , начал так… (с. 104–105).

Как и в предыдущем случае, в баснях находим употребление форм, не соответствующих норме современного русского языка, например:

Басни И.А. Крылова	Современный русский литературный язык [11]
вбежавши	вбежав
воззрившись	форма отсутствует
выгнувши	выгнув
высунувши	высунув

Несоответствие литературной норме данных примеров обусловлено или тем, что исходный глагол исчез из активного словарного запаса (об этом мы говорили и в предыдущем случае), или тем, что деепричастие образовано с помощью суффикса -вши от глагола совершенного вида, не имеющего возвратного постфикса (последнее является обязатель- ным условием для подобных форм; отсутствие постфикса предполагает использование суффикса -в):

Мы часто роскоши прельщенье И даже нравов развращенье: Так надобно гораздо разбирать, Как станешь грубости кору с людей сдирать, Чтоб с ней и добрых свойств у них не растерять, Чтоб не ослабить дух их, не испортить нравы, Не разлучить их с простотой И, давши только блеск пустой, Бесславья не навлечь им вместо славы (с. 28);

Забывши , что пожар в дому, Проказники тут до того шумели, Что захватило их в дыму, И все они со всем добром своим сгорели... (с. 39).

Деепричастия, образованные при помощи суффикса -в (34 случая употребления), не имеют отличий от современных форм. Наиболее употребляемыми являются такие деепричастия, как взяв (5), разинув (4):

Дух, взяв сокровище, является к Скупому И говорит… (с. 165);

…О всем и рядит он и судит: И то не так, И тот дурак, И из того-то худо будет. Все только слушают его, разинув рот;

Хоть он такую дичь несет, Что уши вянут… (с. 64).

Единичны случаи употребления деепричастий, образованных при помощи суффиксов -учи/-ючи (по 1 форме, кроме живучи – 2 формы) и -ши (по 1 форме, кроме могши – 2 формы). В баснях Крылова находим следующие примеры:

– живучи – Родился в Персии, а чином был сатрап; Но так как, живучи , я был здоровьем слаб, То сам я областью не правил, А все дела секретарю оставил (с. 204);

– озираючи – Пришли, пришел и Лев; он, когти разминая И озираючи товарищей кругом, Дележ располагает И говорит… (с. 96);

– разбираючи – Как скоро Волк у стада забуянит, И обижать он Овцу станет,То Волка тут властна Овца, Не разбираючи лица, Схватить за шиворот и в суд тотчас представить, В соседний лес иль в бор (с. 199);

– сберегаючи – …Живу попрежнему: терплю и холод, И голод, И, сберегаючи хозяйский дом, Здесь под забором сплю и мокну под дождем… (с. 170);

– скучаючи – Бедняжку голод мучит: Задумчив бродит он, скучаючи постом; По- водит ласково хвостом И жалобно мяучит (с. 168);

– залегши – В кустарнике залегши у дороги, Разбойник под-вечер добычи нажидал, И, как медведь голодный из берлоги, Угрюмо даль он озирал (с. 201);

– измокши – И так Охотник мой, Измок ши весь, пришел домой С пустой сумой; А все-таки пенял не на себя, на счастье (с. 133);

– могши – При сих словах Малютки бедные все трое, Не могши с голоду сидеть в покое, Попадали к Лисе на низ (с. 99);

– натолокши – Тут, взяв песку, дресвы и мелу, И натолокши кирпича, Мужик мой приступает к делу (с. 28).

Данные Национального корпуса русского языка позволяют говорить о том, что некоторые из указанных в этой группе деепричастий (например, скучаючи ) отмечены только в произведениях И.А. Крылова.

Таким образом, деепричастные формы, являясь приметой книжного стиля, часто встречаются в басенном творчестве И.А. Крылова. В текстах превалируют модели с суффиксом -а/-я , на которые, без учета повторений, приходится 65% от общего количества употреблений. Кроме того, в баснях отмечены формы, которые или не соответствуют норме современного русского языка (важную роль здесь играют вид и возвратность исходного глагола), или отсутствуют в нем. В целом можно отметить соответствие деепричастий в области словообразования современной норме. Если говорить об авторских предпочтениях в употреблении того или иного деепричастия, то здесь редким исключением являются формы, образованные от глагола зрительного восприятия увидеть.