Деятельность автомобильно-тракторной школы Земгора в Праге

Объединение российских земских и городских деятелей в Чехословацкой Республике возникло в марте 1921 года по инициативе нескольких бывших гласных русских городских дум и земств. Главная задача объединения — оказание материальной и духовной помощи российским беженцам, находящимся на территории республики. С одной стороны, объединение оказывало прямую и непосредственную помощь беженцам, устраивало их на работу, защищало в правовом и материальном отношении, решало их культурные запросы. С другой — деятельность объединения в тех исторических условиях имела под собой отдаленную цель: создать из распыленной беженской массы организованные силы, которые впоследствии, с падением большевистского режима, могли бы вернуться назад в Россию, что позволило бы «применить накопленные за границей силы и знания» [1]. Поэтому Земгор обращал особое внимание на молодые силы эмиграции, предоставляя им возможность приобретения общих и специальных знаний. Именно для получения таких специальных знаний и была создана Автомобильно-тракторная школа Земгора (далее — Школа). Она была открыта в августе 1921 года и имела одно автомобильное отделение, срок обучения на котором составлял от 2,5 до 3 месяцев [2]. Автомобильный парк Школы состоял из двух подержанных легковых автомобилей, предоставленных Зем-гору Министерством народной обороны Чехословацкой Республики во временное пользование. Школа имела небольшой гараж, арендованный у частного лица, где и происходили занятия с учащимися, а каждая группа состояла из 25—40 человек.

Вследствие крайней ограниченности у Зем-гора денежных средств обучение в Школе было платным — 450 чешских крон за полный курс. Большую часть учащихся Школы составляли беженцы-интеллигенты, которые страховали себя на случай потери основного места работы. В начальный период своего существования Школа могла обеспечить только ограниченный круг русских беженцев. Так, до июня 1922 года было произведено всего 3 выпуска (90 человек) [3].

Осознание массами того факта, что скорое возвращение на Родину невозможно, и открытие чехословацким правительством кредитов Земгору привели к тому, что учебное дело для русских беженцев в области профессионального образования приобрело иные формы. Было принято решение о расширении Школы и открытии тракторного отделения. Так, например, ежегодные ассигнования на Школу составляли: в 1922 году 395 000 чешских крон, в 1923 — 1 048 000 чешских крон, в 1924 — 1 153 456 чешских крон. Помимо ежегодных ассигнований, Министерством иностранных дел отпускались специальные средства для оборудования мастерской и приобретения автомобилей. Имущество Школы, полученное во временное пользование, оценивалось в 30 613 032 чешские кроны. Собственное имущество Школы оценивалось в 17 882 861 чешскую крону [4].

Эта инициатива встретила живой отклик и понимание со стороны крупной чешской машиностроительной промышленности и чехословацкого правительства. Промышленники, помимо общих симпатий к нуждам русских беженцев и России, усмотрели в этом начинании возможность создания кадров специалистов-техников, которые со временем, вернувшись в Россию, могли бы стать проводниками культуры Чехословакии, ее продукции и промышленного производства.

Чешские заводы обеспечили Школу бесплатными материалами для оборудования мастерской, а также предоставили необходимые машины и орудия производства: 2 моторных плуга «Прага», 2 токарных станка, один строгальный, один шлифовальный, один долбежный станки, одно точило, 35 слесарных тисков, кузнечные инструменты и прочие предметы механического оборудования. Общее техническое имущество мастерской оценивалось приблизительно в 400 000 чешских крон. Все имущество было застраховано [5].

Чехословацкое правительство (в лице Министерства иностранных дел) отпустило единовременный кредит специально на расходы по оборудованию мастерской школы.

В 1923 году Школа получила в бесплатное пользование два трактора, которые совместно с моторным плугом использовались для практической пахоты. В том же году в Военном ведомстве Чехословакии было куплено 2 старых легковых автомобиля (за 10 и 8 тысяч чешских крон). Они были отремонтированы и приведены в рабочее состояние.

Продолжалось сотрудничество Школы с крупнейшими чешскими заводами. Так, известный завод «Шкода» продал, кроме пяти механических работающих станков, еще два токарных станка по цене сырого чугунного литья (т. е. фактически за бесценок). Из Германии были получены три аппарата фрезерных приспособлений, которые давали возможность проводить на станках самые сложные работы [6]. В конце 1923 года Школа получила в одном из зданий студенческого общежития в Страшницах две большие аудитории. В одной читались лекции, а в другой преподавалось черчение и проводились практические занятия по теории механизмов.

Таким образом, уже к началу 1924 года Школа превратилась в солидное техническое заведение с двумя отделениями — шоферским (срок обучения — 6 месяцев) и шоферско-механическим (срок обучения — 12 месяцев). Первое отделение должно было готовить шоферов, способных не только управлять машинами, но и производить мелкий ремонт. Окончившие второе отделение, помимо управления автомобилем, приобретали навыки кузнечного и слесарного дела, работы на станках, то есть могли производить сложные ремонты автомобилей и тракторов.

Первые экзамены состоялись в августе 1922 года. К ним было допущено 235 человек, среди которых имели высшее законченное и незакон- ченное образование 29 %, среднее — 37 %, начальное — 34 %. Возраст слушателей составлял от 20 до 40 лет [7].

Все слушатели Школы, за исключением студентов, состоявших на иждивении в высших учебных заведениях, получали от чешского правительства стипендию в размере 500 крон, а также пользовались правом льготного проезда на городском транспорте и по железным дорогам [8].

Оканчивавшие Школу слушатели подвергались испытаниям в особой Комиссии при Пражском полицейском управлении для получения права езды на машинах в Праге и по всей стране. Необходимо отметить, что подавляющее большинство выпускников, по отзывам экзаменаторов, демонстрировали прекрасные знания. Случаев неудовлетворительной сдачи экзаменов не было. Однако экономические трудности в самой Чехословакии, невозможность скорого возвращения большинства эмигрантов в Советскую Россию сделали бесперспективной профессиональную подготовку выпускников Школы.

В целях защиты своих профессиональных интересов шоферы, окончившие Школу, организовали в Праге Союз русских шоферов. Этот союз имел постоянно действовавшее правление, основная задача которого заключалась в устройстве членов союза на работу по специальности как в Чехословакии, так и за ее пределами. К началу 1924 года в союз входило более 150 человек. Как показывают данные архивов в Ч. С. Р., устраивались на работу не более 10 %. Трудоустройство производилось через Пражский профессиональный союз шоферов, который, по понятным причинам, устраивал в первую очередь граждан своей страны. Значительная часть выпускников Школы устраивались на заводы, в различные механические мастерские, частную службу, некоторые поступали в чехословацкие высшие и профессиональные школы.

В плане трудоустройства особое внимание Союз шоферов обращал на Францию, куда к середине 20-х годов выехало около 50 членов союза. Во Франции выпускники Школы хорошо себя зарекомендовали. Их охотно принимали на механические заводы в качестве квалифицированных рабочих. Часть выпускников, знавших французский язык, стали работать и в качестве шоферов на автомобилях и тракторах.

Поток желающих переехать на работу во Францию увеличивался, поэтому было принято решение открыть там отделение союза. Чехословацкое Министерство иностранных дел пошло навстречу этой новой инициативе союза.

Оно выдало ему, при содействии Земгора, ссуду в размере 15 000 крон. Одновременно было принято решение о выдаче заграничных паспортов сроком на один год для отъезжающих во Францию и другие страны шоферов с правом обратного въезда в Чехословакию [9].

Объединение российских земских и городских деятелей в Чехословацкой Республике всегда и неизменно руководствовалось одним основным правилом: организовывать тот вид помощи, в котором в данный момент существовала наибольшая потребность и необходимость.

Так, в начальный период эмиграции (1920— 1921 гг.) беженцы прежде всего испытывали материальную нужду, их нужно было накормить и предоставить им какой-либо приют. Одновременно с этим возникла необходимость удовлетворения и некоторых культурных потребностей беженцев. Эти условия стали приоритетными для Земгора в первый период пребывания беженцев за границей, а именно он оказывал беженцам денежную помощь, предоставлял бесплатно приют, организовывал столовые и общежития.

Со временем, когда мечты и надежды эмиграции на скорое падение советской власти и возвращение на Родину отодвинулись в необозримое будущее, она оказалась перед фактом неопределенно долгого пребывания за границей и перспективой возможного прекращения помощи, основанной на принципе благотворительности. В связи с этим перед Земгором возникли новые задачи: содействие русским беженцам в подготовке к самостоятельному труду и получении работы, которая могла бы обеспечить им нормальное существование. Для достижения этой цели деятельность Земгора в течение 1922—1924 годов была направлена на организацию всевозможных мастерских и предприятий, а также трудовых артелей. Эта же перспектива долгого и невольного пребывания за границей побуждала Земгор к организации различных учебных заведений, ставивших своей целью, с одной стороны, обучить и воспитать молодое поколение, а с другой — подготовить разного рода специалистов и техников.

• 1.    Государственный архив Российской Федерации (далее — ГАРФ). Ф. 5764. Оп. 1. Д. 88. Л. 97.

• 2.  См.: ГАРФ. Ф. 5764. Оп. 1. Д. 114. Л. 1.

• 3.  См.: ГАРФ. Ф. 5764. Оп. 1. Д. 88. Л. 79.

• 4.  См.: ГАРФ. Ф. 5764. Оп. 1. Д. 88. Л. 81.

• 5.    См.: ГАРФ. Ф. 5764. Оп. 1. Д. 114. Л. 1 об.

• 6.  См.: ГАРФ. Ф. 5764. Оп. 1. Д. 114. Л. 13.

• 7.  См.: ГАРФ. Ф. 5764. Оп. 1. Д. 114. Л. 2.

• 8.  См.: ГАРФ. Ф. 5764. Оп. 1. Д. 88. Л. 80.

• 9.  См.: ГАРФ. Ф. 5764. Оп. 1. Д. 88. Л. 40.