«Дело Кинга - Бинга»: новые аспекты

Принято считать, что наибольший вклад в развитие канадской либеральной традиции сделали четыре лидера либеральной партии Канады: Дж. Макдональд, Уильфред Лорье, Макензи Кинг и Пьер Элиотт Трюдо. При всех их неоспоримых заслугах следует иметь в виду следующее: в период Дж. Макдональда основа канадской либеральной традиции была заложена английским классическим либерализмом, который был привнесен на канадскую почву Актом о Британской Северной Америке 1867 г. и последующими действиями правительства У. Гладстона. В период Уильфре-да Лорье только началась модернизация общества и переход к политике социального реформизма. Первая мировая война и первые послевоенные годы восстановления затормозили поступательное развитие либерализма в Канаде. Годы П. Трюдо воспринимаются как годы возрождения канадской либеральной традиции после ее кризиса в 60-е годы. На годы Макензи Кинга и 50-е гг. XX в. (на которые он в значительной степени оказал влияние) приходится основное время и основные тенденции по созданию и утверждению политической традиции, отличной как от британской, так и от американской. За эти сорок лет истории Канады были многочисленные моменты, когда проверялась на прочность эта особость канадского либерализма. Одним из таких моментов является так называемое «дело Кинга — Бинга» («The King — Byng Affair»).

В работах канадских и зарубежных исследователей этого периода, в многочисленных энциклопедиях и учебниках по истории Канады утверждается 1, что «дело Кинга — Бинга» стало возможным, потому что М. Кинг, предполагая падение своего правительства, обратился к генерал-губернатору лорду Бингу с просьбой о роспуске палаты общин и объявлении новых выборов. Бинг отказал в роспуске палаты общин. Кинг подал в отставку. Лорд Бинг ее принял и поручил сформировать правительство лидеру оппозиции консерватору Артуру Мейгену, но его правительство пало через три дня. Собственно на этом «дело» и заканчивается. Оценка этому делу дается, как правило, с пози- ций возникших противоречий между М. Кингом и лордом Бингом: кто более ответственнее и в каких пределах своих прерогатив подошел к разрешению конфликтной ситуации.

На наш взгляд, конфликт был намного глубже и шире. Его участниками стали не только политические фракции и их лидеры в палате общин, но и общественность Канады. Конфликт заключался в различных подходах к пониманию либеральных основ канадской государственности, сложившегося государственного устройства Канады, сложившейся практики взаимоотношений различных ветвей власти британской короны и доминиона, а также стремления Канады к более самостоятельному развитию собственной государственности.

Если подходить к вопросу «дела Кинга — Бинга» с таких позиций, то время начала конфликта следует перенести с 28 июня 1926 г. на более ранний срок — середину октября 1925 г., когда правительство М. Кинга, имея неустойчивое большинство в палате общин, решило пройти процедуру досрочных парламентских выборов 2 . 29 октября 1925 г. правительство Кинга получило вотум недоверия и генерал-губернатором лордом Кингом был распущен парламент и назначены досрочные парламентские выборы.

Но либералы ошиблись в своих расчетах. На федеральных выборах в парламент в декабре 1925 г. они не получили большинства мест в парламенте. Распределение мест между представителями различных партий было следующее: консерваторы получили 114 мест, либералы — 101 место, прогрессисты — 22 места. Сам М. Кинг проиграл выборы в Северном Йорке (Онтарио)3.

Естественно, что лорд Бинг считал, что формировать правительство должны победившие консерваторы. Однако Макензи Кинг использовал свое «право совета» премьер-министра действующего правительства генерал-губернатору о предпочтении в вопросе формирования правительства4. Он убедил генерал-губернатора в том, что формировать правительство должны либералы и дал слово, что такое правительство сможет отработать свой

срок, пять лет. Свои расчеты М. Кинг строил на возможности тесного сотрудничества с депутатами-прогрессистами в палате общин. Правительство либералов было сформировано 29 декабря 1925 г., но оно было значительно слабее, чем предыдущее правительство 1921 года.

Уже на первой сессии в январе 1926 г. консерваторы не поддержали обращение (The Address) и бюджет (The Budget), которые прошли с минимальным превышением числа голосов: 9 и 13 соответственно, только благодаря совместным действия либералов и прогрессистов. Было ясно, что консервативная партия в рамках парламентской процедуры будет искать возможность «свалить» правительство М. Кинга. Первой такой зацепкой для консерваторов стала попытка устранить М. Кинга как лидера либерального правительства, не получившего парламентского мандата. Об этом неоднократно говорил в своих выступлениях в палате общин лидер оппозиции Артур Мейген. Но эта помеха для Кинга вскоре была устранена 5 .

Прогрессисты же, понимая, что время для формирования федеральной партии прошло, а настроения поддерживающей части электората изменились, стремились получить часть министерских портфелей в слабом либеральном правительстве М. Кинга6. Ими была выдвинута идея «группового правительства» (group government). Однако, несмотря на то что Кинг был мастером компромисса (если вспомнить его успехи в качестве примирителя в Министерстве труда7) и понимая реальность падения своего правительства в сложившихся условиях, все же не пошел на сделку с прогрессистами, сославшись на практику британского прецедентного права, по которому только одна политическая партия формирует правительство, добавив, что «иначе для прохождения каждого билля нужно будет формировать каждый раз новое правительство»8.

Следует признать, что именно в «деле Кинга — Бинга» Макензи Кинг показал себя не только знатоком британского права, имевшихся прецедентов в период конституционного кризиса и в Англии, и Канадском доминионе, но и принципиальным политиком, поддерживающим либеральные традиции и основы либерального законодательства по разграничению полномочий различных ветвей власти как внутри Канады, так и взаимоотношений ответственного правительства с короной.

Таким образом, понимая слабость правительства, и правые, и левые с первой сессии стали оказывать мощное давление на либеральное правительство. Для сохранения правительства Кинг пошел на беспрецедентные уступки требованиям левых.

В январе перед открытием сессии парламента депутат от лейбористской партии Дж.С. Вудсворт (J.S. Woodsworth) и депутат от прогрессистов А.А. Хиапс (A.A. Heaps) направили лидерам либеральной партии М. Кингу и консервативной партии А. Мейгену запрос о том, собираются ли лидеры партий рассматривать на настоящей сессии улучшение положения безработных и введение пенсий по старости.

Макензи Кинг поспешил ответить, что правительство уже готовит проект билля о пенсиях по старости. Ответ Артура Мейгена не удовлетворил представителей левых партий. Поэтому в своей речи на обращение Дж.С. Вудсворт, после того как он зачитал ответы двух лидеров, сказал, что до тех пор пока правительство не представит в палату общин билль о пенсиях по старости, они будут поддерживать правительство либералов9.

Уже в конце января 1926 г. стратегия консервативной оппозиции в вопросе нанесения поражения либеральному правительству состояла в том, чтобы связать коррупционный скандал в Таможенном управлении с администрацией Макензи Кинга 10. В то время Артур Мейген и его товарищи вряд ли могли предполагать, что выбранный ими путь приведет к поражению консервативной партии, а для самого Мейгена это станет началом конца его политической деятельности как лидера партии.

В начале февраля депутат-консерватор Гарри Стивенс (Harry Stevens) выступил с обвинительным актом против Министерства таможни, его бывшего министра11 и правительства, и потребовал расследования. Обвинение, прозвучавшее в выступлении Стивенса, вызвало сенсацию. Был создан специальный комитет для расследования из четырех либералов, четырех консерваторов и одного прогрессиста. К работе комитета был привлечен профсоюз Министерства таможни и акцизов.

18 июня 1926 г. комитет представил доклад палате общин. Он рекомендовал отставку заместителя министра, увольнение шести чиновников министерства и меры по наведению порядка.

Здесь следует подчеркнуть четыре обстоятельства, которые были использованы парти- ей консерваторов в деле отставки либерального правительства.

Первое обстоятельство — выбор темы алкогольного трафика, который существовал уже более семи лет, и имеющиеся в связи с этим нарушения в Таможне — было беспроигрышной и перспективной темой при любом исходе проведенного расследования 12. В это время уже никто и не вспомнит, что начало бутлегеровской торговли пришлось на время правительства консерваторов, и именно консервативная партия стала первой получать частные пожертвования от бутлегеров.

Второе — четыре с половиной месяца расследования деятельности Министерства таможни создали среду обсуждения и подготовили нетерпимое общественное мнение к деятельности чиновников этого министерства. В обсуждение этой темы была включена общественность не только на федеральном уровне, но и провинциальном 13. В это время уже никто не вспомнит о принятых мерах самого Макензи Кинга по отношению к министерству в конце 1925 года.

Третье — проведение парламентского расследования предполагало отмежевание прогрессистов от союза с либералами. Рабочие и профсоюзные парламентарии перед предстоящими выборами, сохраняя лицо перед электоратом, в любом случае должны были осудить деятельность либерального правительства и дистанцироваться в вопросе поддержки правительства.

Четвертое — личные амбиции лидера консерваторов Артура Мейгена. Самый молодой премьер-министр Канады (на год младше М. Кинга), получивший на несколько месяцев пост премьера после Р. Бордена и отдавший его на последующих выборах в 1921 г. М. Кингу, получивший большинство мест в декабре 1925 г., но не получивший вновь поста премьер-министра, готов был на все, чтобы «использовать свой шанс».

Поэтому доклад комитета и его выводы не удовлетворили консервативную фракцию в палате общин.

Ведь цель этого расследования была одна — устранить либеральное правительство.

Примечательно, что сам Макензи Кинг не предполагал такого разворота событий. В своем дневнике 21 июня 1926 г. он записал, что возможно парламент определит действующего министра Бовина (Boivin) «как жертву». И в этом случае М. Кинг видел для себя «стать действующим министром таможни и выполнить реформы, предложенные быстро и энергично. Это будет тяжелой обязанностью, в настоящее время на вершине всех других обязательств и долга. Но это, кажется, будет необходимым курсом»14.

22 июня 1926 г. тот же Г.Г. Стивенс выдвинул поправку к отчету комитета по расследованию о добавлении и включении в отчет расследования деятельности экс-министра (Жака Буро)15 и самого правительства 16. Эта поправка была направлена на углубление конфликта: разрушение консолидации либералов и левых партий, получения общественной поддержки и невозможности дальнейшей работы правительства с парламентом 17.

Внешним результатом работы консервативной фракции стали дебаты «длинного заседания палаты общин» (с 22.06 1926 г. до 5:16 утра 26.06 1926 г.). Внутренним — дискредитация самого Макензи Кинга как лидера, не способного руководить правительством и страной.

В течение этого времени произошли два события, которые, как принято говорить, «настолько раскачали лодку», что разделили все фракции до степени невозможности получения консенсуса.

В среду Дж.С. Вудсворд предложил подзаконный акт к поправке Стивенса, смысл которого сводился к тому, что обвинения должны быть полностью расследованы, коррупция исключена, премьер-министр несвязан с коррупционной деятельностью, им принимались меры, хотя и недостаточные, но все эти события не могут служить причиной для отставки правительства. В течение двух дней из-за бесконечных отклонений палата общин не могла проголосовать по этому предложению. Под конец четверга предложение Вудс-ворда, поставленное на голосование либералами, не было принято с разницей в два голоса 18.

В пятницу, 25 июня 1926 г., Ульямом Фаншером (William R. Fansher), саскачеванс-ким прогрессистом, был предложен подзаконный акт, который призывал к судебному расследованию и, по смыслу, он осуждал правительство. Поставленная на голосование консерваторами поправка не прошла голосование с разницей также в два голоса.

Под утро, в субботу, поступили два предложения сделать перерыв в дебатах по законопроекту. Первое — было проиграно либералами, второе — принято единогласным голосованием. Таким образом, либералы в голосовании победили с большинством один раз, три раза оказывались в меньшинстве,

но, учитывая, что все проигранные предложения вносились не правительством, технически правительство не было побеждено. В перерыве поправка Стивенса с добавлениями была представлена перед палатой общин.

Голосование с разницей в один-два голоса говорит о бескомпромиссной борьбе консерваторов за поражение правительства19.

В законодательной палате сложилась ситуация, когда либеральное правительство М. Кинга, если не де юро, то де факто, оказалось неспособным собрать большинство голосов для дальнейшей законотворческой деятельности. Но так как прогрессисты идеологически были ближе к либералам и имели количество голосов, которое могло похоронить любой законопроект консерваторов, было ясно, что и консерваторы также не смогут создать жизнеспособное правительство, то есть с таким составом неработоспособная палата общин должна быть распущена и вновь назначены выборы.

Для того чтобы правильно понять разрешение патовой ситуации в палате общин Канады в это время, конкретных участников разрешения конфликта, их подходы в разрешении кризисной ситуации, следует проследить хронологически действия каждой из сторон с 26.06 1926 г. по 02.07 1926 год.

Следует иметь в виду, что до 26.06 1926 г. в конфликте участвовали две стороны, которых представляли А. Мейген и М. Кинг соответственно. С 16 часов 30 минут 26.06 1926 г. третьей стороной стал генерал-губернатор Бинг. В этой ситуации он мог либо принять решение в пользу одной из сторон, либо не поддерживать ни одну из партий и отдать решение на суд избирателей. Сложность принятия второго решения для генерал-губернатора заключалось в том, что, во-первых, роспуск парламента был высказан самим М. Кингом, во-вторых, он устраивал либеральное правительство, уходящее на новые выборы непобежденным, в третьих, генерал-губернатор как английский чиновник понимал последующие неудовольствия министерства по делам колоний, которые будут высказаны в инструктивных письмах с напоминанием о принятых решениях по выборам декабря 1925 года20.

Кроме того, как пишет в дневнике М. Кинг при первой встрече с лордом Бингом, он понял что генерал-губернатор уже принял решение: «Он умолял меня не просить о роспуске; он чувствовал, что это нанесет вред мне в этой стране; что самая дос тойная вещь, которую нужно сделать, это просить его назначить мистера Мейгена»21.

Исследователями «дела Кинга — Бинга», как правило, указывается, что конфликт в деле возник либо от недопонимания генерал-губернатором имевшихся прецедентов по роспуску в истории британского права (стоящих на стороне М. Кинга), либо ловкого хода Кинга для предотвращения ответственности в деле расследования Министерства таможни и акцизов (стоящих на стороне лорда Бинга). Но работа с источниками не подтверждает ни тот, ни другой вывод.

На первую встречу с генерал-губернатором М. Кинг взял с собой протоколы дебатов и результаты голосования за прошедшую неделю в палате общин, книгу Кеннет Пикторн «Некоторые исторические принципы конституции» о подобном прецеденте 1911 г. и принятии решения генерал-губернатором Уоренсом (Governor General Warrants), постановления Совета Канады и том Хензарда22.

Но в разговоре с М. Кингом лорд Бинг дал понять, что он «прочел и свои полномочия, и прецедент 1911 г.»23.

Кроме того, на следующий день при встрече в 2 часа 30 минут у генерал-губернатора, когда Макензи Кинг говорил о безальтернативном решении по роспуску парламента в сложившейся ситуации, лорд Бинг выдвинул перед ним три альтернативы. Первая — просить о назначении премьер-министром А. Мейгена, вторая — просить о роспуске парламента и третья — «продолжать работу в парламенте, пока не потерплю поражение, в этом случае я обязан просить назначить мистера Мейгена»24. Все это подтверждает, что генерал-губернатор прекрасно понимал юридический аспект вопроса роспуска парламента.

Что касается М. Кинга, то нельзя считать истинной причиной роспуска парламента возможность ухода от ответственности самого Кинга за работу Министерства таможни. Как показали дальнейшие события одним из первых действий нового либерального правительства после 25 сентября 1926 г. стало назначение судебной комиссии25. Комиссия провела публичные слушанья в каждой провинции и собрала огромное количество доказательств нарушений (ее доклад был опубликован 15 октября 1927 г.). В Министерстве таможни и акцизов была проведена акция по замене скомпрометировавших себя сотрудников и практически прекращена контрабандная торговля алкоголем.

М. Кинг искренне верил в безальтернативность решения о роспуске парламента.

Понимал ли генерал-губернатор, что в случае назначения А. Мейгена возможно и падение правительства консерваторов? Наивно думать, что не понимал. Тогда, что могло его мотивировать в принятии решения по назначению А. Мейгена? Возможно, он был связан словом, хотя прямых доказательств этому нет. Однако прямые контакты и консультации с А. Мейгеном в этот период велись и тому есть доказательства.

В разговоре с М. Кингом в субботу генерал-губернатор уговаривал его «дать шанс Мейгену», а когда Кинг спросил, какое решение будет принято губернатором в случае невозможности работы Мейгена с парламентом, он ответил: «Не воображайте, мистер Кинг, что я не рассмотрел эту возможность. Я должен провести доскональную беседу с мистером Мейгеном»26.

В воскресенье, 27 июня 1926 г., премьер-министр и генерал-губернатор договорились продолжить обсуждение субботнего разговора «более или менее неформальным и общим без окончательных обязательств в любом направлении»27. Лорд Бинг стал снова говорить о необходимости «дать шанс Мейгену». М. Кинг на это возражал, что все шансы для работы в парламенте у Мейгена уже были. Мистер Мей-ген получил свой шанс, когда получил большинство мест в парламенте, но упустил его, не добившись коалиции для создания правительства, в то время как «я сам находился за пределами палаты общин и как премьер-министр был в самом неблагоприятном положении как это могло быть возможно»28.

Из полемики, которая проходила в воскресенье между М. Кингом и лордом Бингом, видно, что последний был согласен с доводом премьер-министра, что тот обладает правом «давать совет» генерал-губернатору, но только не в вопросе роспуска парламента. Лорд Бинг считал роспуск парламента исключительной прерогативой генерал-губернатора. Когда последующие доводы и пояснения М. Кинга отмели все аргументы лорда Бинга, генерал-губернатор сказал, что «предоставить мне роспуск было бы линией последнего сопротивления, а он был бы виновен в моральном малодушии...»29.

Сорок минут разговора не прояснили ситуацию. Генерал-губернатор, по словам М. Кинга, «не собирался рассматривать конституционный аспект и стоял на принятом решении»30.

Уже в коридоре на выходе из библиотеки М. Кинг пытался настоять на консультации лорда Бинга с правительством Англии. Его превосходительство ответил: «Это может их поставить в неудобное положение. Они не знают ситуации»31.

При прощании, пожимая друг другу руки, лорд Бинг снова повторил, что «он должен предоставить мистеру Мейгену всю помощь, которая возможна, а при событии, если первая или третья альтернатива будут мной приняты, он сможет сделать все возможное для меня», — пишет в своем дневнике Макензи Кинг32.

28 июня 1926 г., в понедельник, в 9 часов, после завтрака, М. Кинг сделал набросок письма об отставке и краткое заявление для палаты общин, собственноручно написал благодарственное письмо ее превосходительству за растения, которые она передала ему несколько дней тому назад. Позвонил в правительственный офис, чтобы к его приходу приготовили и положили на его стол копию книги «Правительство в доминионах» Барриедейла Кейта.

Уже в офисе состоялась встреча М. Кинга с секретарем генерал-губернатора А.Ф. Сла-деном (A.F. Sladen)33, который зачитал меморандум лорда Бинга для оглашения его в палате общин в 14 часов этого дня.

Предварительное знакомство М. Кинга с меморандумом генерал-губернатора имело целью показать окончательность принятого решения лордом Бингом, склонить М. Кинга или к «совету» о назначении А. Мейгена, или его отставки (что также вело к назначению А. Мейгена). Более того, оно еще и указывает на спланированность действий консервативных сил по замене премьер-министра. Не случайно, еще до встреч М. Кинга с генерал-губернатором в пятницу 25 июня 1926 г. в палате общин А Мейген задал вопрос М. Кингу «о слухах насчет назначений»34.

Таким образом, в «деле Кинга — Бинга» генерал-губернатор оказался одним из инструментов в действиях консервативных сил по замене либерального правительства.

Сам М. Кинг дает более мягкую оценку действиям лорда Бинга как невыполнения полномочий представителя короны в кризисной ситуации и заменой этих полномочий на полномочия чиновника британского правительства в роли посредника между политическими партиями.

Подтверждение этой оценки мы находим не только в дневнике М. Кинга, но и меморандуме самого генерал-губернатора35.

Несмотря на то что после зачтения меморандума А. Сладеном непримиримость позиций сторон была определена, М. Кинг вновь пытается встретиться с генерал-губернатором, чтобы еще раз (но уже официально как премьер-министр) попытаться убедить лорда Бинга в необходимости роспуска парламента и вручить распоряжение Совета Канады (Oder-in-Council), обязывающее его «принять совет своего первого министра» о роспуске парламента.

Из дневника М. Кинга следует, что он искренне верил в то, что его доводы могут быть услышаны генерал-губернатором, и тот еще может изменить свое решение. Эта позиция Кинга подтверждает отсутствие какого-либо конфликта между ними лично. Каждый отстаивал свою мировоззренческую позицию. Довольно точно эту мысль выразил министр Мотервелл (Motherwell), когда познакомился с текстом меморандума генерал-губернатора на Совете Канады: «Как он является предположительно тори, так он и предположительно способен думать за эту нацию»36.

Последней просьбой М. Кинга к генерал-губернатору было желание, чтобы лорд Бинг побеседовал «с сэром Робертом Борденом перед принятием окончательного решения, что сэр Роберт был единственным человеком в Канаде, который имел опыт как премьер-министр и был достаточно уставшим», чтобы иметь партийные пристрастия37.

Затем лорд Бинг зачитал свой меморандум Кингу и официально вручил ему копию меморандума. Премьер-министр официально вручил распоряжение Совета Канады и письмо об отставке. Кроме того, М. Кинг познакомил лорда Бинга с текстом заявления для палаты общин.

Из офиса генерал-губернатора М. Кинг вышел в 1:30, а в 1:45 был уже в палате общин и, встретив Лапоинте (Lapointe), прочитал ему заявление. Лапоинте предложил «включение следующих слов: “в которые я верил и согласно британской практике я имел на это право”»38.

Известная вера М. Кинга в знаковость укрепила его в связи с тем, что это дополнение в верности британским институтам исходило от франко-канадского лидера.

Сделанное М. Кингом заявление в палате общин о своей отставке и в перерыве в работе парламента не вызвало (как это было принято) аплодисментов.

На следующий день, 29 июня 1926 г., генерал-губернатор Бинг назначил А. Мейге-на премьер-министром правительства.

Этими действиями генерал-губернатор перевел кризис либерального правительства М. Кинга в плоскость конституционного кризиса в Канаде. Почему следует принять такое утверждение?

Во-первых, либеральное правительство не получило вотума недоверия в парламенте и тем самым оставалось действующим правительством.

Во-вторых, отставка премьер-министра еще не означала отставку самого правительства. Генерал-губернатор мог назначить премьер-министром любого из действующих министров существующего либерального правительства. То есть своими действиями генерал-губернатор фактически свергнул законное правительство Канады.

В третьих, спор о том, превысил или не превысил своих полномочий генерал-губернатор, нельзя рассматривать через призму отношений Кинга — Бинга без учета сложившейся ситуации в самом канадском парламенте в период с января по 26 июня 1926 года.

По действующей нормативной базе Акту о Британской Северной Америке 1867 г. королева являлась верховным исполнительным лицом в Канаде (гл. III, ст. 9), а генерал-губернатор — ее полномочным представителем по осуществлению ее властных функций (гл. III, ст. 12), и он мог назначить «своего уполномоченного или уполномоченных в любой части или частях Канады для осуществления» властных функций (гл. III, ст. 14), но все же генерал-губернатор должен был следовать «советам» Тайного совета Королевы (гл. III, ст. 11) и не имел права лишать действующее ответственное правительство его функций 39.

Назначение «своего уполномоченного» согласно ст. 14 гл. III трактуется в британском законодательстве как исключительная мера, которая должна изменить какое-то предыдущее неконституционное действие и эта мера должна пресекать это действие.

Действия либерального правительства М. Кинга никак нельзя назвать неконституционными, а следовательно, п. 14. гл. III не мог быть применен в той ситуации.

В четвертых, действиями генерал-губернатора (назначение А. Мейгена) Канада была оставлена без правительства, так как приступившему к делам премьер-министру Мейге-ну, чтобы не потерять число голосов консервативной партии в парламенте, пришлось назначить «временное правительство»40. Он назначил семь министров без портфеля, кото- рые были готовы заполнить весь правительственный кабинет как действующие министры. Сэр Генри Дрейтон (Henry Drayton) был направлен тем временем возглавить палату общин. Самому А Мейгену предстояло пережить испытание дополнительными выборами. Он оставил свои депутатские полномочия.

С 29 июня по 1 июля 1926 г., в течение трех дней, либеральная фракция во главе с М. Кингом организовала дебаты по двум следующим аспектам нарушения Конституции Канады:

• -    превышение полномочий генерал-губернатором в соблюдении прерогатив Кинга (exercising the King’s prerogative);

• -    попирание и нарушение привилегий палаты общин (a violation and infringement of the privileges of the House) новоиспеченным правительством Артура Мейгена.

Все дебаты в парламенте Канады публикуются в Отчете парламента (Hansard) и, как правило, в прессе. Надо сказать, что 20-е гг. XX в. были периодом бурного роста канадского самосознания, и действия генерал-губернатора по меньшей мере воспринимались общественностью как вмешательство английского чиновника во внутренние дела Канады.

Что касается консервативного правительства А. Мейгена, то оно оказалось в двусмысленном и нерабочем положении.

С одной стороны, депутаты, для того чтобы легально занимать административную должность, должны были лишиться своих депутатских полномочий и получить назначение распоряжением Совета Канады («The Orders-in-Council»)41. С другой стороны, если они не утверждены Советом, «они не обладают правом контролировать дела правительства в этой палате общин и просить финансовой поддержки для департаментов, которые они заявляют, что они являются действующими министрами»42.

Патовая ситуация «временного консервативного правительства» даже не требовала процедуры — вотума недоверия. Поэтому на следующий день, 2 июля 1926 г., А. Мейген попросил генерал-губернатора о роспуске парламента 43.

В палате общин эту новость обнародовал новый спикер палаты сэр Генри Драйтон 44. Таким образом, формально «временное правительство» консерваторов просуществовало два с половиной дня.

На дате 2 июля 1926 г. обычно заканчивается исследование «дела Кинга — Бинга», что нами считается неправомерным, так как, осуществив роспуск парламента после назначения А. Мейгена премьер-министром, генерал-губернатор «подарил» ему, как это принято сейчас говорить, «административный ресурс», который также не был использован, хотя подготовкой и организацией выборов в сентябре 1926 г. занималась администрация А. Мейгена45.

Заключение

Так называемое «дело Кинга — Бинга» (The «King — Byng» Affair) на полном основании следует считать «делом Кинга — Бинга — Мейгена», так как «дело» — политическая борьба двух партий в парламенте — привела к правительственному кризису в Канаде. Генерал-губернатор лорд Бинг, занявший позицию посредника в борьбе политических партий, не только способствовал перерастанию правительственного кризиса в конституционный, он сам стал действовать не как лицо короны, которое не вмешивается в борьбу политических партий, а как чиновник британского правительства, имеющий симпатии к одной из политических партий.

Таким образом, генерал-губернатора не следует считать стороной конфликта, а следует считать участником (посредником) в этом конфликте. Именно А. Мейген своими действиями и своим огромным желанием занять пост премьер-министра подвинул к неправомерному решению генерал-губернатора. Он довел партийное противостояние в парламенте до конфликтной ситуации и невозможности какой-либо работы самого парламента. Мейген стал источником «дела», стороной конфликта (хотя временами невидимой стороной), его главным действующим лицом и его финалом.

Нужно сказать, что А Мейген достиг своей цели, но ценой поражения консервативной партии и в итоге конца политической деятельности как лидера партии.

Что касается лорда Бинга, то он в конце 1926 г. был заменен новым генерал-губернатором виконтом Виллингтоном, отозван в Лондон, где получил должность руководителя Лондонской полиции46.

Значение «дела» для канадской государственности стало настолько важным, что анализ этих событий был специально закреплен в материалах Бальфурской декларации, подписанной на Имперской конференции в сентябре 1926 года.

В ее решениях признавалось равенство доминионов и метрополии, генерал-губернаторы более не считались представителями исполнительной власти. Законодательно эти положения были закреплены в Вестминстерском статуте 1931 года47.

«Дело» имеет значение не только в плане укрепления конституционных основ Канады, но и развития партийно-политической системы. Появившаяся трехпартийная система в начале 20-х гг. и создавшая неустойчивость правительства в условиях парламентской республики после «дела» приобрела новое направление развития. Партия прогрессистов стала «дрейфовать» в сторону либеральной партии. Часть прогрессистов стали членами либеральной партии, из среды прогрессистов выделились либерал-прогрессисты (Liberal-Progressive). На выборах 1926 г. кандидатов с таким брендом зарегистрировалось 11 человек. Восемь в провинции Манитоба (и все они прошли в парламент) и три в провинции Онтарио. Либерал-прогрессисты не создали партии, но они участвовали во всех федеральных выборах до 1953 года. В парламенте они, как правило, поддерживали действия либеральной партии48. Они часто присутствовали на партийных съездах и конференциях либеральной партии. В то же время они способствовали более активному проведению социального реформирования либеральным правительством. Появление либерал-прогрессистов говорит о том, что с середины 20-х гг. в Канаде либеральные ценности стали превалировать как над консервативными, так и леворадикальными ценностями.

Все же главным позитивным итогом в разрешении этого конфликта следует считать продолжающееся успешное созидание в доминионе собственной канадской либеральной традиции.