Державинская тема в лирике Олега Охапкина: о стихотворении "Пасхальное посвящение нашей северной розе"

Творчество петербургского поэта Охапки-на невозможно интерпретировать вне контекста предшествующей культурной традиции. Многие из его поэтических текстов при первом прочтении практически не осознаваемы вне интертекстуальных связей, т. е. без знания текстов-источников. Язык и стиль классиков русской литературы четко различим в художественном наследии Охапкина, однако данные влияния при их, на первый взгляд, видимой широте и многообразии достаточно избирательны. Исследование специфики подобных интертекстуальных связей в контексте исторического времени позволит реконструировать творческую эволюцию поэта.

Литературное наследие Державина имело для Охапкина особое значение, что нашло отражение не только в художественных пере- кличках, но и было близким Охапкину как система мировоззрения. В пределах данной статьи рассмотрено стихотворение «Пасхальное посвящение нашей Северной Розе», которое было опубликовано уже после смерти поэта его вдовой Т.И. Ковальковой-Охапкиной в 2019 г. в сборнике «Гражданская лирика» [4]. Текст впервые становится предметом специального литературоведческого анализа, его рассмотрение может положить начало изучению большой темы творческого влияния поэзии Державина на художественный стиль Охапкина.

Особая приверженность Охапкина творчеству Державина была очевидна для современников поэта. Так, в 1995 г. в Санкт-Петербурге усилиями друзей Охапкина была учреждена литературная Державинская премия, первым лауреатом которой явился «православный поэт Олег Охапкин». Премия была присуждена поэту «за развитие российской оды» и вручалась в музее Державина на Фонтанке: «Державинская Премия 1995 года решением жюри присуждена русскому стихотворцу Олегу Александровичу Охапкину: за многолетнее служение высокой традиции Российской Оды» [5, с. 49].

14 июля 1995 г. Олег Охапкин произнес лауреатскую речь: «С самой ранней юности я задумывался, – отчего стихи Державина столь горячи и так сильно воздействуют на читателя? И я пришел к выводу, что Державин исповедовал евангельскую истину: от избытка сердца говорят уста, все остальное медь звенящая и кимвал бряцающий <…> И когда я понял, какую истину исповедовал Державин, я сам стал исповедовать эту древнюю истину и изнутри понял ее справедливость <...> Еще я поражался, что за русский дух у этого поэта. Неужели таков был русский человек в его дни и тоже учился этому у Державина. Меня привлекала его ода, как нарочно приспособленная к необычайно высокому парению духа, что особенно мне было сродни, как христианину и я учился этому у Державина» [Там же, с. 42–43].

Годы спустя, 12 октября 2015 г., директор Всероссийского музея А.С. Пушкина С.М. Некрасов на первых Охапкинских чтениях так вспоминал вручение поэту этой премии: «Познакомились мы ровно 20 лет назад в 1995 году, когда ему единственному, первому… была вручена Державинская премия здесь, на Фонтанке. Так что сегодня своеобразный юби-

ИЗВЕСТИЯ ВГПУ. ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ лей – двадцать лет. Именно за развитие вот этой (Державинской) одической традиции русской поэзии» [5, с. 44–45].

Заголовочный комплекс стихотворения Охапкина состоит из названия «Пасхальное посвящение нашей Северной Розе» (1978) и эпиграфа из державинской оды «Фелица» (1782). Тексты разделяет временной континуум практически в триста лет.

В названии текста Охапкина содержится отсылка к христианскому празднику Воскресения Христова – Пасхе. Текст действительно был создан Охапкиным в пасхальный канун – 29.04.1978. Образ цветка – «Северная Роза» – в названии стихотворения многозначен.

С одной стороны, роза – важный символ в христианской традиции. Например, А.Н. Веселовский в своей работе «Из поэтики розы» констатирует: «Символика розы распространилась и на Богородицу <…> Языческая символика розы проникла в кругозор христианства, порой ярко вспыхивая, часто одухотворяясь. От Афродиты и Адониса путь был долгий, и новое освещение не всегда одолевало старое понимание образа. У Данте роза – Богородица, вечными розами зовутся избранники, рай – гигантская роза, белая, вечная, ее лепестки – святые, святая дружина, с которой Христос сочетался своей кровью; ангелы, белоснежные, с золотыми крыльями, спускаются в нее, точно рой пчел, принося мир и любовь» [1].

С другой стороны, образ цветка поддержан эпиграфом из оды «Фелица»:

Но где твой трон сияет в мире?

Где, ветвь небесная, цветешь? [4, с. 107].

Эпиграф из державинской оды содержит два вопроса, ответы на которые даются в тексте стихотворения Охапкина:

Но где твой трон сияет в мире?

Рокочет: «Кроткая, гряди!

Гряди на этот сердца трон, О, голубица дней вечерних, И дивной розой ущедрен Да устоит веками он, Не поколебленный от черни, Увенчанный тернцами терний Окровавленных тех Имен»

[Там же, с. 107–108].

Где, ветвь небесная, цветешь?

<…> и мирных струн

Слегка рокочущий Перун Смиряю перед Божьим Царством, Грядущим в славе по мытарствам, Как бы волны морской бурун

[Там же, с. 108].

«Северная Роза» является главным символом текста, за которым кроется сюжет «Сказки о царевиче Хлоре», написанной Екатериной II Великой в 1781 г. для Александра Павловича, ее 4-летнего внука. В соответствии с сюжетом сказки Хан поручил Царевичу Хлору найти розу без шипов: «Царевич Хлор, про тебя сказывают, что ты дитя разумное: сыщи мне, пожалуй, цветок розу без шипов, что не колется» [2].

Образ «розы без шипов» является аллегоричным и символизирует путь духовного самосовершенствования, поиски добродетели: «Сей цветок не что иное значит, как добродетель. Иные думают достигнуть ее косыми дорогами, но никто не достигнет, окромя прямою дорогою. Счастлив же тот, который чистосердечною твердостию преодолевает все трудности того пути. Вот гора у вас в виду, на которой растет роза без шипов, которая не колется, но дорога крута и камениста» [Там же]. Царевич Хлор сумел разыскать розу без шипов, а значит встать на путь духовного самосовершенствования: «Царевича Царь и Царица и все любили час от часу более оттого, что час от часу укреплялся он в добродетели» [Там же].

Таким образом, стихотворение Охапки-на «Пасхальное посвящение нашей Северной Розе» опирается на два литературных претекста: оду Державина «Фелица» и «Сказку о царевиче Хлоре» Екатерины II Великой. При этом упоминаемые в тексте Охапкина сюжетные фрагменты и образы из текстов-источников подчинены новому лирическому сюжету, в основу которого положен умозрительный диалог двух поэтов – Державина и Охапкина (курсив наш. – А.Г. ):

• <…> Державинский орластый рокот, И крыльев Духа грозный рокот Рокочет: «Кроткая, гряди!

Гряди на этот сердца трон О, голубица дней вечерних, И дивной Розой ущедрен, Да устоит веками он, Не поколебленный от черни, Увенчанный веками тернцами терний Окровавленных тех Имен».

• <…> И днесь в Воскресный наш канун Я восклицаю: «Благодарствуй, Душа моя! [4, с. 107–108].

Реминисценции из литературных произведений вплетены в диалог поэтов, таким образом демонстрируя тройную преемственность, где первоисточником является Екатерина II

Великая. Ее образ, «ущедренный дивной Розой», т. е. высшей добродетелью, является центральным в тексте.

Державин, в сердце которого воздвигнут «трон» для Императрицы, является предшественником Охапкина, называющим ее «Душа моя!». Именно эта вертикаль преемственности лежит в основе лирического сюжета текста. Поэтическая традиция не прерывается таким образом, а продолжается:

И все же есть еще в груди

У русского поэта клекот [4, с. 107].

«Словесный портрет» Екатерины II Великой, созданный Державиным, значим для его последователей:

И ты сияешь мне, душа, С пасхального сего портрета, Как роза Юга хороша, Чиста, пленительна, свежа, Но Розой Севера поэту Все грезишься…

[Там же, с. 108].

Такая приверженность монархическому идеалу во многом объясняется деятельностью Семинара, в котором участвовал Охапкин, начиная с 1974 г. Печатным органом Семинара являлся журнал «Община» – «Журнал Христианского Семинара по проблемам Религиозного Возрождения». В «Обращении к читателям» в № 2 в 1978 г. говорилось: «Русская классическая традиция назначила нам очень высокий уровень духовной и культурной силы. Нынешнее униженное ее состояние нестерпимо для людей, любящих и ценящих свое прошлое. Мы обращаемся ко всем, кому дорого дело духовного Возрождения России с просьбой о помощи и содействии…» [3, с. 281]. «Религиозное Возрождение» в определенной степени подразумевало существование монархических настроений и следование идеалам процветания монархии.

Стихотворение Охапкина «Пасхальное посвящение нашей Северной Розе» отражает один из значимых этапов жизненного и творческого пути – время деятельности Семинара. Вероятно, именно период второй половины 1970-х гг. явился своеобразным апогеем для Охапкина, когда были созданы знаковые и характеризующие эпохальные сдвиги времени художественные тексты. В данном историколитературном контексте влияние личности Державина на поэзию Охапкина колоссально, и в пределах анализа одного текста эта тема может быть лишь обозначена.