Деструктивность измененных состояний правосознания

Несмотря на все усилия ученых (философов, социологов, психологов, физиологов и представителей других научных дисциплин), сознание продолжает хранить свою тайну. Такое положение дел М.К. Мамардашвили объясняет тем, что «...сознание – это весьма странное явление, которое есть и которое в то же время нельзя ухватить, представить как вещь» [2, с. 3] . «Непроясненность» многих аспектов феномена сознания не может не сказываться на развитии теории правосознания. В теории сознания существует множество направлений, оказывающих самое непосредственное воздействие на продуктивность решения проблем правосознания. К их числу следует отнести дискурс, сформировавшийся вокруг исследования вопросов, связанных с проблематикой измененных состояний сознания. Но и здесь можно также наблюдать определенный научный пессимизм по поводу концептуализации имеющихся знаний по этому вопросу. Так, Ч. Тарт отмечает, что в настоящее время наших знаний недостаточно для формирования хоть какой-то концепции измененных состояний сознания (см.: [3]).

Нормальное состояние правосознания является продуктом существования человека в определенных условиях (природных и общественных), которые позволяют ему реализовывать свой творческий потенциал. Для каждого человека критерием «нормальности» состояния правосознания выступает адекватность активных реакций субъекта на феномены правовой реальности, оказывающих непосредственное или опосредованное воздействие на данного индивида. Здесь необходимо помнить об одной из наиболее распространенных когнитивных ошибок, о которой предупреждал еще К.Г. Юнг: человек почти всегда предполагает, что все вокруг думают и переживают примерно так же, как и он, за ис- ключением, пожалуй, «сумасшедших». Тем не менее можно утверждать, что нормальное состояние правосознания одного человека «однотипно» правосознанию всех остальных «нормальных людей», но только при условии их принадлежности к одному исторически сложившемуся культурному типу сообщества. «Нормальность» реакций субъекта, детерминируемых его правосознанием, может не признаваться таковой членами других человеческих сообществ. Например, подавляющее большинство «примитивных» народов считает, что кровная месть является не только нормальной, но и обязательной для исполнения нормой социальных отношений, и тот, кто не способен на это, признается моральным и психологическим калекой, недостойным уважения своих соплеменников. Здесь возникает проблема универсальности правовых ценностей и объективности критериев определения «нормальности» состояния правосознания.

Измененное состояние правосознания для человека – это осознание им (или сторонним наблюдателем) характерных качественных изменений паттерн ментального функционирования, которые приводят к существенным отличиям установок его деструктивного поведения по отношению к легитимизированным социальным нормам. Такого рода отклонения могут быть представлены изменением интенций процессов и формальных характеристик мышления, индивидуальной методики оценки правовой реальности и самооценки. Хотя жизнь дает множество пограничных ситуаций, попадая в которые человек не в состоянии точно различить, насколько состояние его правосознания отличается от нормального. Заметные качественные изменения паттерн в ментальном функционировании правосознания и являются критерием его измененного состояния, при котором правовое по- ведение субъекта начинает кардинально отличаться от его прежнего алгоритма социально значимых действий.

Возникает измененное состояние правосознания в обстановке, которая препятствует нормальным процессам правовой социализации личности, когда ее «эмоциональное настроение», течение и организация когнитивных процессов не находятся в норме. Для поддержания его нормального состояния необходимо создавать оптимальный уровень внешней социокультурной стимуляции, которая в зависимости от целого ряда обстоятельств может ослабляться или усиливаться, что способствует формированию измененного состояния. Брутальное вмешательство в процессы социокультурной стимуляции человека может вызвать изменения нормального состояния правосознания.

Значительное ослабление стимуляции социальной активности человека провоцирует факторы, благоприятные для продуцирования измененного состояния. Например, этими факторами могут быть длительная социальная депривация, тюремное заключение и даже состояние крайней скуки. В данную группу входят психические состояния, которые можно охарактеризовать как «пассивное правосознание», при котором активное целенаправленное правовое мышление сведено до минимума. Социально бездеятельный человек теряет общественно значимые ориентиры, его структура правосознания деформируется, он теряет способность критически оценивать правовую действительность.

Резкое повышение стимуляции активности человека, когда происходит его сильное возбуждение и перегрузка, приводит также к измененным состояниям сознания, которые, например, возникают в ситуациях «промывания мозгов», эмоционального заражения толпой при участии в массовых беспорядках, полной психической вовлеченности в выступление радикального и харизматического оратора, впадения в транс во время оргий вакханалов и сатанистов. Изменения в правосознании появляются также в состояниях внутреннего конфликта и дополняются внешними факторами, провоцирующими усиление эмоционального возбуждения. Примерами таких состояний можно считать различные формы деперсонализации, панические настроения, реакции гнева, истерические конвер- сивные реакции (это могут быть мечтательные грезы или диссоциативная истеричность), «мистическая» одержимость и т. п.

Появлению измененных состояний правосознания способствуют и психосоматические факторы, которые могут создаваться преднамеренно или возникать в результате сложившихся обстоятельств, когда человек мало или вообще не контролирует себя. Например, это может быть обусловлено длительным голоданием, обезвоживанием организма, дисфункцией щитовидной и надпочечной желез, дефицитом сна, употреблением алкоголя. Кроме того, измененные состояния правосознания могут быть вызваны приемом фармакологических возбудителей – наркотических, обезболивающих, седативных и стимулирующих препаратов.

Хотя у различных измененных состояний правосознания есть много значительных отличий, тем не менее можно говорить о существовании социокультурных и психологических процессов, которые детерминируют общие их черты во внешних действиях и субъективном правовом опыте. К ним следует отнести такие базовые процессы и влияния, как одобряемые обществом ценности, социокультурные ожидания, исполнение общественных ролей, факторы коммуникации, личная мотивация, интеллектуальные установки. Данные базовые влияния работают на создание уникальных психических состояний человека. Несмотря на очевидные расхождения среди измененных состояний правосознания необходимо выделить их общие свойства, которые позволили бы нам трактовать данные состояния как некий единый феномен. К общим свойствам следует отнести следующее: изменения в правовом мышлении; неадекватность восприятия; повышенная внушаемость; снижение уровня самосознания, когда исчезают барьеры между Я и Другим, Я и Миром; размывание личностных границ, когда индивид начинает идентифицировать себя с некой внешней могущественной силой; потеря самоконтроля и контроля над социально-правовыми процессами, в которые «включен» индивид; примитивность правовых чувств и эмоций.

В результате изменений в правовом мышлении происходит стирание различий между причиной и следствием, получает сильное выражение амбивалентность. В правовом сознании становится возможным сосуществование противоположных импульсов в отношении одного и того же субъекта или объекта права.

Здесь следует также отметить склонность людей, являющихся субъектами измененных состояний правосознания, вкладывать особый смысл и значение в свои субъективные переживания, размышления или восприятия. В каком бы отношении ни представали перед ними правовые явления, они дают им, как правило, безоговорочную и однозначную оценку (которая может поменяться вскоре на прямо противоположную). В силу своего нарциссизма они могут быть убеждены, что им открыты настоящие метафизические откровения правовой жизни.

Содержание перцептивных отклонений обусловливается социокультурными, индивидуальными или нейрофизиологическими факторами. Источниками искажений выступают либо скрытые желания и фантазии, базовые страхи или внутренние конфликты, либо правовые явления незначительной жизненной важности, которым индивидом придается слишком большое значение, чему способствует его низкий уровень правового мышления. У человека можно наблюдать также неадекватность восприятия времени и хронологии значимых правовых явлений, выражающуюся в общей дезориентации в социальном времени и характерном противоречивом чувстве человека безвременья, а также ускорении или замедлении времени, которое может восприниматься как бесконечное или не поддающееся измерению и подавляющее.

При снижении уровня самосознания человека происходит размывание границ между Я и Другим, Я и Миром. Может проявляться глубокое чувство деперсонализации. Происходит своего рода разделение тела и души, когда индивид начинает относиться к своему телу, как к орудию достижения какой-либо цели. В сознании может даже меняться образ собственного тела, который будет весьма далек от реального.

Потеря самоконтроля и контроля над окружающей действительностью – весьма сложный социокультурный и психологический феномен [1, с. 23]. Измененные состояния правосознания человека сопровождаются частичной потерей им самоконтроля и контроля над социально-правовыми процессами, в которые он включен. Субъект обычно ощущает страх перед ут- ратой самоконтроля и власти над действительностью. В зависимости от своих индивидуальных черт он может активно сопротивляться этому или, наоборот, приветствовать реальное ослабление своей воли и полностью отдаться течению жизни. Снижение контроля может вызывать чувство бессилия и беспомощности, что у многих людей заканчивается парадоксальным образом: они обеспечивают еще больший контроль и силу через их утрату, когда компенсаторно идентифицируют себя с силой и всемогуществом властного лидера, которому полностью подчиняются. Нечто похожее можно наблюдать в состояниях мистической одержимости, когда человек отказывается от контроля над своим сознанием для того, чтобы понять божественную истину, почувствовать в себе «космическое сознание», испытать единение с духами или сверхъестественными силами. При низком уровне саморегулятив-ных возможностей человека асоциальные установки не только не контролируются, но сами становятся доминирующими механизмами в его жизненной ориентации. Его нигилистическое поведение осуществляется путем снятия с себя ответственности за свои действия с помощью механизма защитной (самооправдывающей) мотивации, противоречащей общепринятым ценностям и социальным нормам.

Снижение уровня правового мышления приводит к повышенной внушаемости, возрастающей впечатляемости, предрасположенности автоматически реагировать на те или иные явления правовой действительности и некритично принимать чужие оценки событий общественной жизни (например, суждения или команды лидера). Из-за внутренних страхов возрастает склонность человека к неадекватному восприятию и субъективному представлению о реальных ситуациях правовой жизни.

Вместе с понижением уровня критического мышления человека ослабляется его способность к проверке истинности суждений, различению субъективной и объективной реальностей. Это стимулирует возникновение потребности компенсировать свою слабость через поиск «сильной руки» для постоянной поддержки и руководства, что позволяет снизить тревогу, связанную с утратой контроля над собой и окружающим миром. Чем больше стремление индивида компенсировать свою недостаточность, тем сильнее он доверяет внушениям дру- гих людей (лидера, оратора, религиозного деятеля, манипулятора), которые представляются ему могущественными и авторитетными фигурами. С размыванием личностных границ индивида (что является важной особенностью измененных состояний правосознания) у человека появляется склонность идентифицироваться с внешней «могущественной» силой (криминальной структурой, политической партией, тоталитарной религиозной организацией и т. п.). Происходит кризис самоидентификации, в результате которого образуются «инцестуозные» связи. По мнению Э. Фромма, инцестуальные желания представляют собой одну из фундаментальных тенденций в человеке: желание быть привязанным к тому, из чего человек вышел, боязнь стать свободным и страх быть уничтоженным теми силами, которым индивид беспомощно предоставил себя, отказавшись от всякой независимости. Регрессивная тенденция к связи с матерью или ее «заменителями» (семьей, нацией, политической партией и т. д.) присуща всем людям. Когда она достигает тяжелой патологии, то человек в той или иной степени теряет свои способности (см.: [4]).

В результате идентификации с внешней силой у человека не так сильно внешне проявляются внутренние противоречия и сомнения, им некритично принимаются внушенные идеи, которые становятся первостепенными, тем самым выполняя роль внутреннего и внешнего стимулятора его действий. Достигается своего рода «надмотивационное» состояние, в котором индивид реализует идеи, которые ему внушили. Он начинает жить в субъективной правовой реальности, которая, как правило, определяется не им самим, а внешними силами (например, ожиданиями авторитетного лидера, асоциальными установками его группы).

У субъекта измененного состояния правосознания может даже заговорить «внутренний голос», отражающий его иррациональные ожидания и социально-психологические страхи. Это обычно происходит, когда внешние «установки»

двусмысленны или плохо определены. При определении своего поведения ему приходится руководствоваться внутренними интенциями своей примитивной душевной жизни. В таких состояниях индивид гораздо более восприимчив к своим эмоциям, фантазиям и мыслям, связанным с ними, чем к установкам, которые ему пытаются дать другие люди.

При измененном состоянии правосознания правовые чувства и эмоции человека становятся более примитивными. Это связано с тем, что эмоциональное выражение субъекта меняется при ослаблении самоконтроля. У него происходят неожиданные и интенсивные вспышки более примитивных эмоций, чем те, которые бывают у человека с нормальной формой правосознания. Сильнее начинает действовать «эффект маятника»: происходит резкий перепад крайних эмоциональных состояний – от бурной радости и экстаза до «животного» страха и депрессии. Для подобного состояния характерно, что индивид может испытывать интенсивные переживания, но никак не проявлять их. У него снижается чувство юмора, проявление которого становится более брутальным и злым.

Измененные состояния правосознания всегда деструктивны по отношению и к правовой системе общества, и к самому их носителю – человеку. Тем не менее вхождение в такие состояния не является чем-то необратимым. В этом процессе всегда существует «точка возврата».