Диахроническое описание лексико-семантический групп авторских и диалогических глаголов в монологической речи и речи персонажа американской и британской художественной прозы XIX-XX вв

В научной литературе неоднократно указывалось, что одним из постоянных значимых признаков языка является его изменчивость, и часть исследований, затрагивающих лингвистические явления, опирается на эту характеристику, основывая свои доводы на том, что актуальное восприятие происходящих в языке процессов возможно только на фоне разнообразных типов движения, которые в нем наблюдаются [3, с. 69–70]. В ходе неоднократно проведенных нами исследований мы выявили, что языковой динамизм выступает при рассмотрении языка в историческом ракурсе, поскольку только в сравнении выделенных временных срезов развития языка и сопоставлении их между собой в нем прослеживаются глубокие расхождения, позволяющие сделать неоценимые для науки выводы и заключения.

Несмотря на присущую языку изменчивость, он отличается еще одной примечательной тенденцией к удерживанию самого себя в состоянии, ориентированном на формирование и развитие той важной составляющей, ко-

торая отвечает за иноязычную коммуникацию и коммуникативную продуктивность. Таким образом, всем процессам перестройки в языке обычно противостоят своеобразные процессы торможения, направленные на закрепление и консервацию имеющихся языковых средств и препятствующие наступлению резких перемен [3, с. 70]. Эти процессы находят свое отражение в разных областях лингвистики, доказывая, что язык представляет собой целостное единство подвижного и стабильного, статики и вариативности.

Именно языковой динамизм и активно пересекающаяся с ним устойчивость стали предметом нашего лингвистического исследования и позволили нам утверждать, что языковые явления, сохраняющиеся длительное время и резистентные ко всякого рода воздействиям, могут трактоваться как наиболее значимые и показательные для структуры данного языка и заслуживают должного внимания ученых.

Представление о языке как о гибкой саморегулирующейся системе, постоянно изменяющейся в пространстве и во времени и характеризующейся диалектическим единством изменчивости и устойчивости [5, с. 123], явилось основополагающим принципом и данной научной работы, что способствовало принятию целого ряда исходных установок и гипотез, получивших подтверждение в ходе анализа.

Настоящее исследование представляет собой опыт комплексного описания категории залога в английском языке и ее отражения в русских переводах оригинальной литературы. В нем обосновывается допустимость или недопустимость употребления глаголов, принадлежащих к разным лексико-семантическим группам в составе пассивных конструкций в широком подъязыке художественной прозы. Работа направлена на получение и лингвистическое истолкование статистических данных, оценивающих функциональную вероятность структур с глаголом в форме страдательного залога в авторской речи и диалоге художественной прозы на протяжении нескольких временных срезов, что позволяет установить статистические закономерности их подъязыковой дистрибуции в историческом плане.

Цель работы – это анализ частотности употребления глаголов выделенных нами лексико-семантических групп в пассивных конструкциях в английских художественных текстах и переводах на русский, их рассмотрение и анализ в четырех синхронных срезах. Исследование посвящено изучению лингвистиче- ского явления, которое уже имеет к настоящему времени весьма обширную литературу. Научная новизна работы состоит в том, что в ней:

‒ прослеживается речевое функционирование пассива в целом и глаголов разных лексико-семантических групп, входящих в состав пассивных конструкций, в частности;

‒ выявляются сходство и различие причин, обусловливающих подъязыковую дистрибуцию пассивных конструкций в широком подъязыке художественной прозы, одной из крупнейших сфер общения.

В ходе анализа подъязыкового распределения пассивных конструкций и глаголов разных лексико-семантических групп устанавливаются взаимозависимость грамматической (синтаксической) структуры текста и его содержательного характера, в том числе жанровая принадлежность (даже внутри одного широкого подъязыка: художественной прозы).

Новизна и актуальность работы обусловлены также многоаспектным, комплексным подходом к проблеме и исследовательским аппаратом, применяемым в синхронии и диахронии. Работа не ограничивалась только синхронным анализом функционирования залоговых форм глагола. Была сделана попытка установить и изучить языковые тенденции, исследовать их подъязыковую реализацию в речи, проследить действие механизма преемственности языковых состояний. А поскольку наиболее полное раскрытие хода исторических изменений языка возможно только путем сравнения ряда его состояний, комплексное диахроническое исследование проводится в нескольких синхронных срезах.

Слово представляет собой единство звуковой, графической формы (форматива) и значения [8, с. 156]. Оно связывает себя предикативными отношениями с другими элементами, образуя единое смысловое целое, поэтому в предложении оно не рассматривается как отдельно взятая лексическая единица языка. Реализуя свое лексическое значение в составе синтаксических конструкций поэтому, оно выступает не только как структурный, но и смысловой элемент [1, с. 29]. Для описания смысловой структуры слова существует термин лексико-грамматическая группа (ЛСГ), который «характеризуется лексико-семантической общностью, общностью грамматических категорий и форм их проявления, общностью возможных слов-заместителей, определенным набором аффиксов и моделей словообразования» [2, с. 346].

Каждой группе соответствует своя модель объяснительной трансформации с входящими в нее разными ключевыми словами, а также свойственные ему лексическая и синтаксическая валентности. В развитии разных ЛСГ слов существенную роль играет речевая ситуация, т. е. внеязыковые (экстралингвистиче-ские) факторы (социальные, общественно-политические, культурно-исторические, научнотехнические и т. д.), обусловленные ходом исторического развития [9, с. 158].

Исследования в области лексико-семантических связей слов проводил Йост Трир. Особого внимания заслуживает его теория «семантического поля», которую приняли и поддержали многие отечественные и зарубежные лингвисты. Трир утверждал, что «при употреблении любого слова в сознании говорящего и слушающего (или читающего) всплывает ощущение другого слова или других слов, в семантическом отношении “соседних” с данным словом. Это соседство слов друг с другом вызывается сходством или противоположностью их значений и стоящих за ними понятий» [7, с. 227].

Среди отечественных лингвистов вопрос о лексико-семантической взаимосвязи слов глубоко изучал М.М. Покровский. В работе «Семасиологические исследования в области древних языков» он писал: «Слова и их значения живут не отдельной друг от друга жизнью, но соединяются независимо от нашего сознания, в различные группы, причем основанием для группировки служит сходство или прямая противоположность по основному значению… такие слова имеют сходные или параллельные семасиологические изменения, в своей истории влияют одно на другое и употребляются в сходных синтаксических сочетаниях» [6, с. 82].

Лексико-семантические группы слов представляют собой объединения двух, нескольких или многих слов по их лексическим значениям. В основе лексического значения лежит понятие, которое не тождественно значению.

Лексические значения слов могут быть схожими, а могут отличаться друг от друга [7, с. 227]. Связи между словами по их лексическим значениям весьма разнообразны и обусловлены различными причинами [Там же]. ЛСГ представляют собой участки семантического поля и характеризуются высокой степенью семантической спаянности, именно поэтому их нельзя классифицировать произвольно [4, с. 51].

Чтобы попытаться определить, что такое ЛСГ слов как явление языковое и продукт исторического развития конкретного языка или диалекта, необходимо наметить границы этих групп, отделяющие их от других соприкасающихся категорий. Однако распределяя глаголы по ЛСГ в нашей работе, мы не проводили структурную разметку границ ЛСГ. Подробная детализация не является целью нашего исследования и не входит в число поставленных задач. Поэтому мы воспользовались опытом предшественников и, принимая во внимание положения о лексико-семантических группах, а также общую семантическую характеристику глаголов, выделили для диахронического анализа следующие ЛСГ:

‒ «каузативы»;

‒ «умственная деятельность»;

• ‒    «эмоции»;

• ‒    «говорение»;

• ‒    «поощрение/наказание»;

• ‒    «увеличение/уменьшение»;

• ‒    «приобретение/обладание»;

• ‒    «физическое восприятие»;

• ‒    «демонстрация / показ / манифестация»;

• ‒    «предложение / принятие / отказ»;

• ‒    «начало/конец процесса»;

• ‒    «поддержка».

Следуя известному положению о том, что любому сдвигу в системе языка обязательно предшествует изменение в речи, мы обращались к письменным текстам XIX–XX вв. Синхронические срезы (по 50 лет каждый) были сделаны для обоих вариантов английского языка. Вследствие того, что подъязыки оказываются не только источниками инноваций, но и своеобразными хранителями преемственности последовательных этапов истории, мы обработали крупные текстовые массивы из американской и британской авторской и диалогической речи художественной прозы XIX– XX вв.

После тщательного отбора литературы мы выделили для анализа произведения признанных классиков британской и американской прозы, а также авторов, не пользующихся большой популярностью и известностью у современников. Мы детально изучили и обработали произведения В. Скотта, Р.Л. Стивенсона, Э. По, О. Уайльда, У. Теккерея, Т. Гарди, А. Кристи, Ш. Бронте, Ч. Диккенса, Дж. Голсуорси, С. Моэм, Дж. Фаулза, Р. Олдингтона, А. Силлитоу и других писателей в британской литературе. Что касается американской литературы, то в ней за основу были взяты ра- боты Дж.Ф. Купера, М. Твена, Т. Драйзера, М. Уилсона, Дж. Стейнбека, Р. Олдингтона, Ф.С. Фицджеральда, Э. Хемингуэя, Дж.Д. Сэлинджера, Г. Грина.

Диахроническое описание ЛСГ сугубо авторских глаголов американской и британской художественной прозы XIX ‒ XX вв.

На фоне двухвекового употребления сугубо авторских глаголов в американской художественной прозе их функциональный пик приходится на первую половину XIX в. (4,10%). Среди этих глаголов самыми многочисленными являются сугубо авторские каузативы, составляющие 2,08% (или 208 глаголоупотреб-лений) и насчитывающие 157 глаголов, в том числе advertise, brighten, conduct, divide, endure, free, gnaw, harvest, imitate, liberate, mark, neutralize, overpower, perform, rase, screen, tune, urge, visit, warm . Вторыми по значимости функционирования в пассивных конструкциях являются сугубо авторские глаголы со значением «умственная деятельность». Доля их в первой половине XIX в. составила 0,70% (или 70 глаголоупотреблений). Всего мы выявили 35 глаголов этой ЛСГ. Однако в качестве примера достаточно назвать некоторые из них: anticipate, behold, confirm, dictate, evince, gather, invent, judge, mark, practice, solve, term . Менее значимыми по своему функционированию в пассивных конструкциях являются сугубо авторские глаголы, передающие значение «эмоции» (0,37%), «говорение» (0,36%), «поощрение/наказание» (0,24%). Доли этих глаголов заметно снизились (в особенности в сравнении с каузативами). Что касается самих глаголов из разряда сугубо авторских, то в период с 1801 по 1850 г. мы насчитали 26 глаголов эмоций (например, adore, baffle, confuse, discern, embolden, incite, nettle, petrify, relieve, stun ); 25 глаголов говорения (в том числе assert, belie, confirm, dictate, explain, order, peeve, recall ) и 13 глаголов ЛСГ «поощрение/ наказание» (а именно: annihilate, betray, blame, mortify, repulse, stimulate, trammel ). Доли сугубо авторских глаголов остальных ЛСГ минимальны и колеблются в пределах от 0,08% (для глаголов со значениями «увеличение/умень-шение», «физическое восприятие») до 0,01% (для глаголов ЛСГ «поддержка»).

Начиная со второй половины XIX в. в американской художественной прозе наблюдаются особенно значительные изменения. Суть этих преобразований состоит в том, что здесь намечается и сохраняется вплоть до второй по- ловины XIX в., весьма усиливаясь при этом, тенденция к снижению сугубо авторских глаголов всех ЛСГ. Так, количественные показатели употребительности в пассиве сугубо авторских глаголов со значением «умственная деятельность» уменьшается с 0,70 до 0,26% (0,70% – 0,44% –0,28% – 0,26%). Заметно снижается активность в пассиве сугубо авторских глаголов ЛСГ «говорение» (0,36% – 0,23% – 0,14% – 0,13%). Меньшим императивом становятся сугубо авторские каузативы (2,08% – 1,33% – 0,82% – 0,78%). Нетрудно заметить при этом, что доля каузативов остается самой высокой среди всех ЛСГ. И такое соотношение прослеживается в американской прозе на протяжении 200 лет.

Анализируя ЛСГ сугубо авторских глаголов с точки зрения их хронологической стабильности, следует заметить, что в ходе проведенного эксперимента выявляется весьма строгая математическая зависимость между обнаруженной тенденцией и количеством глаголов, способствующих сохранению в языке преемственности ближайших исторических отрезков. Так, из 17 сугубо авторских глаголов со значением «говорение», зафиксированных нами в американской литературе второй половины XIX в., 12 служат хранителями исторической преемственности между первым и вторым синхронными срезами. К ним относятся такие глаголы, как cajole, commend, declaim, dispute, instruct, interrupt, prompt, reassure, remark, verse, whisper.

Парадигматический список этих глаголов сокращается в первой половине XX в., где насчитывается 7 глаголов, в том числе три глагола ‒ хранителя преемственности (dub, expound, order) из 14 глаголоупотреблений, составляющих синтагматическое количество. В современной американской прозе глаголов, способствующих сохранению преемственности, не обнаружено.

Обращает на себя внимание и тот факт, что резких расхождений между количественными показателями не зарегистрировано ни в одной ЛСГ сугубо авторских глаголов американской художественной прозы. Такое соотношение проявляется во всех четырех синхронных срезах, что подтверждает стремление к выравниванию количественных показателей. Обнаруженная нами тенденция к выравниванию особенно ярко прослеживается в разряде сугубо авторских глаголов со значениями «начало/ко-нец процесса» (0,02% – 0,02% – 0,01%) и «поддержка» (0,01% – 0,01% – 0,01%) количествен- ные показатели этих глаголов максимально приближены. Это свидетельствует о том, что в составе глаголов данных ЛСГ не происходит каких-либо существенных изменений.

Подводя итог сказанному, следует отметить и тот факт, что сугубо авторские глагола со значениями «каузация», «умственная деятельность», «эмоции», «говорение» относительно широко использовались в пассивных конструкциях американской художественной прозы XIX–XX вв.

Аналогичное поведение отмеченных выше лексико-семантических групп сугубо авторских глаголов прослеживается и в британской художественной прозе XIX–XX вв. Это указывает на то, что перед нами не погрешность вычисления, а достаточно важный языковой факт. Продолжая диахроническое описание ЛСГ сугубо авторских глаголов в британской художественной прозе XIX–XX вв., следует отметить, что и здесь доля этих глаголов самая высокая в первой половине XIX в. (3,20%). Среди этих глаголов большая часть приходится на сугубо авторские глаголы со значением «каузация», они составляют 1,97% (или 197 гла-голоупотреблений) и насчитывают 214 глаголов. Например: assist, block, choose, deepen, elaborate, favour, gain, halt, insert, knight, lower, muss, nourish, obliterate, pat, replace, screw, tuck, unhinge, vilify, wean.

Весьма важны в формировании пассивных конструкций сугубо авторские глаголы ЛСГ «умственная деятельность». Доля их в британской литературе начала XIX в. составила 0,38% (или 38 глаголоупотреблений). Что касается самих глаголов, то на данном этапе их насчитывается 32. К ним относятся, в частности, assure, bring up, cast, gain, discipline, exact, invent, judge, object, read.

Менее активны в пассиве сугубо авторские глаголы со значениями «эмоции» (0,24%), «говорение» (0,25%), а также «поощрение/нака-зание» (0,12%). Доля сугубо авторских глаголов остальных ЛСГ колеблется от 0,61% (для глаголов со значением «увеличение/уменьше-ние» и «приобретение/обладание») до 0,01% (для глаголов ЛСГ «демонстрация / манифестация / показ»). Количественные показатели этого подкласса глаголов свидетельствуют о том, что его лексическая наполняемость в пассиве самая низкая.

Сравнительный анализ ЛСГ сугубо авторских глаголов, функционирующих в британской прозе на протяжении 200 лет, указывает на наличие четко выраженной тенденции к снижению употребительности глаголов в пассиве. Эта тенденция особенно усиливается во второй половине XX в. Так, активность в пассиве сугубо авторских глаголов со значением «умственная деятельность» уменьшается с 0,38 до 0,21% (0,38% – 0,24% – 0,29% – 0,21%). По уточненным данным, количественные изменения произошли в разряде сугубо авторских глаголов, выражающих эмоции. Их доля снизилась с 0,24 до 0,13% (0,24% – 0,17% – 0,19% – 0,13%).

Количественный показатель употребительности в пассиве сугубо авторских каузативов уменьшается с 1,97 до 1,09% (1, 97% – 1,9% – 1,40% – 1,09%). При этом в сравнении с другими ЛСГ сугубо авторских глаголов доля каузативов самая высокая в британской художественной прозе XIX–XX вв. Как показывает результат проведенного исследования, снижение синтагматического количества в большинстве случаев ведет к уменьшению парадигматического списка глаголов. В сохранении преемственности между первым и вторым синхронными срезами участвуют 58 (из 147) каузативов, в том числе awake, commemorate, dispatch, excuse, inscribe, lodge, mismanage, neglect, practice, reward, separate, thin, unite, vouchsafe, wrap (129 глаголоупотреблений).

В период с 1901 по 1950 г. насчитывается 1,40% (или 140 употреблений) сугубо авторских глаголов со значением «каузация», из которых уже только 34 глагола (из 145) способствуют сохранению преемственности между вторым и третьим синхронными срезами. В качестве примера достаточно привести лишь некоторые из них: air, betray, characterize, direct, excuse, flee, gather, hand, imbue, launch, march, nag, overjoy, portray, refuse, screw, value, wrap . Парадигматический список сугубо авторских каузативов, засвидетельствованных в выборках из британской литературы второй половины XX в., уменьшился до 108 глаголов, из которых 25 являются хранителями преемственности между третьим и четвертым временными периодами. Среди этих глаголов достаточно назвать такие, как absorb, blame, confuse, dispatch, employ, fag, halt, list, mark, obscure, rouse, stud, tip, use, violate (всего 109 глаголо-употреблений).

Говоря о специфике функционирования в пассиве ЛСГ сугубо авторских глаголов, следует особо подчеркнуть, что ни в одной из них не засвидетельствованы значительные расхождения между количественными показателями. Это, в свою очередь, подтверждает стрем- ление к выравниванию, которое достаточно четко проявляется в разряде сугубо авторских глаголов со значениями «физическое восприятие» (0,05% – 0,03% – 0,03% – 0,03%); «демонстрация / показ / манифестация» (0,01% – 0,01% – 0,01% – 0,01%); «поддержка» (0,01% – 0,01% – 0,01% – 0,01%). Это свидетельствует об отсутствии каких-либо изменений среди глаголов названных лексико-семантических групп.

Диахроническое описание ЛСГ сугубо диалогических глаголов американской и британской художественной прозы XIX–XX вв.

Подвергнув лексико-семантическому анализу сугубо авторские глаголы, мы переходим к изучению ЛСГ, зарегистрированных в речи персонажей. Как и в авторском повествовании, в диалоге глаголы распределяются на сугубо диалогические и доминантно диалогические. И в этой сфере общения произошли существенные преобразования в составе лексико-семантических групп, о чем свидетельствует описание подсистемы сугубо диалогических глаголов.

Напомним, что наибольшая доля сугубо диалогических глаголов в пассивных конструкциях американской и британской художественной прозы приходится на первую половину XIX в. Среди всех ЛСГ сугубо диалогических глаголов самыми активными в пассиве являются каузативы. Количественный показатель их употребительности в американской прозе составил 0,97% (или 97 гла-голоупотреблений). К сугубо диалогическим каузативам относятся appease, boot, care, desert, embroil, flatten, glue, hush, kidnap, lick, mend, ordain, plague, rub, smite, tidy (всего 85 глаголов).

На долю сугубо диалогических глаголов британской прозы приходится 0,67% (67 гла-голоупотреблений). Что касается самих сугубо диалогических каузативов, то на данном этапе их выявлено 62. Среди них можно назвать affix, blot, charge, divulge, envisage, goose, hack, insure, kite, license, mock, officer, prize, reprobate, school, trust.

He менее значимыми в пассивных конструкциях американской и британской прозы первой половины XIX в. являются сугубо диалогические глаголы со значением «умственная деятельность». В выборках из американских произведений нами отмечается 32 употребления таких глаголов (0,32%). Парадигматический список насчитывает 20 глаголов, однако в качестве примера достаточно назвать сле- дующие: admit, convince, disregard, examine, foreordain, get, mind, relate, state, urge. В британской литературе мы выявили 13 глаголо-употреблений (0,13%) и 12 глаголов ЛСГ «умственная деятельность»: account, apprehend, attribute, conjecture, expect, grab, prejudice, rate, reckon, relate, state, urge.

Весьма близки в процентном отношении сугубо диалогические глаголы со значениями «эмоции» (0,15% для американской и 0,09% для британской литературы) и «говорение» (0,16% для американской и 0,09% для британской прозы). Невысокая функциональная активность наблюдается среди сугубо диалогических глаголов ЛСГ «поощрение» / «наказание» (0,11% в американских и 0,04% в британских произведениях).

Доли сугубо диалогических глаголов остальных ЛСГ минимальны и колеблются в пределах от 0,04% (для глаголов со значениями «увеличение» / «уменьшение» и «физическое восприятие») до 0,01 (для глаголов ЛСГ «начало» / «конец процесса») в произведениях американских авторов и от 0,02% (для глаголов со значением «приобретение» / «обладание») до 0,01% (для глаголов группы «поддержка») в британской прозе первой половины XIX в.

Несколько измененная картина наблюдается в литературе второй половины XIX в., а также первой и второй половинах XX в. Суть ее состоит в том, что американские и британские писатели стали акцентировать больше внимания на активных конструкциях, предпочитая их пассивным, что, естественно, повлекло снижение количества глаголов, используемых в пассиве.

Это находит свое отражение в сокращении функциональной активности сугубо диалогических глаголов. Так, количественный показатель употребительности в пассиве глаголов умственной деятельности снизился в американской прозе с 0,32 до 0,11% (0,32% – 0,09% – 0,07% – 0,11%). В британской литературе показатель этих глаголов уменьшился с 0,13 до 0,12% (0,13% – 0,09% – 0,09% – 0,12%).

Аналогичная ситуация вырисовывается среди сугубо диалогических глаголов других ЛСГ. Обращает на себя особое внимание тот факт, что менее активными в пассиве становятся и сугубо диалогические каузативы, хотя в сравнении с остальными ЛСГ они считаются самыми многочисленными в американской (0,97% – 0,29% – 0,22% – 0,32%) и британской (0,67% – 0,49% – 0,38% – 0,55%) художественной прозе.

Таблица 1

Лексико-семантические группы глаголов британской художественной прозы ХIХ–ХХ вв.

m о Ч о cd g я п W р	з о я & и	Лексико-семантические группы глаголов												о m
		5	§ н к О к к р я 0 ч	S о	к о о	к о с	2 s щ ® Р у у я 8 к	с о m р о	V&I g vo с	Э$ 8 § С S ч 5	8 (L> У я о S р ® с	р & у G 8 о м	cd Й Р С
S и р о m о и	^ &	2,08	0,70	0,37	0,36	0,24	0,08	0,08	0,04	0,07	0,06	0,02	0,01	4,10
	Й g.	1,3	0,44	0,2	0,23	0,15	0,05	0,05	‒	0,06	0,04	0,02	0,01	2,60
	И р	0,82	0,28	0,16	0,14	0,10	0,02	0,03	‒	0,03	0,02	‒	0,01	1,60
	> ^	0,7	0,26	0,1	0,13	0,11	0,02	0,02	‒	0,02	‒	0,01	‒	1,50
о Р vo К и5 ч	^ &	0,97	0,32	0,17	0,16	0,11	0,04	0,04	0,02	0,03	0,03	0,01	0,0 U	1,90
	В g.	0,29	0,09	0,04	0,04	‒	0,01	0,01	‒	‒	0,01	‒	‒	0,50
	И р	0,2	0,07	0,0	0,04	0,02	‒	0,01	‒	‒	0,01	‒	‒	0,40
	со й р	0,32	0,11	0,05	0,05	0,03	0,01	0,01	0,01	0,01	‒	‒	‒	0,60

Ко всему вышесказанному следует добавить, что сугубо диалогические глаголы ЛСГ «каузация», «умственная деятельность», «эмоции» и «говорение» находят относительно широкое применение в пассивных конструкциях американской и британской литературы XIX–XX вв.

Говоря о специфике функционирования ЛСГ сугубо диалогических глаголов, следует особо подчеркнуть, что их доля несколько возрастает в пассивных конструкциях американской и британской прозы второй половины XX в. При этом увеличение или уменьшение синтагматического количества, как правило, ведет к расширению или сокращению парадигматического списка глаголов. Например, в американской прозе второй половины XIX в. засвидетельствовано 30 сугубо диалогических каузативных глаголов, из которых 24 способствуют осуществлению преемствен- ности между первым и вторым синхронными срезами. К ним относятся abolish, baptize, engrave, fatigue, hack, kite, loosen, pick, replay, shove. В первой половине XX в. насчитывается 5 глаголов – хранителей преемственности (из 22 каузативов), а именно: lend, loosen, pick, prejudice, reprobate. В современной американской прозе второй половины XX в. выявлено 36 сугубо диалогических каузативов, из которых 5 являются хранителями преемственности между третьим и четвертым синхронными срезами (authorize, challenge, insure, prejudice, reprobate), среди которых 2 панхронических глагола: prejudice и reprobate.

Парадигматический список сугубо диалогических глаголов умственной деятельности снизился в британской прозе начала XX в., составив 17 единиц, в число которых входит глагол rate , являющийся хранителем преемственности между третьим и вторым исторически-

Таблица 2

Лексико-семантические группы глаголов американской художественной прозы ХIХ–ХХ вв.

s О as £ E	m ° s и	Лексико-семантические группы глаголов												о О О' Щ
		и	§ н и о к к р л	S		2 v О й с ®	^.^	р р о s Й н у ® S с" Яо	Р § Ю ^ g| С	У \ й Е-1 ш о 'В § с S ч 5	|^8 8 и о и Н а 8 ° О & Рк	й й в й с о Й	й % д й[ й[ О С
s у p o m о g	p	1,97	0,38	0,24	0,25	0,12	0,06	0,05	0,06	0,01	‒	0,04	0,03	3,20
	p	1,29	0,24	0,17	0,17	0,08	0,04	0,03	0,04	0,01	0,02	0,01	0,01	2,10
	Я p	1,40	0,29	0,19	0,19	0,03	0,03	0,03	0,05	0,01	0,03	0,01	0,01	2,30
	> g.	1,09	0,21	0,13	0,15	0,05	0,03	0,03	0,04	0,01	0,03	‒	0,01	1,80
¥ s о о	p	0,67	0,13	0,09	0,09	0,04	0,02	0,02	0,02	‒	0,01	0,01	‒	1,10
	p	0,49	0,09	0,08	0,07	0,03	0,02	0,01	‒	‒	0,01	0,01	‒	0,80
	p	0,38	0,09	0,05	0,05	0,02	‒	0,01	‒	‒	0,01	‒	‒	0,60
	p >	0,55	0,12	0,07	0,07	0,03	0,02	0,02	0,02	‒	‒	‒	‒	0,90

ми отрезками. В период с 1951 по 1993 г. в британской прозе засвидетельствованы сугубо диалогические глаголы умственной деятельности, из которых глаголы recognize и train составляют список глаголов – хранителей преемственности.

После получения всех необходимых для нашего исследования статистических данных о распределении пассивных конструкций в речи автора и персонажа возникает задача их экономной и разумной организации и фиксирования для первоначального и последующих обобщений. Традиционно четкое представление статистических оценок осуществляется с помощью табл. 1 и 2.

В ходе проведенного нами лексико-семантического анализа авторских глаголов мы обнаружили, что употребительность ЛСГ этих глаголов в пассиве в американской прозе выше, чем в британской литературе. Лишь в первой половине XX в. функциональная активность глаголов снижается в американской прозе и возрастает в произведениях британских прозаиков (исключениями являются сугубо авторские глаголы со значениями «по-ощрение/наказание», «физическое восприятие», «демонстрация / показ / манифестация»). Примечательной чертой ЛСГ сугубо диалогических глаголов является то, что их употребительность в пассиве выше в британской прозе.

Всплеск сугубо диалогических глаголов в американской литературе отмечается лишь в первой половине XIX в. Кроме того, здесь важно отметить стремление к выравниванию количественных показателей в группе. Обнаруженная тенденция к выравниванию особенно ярко прослеживается в британской прозе среди глаголов речи персонажа со значениями «физическое восприятие» (0,02% – 0,01% – 0,01% – 0,02%) и «предложение / принятие / отказ» (0,01% – 0,01% – 0,01% – 0) и свидетельствует о том, что в составе глаголов этих ЛСГ не происходит заметных изменений.

Эти факты чрезвычайно важны. Они свидетельствуют о том, что в XIX в. изменения в глагольной подсистеме американской прозы носят характер, близкий к скачкообразному. Объяснения этому следует, по-видимому, искать в особенностях исторического развития этого варианта языка. Географическая изоляция, чрезвычайная удаленность от метрополии значительно повлияла на американский вариант. Результатом стало торможение, замедление языковых изменений в предшествующие века, в том числе, возможно, и в сфере употребления пассивных конструкций. Однако действие общеанглийской тенденции привело к тому, что в американском варианте произошло компенсаторное выравнивание функциональных показателей, причем довольно быстрыми темпами.

Использование метода структурно-вероятностного анализа позволило произвести объективный отбор наиболее употребительных глаголов и определить лексико-семантический состав и степень изменчивости внутри подсистемы глаголов в течение двухсот лет. Проведенное исследование показало, что употребительность глаголов ЛСГ «каузация», «эмоции», «умственная деятельность», «говорение» в пассиве самая высокая. Широкое использование в составе пассивных конструкций глаголов именно этих лексико-семантических значений вызвано потребностью в развернутой характеристике выражаемого тем или иным словом объекта мысли, конкретизацией отдельных деталей высказывания и субъективно-оценочным отношением автора к изображаемым событиям, стремлением создать у читателя чувственное восприятие тех или иных явлений.

Более того, достаточно широкое использование в пассиве данных глаголов связано с присущей художественному стилю речи эстетической функцией, вытекающей из специфи- ки художественной литературы, обусловливает разнообразие, широту и богатство языковых средств, вовлекаемых в арсенал художественной речи. Это объясняет тот факт, что в художественной литературе субъективные видения автора способствуют выявлению разнообразных языковых единиц и структур, помогающих читателю более ясно представить описываемое. Из всего вышеизложенного следует, что английский пассив представляет собой сложную систему взаимодействия грамматических и лексических факторов, связь грамматики и лексики.