Диалог культур и проблемы переводческой работы (на примере русской поэзии)

Во времена глобализации диалог культур приобретает важное значение, так как он способствует расширению и углублению культурологического пространства. Прав ученый-исследователь М.М. Бахтин, говоря о том, что «… мы ставим чужим культурам новые вопросы, какие она себе не ставила, мы ищем в ней ответы на эти же вопросы, и чужая культура отвечает нам, открывая перед нами новые свои стороны, новые смысловые глубины… [1]. По мнению другого исследователя О.В. Щупленкова,

«…диалог культур включает в себя трансляцию инокультурных элементов от одной культуры к другой, их закрепление на инородной «почве», творчество в манере иной культуры, синтез «своего» и «чужого», «исконного» и «заимствованного» и создание чего-то принципиально нового…» [4].

В свете диалога культур, с нашей точки зрения, переводная литература занимает важнейшее место как фактор познавательного источника иноязычной культуры. Необходимо отметить, что переводческая работа, естественно, – процесс долгий, кропотливый, но, главное, творческий от начала и до конца. Он включает в себя анализ содержания переводимого произведения на соответствие актуальным проблемам общества в целом, приверженности к общечеловеческим ценностям, выявление значений, характерных для языка, лексических, речевых единиц переводимого текста в процессе ознакомления с текстом и тому подобное. Мастерски осуществленный перевод, как конечный продукт, должен вызывать интерес у иноязычного читателя по всем параметрам.

В данной работе нам хотелось бы обратиться к произведениям русской поэзии. Есть творческие личности, которым, к примеру, дар поэтический дан свыше, от Бога, и, конечно же, к их числу, без сомнения, относятся Осип Мандельштам и Борис Пастернак, по мнению многих современных литературных аналитиков. Это величайшие поэты, которые философски пытались через свое творчество постичь глубинные стороны вечности и сущности человеческой жизни, выражая всё это в истинно художественной форме. На наш взгляд, обращение к их творчеству весьма актуально, так как изучение их поэзии обеспечивает возможность эстетического воспитания, к примеру, молодых читателей.

С этой точки зрения, в частности, перевод на бурятский язык стихотворения Осипа Мандельштама «Я вздрагиваю от холода» [2], где затрагивается проблема поэтического творчества, представляет собой вполне завершенную работу. В его стихе поэтический дар, данный Высшими силами, сравнивается с танцующим в небе золотом, с мячом, брошенным сверху самой планетой и так далее. То есть переводчик имеет дело с чисто метафо-ристическим языком. И нашими усилиями были сохранены метафо-ристичность стиха, дух и душа его, стиль и тональность оригинала. Для сравнения мы приводим здесь тексты оригинала и нашего перевода.

Осип Мандельштам. Я вздрагиваю от холода…

Я вздрагиваю от холода

Мне хочется онеметь!

А в небе танцует золото – Приказывает мне петь.

Томись, музыкант встревоженный, Люби, вспоминай и плачь, И с тусклой планеты брошенный, Подхватывай легкий мяч!

Так вот она – настоящая

С таинственным миром связь!

Какая тоска щемящая, Какая беда стряслась!

Что, если вздрогнув неправильно, Мерцающая всегда,

Своей булавкой заржавленной Достанет меня звезда?

Сошон байнаб хγйтэнhоо…

Сошон байнаб хγйтэнhөө -Дуугай болохоео хγсэнэб.

Сэлмэг огторгойн алта хатарнал, Дуулахаш гэжэ захирнал.

Зобожол ябаарай,   hанаашуу хγгжэмшэн!

Дурлаарай, дурдаарай, уйлаарай! Заатагγй хγнгэхэн бγмбэгэн Дэлхэйн барагарhаа унахал – ба-ряарай!

Еhоороол иимэшуу ха юм даа – Дэлхэйтэй жэнхэни холбоон!

Еhотойл уйдхарта абтагдаа гγб, Доройтойл баршад тохеолдоо гγ!

Зγгөөр, алдажа гэнтэ сошоhоор, Ялалзааша хододоо мγшэн

Заатагγй намайе хадхуураар ту-даhаар,

Яhалхан жэбэртэй γзγγрээр дайра-бал, – яахабиб?

Отсюда видно, что, в частности, такие метафористические выражения, как «…а в небе танцует золото – приказывает мне петь» -«…сэлмэг огторгойн алта хатарнал – дуулаарай гэжэ захирнал», «…и с тусклой планеты брошенный подхватывай легкий мяч! – «…за- атагγй хγнгэхэн бγмбэгэн дэлхэйн барагарhаа унахал – баряарай!...», «…что, если вздрогну неправильно, мерцающая всегда, своей булавкой заржавленной достанет меня звезда» - «…зγгөөр алдажа гэнтэ сошоhондоо, ялалзама гэрэ-лтэй одо мγшэн заатагγй намайе хадхуураар тудаhаар, яhалхан жэбэртэй γзγγрээр дайрабал, – яа-хабиб?», сохранены и в переводе, ничуть не утратив форму метафоры, а также внутреннюю ритмику стиха. Ясно, что стихотворение вышеназванного поэта написано истинно художественным языком. В нем обнаруживаются, кроме метафор, оригинальные эпитеты, риторические вопросы, градации, инверсии и т.д. В его стихе читатель чувствует ноты внутренней пронзительности, щемящей душу тоски, и нами сделана попытка передать всё это и в переводе на бурятский язык.

Далее, хотелось бы обратить внимание на перевод стихотворения Бориса Пастернака «Зимняя ночь» [3]. Выразительная рифма, своеобразная ритмика, звуковое богатство, таинственная недосказанность, лиризм, проникновенность, неожиданные ассоциации и т.д. – всё это характерно для данного стиха. И, как нам кажется, это всё в достаточной мере передается в переводе стиха и на бурятский язык. Для большей убедительности здесь приводим оба текста переводимого стиха.

Борис Пастернак. Зимняя ночь.

Мело, мело по всей земле

Во все пределы,

Свеча горела на столе, Свеча горела.

Как летом роем мошкара Летит на пламя.

Слетались хлопья со двора К оконной раме.

Метель лепила на стекле Кружки и стрелы.

Свеча горела на столе.

Свеча горела.

На озаренный потолок Ложились тени,

Скрещенья рук, скрещенья ног.

Судьбы скрещенья.

И падали два башмачка

Со стуком на пол.

И воск слезами с ночника

На платье капал.

И всё терялось в снежной мгле, Седой и белой.

Свеча горела на столе, Свеча горела.

На свечку дуло из угла,

И жар соблазна

Вздымал, как ангел, два крыла Крестообразно.

Мело весь месяц в феврале,

И то, и дело

Свеча горела на столе, Свеча горела.

Борис Пастернак. Yбэлэй hγни.

Шуурга hалхин γлеэн байна Газар дэлхэйн хамаг хизаар.

Шэрээ дээрэ зула носоо, Гэрэлтэнэл зула.

Зундаа шумуул hγрэгөөрөө Галда ниидэhэн шэнгеэр, Сонхын шэлдэ няалданал Газаа байhан саhан.

Шуурган шэлдэ зуран няана Годли, сахариг.

Шэрээ дээрэ зула носоо, Гэрэлтэнэл зула.

Гэрэлтэйхэн γhээ дээрэ Хоер hγγдэр туданхай.

Гарай, хγлэй хэрээhэнγγд, Хуби заяагайнь хэрээhэн.

Хоер хγнэй гуталнууд Абяатайгаар унаал.

Хубсаhан дээрэ дуhаалнууд -Аалин лава уйлганаал.

Шуургын буурал саhан соо Гэнтэ γгы болонол.

Шэрээ дээрэ зула носоо, Гэрэлтэнэл зула.

Хγйтөөр γлеэнэл буланhаа, Зулын галые бадарган.

Халуун дуран хэрээhэлнэл, заяашадал даляа γргэн.

Зада γлеэhээр хоердугаар, Гансал ходо хододоо… Зула носоо шэрээ дээрэ Гэрэлтэнэл зула.

Можно сказать, что в целом нам удалось сохранить многие художественные достоинства данного стихотворения вышеназванного поэта, сделав текст перевода узнаваемым и на родном языке, благодаря использованию инверсии, повторам, метафоры, а также аллитерации и другим.

Таким образом, необходимо сделать вывод о том, что в целях достижения совершенной формы переводимого произведения на другом языке, следует творчески учитывать все нюансы, связанные с художественными достоинствами оригинала, для того чтобы перевод в итоге оставался вполне узнаваемым и для иноязычного читателя, для которого творчество автора переводимого произведения является заслуживающим достойного отношения со стороны переводчиков.

Примечания

• 1.    Бахтин М. М. Эстетика словесного искусства. М., 1979. С. 334335.

• 2.    Мандельштам О. Шум времени. Иркутск : Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1991.

• 3.    Пастернак Б. Л. Свеча горела… : сб. стихов. М., 2016.

• 4.    Щупленков О. В. Национально-культурная идентичность в контексте философской традиции диалога культур // Философская мысль. 2013. № 10. С. 183-244.